Русская культура 13 - 15века

Трехъярусным  иконостас был недолго. Уже в XVI в. его надстроили пророческим чином  с иконами ветхозаветных пророков, провозвестников воли божией - Исаака, Иеремии, Моисея, Аввакума и др. Они  держат свитки с начертанными текстами пророчеств. В середине этого чина расположена икона "Богоматерь Знамение". В это же время появился пятый, праотеческий ряд иконостаса, т. е. галерея  отцов человечества - Адама, Ноя, Авраама  и др. В середине этого чина помещается икона "Новозаветная Троица". Весь иконостас венчает распятие.

Иконостас несет  в себе глубокий религиозный смысл. Главная его идея - посредническая молитва, заступничество святых перед  лицом Христа, Царя Небесного, вершащего  суд над людьми (деисусный чин). В этом отношении содержание иконостаса перекликалось с темой Страшного  суда на противоположной, западной стене  храма. Воплощена в иконостасе и  важная для православного христианства идея соборности - собрания всех святых, противостоящих злу. Вот почему на его  иконах мы видим изображения апостолов, ангелов, пророков, отцов церкви и  человечества.

Разумеется, создать такую сложную по смыслу и содержанию религиозно-художественную композицию могли только глубоко  верующие, образованные, мудрые люди, каковыми были Феофан Грек и Андрей Рублев.

К сожалению, ни иконостас, ни фрески Благовещенского  собора, выполненные Андреем Рублевым и Феофаном Греком, не сохранились. Храм в конце XV в. был разрушен, а  на его месте возведен новый, "доживший" до наших дней. Иконостас же погиб  во время страшного пожара 1547 г.

Есть в  летописи и упоминание о работе Андрея Рублева с другим мастером, Даниилом Черным, в главном соборе Северо-Восточной  Руси - Успенском, что во Владимире. Было это в 1408 г.

Как прекрасны  эти образы! Особенно сильное впечатление  производит Спас, больше всего пострадавший от времени и злобы людской. Его  лик хранит уверенность и покой. Особенно поражают глаза, на первый взгляд, невыразительные, маленькие, близко поставленные. Но смотрят они прямо в душу. Это не устрашающий лик феофановского  Пантократора, а человечный, способный  понять, помочь, поддержать. В этом его  притягательная сила.

Уже на склоне лет Андрей Рублев совместно с  Даниилом Черным расписал фресками Троицкий собор Троице-Сергиева монастыря. Можно  предположить, что для престарелого мастера эта работа имела особый смысл.

Собор, который  Рублеву предстояло украсить фресками и иконами, к тому времени стал усыпальницей Сергия Радонежского, основателя монастыря, выдающегося религиозного и общественного деятеля своего времени. Именно он благословил князя  Дмитрия Ивановича на битву с  татарами. В молодости Рублев мог  лично знать Сергия. Это накладывало  особую ответственность. К сожалению, и эти фрески Рублева не сохранились, но осталась память о работе великого мастера в монастыре - соборная икона "Троица".

Ветхозаветная легенда гласит: жили на свете муж  и жена - Авраам и Сарра. Был дан  им знак от Бога: иметь большое потомство. Но прошли годы, состарились они, а  детей все не было. И вот однажды  Бог явился в их дом в образе трех путников. Гостеприимно встретил их Авраам, посадил за стол в тени Маврийской дубравы, велел заколоть тельца. Спустя некоторое время, послал Бог Аврааму и Сарре долгожданного  сына.

Простой бытовой  сцене - трапезе трех ангелов - Андрей Рублев придал большую художественную силу. Сидящие за столом ангелы склонились над чашей. Они тихо, неспешно беседуют. Расположение ангелов на иконе не случайно: вокруг них можно описать  круг - фигуру, издревле считавшуюся  олицетворением гармонии и имевшую  магическое значение.

Неяркие, пастельные цвета одежд ангелов - голубой, салатовый, сиреневый - воплощают гармонию, свойственную всему творчеству Рублева. Идеи согласия, взаимопонимания для него не случайны. В начале XV в. Руси, истерзанной междоусобицами, феодальными смутами, набегами татар, так недоставало единства и согласия. Это понимал Сергий Радонежский. Видимо, и Андрею Рублеву были близки эти мысли.

Последние свои дни инок Андрей провел в Спасо-Андроникове  монастыре. Там же был он и похоронен. Еще в XVIII в. люди приходили на могилу гениального живописца, но позже  она бесследно затерялась.

Собранный в 1551 г. Стоглавый собор русской  православной церкви, постановил: "Писати живописцем иконы с древних образов, как греческие живописцы писали и как писал Андрей Рублев и  прочие пресловущие живописцы".

4.Развитие  зодчества. Строительство Кремля  в Москве

В 1036 г., воспользовавшись отсутствием князя Ярослава Мудрого  в Киеве, печенеги совершили набег  на южную Русь. Враг был очень  силен. Когда-то даже бесстрашный князь  Святослав пал его жертвой. Ярослав  узнал об осаде Киева, находясь в  Новгороде. Собрав большое войско из новгородцев и варягов, он двинулся на выручку киевлянам. Целый день шло кровопролитное сражение у стен древнерусской столицы. Только к  вечеру русские одолели печенегов. Много врагов полегло на поле брани, утонуло в реке во время бегства. С тех пор набеги печенегов  на Русь прекратились.

По случаю выдающейся победы велел князь Ярослав  заложить на месте недавней сечи храм в честь святой Софии - мудрости Божией. Название было выбрано не случайно. Так же именовался главный храм Константинополя. Именно оттуда для выполнения княжеского заказа были приглашены лучшие мастера. Им помогали киевляне.

Зодчие заложили большой пятинефный храм (кстати, в  самой Византии строили только трехнефные церкви). Видимо, хотелось Ярославу иметь  собор не хуже царьградского. Храм окружили с трех сторон двумя галереями. По углам с западной стороны соорудили  две башни. Винтовые лестницы внутри них вели на второй ярус галерей  и просторые хоры. Подлинным украшением собора стало многоглавие. Двенадцать разновеликих куполов (некоторые исследователи  считают, что первоначально их было 25) образовали пирамидальную композицию, группируясь вокруг самого большого купола - тринадцатого.

Выдающийся  русский писатель XI в. митрополит Иларион  так отозвался о церкви святой Софии: "...она вызывает удивление  и восхищение во всех странах, лежащих  окрест, ибо не найдется подобной ей во всех полунощных землях от востока  и до запада!".

Представьте, какое впечатление производил на простых горожан новый собор, его размеры, парадный вид. Он вознесся почти на 30 м над окружающими  его низенькими деревянными избами-полуземлянками. Но, наверное, еще больше впечатляло внутреннее убранство собора: привыкшего к своему тесному жилищу, киевлянина ошеломляла необыкновенная высота сводов, простор хор и галерей.

И уж конечно, не могли оставить его равнодушным  мозаики и фрески, сплошь покрывавшие  храм внутри. Как свидетельствует "Повесть  временных лет", Ярослав украсил  церковь "золотом, серебром и сосудами церковными".

Софийский собор  играл важную роль в жизни средневекового Киева. Тысячи горожан приходили  сюда на церковные службы. Здесь  находилась резиденция тогдашнего главы  русской церкви митрополита киевского. В Софии хранились государственные  документы, имелась библиотека - древнейшая на Руси и даже мастерская рукописных книг. По указанию Ярослава Мудрого  при Софии была создана одна из первых на Руси школ. Сам князь после  смерти был погребен в Софийском  соборе в мраморном саркофаге. За свою долгую историю Софийский собор  неоднократно менял облик. На рубеже XVII-XVIII вв. его частично перестроили  в духе "украинского барокко". Побелили нарядные полосатые стены, заменили древние яйцевидные купола гранеными с золотыми маковками, внутри установили высокий резной иконостас.

Многое пережил  храм на своем веку: татаро-монгольское  нашествие, гитлеровскую оккупацию... И  все-таки память о седой старине  древняя София продолжает хранить.

Сооружение  великолепного собора в Киеве  не могло остаться незамеченным и  в Новгороде - втором по значению политическом центре тогдашнего русского государства. Ведь именно из Новгорода пришел княжить  в Киев Ярослав Мудрый. Военная  поддержка новгородцев помогла  ему овладеть заветным Престолом.

В середине XI в. сын Ярослава новгородский Князь  Владимир заложил храм на территории древнего детинца (крепости) и назвал его, как и киевский, Софийским. Но, в отличие от своего предшественника, новгородская София была пятиглавой. Главы, покрытые шлемовидными куполами на мощных барабанах, напоминают древних  воинов, сплотившихся вокруг своего полководца. Несколько нарушая это единение, шестая глава была поставлена над  лестничной башней, ведущей на второй ярус галереи, окружающей храм с трех сторон.

Новгородская  София производит величественное впечатление. Снаружи собор лишен каких-либо украшений. Только гладь стены расчленена мощными выступами - лопатками. Когда-то собор был выше. За девять веков  культурный слой вырос вокруг него более чем на 1 м. Суровая монументальность - главное качество, присущее Новгородской Софии.

Поражают  огромные размеры храма: высокое  подкупольное пространство, просторные хоры и галереи, множество потайных помещений. В одном из них хранилась  княжеская казна. Летопись приводит любопытный факт: в 1547 г. царь Иван IV, находясь в Новгороде, узнал о существовании  в башне святой Софии тайника. В указанном месте стали ломать стену, и из образовавшегося проема посыпались несметные сокровища - золотые  и серебряные слитки, гривны, рубли. Целый воз, наполненный драгоценностями, под усиленной охраной был  отправлен в Москву.

Новгородцы  очень любили свою Софию. Она стала  символом их города. Бытовала даже поговорка: "Где святая София, там и Новгород". Часть города на левом берегу Волхова, где стоит храм, с тех пор  называется Софийской.

После строительства  Софийского собора новгородская архитектура  начинает обретать свое неповторимое лицо - скупость декора, строгость и  монументальность форм, выразительная  пластичность, живописная фактура стен. Новгородские каменщики не пытались придать стенам храмов идеально ровную поверхность. Наоборот, валуны, из которых  они были сложены, то выпирали наружу, то западали вглубь. Часто мастера  обводили их контуры цветным раствором. Стена, словно органическая материя, имела  впадины и выступы, особенно заметные в косых лучах солнечного света. Позже новгородцы стали белить свои постройки, но своеобразная фактура  стены сохранилась.

Точную характеристику новгородского зодчества дал  выдающийся искусствовед, реставратор  и художник Игорь Эммануилович Грабарь: "Одного взгляда на крепкие, коренастые памятники Великого Новгорода достаточно, чтобы понять идеал новгородца, доброго  вояки, не очень обтесанного... но себе на уме... В его зодчестве такие  же, как сам он, простые, но крепкие  стены, лишенные назойливого узорочья, которое, с его точки зрения, "ни к чему", могучие силуэты, энергичные массы. Идеал новгородца - сила, и  красота его - красота силы. Не всегда складно, но всегда великолепно, ибо  сильно, величественно, покоряюще".

На территории старинного Юрьева монастыря, выше по течению Волхова, волею Всеволода  Мстиславича, последнего новгородского  князя, в начале XII в. был сооружен монументальный Георгиевский собор. Композиция его необычна. Основной объем увенчан  двумя главами - центральной и  угловой. К северо-западному углу храма пристроена лестничная башня  с отдельной главой. Так храм стал трехглавым.

Три купола, поставленные в разных местах, образуют живописную, динамичную композицию. Пристроенная четырехгранная башня сливается  с западным фасадом и воспринимается как неотъемлемая часть целого. Но если завернуть за угол, становится видно, что это выступ стены. Обходя храм вокруг, открываешь новые, порой  неожиданные виды. Не менее впечатляющим, чем в Софийском соборе, кажется  и внутреннее пространство храма, устремленное ввысь под купол. Такую сложную  композицию мог создать лишь талантливый  архитектор. Летопись сохранила - редкость для XII в. - имя зодчего, строившего храм. Его звали Петр.

Георгиевский  собор был последним монументальным сооружением Новгорода. В XII в. Новгородские земли стали независимы от Киева. Горожане, изгнав князя, провозгласили  республику. С этих пор храмы стали  строить небольшими и одноглавыми, хотя простота их была достаточно выразительна.

В древнем  городе Ладоге на севере Новгородской республики была построена церковь  святого Георгия. Неизвестные зодчие поставили храм на самом берегу Волхова, на виду проплывавших мимо купеческих и рыбацких ладей. Приземистый, со шлемовидной  главой храм, словно гриб, вырастает  из каменистой земли. Побеленные его  стены слегка наклонены внутрь. На их неровных поверхностях, будто сохранивших  следы пальцев строителя-великана, играют светотени. Боковые фасады церкви подчеркнуто асимметричны, углы неровны. Отсутствие геометрически выверенных архитектурных форм этого храма  напоминает застывшую живую плоть.

Последней постройкой XII в., удивительно плодотворного  для новгородских зодчих, был выдающийся памятник - церковь Спаса на Нередице. Ее заказчик - князь Ярослав Владимирович - пожелал поставить храм близ своей  загородной резиденции. Республиканский  Новгород не поощрял проживание в  городе князей, низведенных до роли наемных полководцев.

Ныне храм этот стоит почти в чистом поле: невелик, кубической формы, с большой  главой на массивном барабане. С  востока к нему пристроены три  апсиды: центральная - большая и две  боковые - поменьше, как мать с двумя  детьми-одногодками. Фасады храма практически  лишены украшений, но от этого церковь  только выигрывает. Несмотря на небольшие  размеры, она кажется величественной и монументальной. Но главная особенность  Спаса на Нередице - в его удивительной пластичности, округлости форм. Кривизна линий, неровность плоскостей, скошенность  углов придают ему редкое очарование.

Главный собор

Может быть, самым могущественным княжеством раздробленной  Руси в XII в. было Владимиро-Суздальское. Обращаясь к одному из его князей, Всеволоду Большое Гнездо, автор "Слова о полку Игореве" говорил: "Ты ведь можешь Волгу веслами  расплескать, а Дон шлемами вычерпать". Искусство же Владимирской земли  прославилось главным образом своими белокаменными храмами.

В 1158 г. по велению  князя Андрея Боголюбского в стольном городе Владимире был заложен  Успенский собор. На его сооружение князь выделил десятую долю своих  доходов, точно так же, как когда-то Владимир Креститель для первой русской  церкви - Десятинной. Место для храма  было выбрано на редкость удачно - на вершине крутого пятидесятиметрового  холма, возвышающегося над рекой  Клязьмой. Имена зодчих, возводивших  собор, не известны, но летопись сообщает, что для его строительства "Бог  привел мастеров со всех земель".