Золотая хохлома

На основе этого наследия в Хохломе происходит формирование уже нового искусства, связанного в  своих дальнейших судьбах с оформлением  предметов народного быта.

Растительный орнамент, привнесенный в Хохлому иконописцами, претерпевает существенные изменения. Он становится значительно более лаконичным и  четким. На характер его композиции большое влияние оказали традиции древнейшего геометрического орнамента, отличавшегося классически простыми и совершенными приемами построения узоров.

На изменении трактовки  орнамента сказалось и восприятие мотивов природы, свойственное народным мастерам. На смену характерным для  рисунков XVII века цветам и растениям  приходили другие – более понятные и знакомые. Тюльпан становился похожим  на колокольчик, лист винограда на лист клена, а рядом с ними появляются поэтичные веточки с русскими северными ягодами брусники и  клюквы.

В искусстве орнамента  Хохломы утверждаются характерные  для народного декоративного  творчества черты: большая образная выразительность росписи, декоративность, предельная строгость и скупость художественных средств. Наиболее ярко они проявились в травных орнаментах, преобладавших в росписи посуды. Усваивая новые приемы орнаментации, мастера сохраняли и более  ранние традиции украшения посуды.

Сохранившиеся в музеях произведения хохломского искусства позволяют  составить представление об отдельных  периодах его развития. Самые ранние дошедшие до нас памятники относятся  к рубежу XVIII – XIX веков. Это –  чашки, братины, кружка и туесок. Они  украшены лишь неширокими золотистыми  поясками. Очевидно, для окраски  деревянной посуды порошок серебра  был дорогим материалом. Наиболее обширные участки золотистой поверхности  имели братины. Мастера золотили их горловины и плечики, а тулово закрашивали масляной краской, поверх которой кистью или штампом наносили орнамент.

На одной из братин крупными темпераментными мазками написан  красный цветок, свободно раскинувший  лепестки и листья. Художник смело  перекинул с черного фона на золотой  мелкие лепестки, и золото засверкало еще ярче от упавших на него огненных мазков киновари. Белильные оживки, искусно брошенные на самые крупные  лепестки, еще более выделяют его  на черном фоне. В этом орнаменте  восхищает не только виртуозное мастерство росписи, но и поэтичность созданного образа, заставляющего вспомнить  сказочный, приносящий счастье красный  цветок, который, как рассказывают предания, можно увидеть только в ночь накануне Ивана Купалы.

С первой половиной XIX века связаны  большие изменения в искусстве  хохломской росписи, В это время  вместо серебра мастера научились  применять дешевое олово, превращая  его в порошок, удобный для нанесения на поверхность дерева. В истории промысла наступил новый период. Теперь мастера могли почти полностью окрашивать стенки братин, чашек, солониц, поставцов в золотистый цвет.

Рисунки хохломской травки, позволявшие наиболее эффектно использовать "золотую" окраску, получают в  это время еще большее развитие. Мастера Хохломы постигают законы росписи на золотистом фоне. В ее орнаменте окончательно утверждаются приемы плоскостной силуэтной трактовки  мотивов, наиболее соответствующие  живописи по золотому фону. В росписи  исчезают разживки белилами, создававшие  впечатление объемности формы. Происходит ограничение красочной гаммы. Если раньше мастера употребляли белила, синюю, голубую, розовую, зеленую и  коричневую краски, то теперь основными  цветами орнамента становятся красный, черный и золотой.

Часто приходится слышать  о том, что мастера использовали красную и черную краски лишь потому, что они не выгорают в печи при  закалке. Это верно только отчасти. Коричневая, зеленая и желтая краски также не меняют свой цвет при высокой  температуре, однако их применение становится весьма ограниченным. Художники предпочитали сочетание красного, черного и  золота, прежде всего, в силу его  особых декоративных качеств. Такую  цветовую гамму ценили и мастера  древней Руси. Но была и другая причина. Получавшийся у мастеров золотистый цвет уступал цвету золота по яркости  и не имел желаемого оттенка теплоты.

Этот недостаток мастера  стремились сделать возможно менее  заметным, нанося роспись красной  и черной краской, создававшими с  золотистым фоном звучный цветовой аккорд. Огненно-яркая киноварь придавала  большую теплоту золотистому  фону, а черная краска способствовала тому, что он казался светлее и  ярче.

Исполнение орнамента  по золотистому фону привело к  утверждению характерного для травной  росписи типа композиции с ажурным  узором, покрывающим значительную часть  поверхности вещи. Поддельный золотой  фон было невыгодно обнажать большими участками гладкой поверхности. Заметив это, мастера стали исполнять  рисунки, при которых фон лишь просвечивал сквозь узор и в промежутках  между мотивами.

Ограничение красочной гаммы  травного орнамента, отказ от оживок белилами и плоскостная силуэтная  трактовка мотивов, казалось, должны были бы способствовать утрате качеств  живописности. Однако этого не происходит. Хохломская травка воспринимается нами как орнамент живописный, а не графичный  благодаря тому, что в основе ее композиции остаются ритмически расположенные цветовые пятна. Живописность узорам травки придает и мягкость тональных отношений, которая достигается соединением в орнаменте мотивов, написанных широким мазком, и введением мелкой травной приписки, исполняемой легким прикосновением кисти.

Для формирования хохломского  орнамента большое значение имело  его исполнение свободно от руки кистью. Теперь, когда мастера перешли  к работе на широких поверхностях золотистого фона, могла еще более  ярко проявиться свойственная темпераменту русского орнаменталиста склонность к  широте письма. Смелый кистевой мазок  становится одним из основных элементов  травного узора. По-разному сочетая  удлиненные мазки красной и черной краски, крупные и мелкие, сочные корпусные и легкие, мастера создавали  мотивы травок, цветов, кустов и деревьев с пышной кудрявой листвой. Рисунок  дополнялся мотивом ягод и цветов, наносившимися с помощью тычка, томпона или мягкой пористой губки. Легкость и непринужденность орнаментального  почерка мастера становятся критерием  художественных достоинств произведения. Исполнение росписи от руки кистью вырабатывало у мастеров привычку свободно варьировать орнамент. На особенности  травных узоров влияли и формы  точеной деревянной посуды. Мастера  искали приемов декорировки, экономных  в отношении затрат труда и  обеспечивающих наибольший художественный эффект, В процессе их работы для  каждого вида изделий в Хохломе  были найдены типовые композиции росписи, наиболее соответствующие  характеру их формы и размерам. Расскажем о некоторых из них.

Рисунки на чашах и блюдах основаны на тонком понимании приемов  композиции орнамента в круге. Расписывая чашки и блюда, мастера четко  выделяли их дно, помещая на нем розетку  с линиями, расходящимися от центра подобно солнечным лучам. На более  крупных вещах вокруг розетки  рисовали квадрат или ромб с мягко  закругленными углами, который называли пряником, благодаря его сходству с настоящим узорным пряником, положенным в чашку. Вокруг центра чашки  исполняли узор, связанный с движением  кисти по кругу. Самый простой  рисунок при этом состоял из вертикальных или наклонных красных и черных мазков. Усложняя его, мастера помещали рядом по два или по три красных  и черных удлиненных мазка, соединяя внизу их концы. Получался мотив  так называемой "лапки", напоминающий птичий след на снегу.

На крупных чашках и  блюдах мастера часто исполняли  один из видов травного орнамента  – "осочку". Это рисунок стеблей  и удлиненных листьев травы, как  бы склоненных порывом ветра. "Осочки" располагались по бортам чашек и  блюд, обрамляя розетку с "пряником". Динамический ритм стеблей и трав на вогнутой сферической поверхности чаши был особенно ощутим благодаря статичному узору "пряника".

В рисунках "осочки" проявлялась  любовь мастеров к природе. Многие мастера  рассказывают о них как о самых  любимых в промысле видах травного орнамента. "Мы всегда охотно его  исполняли, – вспоминает старейшая  мастерица А.Н. Тюкалова. – В этом рисунке простора много, а чашка  не изляпана и очень богата". В  скупых и метких словах мастерицы  содержится народное понимание красоты  орнамента. Ощущение простора, радующего  нас в природе, достигается в  рисунках "осочки" благодаря свободному размещению мотивов на золотистом фоне высоких покатых стенок блюд. Просвечивающий сквозь ажурный узор листьев и  ветвей "осочки" золотистый фон  придает росписи праздничный  и богатый вид.

Одно из красивейших блюд с орнаментом "осочки" принадлежит  Семеновскому музею. Оно было приобретено  вместе с другими расписными вещами в доме бывших купцов Витушкиных, занимавшихся торговлей хохломской посудой. Блюдо  относится к числу самых ранних из дошедших до нашего времени произведений травной хохломской росписи. По воспоминаниям  владельцев оно переходило в семье  Витушкиных от поколения к поколению  в числе бережно хранимых памятных вещей и могло быть расписано  в середине или даже в первой половине XIX века.

Растительный орнамент в  технике "под фон" и рисунки "кудрины" в XIX веке исполнялись  мастерами значительно реже, чем  травные узоры, поэтому в этой области художественное наследие Хохломы  намного беднее. Оба эти вида росписи  были более трудоемки, чем травное  письмо, и ими долгое время владели  лишь самые опытные мастера. Рисунки  с орнаментом "под фон" встречаются  на вещах, выполнявшихся по особым заказам  или для подарка. Эти предметы иногда сохраняют надпись, в которой  указаны дата создания, имя владельца, а иногда и имя мастера, К их числу относятся донца прялок и швеек, лубленые лукошки для  ягод, скамеечки, коромысла и дуги.

Датированные изделия  с росписью "под фон", относящиеся  к середине XIX века, почти единичны. В Нижегородском краеведческом  музее находится дуга, помеченная 1857 годом. Ее роспись имеет композицию, широко распространенную при декорировке  таких видов изделий: парные геральдические золотые львы у основания и  розетка наверху у отверстия  для прикрепления колокольчика. Основная часть поверхности дуги украшена орнаментом, напоминающим рисунки узорных  тканей с золотистыми листьями и  гроздьями винограда. Роспись исполнена  рукой опытного орнаменталиста. Тщательно  и тонко выписаны замысловатые изгибы виноградных лоз. И хотя роспись интересна своей затейливостью, однако в ней нет той смелости и свободы письма, которую мы особенно ценим в Хохломе. На более поздних дугах орнамент "под фон" исполняется уже в более непринужденной манере.

Лишь во второй половине XIX века, в связи с развитием  в Хохломе производства мебели, техника  росписи "под фон" получает более  широкое распространение. Орнаменты  с золотыми цветами и птицами  на черном фоне, исполнявшиеся особенно часто на детских столиках и стульях, привлекают внимание красотой узора, нанесенного  свободными движениями кисти. Как и  в травных рисунках, в росписи "под фон" появляются свои четко  выработанные приемы орнаментальной скорописи. Композиции становятся строже, лаконичнее и вместе с тем эмоционально выразительнее.

Приемы исполнения орнамента "кудрины" менее трудоемки, чем  роспись "под фон". С середины XIX века ими уже широко владели  многие хохломские мастера. Рисунки "кудрины" писали на чашках и на больших "артельных" блюдах. Своими крупными монументальными  формами они напоминали узоры  поволжской домовой резьбы. Во второй половине XIX века мотивы "кудрины" часто исполнялись и в росписи  ложек. В каждой мастерской их писали самые умелые мастера на так называемых ложках с "лицом", клавшихся по одной сверху в короб с дешевыми простыми ложками, чтобы показать способности  и умение "писарей".

Как свидетельствуют документальные материалы, уже в середине XVIII века хохломской росписью были заняты жители нескольких десятков деревень. Токарную деревянную посуду в большом количестве привозили на макарьевскую ярмарку. Яркие узорные золотистые чаши и  братины стояли рядами на волжском берегу, сверкая на солнце. Отсюда на баржах их развозили по всей стране и за ее пределы.

Во второй половине XIX века в Хохломе создавалось довольно много видов изделий. Здесь делали большие плашковые блюда, достигавшие  в диаметре метра, известные под  названием артельных или бурлацких, чашки и тарелки различных  размеров, поставцы, солонки, кандейки, совки для муки и другие изделия. Для себя и по заказу односельчан  мастера расписывали дуги, прялки и швейки, лукошки для ягод, грибов и лубяные мочесники для хранения веретен.

В это время промысел представлял  собой грандиозное ремесленное  производство расписной посуды. Между  жителями различных деревень четко  сложилось разделение труда. В одних  селениях заготавливали древесину, в других занимались токарством, в  третьих – вырезали из дерева ложки, в четвертых – расписывали  изделия. Управляли всей этой сложной  системой производства скупщики. Они покупали полуфабрикаты у одних мастеров и перепродавали его другим, скупали готовую продукцию. Некоторые скупщики содержали свои мастерские, где работали токари, ложкари и красильщики. Самое крупное село, в котором жили мастера росписи, раньше называлось Бездели (сейчас это село Новопокровское). Так оно именуется в исторических документах XVIII – XIX веков. Не забыто это название и сейчас. Мастера объясняют его происхождение следующим образом: "Хлебопашцы завидовали нашему занятию художеством. Считали наш труд за безделье. "Не работают они, а только кисточкой балуются",- говорили про нас, так и прозвали село – Бездели".

Но в памяти старожилов и в документальных материалах сохранилось  много свидетельств о тяжести  подневольной работы мастеров на скупщиков. Скупщик был полным хозяином на промысле, он всячески стремился урезать плату  работникам. В красильнях работали с двух часов ночи до позднего вечера. Особенно тяжело было работать детям. Часто в зимние темные ночи они  засыпали с кистью в руках. Заработка  же едва хватало на пропитание. И  несмотря на все это, хохломское искусство  жило. Почти в каждой деревне были мастера, сочинявшие новые узоры. Они  украшали росписями прялки, швейки, лукошки, поставцы. Старожилы села Новопокровского  рассказывают даже о том, как Иван Михайлович Красильников, запершись  в мастерской, писал на рогоже Змея-Горыныча. Они помнят и отца Ивана Михайловича  – Михаила Красильникова, мечтавшего поехать в Петербург учиться, чтобы стать художником. Решил  он показать свое мастерство на выставке 1884 года и написал на крышке стола  картину "Крестьянское утро". Изобразил  деревню, пастуха с рожком, крестьян, выгонявших скот, и всю картину  окружил рамкой из золотых завитков "кудрины".