Язычество и христианство в киевской Руси. Проблема двоеверия в древнерусской литературе, зодчество и прикладном искусстве

Третьим и самым весомым  аргументом в пользу нижегородских  наличников-теремков является полная аналогия композиции наличников с композицией  знаменитых вщижских бронзовых арок середины XII в. работы мастера Константина. Вщижские арки (подробнее они будут рассмотрены в другой главе) представляют собой напрестольную сень, изображение вселенной, ставившееся на церковный алтарь.⁸⁷

Картина мира здесь трехъярусна: нижний, подземно-водный (донный), ярус представлен мордами ящеров; средний, земной, ярус - знаком растительности и птицами, клюющими зелень, а небесный ярус показан полукругом небосвода и посредством хорошо знакомых нам трех позиций солнца. Утреннее и вечернее солнце обозначены кругами, внутри которых даны сидящие на ветке, так сказать, приземленные птицы. Полуденное солнце в зените арки-небосвода передано фигурой летящей птицы с распростертыми крыльями; лапы этой полуденной птицы нарочито подняты для того, чтобы показать полет, отсутствие земной опоры. Средневолжские наличники-теремки XIX в. почти полностью повторяют композицию напрестольной сени XII в. Возьмем в качестве примера один такой теремок, хорошо сохранивший все свои элементы⁸⁸.

Небосвод здесь представлен  не полукругом, а двускатным фронтоном, как на избах. Верхнюю кромку образуют волнистые линии "хлябей небесных". Ниже - три позиции солнца, как и на избах. В полукруглой выемке небес - растительный символ из листьев. Под небесами идет фриз из трех метоп с изображением птиц в окружении зелени, точь-в-точь, как на вщижских арках. Иногда птицы даны точно по вщижской схеме: боковые птички сидят, а средняя, полуденная, изображена в полете ⁸⁹.

Нижний ярус дает в  центральной метопе русалку-"берегиню", символизирующую водную стихию на земле; в боковых метопах - сухопутные львы. На других образцах в нижнем ярусе мы видим, как и на вщижских арках, только двух ящеров или двух русалок без сопровождения львов. Витые столбики-колонны, связующие небесных птиц с русалкой, возможно, выражают идею дождя. Подобных наличников от окон светлиц и горенок известно довольно много. Композиция их довольно стандартна⁹⁰.

Вщижская аналогия сослужила  нам хорошую службу - композиция наличников-теремков с тремя солнцами, птицами и ящерами родилась не в XIX в., а уже существовала во времена  Андрея Боголюбского (церковь во Вщиже строилась, по-видимому, при его дочери Марии Андреевне). Возникнуть же она могла и значительно раньше.

Деревянная резьба русского Севера создавала на фасаде и на крыше дома сложную и глубоко  продуманную, создававшуюся тысячелетиями, систему защиты от вездесущих и всепроникающих упырей-навий. Важно отметить, что архитектурный декор не был простой суммой отдельных знаков, даже таких значительных и могущественных, как знак Солнца. Это была защита при помощи макрокосма, тщательно воспроизведенного во всех своих основных элементах в декоре жилища, которое становилось микрокосмом семьи. Этот, созданный руками человека, микрокосм повторял картину мира, возникшую в представлениях предков славян (да и многих других народов) где-то в глубинах бронзового века. Внизу была священная земля предков, освященная специальным аграрно-магическим обрядом. Наземный ярус мира, тот, в котором жили люди, был в изобилии снабжен магическими охранительными знаками, которые нам предстоит еще внимательно рассмотреть. Выше этого человеческого, жилого яруса воспроизводились небеса, два неба, как и положено в древней картине мира, где среднее небо, облекающее землю, небо светил и воздуха, отделено от верхнего голубым куполом придуманной древними "тверди". Выше тверди - обиталище Рода, верховного повелителя вселенной, распорядителя "хлябей небесных", запасов воды, необходимой для пашен и создателя непрерывно возобновляемого жизненного начала. На русской избе (а в средние века и на городских домах, как мы знаем по Новгороду) изображались тщательной резьбой и "хляби небесные" верхнего неба, и солнце, восходящее над землей, и архаичные знаки земного плодородия, и символ Рода-Юпитера - солнечное колесо с шестью спицами.

Собор Успения Божией Матери в Дмитрове был построен между 1507 и 1533гг., в княжение Юрия Ивановича Дмитровского (сына Ивана III), и, по всей вероятности, на его средства. Вероятно, на месте этого собора стоял более древний белокаменный храм XIV века.  
Начало строительства собора исследователи приблизительно относят к 1507 году, а окончание по крайней мере выкладки стен – к 1512 году. Когда завершилась окончательная отделка храма – точно неизвестно. Изначально нынешний собор был меньше, чем теперь. Кирпичный пятиглавый храм на высоком подклете и с подвалами, выложенными белым камнем, был изначально окружен крытой арочной галереей в два яруса, от которой сохранилась лишь западная часть.  
При соборе была звонница, расположенная с севера; ее основание вошло в стену одного из пристроенных позднее приделов. Как большинство соборов XVI века, Успенский собор имел позакомарное покрытие, в 1790г. замененное на четырехскатную кровлю. Главы были не луковичными, а шлемовидными, крытыми деревянной «чешуей»-лемехом, и барабаны под ними были кирпичными, но в том же 1790г. они были заменены на световые деревянные.  
В архитектуре собора заметно влияние итальянских мастеров; существует предположение, что он вообще был построен приглашенными итальянцами, к тому же по ряду приемов постройки он очень близок к Архангельскому собору Московского Кремля, в особенности в том, что касается декора фасадов: окна-люкарны в закомарах, обработка стен филенками и т.д.  
Возможность участия итальянских мастеров в постройке собора неудивительна – отец князя Дмитровского, великий князь Иван III, приглашал из Италии множество архитекторов для строительства Москвы, и вполне мог отослать кого-нибудь к своему сыну. Собор был построен как дворцовый, и его подклет и подвал первоначально имели хозяйственное предназначение (как, например, в Троицкой и Успенской церквах в Александровской слободе).  
Когда Дмитровское удельное княжество прекратило свое существование, нижние ярусы собора стали использоваться под хозяйственные нужды городских властей, а позднее – причта.  
Точно неизвестно, была ли при соборе колокольня, но значение этого храма изначально было настолько велико, что практически наверняка можно утверждать, что колокольня или звонница все же была, но либо погибла в Смутное время, либо обветшала и была разобрана.  
При реставрации собора в 1793-1796гг. выстроили новую трехъярусную колокольню в стиле классицизм (проект М.Я.Агафонова). Верхняя часть ее, с часами и шпилем, была надстроена в 1820-1825гг. (проект А.Ф.Элькинского); после революции купол и шпиль были снесены и возобновлены лишь в 1960-х гг. при реставрации под руководством Е.Р.Куницкой.  
Успенский собор интересен как в своем изначальном виде, так и с учетом позднейших перестроек. Очень необычны граненые апсиды, над которыми в полукружиях закомар помещены изразцовые барельефы. Изразцы с изображением распятия, датированные первой половиной XVI века, вправлены и в закомары боковых фасадов – южного и северного. Порталы в фасадах – характерные для XVI века, перспективные, с килевидным завершением.  
Во второй половине XVII века с запада к собору пристроили высокую лестницу, которая после постройки новой колокольни соединяет последнюю с входом в здание собора. На этом перестройки не закончились. В течение XIX века высокий стройный четверик был окружен с трех сторон галереей с приделами, выполненными с псевдоготическими окнами, странно сочетающимися с узкими окнами-«бойницами» основного четверика.  
По углам восточного фасада расположены два придела (Сергиевский и Покровский), а «уравновешивают» их с запада еще два придела –Митрофана Воронежского и Воздвижения Креста Господня. Их широкие деревянные барабаны с куполами, напоминающими большие колокола, были снесены при реставрации 1960-х гг. как мешающие целостному впечатлению от памятника. Теперь они восстановлены.  
Внутри собора сохранился великолепный пятиярусный иконостас, украшенный золоченой резьбой. Время его изготовления – конец XVII века, а часть икон, вправленных в его рамы относится к XV веку. Сохранилась и поновленная роспись XVIII века.  
Исследования истории собора начались еще в XVIII веке, когда для получения средств на реставрацию датой его постройки был назван XII век. Позднее исследователи это опровергли, хотя заблуждение это продержалось некоторое время и было повторено в нескольких трудах по истории Дмитрова.  
 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Заключение

 

Б.А.Рыбаков трактует двоеверие как часть естественного и необходимого процесса, сложившегося под влиянием принудительной христианизации, гонений на язычество, устоявшихся обычаев и обрядов.

И.Я.Фроянов в большей  степени склоняется к трактовке двоеверия как скрытого язычества, так как укрепившееся язычество плотно сидит в сознании жителей Древней Руси. Историк полагает, что издавна сложившееся языческое мировоззрение почти невозможно искоренить. Принятие христианства, по мнению И.Я.Фроянова, только усилило преданность древнерусского мировоззрения языческой культуре.

И.Н.Данилевский делает выводы опираясь на труды Н.И.Толстого и М.Элиаде. Историк считает, что  присвоение языческим аспекатам  статуса «нечистой силы» не является «двоеверием», так как из этого следует, что язычество перестает существовать в умах людей как истинная вера и становится мифом, частью фольклора. И.Н. Данилевский так же полагает, что так как «христианский, а не языческий дух пронизывает все творения фольклора», то язычество проигрывает христианству, тем самым уступая ему основу человеческого мировоззрения людей в XI-XIII вв. на Руси, что противоречит концепециям Б.А.Рыбакова и И.Я.Фроянова. В то же время И.Н.Данилевский замечает, что «двоеверие» по сути нельзя называть подобным образом, так как и язычество, и христианство перетерпели определенные изменения под воздействием других конфессий и верований, из чего следует сделать вывод, что и христианство, и язычество не являются «чистыми». Именно по этой причине И.Н.Данилевский не использует термин «двоеверие» вовсе, называя это «народным христианством», что позволяет интерпритировать это, как большую склонность к христианству, при этом превращая язычество в предрассудок.

А.В.Карпов и И.Левин  акцентируют внимание на «магии», одновременно являвшейся частью и язычества, и христианства, и позволившей легко «перетечь» одной вере в другую. Историки характеризуют магию как самостоятельную сферу отношений к сверхъествественному.

Итак, мы видим разные в основных аспектах концепции. Б.А.Рыбаков придерживается нейтральной позиции, характеризуя двоеверие как часть необходимого процесса; И.Я. Фроянов становится на позицию язычества, подтверждая это тем, что веками устоявшиеся обычаи трудно истребить; И.Н.Данилевский становится на сторону христианства, аргументируя это тем, что христианство хоть и насильно, но принимается, приобретая некоторые языческие оттенки; А.В.Карпов и И.Левин выделяют магию одним из ключевых аспектов и причин возникновения двоеверия, и характеризуют ее как самостоятельную сферу веры в сверхъестественное.

Однако совершенно верным выводом всех историков является то, что в этот необходимый и  противоречивый для Руси период двоеверия  сформировался русский менталитет, позволивший развиваться государству  по определенной схеме развития; одной из причин уникальности современной России стал именно этот период развития государства.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список используемых источников

 

1. Ащепков Е. Русское народное зодчество.М.,1953

2. Беляев Л.А. Проблема христианского и языческого в погребальном обряде средневековой Москвы.  М., 1996. С 30-31

3. Бломквист Е. Э. Крестьянские постройки. С. 373.

4. Былины. М., 1919, С. 133-134

5. Василенко В. М. Избранные труды о народном творчестве XXX вв. Архитектурная резьба. М., 1974, рис. 9, 13, 15, 16. 15.

6. Гордиенко Н.С. Крещение Руси: факты против легенд и мифов. Л., 1986

7. Грамматин Н. Критическое рассуждение о «Слове о полку Игореве».

8. Данилевский И.Н. Русские земли глазами современников и потомков (XII - XIV вв.): Курс лекций. - М.: Аспект-Пресс, 2000.

9. Жегалова С. К. Русская деревянная резьба XIX в. М., 1957, табл. XV, рис. 2.

10. Исследование Фроянова И.Я. Начало христианства на Руси. Ижевск, 2003. 

11. Карсавин Л. П. Культура средних веков. Киев, 1995.

12. Колчин Б. А. Новгородские древности

13. Круглова О. Русская народная резьба и роспись по дереву. М., 1974, рис. 67

14. Левин Ив. Двоеверие и народная религия в истории России. Перевод с английского А.Л.Топоркова и З.Н.Исидоровой. – М.:Индрик, 2004.

15. Левкиевская Е.Е. Низшая мифология славян. М., 1996.

16. Маковецкий И. В. Архитектура русского народного жилища Севера и Верхнего Поволжья. Троицкая слобода Тотемского района. М., 1962. табл. 24.

17. Рыбакова Б.А. Язычество Древней Руси. Б.А. М., 1987.

18.  Русская поэзия XI и начала XII в. // Буслаев Ф. И. Исторические очерки русской народной словесности и искусства. СПб., 1861

19. «Слово о полку Игореве» и литературная традиция XVIII — начала XIX в.

20. Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка. М., 1913.

21. Сумцов Е. Ф. Хлеб в обрядах и песнях. Харьков, 1885.

22. Толстой Н.И. Религиозные верования древних славян.

23. Фроянов И.Я. Начало христианства на Руси. Удмуртский университет; Ижевск; 2003.

24. Шахматов А. А. Повесть временных лет.

25. Чекалов А. К. Народная деревянная скульптура русского Севера. М., 1974.

26.  Элиада М. Аспекты мифа. М., Янус-К, 1998. C.172-173.

 

 

 

 

¹. Рыбакова Б.А. Язычество Древней Руси. Б.А. М., 1987. С.154

². Рыбакова Б.А. Язычество Древней Руси. Б.А. М., 1987. С.168

 

³ Рыбакова Б.А. Язычество Древней Руси. Б.А. М., 1987. С.178

⁴ Рыбакова Б.А. Язычество Древней Руси. Б.А. М., 1987. С.179

⁵ Гордиенко Н.С. Крещение Руси: факты против легенд и мифов. Л., 1986 C.99-100

⁶ Исследование Фроянова И.Я. Начало христианства на Руси. Ижевск, 2003.  C.57

⁷ Данилевский И.Н. Русские земли глазами современников и потомков (XII - XIV вв.): Курс лекций. - М.: Аспект-Пресс, 2000. C.217

⁸Левкиевская Е.Е. Низшая мифология славян. М., 1996. C.176 

⁹ Беляев Л.А. Проблема христианского и языческого в погребальном обряде средневековой Москвы. М., 1996. С 30-31

¹⁰  Беляев Л.А. Проблема христианского и языческого в погребальном обряде средневековой Москвы. М., 1996     C.32-33

¹¹ Толстой Н.И. Религиозные верования древних славян. М., 1996. C146

¹² Данилевский И.Н. Русские земли глазами современников и потомков (XII - XIV вв.): Курс лекций. - М.: Аспект-Пресс, 2000. C.225

¹³  Элиаде М. Аспекты мифа. М., Янус-К, 1998. C.172-173

¹⁴ Элиаде М. Аспекты мифа. М., Янус-К, 1998. C.172-173

¹⁵ Данилевский И.Н. Русские земли глазами современников и потомков (XII - XIV вв.): Курс лекций. - М.: Аспект-Пресс, 2000. C.225

¹⁶ Карсавин Л. П. Культура средних веков. Киев, 1995.  С.15

¹⁷ Данилевский И.Н. Русские земли глазами современников и потомков (XII - XIV вв.): Курс лекций. - М.: Аспект-Пресс, 2000. С.225

¹⁸ Карпов А.В. Язычество, христианство, двоеверие. Религиозная жизнь Древней Руси в IX-XI веках. – СПб. – Алетейя, 2008 С.35

¹⁹  Левин Ив. Двоеверие и народная религия в истории России. Перевод с английского А.Л.Топоркова и З.Н.Исидоровой. – М.:Индрик, 2004. С.24

²⁰ Левин Ив. Двоеверие и народная религия в истории России .Перевод с английского А.Л.Топоркова и З.Н.Исидоровой. – М.:Индрик, 2004. С.24

²¹ Левин Ив. Двоеверие и народная религия в истории России. Перевод с английского А.Л.Топоркова и З.Н.Исидоровой. – М.:Индрик, 2004. С.18

²² Левин Ив. Двоеверие и народная религия в истории России. Перевод с английского А.Л.Топоркова и З.Н.Исидоровой. – М.:Индрик, 2004. С.19

²³  Данилевский И.Н. Русские земли глазами современников и потомков (XII - XIV вв.): Курс лекций. - М.: Аспект-Пресс, 2000. С.225

²⁴ О преподавании русской литературы, 1864. С. 73

²⁵ Слово о полку Игореве». С. 182—183

²⁶ Замалеев А.Ф. Философская мысль. Ленинград, 1987. С. 133—134

²⁷ Замалеев А.Ф. Философская мысль. Ленинград, 1987. С. 137

²⁸ Zum Weltlichen... S. 335

²⁹ Взгляд. С. 71

³⁰ Славянская мифология. С. 286—287