Смута 17 века

     В  1603 году случилось первое вооружённое  восстание. Повстанческий отряд  под руководством Косолапа Хлопко блокировал несколько дорог, ведущих в Москву. Позже, объединившись с крестьянами и посадскими людьми, повстанцы начали громить боярские и дворянские имения, захватывая имущество богатых людей. Усмирять их Годунов направил воеводу А.Ф. Басманова, и под Москвой разгорелось настоящее сражение. Отряд Хлопко потерпел поражение, сам он попал в плен и тут же был казнён. Но и царская рать также понесла немалый урон, а сам воевода пал в бою.

     Почувствовав ослабление и растерянность власти, отдельные земли стали вновь проявлять признаки обособленности. Особенно остро брожение проявилось в окраинных областях, как в тех, что были присоединены в результате военных действий, так и в тех, что вошли в состав Руси добровольно, надеясь на перспективу стабильности и порядка в сильном государстве. Если до Смуты Москва была координирующим центром, то с утратой доверия к московским властям утрачивались и связи с отдельными областями. «…Потеряв политическую веру в Москву, начали верить всем и всему… Тут-то в самом деле и наступило для всего государства омрачение бесовское, произведённое духом лжи, делом тёмным и нечистым», - пишет Соловьёв [6].

     Не  обошлось и без вмешательства  Речи Посполитой. Польские и литовские феодалы, пользуясь внутренними противоречиями, усилили связь с оппозицией Годунова, пытаясь как можно более ослабить Российское государство. Они стремились захватить Смоленские и Северские земли, которые ранее входили в состав княжества Литовского.

     3. Разгар и ход Смуты

     Так  в Российском государстве зародился  и начал набирать обороты один  из величайших кризисов, унёсший  сотни тысяч погибших и на  десятилетия замедливший развитие хозяйства страны. Причин было много: и пресечение правящей династии, и боярское своеволие, и закрепощение крестьян, и иностранное вмешательство в русские дела, и казачьи бунты. Ни одну причину нельзя назвать главенствующей, только их сочетание и то, что возникли они на благоприятной почве, подготовленной усилиями как Ивана Грозного, так Бориса Годунова во время правления Фёдора, породило столь серьёзный социально-политический конфликт.

     Итак, Смута набирала обороты. Недовольство  правлением Годунова росло как  среди боярства и дворянства, так и среди народа. Во всех сословиях налицо были раздоры, недоверие, падение нравов.

     3.1. Лжедмитрий I и крах Годунова

     Именно в эти годы правительство Годунова столкнулось с ещё одной непредвиденной и, как оказалось, довольно страшной опасностью. На политической арене появляется новое действующее лицо – Лжедмитрий I. Объявив себя чудом спасшимся сыном Ивана Грозного, царевичем Дмитрием, он заявил о своих правах на российский престол и призвал к расправе над Годуновым и его соратниками. Безусловно, что активную роль в деле появления самозванца сыграло московское боярство, враждебное Борису. В пользу этого свидетельствует и тот факт, что Григорий Отрепьев, которым и являлся лжецаревич, бывал и жил у Черкасских и Романовых, которые составляли ядро оппозиции Годунова. Нужно заметь, что большинство историков единодушно в том, что в роли Лжедмитрия выступил именно Григорий Отрепьев.

      В 1602 году он бежал в Литву, где заручился поддержкой некоторых литовских магнатов, а позже и протекцией короля Сигизмунда III. Поддержала Отрепьева и Римская курия, в глазах которой он служил отличным предлогом к развёртке католической пропаганды в Москве. Дабы получить дополнительную поддержку, Григорий даже принял католичество, правда, тайно, чтобы русский православный народ не отвернулся от «царевича». Лжедмитрий побывал в Запорожской Сечи, и казаки, ненавидевшие Московию, с восторгом приняли его и обещали помощь. Там и начала формироваться армия самозванца. Туда же к нему пришли послы с Дона, обещавшие поддержку донских казаков. Лжедмитрий повсюду рассылал свои воззвания, они находили благодатный отклик среди окраинного казачества, беглых холопов и крестьян. В народе все шире распространялся слух, что Дмитрий Иванович и есть тот самый «добрый царь», который всегда был мечтой народа. «Царевич», в свою очередь, не скупился на обещания. Польскому королю в случае захвата власти он обязался передать Чернигово-Северские земли и сокровища царской казны.

      Спустя два года, осенью 1604 года, с сорокатысячным отрядом польско-литовской шляхты, русских дворян-эмигрантов, запорожских и донских казаков самозванец вступил на юго-западные окраины Российского государства и имел успех среди «украинных людей». Триумф самозванца объяснялся достаточно просто. Ослабление централизованной власти Москвы, растерянность правительства Годунова и та самая непобедимая Вера в «хорошего царя» - сделали своё дело – южные города не только сдавались без боя, но и с радостью приветствовали появление «царевича». Немного омрачило картину поражение Отрепьева в битве с царским войском под предводительством князя Ф.М. Мстиславского, после которого польско-литовская шляхта покинула армию самозванца.  Но это было уже не важно. К Лжедмитрию охотно примыкали разного рода «лихие» люди, с Дона подошли новые отряды казаков. К тому же действия царских войск были крайне медлительными. Имя царевича Дмитрия, последнего отпрыска царского рода, лишало людей моральной устойчивости, и они уже готовы были верить в чудеснейшее воскрешение царевича. Боярство же всячески старалось укрепить эту веру, видя в успехе Отрепьева гибель ненавистного им Бориса.

     В  апреле 1605 года внезапно умирает  царь Борис. Ещё утром он чувствовал себя здоровым и полным сил, хорошо и с аппетитом ел, а вечером, поднявшись на вышку, с которой нередко обозревал Москву, внезапно почувствовал себя плохо. Позвали лекаря, но царю стало хуже, из ушей и носа пошла кровь, он лишился чувств и вскоре скончался. Ходили слухи, что Борис в припадке отчаяния отравился. В любом случае, это было лишь на руку самозванцу. Боярство почувствовало себя более свободно, а новый воевода П.Ф. Басманов открыто перешёл на сторону Отрепьева.

    Безусловно, Годунов являлся талантливым  государственным деятелем, умным, осторожным, искусным в дипломатии. По меркам того времени он был и достаточно гуманной личностью. Даже в минуты борьбы с боярством, лишней крови старался не проливать, сосланных врагов велел держать в достатке, не обижая. Да, в последние годы Борис не пренебрегал доносами, даже поощрял их, но это время было самым тяжёлым в жизни Годунова. Сохранились предания, что он был хорошим семьянином и нежным отцом. Общение с погибшим царевичем Иваном, которого, кстати,  Борис пытался защитить от ударов отца, привило ему тягу к образованности. Он всячески поощрял иностранцев, посылал русскую молодёжь учиться заграницу. В укор же, пожалуй, Годунову можно поставить лишь некоторую нерешительность, компромиссность в принятии особенно важных решений. Он появился в тот момент, когда страна, уставшая от внутренних распрей и бесконечных войн Ивана Грозного, как никогда нуждалась в покое. Управляя государством от имени Фёдора, Годунов дал людям умиротворение и благоденствие. Однако, когда настала пора решительных действий, он оказался совершенно к ним не готов.

    Итак, вскоре Лжедмитрий торжественно въехал в Москву и был провозглашён царём под именем Дмитрия Ивановича. Однако, правление Отрепьева было недолгим. Он не снискал ни народной любви, ни поддержки духовенства, ни уважения бояр. Недовольны были «царём Дмитрием» и в Речи Посполитой, не решившимся передать Польше и Литве ранее обещанные земли.

     Феодальная  аристократия, инициировавшая появление  самозванца, больше в нём не  нуждалась. Отличным поводом избавиться  от Лжедмитрия стали бесчинства разгулявшихся шляхтичей, приехавших на свадьбу Отрепьева и Марины Мнишек. Воспользовавшись этим, бояре во главе с Шуйским и Голицыным организовали против Лжедмитрия очередной заговор и вовлекли в него верных им дворян и часть горожен, возмущённых насилиями со стороны поляков. Внешне заговор был направлен не против царя, а против его польских друзей. Москва забурлила. Пользуясь народным волнением, отряд вооружённых дворян во главе с заговорщиками ворвался в Кремль. Отрепьев и несколько его приближённых были убиты.

     3.2. Воцарение Шуйского и Лжедмитрий II

     Российское  государство вновь осталось без  царя. Но длилось это недолго.  В Москве был собран очередной  Земский собор, на котором царём  «выкликнули» Василия Шуйского. Однако ни для кого не было  секретом, что избрали Шуйского вовсе не представители Земского собора. В толпе присутствовали люди князя, и именно они в подходящий момент выкрикнули его имя. Так, начавшись со лжи, правление царя Василия не смогло стать ни длительным, ни успешным.

     Мнения  историков о личности Василия  Шуйского несколько различаются.  Ключевский, например, открыто называет  его интриганом, подчёркивает двуличность его характера и даже некоторую трусость: «Это был пожилой, 54-летний боярин небольшого роста, невзрачный, подслеповатый, человек не глупый, но более хитрый, чем умный, донельзя изолгавшийся и изынтриганившийся, прошедший огонь и воду, видавший и плаху и не попробовавший её только по милости самозванца, против которого он исподтишка действовал..» [2].

     Куда более лестно о человеке, вступившем на российский престол, отзывается Карамзин: «Он хотел добра Отечеству, и без сомнения искренно: ещё более хотел угождать Россиянам. Видев столько злоупотреблений неограниченной Державной власти, Шуйский думал устранить их и пленить Россию новостию важною. В час своего воцарения, когда Вельможи, сановники и граждане клялись ему в верности, сам нареченный  Венценосец, к общему изумлению, дал присягу, дотоле не слыханную: 1) не казнить смертию никого без суда боярского, истинного, законного; 2) преступников не лишать имения, но оставлять его в наследие жёнам и детям невинным; 3) в изветах требовать прямых явных улик с очей на очи и наказывать клеветников тем же, чему они подвергали винимых ими несправедливо» [1]. Отсюда можно сделать вывод, что личность новоявленного царя достаточно противоречива, как противоречиво было отношение к ней и народа, и аристократической верхушки.

     Недовольство  правлением Шуйского зародилось  буквально с первых минут его воцарения. Главной причиной был некорректный путь Василия к власти, а также зависимость его от кружка бояр, избравших Шуйского и имевших на него существенное влияние. Таким образом, в боярской среде произошёл раскол: «От первостепенной знати заметно отделяется среднее боярство, к которому примыкают столичное дворянство и приказные дельцы, дьяки» [2]. Ими вырабатывается свой план государственного устройства, основанный на существенном ограничении царской власти. Даже не надеясь на то, что план этот будет принят Шуйским и соправительствующими с ним боярами, выход они видят в появлении второго самозванца. Таким образом, слухи о новом Лжедмитрии зарождаются с первых минут царствования Василия, причём тогда, когда на роль самозванца даже не было подобрано кандидатуры.

     Кроме  того воцарение Шуйского можно  считать переломным моментом  в ходе Смуты и ещё по  одной причине. Прежде она была обусловлена исключительно борьбой за власть, была, так сказать, дворцовой, боярской смутой. Первый раз в борьбе этой победил Борис, но его уничтожила придворная боярская интрига, действовавшая, впрочем, не одними силами бояр, но вынесенная наружу, вовлёкшая народ. Результатом интриги явился самозванец, воцарение которого произошло так же не без помощи народных масс. Однако на этом этапе народ был исключительно ведомым, направляемым всё  теми же боярами, подобно силе неразумной. Но далее всё пошло иначе. Народная масса обретает свои цели и желания, и правящая верхушка понимает, что бразды управления народом просто вырваны у неё из рук. Конфликт выхолит на новый уровень – социальный.

      Итак, в движение против «боярского  царя» оказались вовлечены самые  разные  слои населения: народные низы, дворянство и часть боярства. Именно они и явились зачинщиками и участниками восстания Ивана Болотникова. Прежде Иван Исаевич Болотников был боевым холопом князя Андрея Телятевского. Потом он бежал на юг, сражался с крымскими татарами, попал в плен. Оттуда Болотникова продали в Турцию, где он некоторое время был гребцом на галерах. В одном из морских сражений его освободили итальянцы, так Болотников оказался в Европе. Побывал он в Венеции, а потом через Польшу и Германию отправился домой. В Польше он узнал о событиях в России и сразу встал на сторону «истинного царя Дмитрия», но к его возвращению самозванец был уже мёртв. В Польше же Болотников встретился с Михаилом Молчановым, одним из приверженцев Лжедмитрия, решившим взять на себя роль воскресшего царевича. Молчанов нашёл Болотникова вполне пригодным для своих дел и отправил его с письмом в Путивль к князю Шаховскому. Григорий Шаховский, также являвшийся сторонником Лжедмитрия, высоко оценил способности Болотникова и поручил ему целый отряд. Вскоре отряд превратился в войско, собравшееся под знамёнами «большого воеводы царя Дмитрия Ивановича», как называл себя Болотников. Здесь были и казаки, и крестьяне, и холопы, и посадские люди, и, наконец, немало служилых людей, мелких и средних феодалов – все недовольные Василием Шуйским.

     Первое  столкновение царских войск и  Болотникова оказалось победоносным для последнего, и это очень подействовало на успех восстания. Поднялись Тула, Венев, Калуга, Вязьма. С особенной силой развернулось движение против Шуйского в Рязани. Во главе его встали дворяне – братья Захар и Прокопий Ляпуновы. Нужно заметить, что Ляпуновы были типичными представителями дворянского класса, и недовольство их было направлено исключительно против боярского правительства Шуйского. Тем не менее, дворянское ополчение примкнуло к Болотникову, и они двинулись на Москву. В октябре 1606 года объединённая рать обосновалась под Москвой в селе Коломенском. Возможно, осада столицы и увенчалась бы успехом, если б не возникли внутренние разногласия. Дело в том, что Болотников не особенно скрывал свои политические убеждения. Ещё по пути к Москве, болотниковцы призывали народ не только к замене Шуйского на «хорошего царя», но и к расправе с боярами. Их листовки, адресованные москвичам, предлагали, по словам патриарха Гергемона, «боярским холопам побивати своих бояр и жён их и вотчины их и поместья». Естественно, что такое поведение Болотникова никак не согласовывалось со взглядами дворянского ополчения, и Ляпуновы, Телятников и тульский Пашков перешли на сторону Шуйского. В это время к царю подоспела дворянские отряды из Твери и Смоленска, и выступление Болотникова потерпело полное поражение. 2 декабря повстанцы были разбиты, Болотников бежал в Тулу. После длительной осады город всё же сдался, Болотников был схвачен и сослан в Каргополь, где вскоре и был утоплен по приказу царя.