Элементы теории структурации

СТРУКТУРА, СТРУКТУРАЦИЯ

Позвольте мне  теперь перейти к самой теории структурации, к концепциям структуры, системы и дуальности структуры. Понятие структуры (или социальной структуры), конечно, очень часто  употребляется в сочинениях большинства функционалистов и положило начало названию традиции „структурализма" Однако нигде это понятие не было концептуализировано наиболее подходящим к запросам социальной теории способом. Авторы-функционалисты и их критики придавали гораздо больше значения идее „функции", чем идее „структуры", и, следовательно, последнее понятие использовалось как общепринятое. Однако же нет сом­нений в том, что „структура" обычно понималась функционалистами и, пожалуй, всеми социальными аналитиками как разновидность „моделирования" социальных отношений или социальных явлений. Такое „моделирование" наивно воспроизводилось посредством визуальных образов, как, например, скелета или морфологии организма или же оснований здания, а такие концепции тесно увязаны с дуализмом субъекта и объекта: „структура" здесь оказывается „внешней" по отношению к человеческому действию, источником принуждения свободной инициативы независимого субъекта. Более интересным представляется понятие структуры, концеп­туализированное в рамках структуралистской и постструктуралистской мысли. Здесь оно характерным способом определяется не как моделирование сущего или существующего, но как пересечение присутствующего и отсутствующего; когда необходимо различать коды, лежащие в основании поверхностных значений.

Эти две идеи структуры, как может показаться на первый взгляд, не имеют ничего общего, однако на самом деле каждая включает в себя важные аспекты структурирования социальных отношений, аспекты, которые  в теории структурации понимаются как  различия между концепциями „структуры" и „системы" При анализе социальных отношений, необходимо признавать как синтагматическую размерность моделирования социальных отношений в пространстве и времени, включая воспроизводство ситуативных практик, так и парадигматическую размерность, включающую виртуальный (virtual) порядок „способов структурирования", повторяющихся в таком воспроизводстве. В структуралистских традициях нет однозначного ответа на вопрос, относятся ли структуры к матрице допустимых транс­формаций в системе или же к правилам трансформаций, управляющих матрицей. Я рассматриваю структуру, по крайней мере, в ее наиболее элементарном значении, как относящуюся к таким правилам (и ресурсам). Неверно, однако, говорить о „правилах трансформации", потому что все правила имманентно трансформационны. Структура в социальном анализе, таким образом, относится к структурирующим качествам, позволяющим „связывать" время и пространство в социальных системах, качествам, которые обусловливают существование более или менее одинаковых социальных практик во времени и пространстве и которые придают им „систематическую" форму. Сказать, что структура есть „виртуальный порядок" отношений трансформации, значит утверждать, что социальные системы, будучи воспроизводящимися социальными практиками, не имеют „структур", а скорее демонстрируют „структурные качества", и что структура как пространственно-временная сущность существует только в своих проявлениях в таких практиках, а также в виде отпечатков в памяти, ориентирующих поведение агентов. Это не мешает нам рассматривать структурные качества как иерархически организованные, в терминах пространственно-временной протяженности практик, которые они периодически организуют. Наиболее глубокие структурные качества, присутствующие в воспроизводстве социетальных тотальностей, я называю структурными принципами Практики, имеющие наибольшую пространственно-временную протяженность в рамках таких тотальностей, можно назвать институтами,

Говорить о  структуре как „правилах" и  ресурсах и о структурах как выделяемых наборах правил и ресурсов довольно рискованно, поскольку в философской литературе существуют определенные доминантные толкования термина „правило".

1. Правила  часто рассматриваются в связи  с играми, как формализованные  предписания. Но правила воспроизводства социальных систем, вообще говоря, носят иной характер Даже правила, кодифицированные в виде законов, подвержены гораздо большему числу противоречий, чем правила игр. Хотя использование правил таких игр, как шахматы и т. д., в качестве прототипа свойств социальных систем, часто ассоциируется с именем Витгенштейна, более уместным здесь представляется то, что Витгенштейн, иллюстрируя рутинные практики социальной жизни, говорил об играх детей.

2. Правила  часто рассматриваются в отдельности,  как будто бы их можно отнести к особым случаям или фрагментам поведения. Но это положение глубоко ошибочно, когда оно применяется к функционированию социальной жизни, в которой практики поддерживаются в соответствии с более или менее свободно организованными наборами правил

3. Нельзя  концептуализировать правила отдельно  от ресурсов, которые относятся  к способам, посредством которых  отношения трансформации (transformative relations] входят в производство и  воспроизводство социальных практик  Структурные свойства, таким образом, выражают формы доминирования и власти

4. Правила  предполагают „методические процедуры"  социального взаимодействия, что  особенно ясно показал Гарфинкель. В контексте ситуации правила  обычно пересекаются с практиками: цепь спонтанных („ad hoc") размышлений, которые выделяет Гарфинкель, несет в себе проявление правил и является основой для формы, которую принимают эти правила. Следует добавить, что каждый компетентный социальный актер является в каком-то смысле социальным теоретиком на уровне дискурсивного сознания и „методологическим специалистом" как на уровне дискурсивного, так и на уровне практического сознания.

5. Правила  имеют два аспекта, которые  на концептуальном уровне очень  важно различать, поскольку многие  философы (например, Винч) были склонны их смешивать Правила относятся, с одной стороны, к выстраиванию значения, а с другой - к санкционированию способов социального поведения.

Выше я ввел понятие „структура" таким образом, чтобы этот термин не носил того фиксированного и механистического характера, который он приобретает в ортодоксальном социологическом употреблении. Функцию, которую обычно выполняет термин „структура", здесь будут выполнять концепции системы и структурации. Предлагая значение термина „структура", кажущееся, на первый взгляд, довольно далеким от его конвенциональных интерпретаций, я не имею в виду, что все более широкие трактовки должны быть отменены „Общество", „культура" и другие формы социологической терминологии могут иметь двойственное значение или употребление, которое мешает, только если мы хотим выделить какие-то контексты с определенным использованием этих категорий. У меня также нет особых возражений против того, чтобы говорить „классовая структура", „структура индустриальных обществ" и т д. там, где эти термины используются, чтобы указать на некие общие институциональные черты общества или ряда обществ.

Одна из главных  предпосылок теории структурации заключается  в том,, что правила и ресурсы, вовлеченные в производство и  воспроизводство социального действия, в то же самое время являются средствами системного воспроизводства (дуальность структуры). Но как мы можем интерпретировать это утверждение? В каком смысле все то. что я делаю повседневно, моя деятельность, включает и воспроизводи!, скажем, глобальные институты современного капитализма. Какие правила здесь задействованы. Рассмотрим следующие возможные примеры правил:

1. „Правило, определяющее полное поражение  в шахматах. - это..."

2 Формула: а(п) - n x n + (п - 1).

3. „Как правило, R встает в 6 утра каждый день"

4. „Есть правило,  что все рабочие должны быть  на работе в 8 часов утра"

Конечно, можно  привести множество других примеров, но здесь мы рассмотрим эти использование  термина „правило" в третьем  пункте наиболее эквивалентно термину  привычки или рутины. Смысл „правила" здесь очень слабый, поскольку правило не предполагает некоего предписания, которому должен следовать индивид, или какой-то санкции, которая будет применена в случае отказа от такого поведения, это просто то, что человек обычно делает. Привычка - это часть рутины, важность которой в социальной жизни я бы подчеркнут особо. „Правила", как я их понимаю обязательно вторгаются в бесчисленные рутинные практики, но рутинная практика как таковая сама по себе не является правилом.

Случаи 1 и 4 многим кажутся двумя типами правил: конститутивными и регулятивными. Для того чтобы объяснить правило, определяющее полное поражение в шахматах, необходимо рассказать о том, что именно делает шахматы игрой. С другой стороны, правило, что рабочие должны приходить в определенный час, не помогает определить, в чем заключается работа, а определяет, как она должна быть организована. Как писал Серль, регулятивные правила обычно могут быть перефразированы в форме, „делай X" или „если Y, делай X". Некоторые конститутивные правила будут иметь такой, же характер, но большинство из них примет форму ,Х считается за Y" или „X считается за Y в контексте С"18 Подозрительность такого разграничения двух типов правил следует из этимологической неувязки термина „регулятивное правило". В конце концов, слово „регулятивный" уже предполагает „правило": определение в словаре этого слова - „контроль по правилам". Я бы сказал о правилах 1 и 4, что они выражают два аспекта правил, а не два типа правил. Первое определенно является частью того, что есть шахматы, но для тех, кто играет в шахматы, это имеет также санкционирующие или „регулятивные" свойства: это относится к аспектам игры, которые должны соблюдаться. Четвертый тип, в свою очередь, имеет конститутивные аспекты: такое правило, возможно, не входит в определение того, что есть работа, но оно входит в определение, например, концепции „индустриальной бюрократии". На что направляет наше внимание различие правил типа 1 и типа 4, так это на аспекты правил: их роль в конституировании значения и их связь с санкциями

Использование правил второго типа может показаться самым безнадежным в качестве способа концептуализации „правила", имеющего хоть какое-то отношение к  „структуре". Но я считаю, что  на самом деле именно это правило - наиболее важное. Я не хочу сказать, что социальная жизнь может быть сведена к набору математических принципов, - по моему мнению, это вовсе не так Я имею в виду, что именно в характере формулы мы можем увидеть наилучшим способом, что представляет собой наиболее эффективный смысл „правила" в социальной теории. Формула а(п) = п х п + (п - 1) взята из Витгенштейновского примера чис­ловых игр19. Один человек пишет последовательность чисел, а второй пытается определить формулу, по которой пишется следующее число. Что означает формула такого типа и что означает понять такую формулу? Понять формулу - не значит сказать ее. Потому что можно знать формулу и не понимать последовательности, и наоборот, можно понять последовательность, не будучи способным дать вербальную формулировку закономерности. Понимание не является ментальным процессом, сопровождающим решение загадки, заключающейся в последовательности цифр, - по крайней мере, это не ментальный процесс в том же смысле, что и прослушивание мелодии или высказывания. Это просто способность применить формулу в правильном контексте, чтобы продолжить последовательность

Формула - это  обобщенная процедура: обобщенная, потому что она применяется к целому набору контекстов и ситуаций, и  процедура, потому что она позволяет  методически продолжать установленную последовательность. Являются ли лингвистические правила-правилами такого рода. Я думаю, что да - это верно в гораздо большей степени, чем предполагает Хомский. Это также совпадает с аргументами Витгенштейна или, по крайней мере, представляет собой возможный вариант его аргументов. Витгенштейн отмечает: „Чтобы понимать язык нужно быть мастером тех­ники"20. Это можно прочитать таким образом, что использование языка прежде всего методологично и правила языка - это методически приме­няемые процедуры, вплетенные в практическую деятельность повсед­невной жизни. Этот аспект языка очень важен, хотя большинство последователей Витгенштейна не придает ему большого значения. Правила, которые „установлены" выше, как, например, правила типа 1 и 4. - это интерпретация деятельности наряду с отнесением их к специфическим видам деятельности: осе кодифицированные правила принимают эту форму, поскольку они дают вербальное выражение тому, что должно быть сделано. Но правила - это процедуры действия, аспекты практики. И именно в практике Витгенштейн разрешает то, что он прежде называет „парадоксом" правил или следования правилу. А именно: нельзя сказать, что какой-то ход действия направляется правилом, потому что любое направление действия будет осуществляться в соответствии с этим же самым правилом. Однако если это так, то верно и то, что каждый ход действия может осуществляться в конфликте с правилом. Здесь есть некое недопонимание, смешивание интерпретации, или вербального выражения правила, с принципом следования правилу21.

Давайте тогда  рассмотрим правила социальной жизни  как техники или обобщающие процедуры, применимые к действию или производству социальных практик Сформулированные правила - те, которые полу­чили вербальное выражение в законах, бюрократических  правилах, правилах игр и так далее - являются таким образом кодифицированными интерпретациями правил, а не правилами как таковыми. Их нужно принимать не как правила вообще, но как специфические типы правил, которые посредством своей открытой формулировки получают различные специфические качества22.

До сих пор  наши рассуждения определили лишь предварительный  подход к проблеме. Как именно формула  относится к практикам, в которых  участвует социальный актер, и какие  типы формул наиболее интересны для  общих целей социального анализа. Применительно к первой части вопроса мы можем сказать, что осознание социальных правил, выраженных, прежде всего в практическом сознании, является стержнем той „сознательности", которая специфически характеризует агентов. Как социальные актеры все люди хорошо „обучены" тому знанию, которым они располагают и которое они применяют в производстве и воспроизводстве ежедневных социальных ситуаций: в основном такое знание является не теоретическим, а практическим по своему характеру. Как показали Шюц и многие другие, актеры используют типичные схемы (формулы) в процессе ежедневной деятельности для ведения переговоров в самых рутинных ситуациях социальной жизни Знание процедуры или владение техниками „делания" социальной деятельности является по определению методологическим. То есть такое знание не специфицирует всех ситуаций, с которыми сталкивается актер, и не могло бы быть таковым; оно скорее обеспечивает общую способность реагировать и влиять на неопределенно большой спектр социальных обстоятельств.

Те типы правил, которые наиболее значимы для  социальных теорий, замкнуты в круг производства институциализированных практик, т. е. практик, которые наиболее глубоко осели во времени и  пространстве23. Главные характеристики правил, имеющих отношение к общим вопросам социального анализа, могут быть описаны следующим образом:

интенсивные         фоновые            неформальные        слабосанкционированные

поверхностные   дискурсивные   формализованные     сильносанкционировзнные

Под правилами, которые являются интенсивными по своей природе, я подразумеваю формулы, которые постоянно возникают в ходе повседневной деятельности и обусловливают структурирование большей части происходящего в повседневной жизни. Правила языка - это правила как раз такого характера. Но таким же характером, например, обладают и все процедуры, применяемые актерами в организации обмена ролями в разговоре или во взаимодействии Их можно противопоставить тем правилам, которые, несмотря на очень широкую распространенность, имеют лишь поверхностное влияние на происходящее в социальной жизни. Такое противопоставление очень важно, хотя бы потому, что среди социальных аналитиков широко распространено мнение, что наиболее абстрактные правила - т е. кодифицированный закон - являются наиболее влиятельными в структурировании социальной деятельности. Я бы сказал, однако, что многие кажущиеся тривиальными процедуры, происходящие в повседневной жизни, имеют более глубокое влияние на общность социального поведения. Остальные категории в схеме, должно быть, более или менее самоочевидны Большинство правил производства и воспроизводства социальных практик схватываются актерами только внутренне: они знают, как „продолжать." Дискурсивная формулировка правила уже является его интерпретацией и, как я уже отмечал, может изменять форму его применения Типичным примером правил, которые не просто дискурсивно формулируются, но формально кодифицированы, являются законы. Законы, разумеется, являются наиболее сильно санкционированными типами социальных правил и в современных обществах имеют формально предписанные градации наказаний. Однако было бы серьезной ошибкой недооценивать силу неформально применяемых санкций в отношении всего многообразия ежедневных практик. Как бы ни были задуманы „эксперименты с доверием" Гарфинкеля, они показывают непреодолимую силу, с которой действуют кажущиеся незначительными черты организации разговора.