Концепция "общества риска"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ  УНИВЕРСИТЕТ ФАКУЛЬТЕТ СОЦИОЛОГИИ                   ДИСЦИПЛИНА: СОЦИАЛЬНАЯ ЭКОЛОГИЯ РЕФЕРАТ: КОНЦЕПЦИЯ  «ОБЩЕСТВА РИСКА»           Работу выполнила: студентка 5-ого курса ОЗО Леванцова Людмила                     САНКТ-ПЕТЕРБУРГ 2007

 

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ:

1.	Становление Новой экологической  парадигмы	2
2.	Общество всеобщего  риска и рефлексивная модернизация	6
3.	От изучения риска  к концепции общества риска	8
3.1.	Социологическая теория риска Н.Лумана	8
3.2.	Представления об обществе риска Э.Гидденса	12
3.3.	Концепция общества риска  У.Бека	14
4.	Парадигма общества риска применительно к отечест. ситуации	21
5.	Россия как «общество  всеобщего риска»	24
6.	Список литературы	28

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1. Становление Новой  экологической парадигмы 

Классическая социология в течение длительного периода рассматривала окружающую среду как внешний фактор, не связанный с социальной сферой. Так продолжалось до конца 1980-х годов, а деятельность социологов долгое время сводилась к практическим исследованиям в сфере экологических движений и установок. Изучение экодвижений как носителей системы ценностей позволили сформулировать Новую Экологическую Парадигму (НЭП). НЭП не содержит конкретных механизмов перехода к новому обществу и не определяет характера его политической и экономической системы (капитализм, социализм или что-либо еще), но она позволяет выявить ключевые социально-культурные установки (позиции) общества по отношению к основным аспектам своего функционирования – промышленному росту, прогрессу, политике, взаимосвязям человека с природой и т.д. При этом речь идет не об установках и ценностях, сформулированных инвайронменталистами, но о реально существующих в современном обществе ценностях, сформировавшихся большей частью под влиянием действий и идей экологических движений.

Современную Доминирующую Социальную Парадигму (ДСП) можно обозначить как  «Парадигму человеческой исключительности» (Яницкий О.Н.), ее основой является антропоцентризм. НЭП предполагает отказ от этого принципа и признание  человека одним из многих других существ, которые взаимозависимы и включены в глобальную экосистему. Она основывается на доминировании таких идей, как самоценность природы, забота обо всех живых организмах, включая людей и их будущие поколения, стремление к исключению любых видов риска и опасностей, угрожающих человечеству и природе; признание того, что существуют законы биосферы, которые человеческое общество не должно преступать.

Экологическое преобразование общества может быть представлено, таким образом, «как смена доминирующей социальной парадигмы, то есть суммы идей, отражающих социальное устройство общества и его институциональную структуру, управляющую поведением отельных людей и социума в целом»¹.

Хотя люди обладают исключительными  характеристиками (культура, технологии и др.), они все же остаются лишь одними из многих живых существ, которые взаимозависимы и включены в глобальную экосистему.

Человеческие дела находятся под  воздействием не только социальных и  культурных факторов, но и включены в сложную систему причинно-следственных связей (включая и обратные связи) природной ткани.

Люди живут в конечной биофизической  среде и зависимы от нее, эта среда  налагает серьезные биологические  и физические ограничения на человеческую деятельность.

Хотя изобретательность людей и обретаемая вследствие этого сила, кажется, могут на какое-то время расширять границы несущей способности экосистем, экологические законы, тем не менее, не могут быть отменены.

После того как НЭП была введена  в научный оборот, последовала  продолжительная дискуссия, в том числе и в советской социологии.

Появление Новой экологической  парадигмы стимулировало вопрос: а какова же «старая», то есть доминирующая сегодня социальная парадигма? Хотя литературы на эту тему в западной социологии было достаточно, конструирование новой парадигмы не было плодом теоретических спекуляций. В 1980-82 гг. международная исследовательская группа под руководством Л. Милбреса (США) провела сравнительное исследование инвайронментальных верований и ценностей в США, Великобритании и Западной Германии. Всего было опрошено 5589 человек, включая обывателей, а также профсоюзных лидеров, бизнесменов, лидеров общественного мнения, представителей распорядительной и исполнительной власти и собственно инвайронменталистов, т. е. потенциальных носителей Новой экологической парадигмы. В результате стало возможным систематическое сопоставление позиций приверженцев доминирующей и новой парадигм (см. Таблицу 1).

Таблица 1. Сравнение  конкурирующих парадигм²

Доминирующая социальная парадигма	Новая инвайронментальная парадигма
I. Низкая ценность  природы   - природа существует для производства благ   - господство человека над природой   - предпочтение экономическому росту, а не защите среды	I. Высокая ценность  природы   - природа ценна сама по себе   - гармония человека и природы   - предпочтение защите среды, а не экономическому росту
II. Сострадание только  к тем, кто рядом и дорог   - эксплуатация человеком других существ для удовлетворения своих нужд - безразличие по отношению к  заботам других людей   - интерес к проблемам только своего поколения	II. Сострадание как  жизненный принцип, по отношению  к:   - другим живым существам   - другим людям   - другим поколениям
III. Согласие на риск  с целью максимизации богатства   - наука и технология суть огромное благо для людей   - быстрое развитие атомной энергетики   - приоритет твердым технологиям   - уменьшение значения регулирования, использование рыночных механизмов, индивидуальная ответственность за риск	III. Продуманные планирование  и действия с целью избежания риска   - наука и технологии не всегда благо   - «нет» дальнейшему развитию атомной энергетики   - приоритет мягким технологиям   - государственное регулирование с целью защиты природы и человека, их взаимная ответственность
IV. Рост без ограничений   - в ресурсах нет недостатка   - проблемы перенаселения не существует   - приоритет производству и потреблению	IV. Ограниченный рост   - ресурсы ограничены   - нужно ограничить популяционный взрыв»   - приоритет сохранению
V. Существующее общество  о'кей (сохранение доминирующей парадигмы)   - люди не слишком разрушают природу   - иерархия и эффективность   - предпочтение рынку   - соревнование   - материализм   - сложные и быстро изменяющиеся стили жизни   - работа с целью удовлетворения экономических потребностей	V. Нужно совершенно новое общество (т. е. новая парадигма) - люди серьезно разрушают природу и самих себя   - открытость и (со)участие   - предпочтение общественным благам   - кооперирование   - постматериализм   - простые стили жизни   - в работе главное   - удовлетворение от нее
VI. Старая политика   - эксперты   - ключевые фигуры   - предпочтение механизмам рыночного контроля   - отказ от прямых действий, использование существующих институциональных структур   - сохранение старой, «право-левой» партийной структуры	VI. Новая политика   - консультации и соучастие   - предпочтение предвидению и планированию   - готовность к прямым действиям   - новая партийная структура, ориентированная на новые проблемы

 

 

 

2. Общество всеобщего  риска и рефлексивная модернизация

В 80-е годы XX века социологией был признан социальный характер экологических проблем, началось тесное взаимодействие и взаимовлияние между социальной экологией и социологической теорией. Именно тогда она вошла на равных правах с другими направлениями науки в «большую социологию» и стала важной составной частью социологических концепций модернити и постмодернити.

Признание общей социологией наличия  экологической составляющей модернити  совпало по времени с политическим признанием актуальности экопроблем. Это говорит не о политической ангажированности социологов, но о качественно новой стадии развития общества. Экологическая опасность и ее воздействие на социальные процессы стала глобальной и явной угрозой существованию современного общества. Причем угрозой не только здоровью людей и состоянию природных экосистем, но экономическим и политическим интересам различных социальных групп. Недаром в определении индустриального общества как рефлективной модернизации экологический кризис интерпретирован как проявление экологического риска.

Концепция общества риска сложилась  на основе многочисленных прикладных, менеджерских оценок технологического риска, а также социологических  исследований его восприятия населением. Процесс осознания экориска как  социального явления и прикладные исследования в сфере оценки риска всегда были тесно связаны друг с другом. Эта взаимосвязь выражалась одновременно как в их противостоянии, так и во взаимодополнении.

Общество столкнулось с необходимостью оценки степени реальной экологической  опасности, созданной развитием его индустриальной основы. Определение вероятности техногенных аварий и катастроф стало обязательным для управления различными технологическими системами. В то же время, под давлением экологических движений в развитых странах Запада были приняты зеленые, проэкологические законодательства. Промышленное лобби нуждалось в весомых аргументах в борьбе для отставания своих интересов.

В результате, появилась так называемая количественная оценка риска, которая  была призвана стать, с одной стороны, реальным инструментом управления, с другой – идеологическим орудием борьбы промышленных компаний с экологическим движением. Последняя функция была явно преобладающей. Появились работы, доказывающие, что опасность ветровой энергетики не ниже, чем энергетики атомной. Затем начали разрабатываться методы оценки степени опасности совершенно новых технологических систем.

Протесты экодвижений и населения  против опасных объектов были объявлены  иррациональными страхами неспециалистов. В свою очередь количественная оценка риска вызвала резко отрицательную реакцию со стороны экологического сообщества и недоверие населения. Антропологи и социологи доказали, что неприятие общественностью этого подхода и растущее беспокойство по поводу экологических и технологических рисков не есть нечто иррациональное, а скорее представляет рациональность более высокого порядка.

Но самый важный шаг в развитии оценки риска, позволивший в конечном итоге увязать социальные и технологические  аспекты оценки риска был сделан Чарльзом Перроу, который ввел понятие обычной или системной аварии (normal or system accident). Перроу занимался социологией организаций и исследованием сложных технологических систем. Он произвел детальный анализ ряда аварий, включая аварию на атомной станции. Результатом его работы стали три ключевых вывода: системная авария в сложных технологических системах неизбежна и непредсказуема, ее вероятность невозможно просчитать, так как она всегда существует в силу нелинейного сочетания элементов; системная авария одинаково свойственна как старым, хорошо отрегулированным отраслям промышленности (например, нефтехимии), так и новым, пока еще плохо контролируемым (ядерная энергетика); количественная оценка риска просто игнорирует сложные взаимодействия между компонентами системы, которые и являются причиной многочисленных и неизбежных системных сбоев.

Дальнейшее развитие исследований риска в социальной теории привело  к появлению концепции общества риска Ульриха Бека (1984г.). Он вывел  понятие системного инцидента за узкие рамки функционирования технологических систем, определив современное общество как общество риска, который является всеобщим, непредсказуемым и некалькулируемым. Общество и его институты вынуждены постоянно оценивать свои действия с позиций приемлемости риска. Именно этот процесс определяется Беком и его последователями как рефлексивная модернизация. Она в интерпретации Бека имеет двойственный характер: с одной стороны, направлена на минимизацию риска, а с другой – постоянные изменения и трансформации увеличивают риск.

Энтони Гидденс применил выводы Бека к более высокому уровню обобщения  и осмысления процессов становления  постмодернити. Рефлексивная модернизация понимается как постоянное переосмысление, переоценка и соответствующая трансформация  всех институтов модернити.

 

3. От изучения рисков  к концепции общества риска  (Н.Луман, Э.Гидденс, У.Бек)

В течение столетия социология проделала  путь от изучения множества отдельных  рисков и рискогенных ситуаций к  пониманию того, что само общество является генератором рисков. К середине 1980-х годов изучение рисков становилось все более запутанным и хаотичным: риск-анализу явно недоставало центрального фокуса. «Через разнообразие методов и подходов к анализу рисков красной нитью проходила заинтересованность социологов  рискогенностью  различных  составляющих  социальной  ткани  –  от межличностных процессов и сетей до социальных институтов и структур, от первичных групп и символических интеракций до социальных движений и крупномасштабных организаций и систем»³.