Влияние Григория Распутина на царскую семью

Тобольское дело 1907 года. Миссионер Тобольской епархии «представил  обширный доклад, изобилующий документальными  данными, сделал обыск в квартире Распутина, произвёл несколько выемок вещественных доказательств, несомненно, изобличающих принадлежность Распутина  к хлыстовству. Некоторые из  этих подробностей, указанных в докладе, были до того безнравственны и противны, что без отвращения нельзя было их читать».

В этом деле используются показания двух приходских священников Петра Остроумова и Федора Чемагина.

Первый, заявлял, что знает Распутина с 1897 года. За это время, как признавал священник, Григорий и его семейство «неопустительно исполняют долг исповеди и Святого Причастия». Далее свидетель показал, что сам «слышал в доме Распутина духовные песнопения и молитвы православной церкви. Окружающие Распутина относятся к нему с почтением и уважением, а слышно, что некоторые из них называют его и „отцом Григорием“». Далее «страж правоверия» признал, что «кроме обыкновенных посещений гостей, особенных молитвенных собраний у Распутина не бывает. В религиозном отношении его и весь его дом можно назвать примерным: строго соблюдаются посты, посещают храм и так далее».

Казалось бы, после такого «резюме» все прочие разговоры и  утверждения неуместны. Однако нет. Не имея прямых «улик», сельский священник сочиняет обвинительную речь, из которого явствует, что, несмотря на внешне вполне благопристойную жизнь, Распутин среди селян «пользуется репутацией непорядочного человека, как изменившего-де своей вере православной. Ставят в виду постоянное проживание в его доме женщин и непринужденное с ними обращение, а также смущаются и частыми его поездками».

Другой священник того же прихода Федор Чемагин, знакомый с Распутиным с 1905 года, добавлял тёмных красок. Он тоже признавал, что «в религиозном  отношении сам Распутин и весь его дом примерно ревностны», но тут, же начинает уличать его в  «неподобающем поведении». Как зафиксировал посланец консистории, «обвиняемый  признался в частных разговорах свидетелю (Чемагину) в своей слабости ласкать и целовать «барышень». Сознался, что был вместе с ними в бане, что стоит в церкви рассеянно».

На примой вопрос церковного дознавателя, правда ли, что, как показал Федор Чемагин, Распутин ходил вместе с женщинами в баню, тот ответил, что это неправда, и далее пояснил, что «он в баню ходил задолго до женщин, а сильно угоревши, лежал в предбаннике, откуда вышел действительно парной — незадолго до прихода туда женщин».

Отметим здесь два обвинения, которые бросили по адресу Распутина  приходские священники и которые  никто больше из прихожан, родственников  и соседей не подтвердил: тягу его  к «барышням» и хождение с ними в баню. Собственно, ничего, кроме  каких-то смутных утверждений, оба  указанных пастыря привести не смогли. Никто ничего больше не знал. А ведь дело происходило в деревне! Случись  нечто подобное на самом деле, быстро, что называется, весь околоток оказался бы «в курсе».

Тут вполне уместно сделать пояснения, раскрывающие причину нелюбви местных священников к этому прихожанину. Когда Распутин стал обретать известность, когда его имя становилось популярным, то, естественно, внимание односельчан этот «Ефимов Гришка» стал притягивать всё больше и больше. После же того как стало известно, что он был в доме у царя, а затем стали приезжать к нему и гости «из России» (первая такая «пилигримка» прибыла в 1905 году), это оказало сильное воздействие на деревенское «общественное мнение».

За Распутиным многие признали необычные способности. К нему потянулись люди, стали расспрашивать о виденном, просить советов, обращаться за помощью. Он становился видной фигурой, местным  авторитетом, и невольно исполнял ту роль, которую издавна играл сельский священник. Если к этому добавить, что Распутин был невысокого мнения о «христианской доблести» штатных  сельских духовных наставников, высказывался о них порой критически (за бормотанием молитв души человеческой не разумеют), то сразу же станет ясно, почему те так невзлюбили Распутина. Они начали чернить его, не гнушаясь при этом наветами. Извечные людские пороки — зависть и злость — делали из священнослужителей лжецов и интриганов. Указанные пастыри в этом ряду были первыми, но далеко не последними.

Дальнейшее расследование  показало, что это дело было полностью  сфальсифицировано.

Касательно обвинений  Илиодора. Он сочиняет книгу о Распутине, в которой использует материалы, придуманные им еще в царицынский период. Книга называется "Святой черт". Факты и события, о которых рассказывается в книге, полностью вымышлены, хотя в отдельных случаях лица, о которых идет рассказ, и существовали. Стержнем книги является бессовестное обыгрывание эротической темы, по сути дела, порнографическая фантазия автора представляется как факт и доказательство. Труфанов ( мирская фамилия Илиодора) придумывает целую классификацию "жертв" Распутина. "Жертвы" Григория, - пишет Труфанов, - разделяю на четыре категории: жертвы поцелуев и бань, жертвы особого рода прикосновений, жертвы изгнания бесов и жертвы плотского совокупления". Труфанов приводит примеры, которые характеризуют его буйную эротическую фантазию.

...Распутин растлил няню  царских детей Марию Ивановну  Вишнякову (что не соответствует действительности).

... Распутин растлил девицу  Елену Михайловну Т. (вымысел).

...В спальном вагоне  поезда Распутин изнасиловал  вдову офицера Хеонию В., уверяя, что это не грех, а когда  она продолжала сомневаться, заставил  ее бить 200 поклонов (вымысел).

...В Царицыне Распутин  якобы в присутствии Илиодора  пытался "изгнать беса" (путем  половых сношений) из девицы К., но Илиодор решительно воспротивился  (вымысел).

.. Распутин водил в  баню голых женщин по 12 вместе  в селе Покровском и в других  местах (мы уже читали показание  и можем сами понять, что это  вымысел).

Вот в таком духе даются все "факты" в книге Илиодора.

Еще здесь говорится о  монахине Ксении, которая якобы пришла к Илиодору на исповедь, где говорит, о недостойных вещах совершённых  Распутиным по отношению к ней. И  таких лживых обвинений будет  ещё очень много.

  В книге нет ни одного достоверного факта. Все письма и телеграммы, приведенные в книге, вымышлены. Это в свое время подтвердила и следственная комиссия Временного правительства, которая первоначально рассматривала книгу "Святой черт" как источник достоверной информации. Как пишет член комиссии А.Ф. Романов, книга эта "была проверена документально и оказалась наполненной вымыслом, множество телеграмм, которые приводит в ней Илиодор, никогда в действительности посылаемы не были. Проверка производилась по номерам телеграмм, а кроме того, комиссия имела в своем распоряжении не только телеграфные ленты, но даже подлинники всех посланных телеграмм".[1]

Было бы совершенно неверно  думать, что книга направлена только против Распутина. Нет, книга создана, прежде всего, для дискредитации  царской семьи, и в этом ее главная  задача. Ведь для них этот человек близкий друг.

В 1912 году против Распутина  пытаются сфабриковать ещё одно дело о хлыстовстве. Содержание этого  дела передают воспоминания семинариста, учившегося в Тобольской семинарии  в 1907-1913 годах, некоего М.В. Андреева. В 1913 году он был семинаристом выпускного курса, на котором вел занятия  некто священник Юрьевский. И  вот однажды этот Юрьевский пришел к семинаристам очень расстроенный и начал жаловаться, что Владыка  Алексий бросил в горящую печь его трехмесячный труд о Распутине, выполненный им по заказу епископа Евсевия.

 Юрьевский пересказывает семинаристам свой доклад, содержащий откровенно фантастические сведения. Тридцать молодых людей, затаив дыхание ловят каждое его слово.

Начал он с того, что Распутин был конокрадом, его поймали, избили и только после этого он стал ходить по богомольям. Легко опровергаемая  ложь, ибо, если бы этот факт действительно  был, его бы использовали ещё в  деле 1907 года, но, ни один недоброжелатель  об этом не сказал, а на селе такие  вещи не забываются. Нет ни одного документа, который хотя бы косвенно говорил  о конокрадстве Распутина.

 Юрьевский один из первых придумывает фантастическую процедуру “изгнания беса” путем половых сношений, которую активно приписывали Распутину. Не исключено, что именно Юрьевский, а не Илиодор (Сергей Труфанов) первый придумал эту подробность, которая впоследствии была “творчески развита” Сергеем Труфановым. И которая, на полном серьезе обсуждалась в интеллигентских кругах и в широкой печати.

  Кто был заказчиком этой истории — сегодня мы можем только предполагать. Но одно определенно ясно: она сильно способствовала развитию мифа о Распутине, внеся в него множество новых, неприличных деталей, ставших объектом самого широкого обсуждения. Следующим шагом в развитии этого мифа был переход от приписывания Распутину разврата на религиозной (хлыстовской) основе к разврату бытовому. Но это стали делать уже позднее, после 1914 года. Общественное сознание должно было привыкнуть к чудовищным деталям неслыханного разврата.

 Внимательно изучив  все эти фантастические выдумки, собрав достоверные сведения и даже сам, выехав на место, Владыко Алексий убедился, что доклад Юрьевского носит чисто клеветнический характер.

Показательно и другое. Если верить описаниям, одним из любимых занятий Распутина был «банный разврат». Но почему-то Распутин занимался им только в Покровском. Объяснить такую «географию» несложно. В столице какие-то недоверчивые могли начать проверять, устанавливать адрес заведения, время и т. д., и вся подоплека выяснилась бы очень быстро. То же, что происходило в Сибири, можно было подавать в любом освещении и обрамлении. Кто ж о том доподлинно знал?

В газетах уверенно передавали и публиковали слухи о тёмном и даже «преступном» прошлом Распутина. Жизнь его в Покровском изображалась разгульной и разнузданной. Этот образ стал «хрестоматийным», и хотя он лишен исторической достоверности, благополучно дожил до наших дней.

Все эти слухи и «достоверные»  обвинения дали свои плоды. Даже если царская семья не верила что их «Дорогой Друг» способен на всё это, то ближайшее окружение, аристократия, государственные деятели и даже простой народ  безоговорочно  поверили, во все эти слухи. От императорского дома начали отворачиваться. Но другая цель не была достигнута. Григорий Распутин всё ещё оставался рядом с  венценосной семьёй. Скорее всего, именно тогда было решено убить старца.

В те тревожные предвоенные  месяцы в России было немало групп  людей, мечтающих о физической ликвидации Распутина. Своей неуемной деятельностью  и близостью к царю, Распутин ущемил интересы определенной части высших слоев госаппарата, духовенства  и даже некоторых представителей Дома Романовых.

Не в меньшей степени  в ликвидации Распутина были заинтересованы силы, втягивающие Россию в мировую  войну, - от "военной партии" при  царском дворе (прежде всего Великого князя Николая Николаевича) до зарубежных поджигателей будущей бойни, от революционных кругов, мечтающих о разрушении России (Ленина), до масонских членов Государственной думы (Гучкова, Керенского и др.). Каждый из этих сторонников войны помнил роль Распутина в балканских событиях, по слухам, убедившего царя не участвовать в военных действиях. Всем было прекрасно известно, что Распутин был категорически против этой войны.

Первое серьёзноё покушение на убийство Григория Ефимовича Распутина произошло в селе Покровском в три часа дня 29 июня 1914 года. До начала второй мировой войны оставался месяц и два дня. Несостоявшимся убийцей была мещанка Хиония Кузьминична Гусева ударила Григория Ефимовича в живот остро отточенным обоюдоострым кинжалом. Операцию провели прямо в доме Распутина, хотя она прошла успешно, у врачей не было полной уверенности, что Распутин выживет. Х.К. Гусеева говорит, что задумала «убить его и положить конец тому странному злу и обману, который навел его на Россию... под личиною пророка. Он колеблет христианство, сеет соблазн и совращает народ, кощунственно издеваясь над самыми священными чувствами истинно верующих христиан».

Несмотря на плохие прогнозы врачей, Распутин не собирается умирать. Как только он приходит в себя, еще лежа в постели, он начинает рассылать телеграммы близким и знакомым по неотложным делам. Особенно волнует его надвигающаяся война. Всеми силами он стремится повлиять на царя. Одну телеграмму к царю по поводу войны мы приводили, а есть еще одна: "Верю, надеюсь на мирный покой, большое злодеяние затевают, не мы участники, знаю все ваши страдания, очень трудно друг друга не видеть, окружающие в сердце тайно воспользовались, могли ли помочь" (19 июля 1914г.).

Убийство Распутина, физическое убийство, было логическим завершением его убийства морального, уже совершенного над ним к тому времени. Образ сатаны в плоти, созданный средствами массовой информации, полностью затмил образ настоящего Распутина. Из каждых десяти человек, которые знали имя Распутина, десять желали его смерти.

В Москве, Петрограде, да и  в других городах по-прежнему намеренно  распускаются слухи о страшных злодействах  Распутина, его ужасном разврате, о взятках, которые он получает, о  немецких подкупах, о придворных интригах, центром которых называется тот  же Распутин. Убийство было совершено подло, зверски, трусливо ночью 17 декабря 1916 года. Прежде всего, Распутина заманили во дворец Юсупова под предлогом, чтобы тот посмотрел страдавшую каким-то недугом жену Юсупова Ирину. Комната, куда привели Распутина, находилась в подвальном этаже. Здесь были приготовлены чай, вино, конфеты, пирожные. В пирожные и вино был добавлен яд, который достал масон Маклаков, непосредственного участия в убийстве не принимавший. Юсупов, посадив Распутина за стол и предложив ему "угощение", пошел за Ириной, которая якобы принимала гостей (на самом деле ее вообще не было в Петрограде). Тем временем остальные непосредственные участники убийства Пуришкевич, Дмитрий Павлович, Лизаверт, Сухотин - сидели в кабинете Юсупова и ждали своего часа, изрядно выпив. Заранее был разработан план и выбрано место ликвидации трупа и уничтожения вещей жертвы.