Русская культура 13 - 15века

ФГОУ  ВПО «РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ  АГРАРНЫЙ ЗАОЧНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

 

 

ФАКУЛЬТЕТ:   энергетики и охраны водных ресурсов

 

 

СПЕЦИАЛЬНОСТЬ: Информационные системы и технологии

 

 

КУРС           1                                        ШИФР  638

 

 

 

 

 

ИСТОРИЯ

 

 

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА №1

 

 

Студент:  Лапин Алексей Сергеевич 

 

Адрес:  Чувашская  Республика Алатырский район п. Восход                       ул. Южная 39

 

 

 

 

 

Дата  регистрации

 

Деканатом

 

Кафедрой

 

 

 

Балашиха 2014г.

План.

Произведения  русской литературы XIII века…………………………………...3

Прославление  русской победы в Куликовской  битве в литературе ХV века. Составление  летописных сводов в городах…………………………….……….7

Расцвет русской  живописи. Художники А. Рублев и Ф. Грек………………..11

Развитие  зодчества. Строительство Кремля в  Москве………………………..16

Литература……………………………………………………………………….26

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1.Произведения  русской литературы XIII века

К началу XIII в. древнерусская литература предстает  перед нами вполне зрелой. Почти  в каждом из жанров были созданы  оригинальные произведения, которые  сами могли служить образцами, достойными подражания, и определять дальнейшее развитие этого жанра на русской  почве. В активе русской литературы были такие шедевры, стоящие вне  жанровых систем, как «Поучение» Владимира -Мономаха или «Слово о полку Игореве». Сложились литературные стили, и  древнерусские книжники не уступали в искусстве слова византийским или болгарским авторам; пример тому - высокое литературное мастерство Кирилла Туровского, автора «Слова о полку Игореве», авторов легенд о киево-печерских иноках. Завоевание Батыем русских земель, проходившее  в кровопролитных сражениях, сопровождалось разгромом и уничтожением городов  и селений. Исключительно велики были людские потери. Жестокость и  беспощадность кочевников по отношению  к русским воинам, к мирному  населению отмечается во всех рассказах  о Батыевом нашествии на Русь. Эти  сообщения русских источников подтверждаются сведениями историков и писателей  других стран.

Роль, которую  сыграла Русь в общеевропейской  истории, приняв на себя первый удар монголо-татарских  орд, прекрасно выразил А. С. Пушкин: «России определено было высокое  предназначение… Ее необозримые  равнины поглотили силу монголов и остановили их нашествие на самом  краю Европы; варвары не осмелились оставить у себя в тылу порабощенную Русь и возвратились на степи своего востока. Образующееся просвещение  было спасено растерзанной и издыхающей Россией…». Поражение в борьбе с  завоевателями и проводимая ордынцами  политика разделения Руси ускоряли процесс  феодального дробления, обособления  отдельных княжеств. Но одновременно с этим все более зрела идея необходимости объединения русских  земель, нашедшая наиболее яркое воплощение в памятниках литературы. Идея эта  поддерживалась сознанием единства языка (при наличии местных диалектов), единства религии, единством истории  и этнического родства, сознанием  того, что именно отсутствие единения русских княжеств привело к поражению  и установлению чужеземного владычества..

Борьба с  захватчиками вызвала подъем патриотизма. И патриотическая тема становится основной в литературе XIII в. Воинский героизм  и мужество, верность долгу, любовь к своей земле, прославление былого величия и могущества русских  князей и княжеств, скорбь по погибшим, боль и сочувствие ко всем, кто подвергается унижениям со стороны поработителей, - все это нашло отражение и  в летописании, , и в памятниках торжественного красноречия. Остро  звучит в произведениях XIII в. тема необходимости  сильной княжеской власти, резкому  осуждению подвергаются княжеские  распри и несогласованность действий против врагов. Идеалом сильного правителя  выступает князь - воин и мудрый государственный  деятель. В воспоминаниях о прошлом  таким князем рисуется Владимир Мономах, а среди князей: современников - Александр  Невский. Древнерусские летописцы  оставили несколько замечательных  описаний отдельных эпизодов монголо-татарского нашествия. Самым первым откликом на монголо-татарское нашествие является «Повесть о битве на реке Калке», читающаяся в ряде летописей, в частности  в Лаврентьевской, Ипатьевской, Новгородской первой и др. Татары присылают к  русским князьям своих послов, чтобы отговорить их от похода. Они  предлагают заключить союз против половцев, но русские князья остаются верными  своему слову: татарских послов избивают, а русские войска выступают в  поход.

«Повесть  о битве на Калке» была написана в традициях русских воинских летописных повестей XII в., по-видимому, участником битвы. Ее автор далек  от воспевания подвигов и официального прославления князей-феодалов. Его  главная мысль состоит в осуждении  князей за их рознь, за неумение блюсти общерусские государственные и  народные интересы. Единственно спасительным выходом из этого хаоса ему  представляется объединение всех сил  русского народа вокруг великого киевского  князя. Повесть на многие годы сохранила  горькую память русичей об их первом столкновении с монголо-татарами. Ее неоднократно переписывали и перерабатывали при составлении различных летописных сводов, к ней, кроме того, обращались, когда вспоминали о Калкской битве  в связи с другими сказаниями о борьбе русского народа с монголо-татарским  игом.

Другим замечательным  памятником литературы является «Повесть о разорении Рязани Батыем» посвященная  событиям 1237 года. Это произведение состоит из двух идейно и художественно  связанных между собой частей. Вначале в ней рассказывается о событиях, случившихся в крымском городе Корсуне за двенадцать лет  до гибели Рязани. Корсунь, вместе с  Сурожем, Керчью и Тьмутараканью, издавна  играл большую роль в торговле древнерусского государства. Через  эти портовые города шла вся русская  торговля с Византией, Балканскими  странами и Кавказом. Несмотря на то что еще в XII веке эти города были захвачены половцами, они все  еще сохраняли свое торговое значение и в значительной степени были населены русскими людьми. Поэтому, когда  в 1222 году монголо-татары вторглись  в Крым и разграбили Сурож, некто  корсунянин по имени Евстафий, священник  той самой церкви, в которой, по преданию, крестился князь Владимир Святославич, решил уехать из родного  города в Русскую землю. Забрав свою семью, а также особо чтимую икону  святителя Николая, он отправился на Русь кружным путем, ибо через  причерноморские степи путешествовать было опасно. Евстафий проехал морем  вокруг всей Европы и почти через  три года прибыл в Новгород. Оттуда он направился уже в рязанские  пределы, поскольку Рязань, будучи богатым  торговым городом, была в то время  прочно связана с Крымом. На этом, собственно, и кончается первая часть  «Повести».

Вторая часть  начинается со слов: В лето 6745 (1237), во второе на десять лето по принесении чудотворного Николина образа из Корсуня, прииде безбожный  царь Батый на Русскую землю со многими вои татарскыми и ста  на реце на Воронеже близ Рязанскиа  земли… Узнав о вторжении татар, рязанский князь Юрий Игоревич, обратился  за помощью к суздальскому князю  Юрию Всеволодовичу, но тот не захотел  помочь ему. Не помогли рязанцам также  князья черниговские и северские  под тем предлогом, что рязанцы  де не участвовали в битве с  татарами на реке Калке. Лишь ближайшие  родичи Юрия Игоревича, местные рязанские  князья да пронский князь Всеволод Михайлович с одним из муромских  князей откликнулись на его призыв. В этой неравной и безнадежной  борьбе с могущественным противником  рязанцы проявили такой героизм, такое величие духа, что трагическая  судьба маленького русского княжества  стала в веках символом русской  доблести и беззаветной любви  к отечеству.

«Повесть» принадлежит  к лучшим образцам древнерусской  воинской прозы. Она написана весьма выразительно, исполнена взволнованного лиризма, пронизана страстным патриотическим пафосом, она скорбно и драматически повествует о гибели всех удальцов и резвецов рязанских, которые до конца выпили единую круговую чашу смерти в последней битве с  татарами. Автор повести создал замечательные  образы русских людей. Таковы, например, образы князя Федора Юрьевича и его  супруги Евпраксии, по истине доброй жены. Рязанский князь Юрий послал своего сына Федора вместе с другими  князьями к безбожному царю Батыю  с дарами и просьбой, чтобы он не воевал Рязанский земли. Царь-Батый, приняв дары, обещал не идти против Рязани только, если рязанские князья пришлют  к нему своих дочерей и сестер. Один из рязанских вельмож из зависти  и, вероятно, желая подслужиться Батыю, сообщил ему, что у Федора есть жена из царского рода, княгиня Евпраксия, необыкновенная красавица. Батый сказал князю, Федору Юрьевичу: Дай мне, княже, ведети жены твоей красоту. Но князь  Федор засмеялся в ответ: Не полезно  бо есть нам, християнам, тобе, нечестивому  царю, водити жены своя на блуд. Аще  нас приодолееши, то и женами нашими владети начнеши. Батый в гневе  повелел убить князя Федора, а  тело его приказал кинуть зверям и  птицам на растерзание. Спутники Федора были также перебиты. Лишь один из них  смог спастись. Он и доставил княгине  Евпраксии известие о происшедшем. Княгиня в это время находилась в превысоком тереме своем, держа  на руках сына Ивана. Узнав, что ее муж погиб, защищая ее честь, она  выбросилась из окна вместе с сыном  и разбилась насмерть: И плакашася  весь град резански на мног час. При  этом в повести дается объяснение наименования места, где остановилась привезенная из Корсуня икона  святителя Николая: княгиня с  сыном убилась, то есть заразилась, поэтому и место ее гибели стали  называть Зараз, соответственно и икону  назвали «Заразской».

Особое место  в «Повести» занимает описание подвига  Евпатия Коловрата, стилистически  близкое и к устно-поэтическому былинному сказу и к библейскому  повествованию. Вот, например, фрагмент: И погнаша во след безбожного царя, и едва угнаша его в земли Суздальстей, и внезапу нападоша на станы Батыевы, и начата сечи без милости, и сметоша  яко все полки татарския…

Повесть, несмотря на то что рассказывает о гибели Рязани и рязанцев, удивительным образом  оптимистична, ее автор как бы совершенно уверен в конечной победе русичей  над ненавистными захватчиками. Русские  воины, князья и дружина в повести  беззаветно мужественны и доблестны, их связывают рыцарские отношения. Князья гордятся своей дружиной, заботятся  о ней и оплакивают павших в  бою воинов. А удальцы и резвецы  рязанские, верные своим вождям, сражаются  с врагами земли Русской крепко и нещадно, яко и земле постонати, они готовы пити смертную чашу с  своими государями равно. Очень сильно звучит в повести героико-патриотический мотив: Лутче нам смертию живота купити, нежели в поганой воли быти. Этот главный мотив «Повести»  давал русским людям опору  в их последующей борьбе с монголо-татарским  игом.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2.Прославление  русской победы в Куликовской  битве в литературе ХV века. Составление летописных сводов  в городах

Сведения  о Куликовской битве содержатся в четырех основных древнерусских  письменных источниках. Это «Краткая летописная повесть о Куликовской  битве», «Пространная летописная повесть  о Куликовской битве», «Задонщина»  и «Сказание о Мамаевом побоище». Последние два содержат значительное число литературных подробностей сомнительной достоверности. Сведения о Куликовской  битве содержатся также в других летописных сводах, охватывающий этот период, а также в западноевропейских хрониках, добавляющих дополнительные интересные сведения о ходе битвы, не известные по русским источникам.

Кроме того, краткий рассказ о Куликовской  битве вторичного происхождения  содержит «Слово о житии и преставлении великого князя Дмитрия Ивановича», а в «Житии Сергия Радонежского»  содержится рассказ о встрече  перед битвой Дмитрия Донского с  Сергием Радонежским и о посылке  им на бой Пересвета и Осляби.

Краткие упоминания о Куликовской битве сохранились  также у Орденских хронистов, современников события: Иоганна  Посильге, его продолжателя Иоганна  Линденблата и Дитмара Любекского, автора «Торуньских анналов».

Иоганн Пошильге, чиновник из Помезании, живший в Ризенбурге, писал свою хронику также на латыни с 60--70-х годов XIV века до 1406 года. Затем  его продолжатель до 1419 года, Иоганн Линденблат, перевёл её на верхненемецкий:

«В том  же году была большая война во многих странах: особенно так сражались  русские с татарами у Синей  Воды, и с обеих сторон было убито  около 40 тысяч человек. Однако русские  удержали [за собой] поле. И, когда они  шли из боя, они столкнулись с  литовцами, которые были позваны  татарами туда на помощь, и убили  русских очень много и взяли  у них большую добычу, которую  те взяли у татар».

Дитмар Любекский, монах-францисканец Торуньского монастыря, довёл свою хронику на латинском  языке до 1395 года. Затем его продолжатель до 1400 года перевёл её на нижненемецкий:

«В то же время была там великая битва  у Синей Воды между русскими и  татарами, и тогда было побито народу с обеих сторон четыре сотни тысяч; тогда русские выиграли битву. Когда  они хотели отправиться домой  с большой добычей, то столкнулись  с литовцами, которые были позваны  на помощь татарами, и взяли у  русских их добычу, и убили их много на поле».

Сведения  их о Куликовской битве восходят, очевидно, к сообщению, привезённому из Руси ганзейскими купцами на съезд  в Любеке в 1381 году. Оно в сильно искажённом виде сохранилось в сочинении  немецкого историка конца XV века декана духовного капитула города Гамбурга Альберта Кранца «Вандалия»:

«В это  время между русскими и татарами произошло величайшее в памяти людей  сражение, в местности, называемом Флавассер. Согласно обычаю обоих народов, они  сражались, не стоя друг против друга  большим войском, а выбегая, чтобы  метать друг в друга копья и  убивать, а затем снова возвращаясь  в свои ряды. Рассказывают, что в  этом сражении погибло двести тысяч  человек. Победители русские захватили  немалую добычу в виде стад скота, посколько почти ничем другим татары не владеют. Но недолго русские  радовались этой победе, потому что  татары, призвав в союзники литовцев, устремились за русскими, уже возвращавшимися  назад, и добычу, которую потеряли, отняли и многих из русских, повергнув, убили. Это было в 1381 году от Рождества  Христова. В это время в Любеке был съезд всех городов союза, называемого Ганзой».

Хорошо сохранились  сведения о Куликовской битве  и в двух булгарских источниках: своде волжско-булгарских летописей  Бахши Имана «Джагфар Тарихы» («История Джагфара», 1681--1683 гг.) и своде карачаево-балкарских летописей Даиша Карачая аль-Булгари  и Юсуфа аль-Булгари «Нариман тарихи» («История Наримана», 1391--1787 гг.). В «Джагфар тарихи» битва на Куликовом  поле 1380 года называется «Мамай сугэшэ» (можно переводить и как «Мамаева битва» и как «Мамаева война»), а  в своде «Нариман тарихи» -- еще  и «Саснак сугэшэ» («Саснакская  битва»). «Саснак» по-булгарски значит «болотный кулик», что совпадает  с русским «Куликовская битва».