Сословные реформы Петра I

При Петре государство стало  постоянно вмешиваться во все  церковные дела, и в первую очередь  в управление несметными богатствами церкви. Царь во всем стремился навести «железный порядок», а в церковных делах в особенности. В церковных доходах он видел большую государственную прибыль. При нем Церковь уже не была независимым социальным институтом, духовный владыка уже не приравнивался к государю. Церковь было решено ввести в общий порядок государственной жизни, подчинить ее общей системе государственного правления, как одну из ветвей, и духовное управление превратить и поставить наряду со всеми коллегиями.

Патриарший дом, дела архиерейские и монастырские было велено вести Мусину-Пушкину. Все церковное имущество: вотчины, оброчные статьи, Церковные вклады, были передано в ведение Монастырского приказа. Затем последовало и прямое отчуждение церковных земель в виде продажи или пожалования отдельным лицам. Духовенству были определены весьма скромные оклады содержания. По ведению царя все монастыри были переписаны. Они стали облагаться поборами, и обязаны были исполнять тяжелые повинности. С монастырей требовали: лошадей, каменщиков, кирпичников, столяров, кузнецов, печатников, денег, серебренную посуду и т.д.

Ближайшая цель учреждения Монастырского  приказа в 1701 году была фискальная. Монастырский приказ служил делу секуляризации  церкви, и подготовить почву, на которой совершенно безболезненно и естественно вырос святейший Синод. В сущности говоря, уже начинается служение церкви государству. Монастырский приказ достигал этого двумя путями: во-первых, он окончательно уничтожил экономическую зависимость церкви от государства и систему «кормлений», и, во-вторых, он ввел обиход церковного управления формальное руководящее участие светских учреждений.

Состав Монастырского приказа  был исключительно светский. Во главе  его стоял приказной боярин, как  во главе других приказов. До основания коллегий приказ был самостоятельным учреждением, действовавшим наравне с другими приказами и независимо от них, а затем, в отличие от других приказов, уничтоженных после введения коллегий, он был подчинен в финансовом отношении штатс-конторе, а в судебной части – юстиц-коллегии. Это соподчинение опять же было вполне гражданским, независимым от какого-либо вмешательства церковной власти.

Церковная политика Петра имела  во многом революционный характер и  даже порой разрушительный. С одной  стороны, для улучшения духовенства он требовал распространения просвещения, с другой, лишал его материальных благ и тем самым отнимал возможность распространения этого просвещения.

Признавая пользу некоторых реформ царя, многие священнослужители подвергали резкой критике все, что действовало против церкви. Отмена патриаршества повлекла за собой изменение положения духовного сословия и глубокие изменения внутри самой церкви и ее деятельности. Самое главное, что в духовном управлении все большее значение приобретала светская власть.

Реформируя церковное управление, Петр имел не только ярых противников, но и верных помощников. Одним из таких был Феодосий Яновский, который  в 1710 году стал архимандритом только что созданного Александро-Невского монастыря, которому государь придавал особое значение, так как до образования Синода он служил своего рода центром преобразовательной деятельности в отношении церковного аппарата. Феодосий проводил крутые меры, борясь с непокорными членами духовенства.

Еще одним сподвижником Петра был Феофан Прокопович, именно ему Петр доверил главные вопросы переустройства духовенства, а также составление Духовного регламента. В 1720 году проект Регламента был представлен на обсуждение Сената. Сенаторы и духовенство этот план утвердили. Силу закона Духовный регламент получил в 1721 году после того как его подписали 87 духовных лица.

Надо сказать, что решительные  действия Петра не были лишены основания, кризис в духовной среде был налицо.

Исследователи пишут, что грубость нравов низшего духовенства, по сохранившимся делам и расследованиям, предпринимаемым правительством, производила удручающее впечатление. В духовенстве особенно «укоренилась сатанинская злоба безмерного хмельного упивания» с той мелкой и хвастливой «силой и храбростью к питию», которая составляет единственную душевную, отраду измельчавшего, спившегося, ни на какой душевный подъем больше неспособного присяжного «питуха». Драки на алтаре из-за молебна, из-за денег на молебен, побои родственников, не исключая и родного отца, подлоги и плутовство всякого рода – вот в каких рамках рисовался обычный образ пастыря петровских времен.

Еще непригляднее и грубее рисуют современники нравственный уровень черного духовенства. К XVIII веку монастыри решительно утратили то высокое культурное значение, с которым они выступили на историческую сцену, стала далеким воспоминанием прежняя просветительская деятельность монастырей, сохранившая на Руси грамотность, поддерживавшая лучшие идеалы веры и т.п. В монастыри конца XVII - начала XVIII вв. идут люди не в поисках душевного спасения, сюда стремится всякий сброд, бегущий от труда, ищущий дарового хлеба, привольной жизни…

Все дошедшие до нас свидетельства  говорят о сильном падении  нравственности и религиозности  в петровские времена.

Однако куда же девалась старая приверженность к церкви? Дело в том, что вне влияния господствующей церкви осталось сравнительно большое число людей. Как раз тех, которые по складу своего ума и натуры жили деятельной религиозной жизнью, любили мыслить и спорить на религиозные темы, посвящали храмы и твердо держались за церковные обряды и обычаи древнерусской церкви, не допуская самой возможности каких-либо перемен в ней.

Церковное образование и просвещение  народа остановилось, церковная благотворительность  не существовала, духовенство в массе своей не стояло выше паствы, а паства опускалась до глубины невежества, грубости, безнравственности, равнодушная к вопросам веры. В сущности, церковь как руководящая сила переставала выполнять роль руководящей силы, будучи не в состоянии поддерживать себя и свое достоинство.

Именно этими обстоятельствами было вызвано решительное сокращение самостоятельности духовенства  в государстве и независимость  духовного чина от светской власти. Особой чистке подверглись монастыри.

Для поднятия в среде православной паствы общего уровня нравственности были изданы ряд указов. Например, указ 1718 г. предписывал православным обывателям непременно посещать церкви и в «храмах  стоять с благоговением», слушать  святую службу, иначе грозил штраф, взимаемый тут же в церкви особо приставленным для этой цели «добрым человеком».

Главным актом петровского законодательства относительно церкви стал Духовный регламент, заключивший в себе важнейшие  реформы и целый ряд конкретных мер, из которых самое важное место занимала замена единоличной патриаршей власти на коллегиальное управление. Авторы документа не только лишили русскую православную церковь самостоятельности, но и стремились, как можно больше принизить ее роль, добились исключения возможности мятежей, смут и т.п. Церковь стала «поданной» государства. Более того, указ 1722 г. обязал каждого священнослужителя быть доносчиком, неукоснительно нарушать тайну исповеди при малейшей склонности исповедующегося «к измене или бунту на государя». Исследователи отмечают, что многие священнослужители усердно занимались шпионской деятельностью.

Государство принимало на себя обязательства  опекать церковь, а также заниматься религиозным и духовным благополучием  народа. На духовенство было возложено  от государства множество всяких поручений, оно было фактически превращено Петром в служивый класс. За церковью не признавали права инициативы даже в своих , исключительно духовных делах. Святейший Синод, учрежденный в 1721 г. являлся для Петра наилучшим установлением для всестороннего заведования церковью. Синод прилагал значительные усилия с целью переубедить старообрядцев отказаться от своей приверженности православным традициям. Однако ничто не могло заставить их свернуть с избранных идейных путей.

Отмена патриаршества, просуществовавшего 111 лет, не соответствовало мировой практике развития многих государств. Сборщики налогов с церкви нередко рассматривали деятельность духовенства через призму криминала.

С церковной реформой государя-императора связаны основные нападки на него со стороны славянофилов. Петра обвинили в развязывании анти православной компании. Спор славянофилов и западников не прекращается до сих пор.

Петра I критикуют, например, за указ от 22 февраля 1722 года, который разрушил древний обычай «подымать иконы на дом». Этим же указом были запрещены сборы на церковь храмоздательство. Указ категорически предписывал: «Смотреть, чтобы с образами по Москве, по городам и уездам для собирания на церковь или на церковное строение отнюдь не ходить, и кто будет ходить, так брать».

23 февраля открывается гонение  на колокола. Указ наистрожайше  предписывает: «Во всех всероссийского  государства монастырях колоколов  не делать», разбитые «без повелительного  указа из Синода не переделывать»,  и наконец, запрещались сбора  на колокола.

Указ 28 марта объявляет войну  часовням. «Обычай устраивать часовни, - говорит указ, -начался и утвердился от невежд» – что «пред святыми  иконами, вне церкви стоящими на внешних  церковных стенах и на городских  вратах, возжигаются и днем и ночью  свищи без всякого многословия, а некоторые невежды, оставив им и посвященные молитвенные храмы, призывают пред них, внешние иконы, невежд священников, и молитствуют на распутиях и торжищах, где всегда многолюдное бывает собрание, и явно чинят православным церквам презрение, а инословным дают причину укорительного на благочиние порицание».

Этот указ возбудил в Москве в  те времена сильное волнение во всех слоях православного общества, он поразил всех от простого смерда до родовитого вельможи. Но Петр с этим не считался. Чтобы не прослыть перед Европой отсталым государем, по мнению Петра, необходимо приносить в жертву обычаи, которым пора уйти в прошлое. Что и делалось, но только насильственным порядком.

Мероприятиями Петра в области  церковного устройства и управления, считают славянофилы, были поколеблены религиозно-нравственные устои русской жизни. Русская жизнь до Петра покоилась на религиозно-бытовом основании. Основой жизни было православие и быт; вера и быт были слиты в целостную систему «бытового исповедания».

Эпоха Петра положила резкую грань  для старого.

Прошлое остается позади и как бы зачеркивается.

«Церковь Российская, - говорит  Карамзин, - искони имела главу сперва в митрополите, наконец, в патриархе. «Петр объявил себя главою церкви, уничтожив патриаршество, как опасное для самодержавия неограниченного. Но заметим, что наше духовенство никогда не противоборствовало мирской власти, ни княжеской, ни царской».

Распалась богоизбранная «двоица» – царь и патриарх.

Историк церкви А. Добросклонский пишет: «Этому научили Петра протестанты; так, говорят, в Голландии Вильгельм Оранский советовал ему самому сделаться «главой религии», чтобы быть полным господином в своем государстве».

Трудно возразить славянофилам в том, что через отделение  церкви от государства самодержавная власть царя делается морально одинокой. «Унижая церковь в глазах народа, Петр рубил один из самых глубоких и питательных корней, на котором стояло, росло и развивалось дерево самодержавия».

Понятно, что Петр, реформируя церковь», преследовал иные цели; он прежде всего стремился к абсолютной власти. Укрепление государственности являлось тем идейным основанием, которое побуждало монарха осуществлять преобразования.

Проводить реформы было невозможно, не изменив прежнее государственное  устройство. Другое дело, что средства и методы, которыми проводилось переустройство, порой вступали в противоречие с миросозерцанием русского народа, его менталитетом.

Благодаря реформам Петра произошло  превращение русской церкви из феодальной в государственную. Первоначально многие указы не действовали, существуя лишь формально, впоследствии о многих просто забыли, они потеряли свою актуальность. Однако то, что подчинение церкви государству и упразднение патриаршества не было, пустым звуком показывает история новгородского архиепископа Феодосия, вице-президента Синода, разыгравшаяся впервые же годы учреждения Синода. Сначала Феодосий был фаворитом Петра, как мы отметили выше, сделал хорошую карьеру; но после смерти Петра он стал одним из тех, кто стал противиться императорской власти, жалуясь на притеснение церкви, разорение монастырей, допускал оскорбительные выражения в адрес Екатерины и Меньшакова. За это он был лишен архиерейства и настоятельства в Александро-Невском монастыре.

Вместе с тем, в целом, Духовный регламент соблюдался. Церковь продолжала быть винтиком большого государственного механизма.

Иностранцы, жившие в России, пользовались большими правами, в том числе  и свободой вероисповедания. По-прежнему некоторые из них, например, герцог Лирийский, пытались осуществить объединение Православной и Римско-Католической церквей (еще один объект нападок славянофилов на Петра, что он вообще подал повод для такой идеи), что не удалось сделать во времена Петра I. Герцог был убежден, что среди русского духовенства он мог бы найти сторонников. Оценка таких возможностей, несмотря на огромную лояльность Петра к иностранцам, оказалась явно преувеличенной.