Влияние религиозного фактора на терроризм (историко-политологический аспект)

Постоянный  приток денег Большевистский центр  получал с Кавказа от Камо, организовавшего  с 1905 года серию «эксов» в Баку, Тифлисе и Кутаиси и возглавлявшего боевую «техническую» группу большевиков. Главой боевой организации был Сталин , лично не принимавший участия в террористических актах, однако полностью контролировавший деятельность группы Камо.

Известность Камо принёс так называемый «тифлисский экс» — экспроприация 12 июня 1907 года, когда на центральной площади Тифлиса большевики бросили бомбы в две почтовые кареты, перевозившие деньги Тифлисского городского банка. В результате боевики похитили 250 000 руб. При этом убито два городовых, смертельно ранены три казака, ранены два казака, один стрелок, ранено 16 прохожих.

Кавказская  организация Камо не была единственной боевой группой большевиков, несколько  боевых отрядов действовало на Урале, где с начала революции 1905 года большевики осуществили более сотни экспроприаций, нападая на почтовые и заводские конторы, общественные и частные фонды, артели и винные лавки. Наиболее крупная акция была предпринята 26 августа 1909 года — налет на почтовый поезд на станции Миасс. В ходе акции большевиками были убиты 7 охранников и полицейских, украдены мешки с суммой около 60 000 руб. и 24 кг золота.

Среди радикалов  практиковалось присвоение партийных  денег, особенно среди большевиков, часто принимавших участие в  актах экспроприации. Деньги шли  не только в партийные кассы, но и пополняли личные кошельки боевиков

Несовершеннолетние  террористы. К террористической деятельности радикалы привлекали несовершеннолетних. Это явление усилилось после  взрыва насилия 1905 года. Экстремисты  использовали детей для выполнения разнообразных боевых задач. Дети помогали боевикам изготавливать и прятать взрывные устройства, а также принимали участие непосредственно и в самих терактах. Многие боевые дружины, особенно большевики и эсеры, обучали и вербовали несовершеннолетних, объединяя будущих малолетних террористов в специальные молодежные ячейки.

Террористы  передавали опыт своим четырнадцатилетним братьям и другим детям, давали им опасные подпольные задания. Самой  молодой помощницей террористов  была 4-летняя девочка Лиза, дочь Ф.И. Драбкиной, известной как «товарищ Наташа». Эта большевичка брала своего ребенка для прикрытия, когда перевозила гремучую ртуть

Сотрудничество  независимых радикальных групп. Представители разных революционных  экстремистских групп часто совершали  совместные теракты. Сотрудничество зачастую принимало форму совместных консультаций и встреч для обсуждения совместных экстремистских актов. Так летом 1906 года в Финляндии в конспиративной встрече участвовали такие видные фигуры экстремистского движения, как эсеры Натансон и Азеф, лидер польских социал-демократов Дзержинский и лидер российских большевиков Ленин.

Историк Анна Гейфман  делает вывод о том, что среди  всех террористов последователи  Ленина были «наименее догматичны в своем подходе к политическому насилию» и что большевики активным образом сотрудничали с другими террористами. Историк указывает на тот факт, что ещё на III съезде РСДРП весной 1905 года большевик М. Г. Цхакая отдавал должное Боевой организации эсеров и призывал объединить с нею свои усилия. В соответствии с речами Ленина, утверждавшего, что «большевики и социалисты-революционеры должны идти порознь, но бить вместе», на съезде была принята резолюция, разрешавшая совместные боевые операции Как указывает историк, большевичка жена Н. Суханова помогала скрываться от полиции Петру Романову, эсеровскому боевику, разыскиваемому за убийство начальника жандармерии в Самаре в 1907 году, а члены террористических отрядов большевиков, участвовавшие ранее в грабежах, вместе с эсерами совершали теракты. При этом сами большевики утверждали, что во многих случаях их отношения с эсерами были намного лучше отношений с социал-демократами — меньшевиками. В Петербурге и Москве большевик Красин — организатор лаборатории по производству бомб и гранат — всегда охотно помогал эсерам в проведении операций, а его знакомые эсеры поражались качеству большевистских взрывных устройств. Следует отметить, что огромные 16-фунтовые бомбы, использованные максималистами при первом неудачном покушении на жизнь Столыпина на Аптекарском острове в Петербурге и во время известной экспроприации в Фонарном переулке, были изготовлены именно в большевистской лаборатории Красина под его личным наблюдением.

В терактах на окраинах России большевики активно сотрудничали с анархистами. Доверенное лицо Ленина — Виктор Таратута — был не только замешан в попытках «отмыть» экспроприированные в ходе Тифлисской экспроприации июня 1907 года деньги, но и в помощи анархистам в «отмыве» их собственных полученных в ходе грабежей денег.

На окраинах России, на Урале и в Поволжье большевики, эсеры и анархисты даже объединялись в партизанские отряды.

Весной 1907 года ленинцы переправили кавказским экстремистам большую партию оружия. При проведении своих терактов большевики пользовались помощью полууголовных  отрядов, например, сторонников Лбова на Урале. При этом даже со стороны уголовников-лбовцев имелись жалобы на большевиков, наживавшихся за счет уральских бандитов в ходе совместных грабежей. Анна Гейфман указывает, что несмотря на оформленный по всем правилам договор, большевики «кинули» лбовцев, заплативших Большевистскому центру РСДРП 6 000 рублей в качестве аванса за импортное оружие.

Еще более знаменательной была готовность товарищей Ленина сотрудничать с обычными уголовниками, которые  интересовались социалистическим учением еще меньше, чем бандиты Лбова, но которые тем не менее оказывались очень полезными партнерами в операциях с контрабандой и продажей оружия. В своих воспоминаниях большевики утверждали, что некоторые их помощники из уголовного мира были так горды своим участием в антиправительственной борьбе, что отказывались от денежного вознаграждения за свои услуги, однако в большинстве случаев бандиты не были такими альтруистами. Обычно они требовали денег за свою помощь, и именно большевики, имевшие наиболее крупные суммы экспроприированных денег, наиболее охотно заключали деловые соглашения с контрабандистами, жуликами и торговцами оружием

Сотрудничество  революционеров с разными странами во время войн. Во время русско-японской и Первой мировой войн иностранные  враги России рассматривались революционерами как союзники. Радикалы были связаны с вражескими России государствами, включая Японию, Турцию, Австрию и принимали деньги от этих стран, готовых оказывать поддержку любым радикальным и экстремистским действиям, терроризму, способным дестабилизировать внутренний порядок в России. Такая деятельность имела место во время Русско-Японской войны 1904-1905 годов и резко оживилась накануне начала Первой мировой войны в 1914 году, когда российские экстремистские организации получали крупные денежные средства и оружие из Японии, Германии и Австрии.

Окончание революционного террора. После спада революционного терроризма после разгрома революции  в 1907 году терроризм в России не прекратился, теракты продолжались вплоть до Февральской революции . Наибольшую озабоченность террором в этот период проявляли большевики, чей лидер Ленин 25 октября 1916 года писал, что большевики вовсе не возражают против политических убийств, только индивидуальный террор должен сочетаться с массовыми движениями.

Невинные жертвы (ошибки террористов). Так как акты террора были персонофицированы, то, зачастую, происходили ошибки в исполнении и террористы убивали невинных людей. Жандармский офицер Спиридович вспоминал, что во время «охоты» социал-революционеров в 1906 году за Санкт-Петербургским генерал-губернатором Треповым, исполнителем теракта Волковым был ошибочно убит генерал Козлов, которого революционер принял за Трепова. В Пензе, вместо жандармского генерала Прозоровского, был убит пехотный генерал Лиссовский. В Киеве, в Купеческом саду, вместо жандармского генерала Новицкого ударили ножом отставного армейского генерала. В Швейцарии, вместо министра Дурново революционеры убили немецкого торговца Мюллера.

Невинной жертвой  террористов можно считать и  супругу жандарма Спиридовича — у неё на глазах рабочий-столяр большевик Руденко, являвшийся также завербованным Спиридовичем агентом охранного отделения, тяжело ранил её мужа, выстрелив ему 5 раз из револьвера в спину. Женщина сошла с ума и вскоре умерла.[11, c. 165]

3.3.Европа и «исламский терроризм»

По иронии истории, траурные мероприятия в память об 11 сентября 2001 г. совпали с очередными слушаниями на Капитолийском холме по Ираку. С оптимистичными докладами выступили командующий американскими войсками в этой стране генерал Д.Петреус и посол США в Ираке Р.Крокер. По оценке мировых СМИ, конгрессмены своими нелицеприятными вопросами буквально «поджаривали докладчиков на медленном огне» (Arab News. 12.09.07). Из просочившихся в прессу материалов обсуждений напрашивался вывод о неудаче политики администрации Джорджа Буша по «умиротворению и демократизации» Ирака, который был оккупирован в марте 2003 г. многонациональными войсками под флагом борьбы с международным терроризмом. Этот вывод подкреплялся невиданными со времен вьетнамской войны массовыми демонстрациями протеста у Белого дома.

В Европе, в полной мере испытавшей на себе за минувшие годы тяжесть террористических ударов, также  все отчетливее звучит удручающий вывод  о том, что силовая тактика  антитеррористической борьбы не срабатывает.

По всей вероятности, ее неудачи связаны с недостаточно глубоким пониманием генезиса и подпитывающих  факторов такого опасного и неоднозначного явления, как международный терроризм. Попробуем, по известному совету Козьмы Пруткова, «зреть в корень» и непредвзято разобраться в сути этого многосложного феномена и его катализаторах.

   - Международный терроризм как стимул американской внешней политики

В отечественной  и зарубежной литературе бытует мнение, что трагические события в Нью-Йорке и Пенсильвании 11 сентября 2001 г. провели своего рода водораздел в ближневосточной, да и во всей внешней политике США. С той поры ее стержневыми векторами стали провозглашенное президентом Дж. Бушем неоспоримое право Америки на нанесение по собственному разумению и, чего греха таить, произволу превентивных ударов повсюду в мире в случае возникновения у Вашингтона малейшего подозрения в существовании угрозы безопасности США, а также распространение демократии, борьба против «тоталитарных, поощряющих терроризм» режимов.

Думается, однако, что такой поворот произошел  несколько ранее. «Путь международному терроризму, – отмечает проф. А. Гельке из Центра исследований этнических конфликтов в Белфасте, – этой новой форме сопротивления всемогущей гегемонии США – открыл распад Советского Союза.

Эту мысль логично  развивает Э.Руло, который полагает, что «политическая важность терактов 11 сентября была раздута в целях оправдания «войны против терроризма» президента Буша». Теракты, продолжает этот известный и многоопытный французский знаток хитросплетений мировой и ближневосточной политики, «стали удачной находкой для неоконсерваторов. Они позволили им задействовать собственную имперскую программу: оккупацию Афганистана и Ирака, а затем и Ирана, усилить военное присутствие в Центральной Азии и Персидском заливе; закрепить контроль над нефтересурсами; инициировать «демократизацию» или смещение режимов, сопротивляющихся новому миропорядку. Все это – во имя «войны против террора», планетарной, тотальной и неограниченной во времени…».

В традиционном обращении к стране 29 января 2002 г. Дж. Буш произвольно определил источники террористической опасности или, в его интерпретации, «ось зла», на которую он нанизал Иран, Ирак и Северную Корею. Позднее к этим странам-изгоям, в американском понимании, добавилась Сирия.

О глубинных  причинах перехода американцев к  практике «хирургического вмешательства» в дела Ближнего Востока известный американский политолог Р.Н. Хаасс пишет весьма откровенно: «США традиционно пользовались уникальной возможностью работать как с арабами, так и израильтянами. Но пределы этой возможности проявились в Кэмп-Дэвиде в 2000 г. С тех пор слабость преемников Я. Арафата, подъем ХАМАСа, переход израильтян к односторонним действиям – все это привело к оттеснению Соединенных Штатов на обочину, чему способствовала и несклонность нынешней администрации Буша предпринимать активные дипломатические шаги»

Выпустив из рук политико-дипломатические рычаги влияния на развитие обстановки в  регионе, продолжим мы рассуждения почтенного политолога, Вашингтон все в большей мере обращается к испытанной тактике «большой дубинки». Трагедия 11 сентября послужила для такого поворота лишь дополнительным стимулом и оправданием.

Минувшие с  того времени годы дали немало примеров применения силовых постулатов доктрины Буша на практике. При этом в качестве своего главного побудительного мотива США выдвигают борьбу с международным терроризмом, главным источником которого в Вашингтоне, а за ним и в европейских столицах считают исламский мир. Отсюда «превентивные удары» по Афганистану и Ираку, неослабевающее давление на «непокорные» Иран и Сирию.

- «Исламский терроризм»: мифы и реальность

В десятилетие  ХХI века, по всеобщему признанию, международный  терроризм превращается в реальный вызов современности, представляющий нарастающую угрозу безопасности и стабильности во всем мире.

В опубликованном в конце апреля 2006 г. ежегодном докладе госдепа США отмечалось, что в предшествовавшем году в мире было совершено свыше 11 тысяч терактов (в 2004 г. – более 3 тысяч), в результате которых погибли более 14 тысяч человек, 25 тысяч ранены и 35 тысяч похищены. В 2006 г. такая тревожная тенденция сохранилась: в очередном докладе американского внешнеполитического ведомства отмечалось, что число террористических актов в мире возросло на 25%, а количество жертв терроризма увеличилось на 40%. В 2006 г. было совершено уже около 14 тысяч терактов, в основном, в Ираке и Афганистане. Число жертв возросло до 40 тысяч человек, что на 5,8 тысячи больше, чем в 2005 г. Число пострадавших от терактов увеличилось в 2006 г. на 54%. В результате терактов в одном Ираке погибли около 13 тысяч человек, что составило 65% от общего числа жертв терроризма во всем мире.

Сразу отметим, что термин «международный терроризм» имеет, на наш взгляд, несколько расплывчатые и чересчур расширенные рамки, позволяющие использовать его для оправдания самых разных акций. Отнюдь не случайно, что до настоящего времени в международном праве отсутствует его общепринятое определение.

После атак 11 сентября 2001 г. «международный терроризм» в американской и в целом западной политической риторике и публицистике приобретает «исламскую прописку». С того времени по поводу «исламского терроризма и экстремизма» написано и сказано немало, но не всегда, к сожалению, со знанием дела. В связи с этим целесообразно подробнее разобраться в этом относительно новом явлении международной жизни.

Исторически предтечей «исламского терроризма» в западной публицистике, да нередко и в научных трудах был «исламский фундаментализм». Он вошел в международный политический лексикон в конце 1970-х – начале1980-х годов после подъема антишахского движения, завершившегося свержением монархического режима и выходом Ирана на региональную и международную арены в качестве главного, часто воинствующего проводника и поборника мусульманских догматов, выступающего за экспорт «исламской революции», за единение всех мусульман мира, число которых в настоящее время перевалило за 1,5 миллиарда человек. Отсюда еще один термин, используемый главным образом французскими политологами для обозначения фундаменталистов – мусульманские интегристы.