Влияние Григория Распутина на царскую семью

Самой далекой дорогой  Григория в этот период стало паломничество  в киевские монастыри, которое продолжалось почти шесть месяцев. От Покровского  до Киева свыше 3000 верст. Какую-то часть  этого расстояния он преодолевал  на пароходе, иногда подвозили крестьяне  на своих телегах, однако основной путь Григорий шел пешком. Восхищение Киевом, и прежде всего Киево-Печерской  Лаврой, Григорий сохранил на всю жизнь. После многих недель пути, когда  открылись перед ним купола киевских святынь, Григорий встал на колени и  заплакал. Вернувшись из странствий, Григорий продолжает заниматься крестьянским трудом, но никогда не забывает о молитве.

Духовный авторитет Распутина  рос год от года. Вокруг него в  Покровском постепенно сложился небольшой  кружок единомышленников из числа родственников  и друзей. Они собирались, пели псалмы и религиозные песни, читали молитвы. K моменту появления в Петербурге он уже хорошо знал Священное Писание и мог часами вести беседы на духовные темы.

Известность Распутина базировалась на нескольких «умениях»: врачевании, предсказании, и главное – на его способности объяснять явления  и проблемы жизни, дать совет, как  найти праведную дорогу вдали  от мирской суеты. [2]До появления перед Царем в 1905 году, примерно за лет десять. Распутин прошел огромную школу жизни и подвижничества. Только представьте, каких сил и испытаний стоили его  паломничества.  Когда его многочисленные недоброжелатели стали искать в этом периоде жизни Распутина криминал, им не удалось его найти, и пришлось придумывать заведомую ложь. Нет ни одного убедительного свидетельства, что в этот отрезок жизни Распутин совершил тот или иной недостойный поступок. Напротив, именно в это время формируется привлекательный образ мудрого крестьянина, человека, духовного учителя,  слава которого достигнет столицы.

Распутину в  своей жизни  удалось покорить и очаровать нескольких видных церковных  деятелей, имевших и глубокую веру, и разносторонние знания. Именно они  выводили в свет этого человека, давая ему наилучшие рекомендации. Правда, потом под воздействием общественной истерии некоторые не только порывали свои отношения с Распутиным, отрекались от него, но даже принимали участие  в кампании по дискредитации, а проще  говоря — шельмованию Распутина. Тут стоит особо отметить епископа Феофана (Быстрова, 1873–1940).

В начала XX века в истории жизни Григория Распутина  появляются уже определенные временные  ориентиры, позволяющие проследить его путь наверх. В Петербург он приехал впервые в 1903 году, успев  к тому времени «покорить сердце»  казанского епископа Хрисанфа (Щетковского), которые рекомендовал его ректору  Петербургской духовной академии епископу Сергию (Страгородскому), тот, в свою очередь, представил Распутина профессору, иеромонаху Вениамину и инспектору академии, архимандриту Феофану (Быстрову). Последний был  добрым христианином, приветливым человеком, целиком  занятым благочестивым служением.

«Старец Григорий»  произвел сильное впечатление и  на известного в начале века проповедника, имевшего огромный моральный авторитет  в России — праведного Иоанна Кронштадтского (1829–1908), благословившего его. Когда  Григорий находился в Петербурге, то непременно посещал Иоанновский  монастырь на Карповке, основанный Иоанном Кронштадтским, где светильник веры и был похоронен. Там Григорий Распутин не только молился, именно там  он нашел приют, когда приехал  в Петербург  в 1904 году.[2]

Феофан был не только епископом, но и духовником Великого князя Петра Николаевича и  его жены Великой княгини Милицы Николаевны. Именно он вводит Григория в дом Великих княгинь Милицы Николаевны и Анастасии (Станы) Николаевны, с которыми в то время в тесной дружбе находилась сама царица. Существовал  небольшой кружок «искателей веры». Центром была Милица, очень преданная  поиску глубинного смысла в иррациональном, и даже, чтобы ознакомиться с сочинениями  восточных мистиков, специально изучившая  языки народов Востока.

От салона Милицы был всего  лишь шаг до Царских чертогов. Встреча  должна была состояться, и она состоялась. Это произошло 1 ноября 1905 года в  Петергофе. В дневнике Николая II за этот день читаем: «Пили чай с  Милицей и Станой. Познакомились  с человеком Божьим — Григорием  из Тобольской губернии».

В 1904-1906 годах Григорий знакомится со многими представителями российской знати. Перед ним открывают двери  большинство салонов высшего  света. Его приглашают с просьбой дать духовный совет  и помолиться. Как правило, он никому не отказывал. В то трудное, смутное время, когда, то здесь, то там раздавались выстрелы и взрывались бомбы, нужна была сильная  духовная поддержка. Все эти годы Распутин живет до предела напряженной  жизнью. Приезжая из Покровского в  Петербург, он  как говорится "разрывается" от приглашений. И сам постоянно  принимает гостей в доме, где останавливается. Кроме Великих княгинь Милицы Николаевны и Станы Николаевны, Григорий близко знакомится и с мужем последней - Великим князем Николаем Николаевичем, который впоследствии пытается использовать Распутина, чтобы влиять на царскую семью. Впрочем, безрезультатно.

Встречи Императорской  Четы со «старцем Григорием» до конца 1907 года были  довольно редкими и  случайными. Следующая их встреча  произошла через много месяцев  после первой, летом 1906 года, когда, посетив усадьбу Анастасии Сергиевку, там «увидели Григория». Возникла как  всегда в таких случаях, радость  от общения. Например, запись Николая  Александровича от 19 июня 1907 года: «В 3 часа поехали с Аликс в ее двуколке на Знаменку… Встретили Стану  на террасе перед дворцом, вошли  в него и имели радость увидеть  Григория. Побеседовали около часа и вернулись к Себе».

                            

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 2.Распутин и царская семья

§1.Сближение с  императорским домом. Причины

Кем  же был для царской  семьи  «сибирский старец» Григорий Распутин? Какое влияние он имел на Царя и Императрицу на самом  деле? Кто он «святой чёрт» или  пророк? Попытаемся ответить на эти  вопросы.

С позиции циничного и  рационалистичного XX века может возникнуть недоуменный вопрос: что могло  связывать правителя огромной державы  и каких-то безграмотных странников и юродивых, с которыми он и жена разговаривали часами? Этот вопрос уместен лишь в том случае, если отнять у Николая и Александры право на душевную радость, тот праздник, который давало верующему прикосновение  к Божественному свету. По-европейски образованные и воспитанные Царь и Царица как истинно верующие воспринимали таких, внешне часто непрезентабельных  людей совершенно иначе, чем те, для  кого жизнь — это всего лишь «способ существования белковых тел».

 

Поиск праведного жизненного пути, духовный опыт, занимавшие и волновавшие  Распутина, производили впечатление  на все православные натуры. Он был  далёк от академического богословия, он нёс людям трепетное восприятие простоты сердца, что было дорого и  ценимо.

 

   Вот впечатления  некоторых людей о Распутине.

 Как говорила А.  А. Вырубова в своих показаниях, он «проповедовал Слово Божие,  постоянно говорил. Это было  довольно интересно. Я даже  записывала… Объяснял Святое  Писание… Он знал всё Святое  Писание, Библию, всё. Мне он  много рассказывал про свои  путешествия, массу, в Иерусалим…  по всей России он ходил  в веригах… По всей России  в веригах пешком».

 

Чрезвычайно эмоционально своё впечатление от знакомства с  Распутиным выражала Муня Головина. «Для меня это было входом в новый мир: я обнаружила своего наставника в  крестьянине из Сибири, который с  самого начала нашей первой беседы поразил меня своей прозорливостью. Царственный взгляд его серых  глаз был равносилен его внутренней силе, которая полностью разоблачала  стоящего перед ним человека. Это  был для меня великий день: прежде чем сообщить мне истину относительно духовной жизни, Григорий Распутин заставил меня отречься от спиритизма…»

 

С уверенностью можно назвать время  сближения Царской Четы и сибирского странника. Произошло это в октябре 1906 года, когда Распутин познакомился и с Царскими Детьми. Изначально Николай II согласился ненадолго принять  Григория, который собирался передать Венценосцам чудодейственный образ  Симеона Верхотурского. Встреча  неожиданно затянулась, и Григорий впервые покорил Повелителя державы  своими размышлениями и откровениями. Венценосцы признали его необычность.

 

С этого времени Распутин вошел в Царский дом и стал там желанным гостем.

Для царской семьи Григорий был олицетворением надежд и молитв. Встречи эти были не часты, но так  как проводились негласно и даже тайно, то рассматривались придворными  как события огромной важности, о  которых на следующий день становилось  известно всему Петербургу. Григория, как правило, проводили, боковым  входом, по маленькой лесенке и  принимали не в приемной, а в  кабинете царицы. При встречах Григорий целовался со всеми членами царской семьи, а затем уж велись неторопливые беседы. Распутин рассказывал о жизни и нуждах сибирских крестьян, о святых местах, где ему приходилось бывать. Его слушали очень внимательно и никогда не перебивали. Царь с царицей делились с ним своими заботами и тревогами и прежде всего, конечно, постоянной тревогой за жизнь сына и наследника, больного неизлечимой болезнью несворачиваемости крови (гемофилией). Как правило, и он, если не был болен, сидел здесь же и слушал.[1]

В маленьком Алексее Николаевиче, дарованном Царской Семье по молитвам Преподобного Серафима Саровского, были сосредоточены все надежды Государя на благополучие горячо любимого им народа России. Это был истинно "солнечный  лучик" – добрый и светлый ребенок, великое утешение Семье, трепетавшей  от одной мысли о том, что он может угаснуть. По молитвам святых дарованный младенец и сохранен, мог  быть только молитвой святого, тем более  что болезнь его  была мучительной, внезапно являвшейся, очень опасной, но не неизбежно смертельной, и уже  сыновья царевича Алексея были бы абсолютно здоровым поколением. И  Господь послал Царской Семье  молитвенника о здоровье Сына.

 

Молитвы Григория Распутина  помогали цесаревичу Алексею. Скорее всего, это была одна из основных причин сближения  царской семьи и «сибирского  старца».

Как бы это ни объясняли, но Григорий Распутин был единственным человеком, способным помочь наследнику в его болезни. Как он это делал, наверное, навсегда, останется тайной. Но факт есть факт, страшная болезнь  несворачиваемости крови, перед  которой были бессильны лучшие доктора, отступала при вмешательстве  Григория. Тому есть множество свидетельств, даже со стороны лиц, ненавидевших Григория. Так, дворцовый комендант В. Н. Воейков  писал в своих воспоминаниях "С  царем и без царя": «С первого  же раза, когда Распутин появился у  постели больного наследника, облегчение последовало немедленно».

Вот события этого случая. В 1907 году, когда Наследнику было три  года, у него случилось тяжелейшее кровоизлияние в ногу в Царскосельском парке. Вызвали Григория Ефимовича, он молился, кровоизлияние прекратилось. В октябре 1912 года в Спалле, царских  охотничьих угодьях Польши, Алексей  Николаевич после тяжелейшей травмы был настолько безнадежным, что  доктора Федоров и Раухфус  стали настаивать на публикации бюллетеней о здоровье наследника. Но Государыня уповала не на врачей, а только на милость Божию. Распутин был в  это время на родине, в Покровском, и по просьбе Государыни Анна Александровна  Вырубова послала телеграмму в Покровское. Вскоре пришел ответ: "Бог воззрел  на твои слезы. Не печалься. Твой Сын  будет жить". Час спустя после  получения телеграммы состояние  Алексея Николаевича резко улучшилось, смертельная опасность миновала. Именно с этого момента Царица признала в Григории не просто народного толкователя христианских заветов, но и спасителя Ее Сына. И  каждым новым случаем явления Распутиным земного чуда Ее признательность лишь увеличивалась. Александра Фёдоровна называла его Другом, и это слово писала с большой буквы…

 

В 1915 году Государь, отправившись в армию, взял Алексея Николаевича  с собой. В пути у Царевича началось кровоизлияние носом. Поезд вернули, так как Наследник истекал  кровью. Он лежал в детской: "маленькое  восковое лицо, в ноздрях окровавленная  вата". Вызвали Григория Ефимовича, "Он приехал во дворец и с родителями прошел к Алексею Николаевичу. По их рассказам, он, подойдя к кровати, перекрестил Наследника, сказав родителям, что ничего серьезного нет и им нечего беспокоиться, повернулся и  ушел. Кровотечение прекратилось… Доктора говорили, что они совершенно не понимают, как это произошло".[5]

 

Олег Платонов в своей  книге «Жизнь за царя» пишет: «Трагедию  Распутина невозможно понять без  знания тех особых взаимоотношений, которые сложились между ним  и царской семьей. Нащупав самое  тонкое, самое нежное, самое интимное место в жизни царской семьи, враги царя и России стали с  методической старательностью и  изощренностью бить в него, как  в свое время они били по Иоанну Кронштадтскому, находившемуся в  дружеских отношениях с Александром III.»

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

§2.О влиянии Григория Распутина на царскую семью

Более десяти лет Григорий Распутин был для царской семьи  одним из самых близких людей, а в какие-то периоды даже самым  близким. И царь, и царица, и царские  дети, безусловно, любили его и верили ему. Это не означало, что их вера была слепа. Нет, царь, и царица неоднократно собирали информацию о нем и проверяли  те клеветнические сведения, которые  довольно часто представляли им, чтобы  их оттолкнуть от Распутина. Общение с ним приносило им умиротворение, душевный покой, тихую радость от ощущения благости Света Небесного. Малограмотный крестьянин из Сибири пояснял, рассказывал, наставлял, и хотя его речь была далека от литературного совершенства, но то, о чём он говорил — о любви, смирении, вере и надежде, — было так желанно этим людям, было так необходимо им. Примечательно, что, не  царь, ни и царица не были религиозными фанатиками. Их религиозность носила традиционный  органичный, характер.

Конец XIX - начало XX века характеризовались глубоким духовным кризисом вследствие отказа от российских духовных ценностей, традиций и идеалов, перехода значительной части образованного общества на основы существования по западной шкале координат. Царь, по своему положению являвшийся верховным хранителем народных основ, традиций и идеалов, ощущал трагический исход этого кризиса и очень нуждался в людях, которые были бы близки ему духовно. [1] В этом, по мнению многих, заключалась ещё одна из главных причин сближения царской четы и Григория Распутина. И моё мнение полностью с ними совпадает. Тяга царя и царицы к Распутину носила глубоко духовный характер, в нем они видели старца, продолжающего традиции Святой Руси, духовно настроенного, умудренного духовным опытом, способного дать добрый совет. И вместе с тем они видели в нем настоящего русского крестьянина представителя самого многочисленного сословия России, с развитым чувством здравого смысла, народного понимания полезности своей житейской интуиции, твердо знавшего, что хорошо, а что плохо, где чужие, а где свои.