Контент-анализ как метод сбора первичной социологической инфор¬мации

Наконец, огромное и вполне самостоятельное  значение имеют для социолога  данные государственной политики, которыми надо уметь пользоваться, а так же знать с какой регулярностью они собираются и публикуются.

2.2. Преимущества контент-анализа

Текст можно условно разделить  на две неравные составляющие: непосредственный или первичный смысловой слой, т.е. то, что воспринимается при чтении слов, предложений; и глубинная смысловая часть текста, или, как иногда говорят, подтекстовая, которая определяется при сложном анализе взаимосвязи составляющих его компонентов. Образно говоря, примерно так же как при взгляде на поверхность водоема и то, что находится под его поверхностью.

На протяжении всей своей текстовой истории  человечество вынуждено было ограничиваться исключительно, так скажем, «поверхностным»  смыслом текста: человек читал  только то, что было известно и что  было понятно. И каждый раз по крупицам приращивая новое знание из своего эмпирического опыта, фиксируя его опять же в известных слоях текста. Другого просто не было дано.

Проникнуть вглубь не позволяли, прежде всего природные  ресурсы. Человек был ограничен  своей памятью, ориентированной в основном на моментальное схватывание смысла и только на ограниченный срок, соответственно, их ограниченное количество. Не говоря уже о том, что бы понять хотя бы небольшую часть всего многообразие внутренних связей объектов текста. За исключением, может быть интуитивного прорыва в глубину текста.

Однако, даже при  всей скудности «поверхностного» анализа, тем не менее, предоставляло внимательному  читателю, (именно внимательному читателю), необходимый и нередко вполне достаточный объем информации и вполне конкретное знание для решения своих задач. Правда и задачи, как правило, были не сложные и не большие, не рассчитанные на многоуровневые связи.

Но при усложнении задач восприятие непосредственного  смысла текста становилось явно недостаточным. Поэтому человек время от времени испытывал страстное желание прорваться за поверхность, проникнуть вглубь и тем самым попытаться овладеть иным смыслом, называя его нередко сокровенным, и даже сакральным. Более того попытаться найти или открыть некую вечную истину, которая обязательно находится именно там в глубинах текста. Впрочем кроме как в тексте, как зафиксированном знании, истина и не может нигде находится, а соответственно и проявиться. Поэтому направления поиски истинны были вполне правильные.

Правда, чаще всего  вместо сокровенного и истинного  человек видел то, что выдумывает сам. Это еще одна форма интерпретации. Точнее выдумывает, потому, что не может  увидеть. Можно по другому сказать: не может увидеть потому, что выдумывает. Бывало и домысливает и нередко весьма своеобразно и вольно, основываясь на некоторых проявлениях глубинного смысла. Но чаще всего человек ограничивался его интуитивным восприятием.

Внутренний мир  текста и в самом деле стоит  того, что бы в него заглянуть. Это  своеобразный мир «Зазеркалья», интересный, неожиданный, весьма странный, не привычный и не понятный. Там своя потаенная жизнь со своими субъектами, собственными законами и правилами взаимоотношений. Там свои особые смысловые пространства и понятийные поля, смысловые реки и моря, выражаясь географическим языком, понятийные лагуны, впадины, глубины и смысловые горные хребты. И слова там имеют совсем иное значение, нежели в их непосредственном восприятии. И все это делает текст таким, каким он и представляется читателю.

И сколько человек  теряет от того, что не может проникнуть за условную грань двух миров - поверхностного и внутреннего, не побывать в этой стране чудес. Это все равно, что  не спуститься в глубины океана, не быть в космосе, не видеть недра  земли, не проникнуть в тайны атома и пр. и пр. В мире физического пространства человек уже заглянул во многие его потаенные уголки. И только мир текста остается пока не тронутым.

Попытки были, и иногда удавалось неимоверными усилиями немного заглянуть внутрь текста и то только в его отдельные уголки. Но не вооруженный мощным техническим инструментом, человек не мог узнать и тысячной доли того, что мог бы увидеть. Поэтому и возникла потребность в разработке такого методологии и технологии исследования, метода и механизма анализа, которые бы и позволили решать все более сложные и сложные задачи.

Одним из таких методов и стал контент-анализ, который, пожалуй впервые, в качестве своего основного  метода стал применять количественную оценку значимости смысла. Фактически контент-анализ открыл новую ступень в долгой истории поисков метода понимания смысла текста, это была настоящая революция в системе анализа текста.

За последние годы контент-анализ обогатился современными техническими и программными средствами, что позволило ему во все в большей степени основываться на всем богатстве знаний по формализованному статистическому анализу. Можно сказать, что контент-анализ впервые приблизился к тому состоянию, когда анализ теста может иметь бесконечное количество вариантов, что бы найти в нем то самое истинное и сокровенное знание, которое и было заложено природой.

Контент-анализ в этом плане можно, наверное, сравнить с мощным микроскопом, открывающий человеку практически новый мир, ранее не видимый и соответственно не известный, но всегда интуитивно ощущаемый. Позволяет открыть тот мир, который стал или точнее становится для человека фактически новым социальным бытием, позволяющий осваивать его с все большей и большей интенсивностью, полнотой и всеохватностью.

Но новые технические возможности  требуют уже разработки иной теории, методологии анализа текста. По сути дела мы сегодня находимся на пороге нового направления в текстологии, основанного на логике и философии природы смысла как особого объекта сознания. В более широком плане можно и нужно говорить о философии текста или точнее, смысла.

Если подходить к тексту как  к форме выражения смысла, то интересным оказывается взаимосвязь текста и смысла как соотношение понятий «содержания» и «формы», основных философских категорий, о чем мы и пытались рассказать в данной работе. В этом плане контент-анализ выступает только одним из направлений работы с таким особым объектом как смысл.

Новый метод основанный на компьютерных технологиях и современном программном обеспечении позволяет:

- определить содержание понятий  «объект» и «признак» в рамках  их частотного выражения; 

- выделить основную смысловую  единицу, которая находит выражение  в некотором понятийном оформлении, в частности, в предложении;

- установить взаимосвязь частотных  распределений различных признаков  объектов;

- построить логику взаимодействия  объекта и его признаков относительно  друг друга; 

- формировать частотное распределения  признаков в объектах;

- формировать искусственные смысловые  пространства текста;

- осуществить формализованный  статистический анализ смысловых  структур текста.

Все это позволяет перейти к  очень интересной и полезной вещи. Фактически любое явление, зафиксированное  в текстах, можно обработать в соответствии с поставленной задачей, причем полно, объективно. Получив тексты, (чаще всего используя случайный метод формирования выборочной совокупности), и сформировав некий единый искусственный текст, используя компьютерную технику и современные программы обработки текста, можно получить полную и самое главное объективную картину явления или процесса, выраженную в данных текстах.

Контент-анализа используется на разных стадиях социально-психологического исследования. Так, на начальном этапе  работы при составлении программы  исследования к этому методу порой  обращаются с целью уточнения  изучаемой проблематики и окончательного формулирования гипотез. Анализ документов может выступать также как основной метод сбора первичной информации. Наконец, анализ документов иногда применяется с целью дополнения информации, полученной другими методами социальной психологии.

Главные достоинства метода анализа документов заключаются в возможности избежать влияния исследователя на изучаемый объект и достижения сравнительно высокой степени надежности получаемых данных, так как документы наиболее удобны для перепроверки. Кроме того, этот метод позволяет получать информацию, которую не удается выявить посредством других методов.

2.3. Недостатки контент-анализа

Хотя контент-анализ представляет собой относительно недорогой метод, опирающийся на доступные базы данных, и хотя при его проведении мы не рискуем столкнуться со сложностями и весьма специфическими этическими проблемами (кроме тех случаев, когда анализу подвергается конфиденциальная или засекреченная информация), нам все же надо проявлять определенную внимательность, чтобы избежать кое-каких трудностей, заключенных в этом методе.

Прежде всего, необходимо учитывать, что сообщения публикуются и  соответствующим образом составляются не просто так, а с какой-то определенной целью - с целью то ли информирования, то ли описания, то ли призыва, предписания, самозащиты или даже с целью дезинформации. Поэтому при анализе сообщений мы должны стараться интерпретировать их содержание не иначе, как в контексте их очевидных целей.

Например, часто в китайской  прессе можно встретить утверждения  типа: «Весь китайский народ верит, что новая сельскохозяйственная Политика является главным (коренным) шагом вперед на пути к прогрессу и социальной революции». Рассматриваемые, по сути, они представляют собой очевидную демонстративную ложь, поскольку не может каждый из миллионов и миллионов человек осознавать какую-то одну установку (в данном случае мы не берем во внимание ее достоинства). С этой точки зрения мы бы должны были склониться к рассмотрению этих утверждений как наиболее вульгарной формы пропаганды. Однако из опыта изучения китайской прессы видно, что утверждения такого типа публикуются совсем не с целью чисто внешней иностранной пропаганды, но более всего предназначены для внушения самим китайцам веры в то, что их правительство хочет, чтобы они были сильными.

Другими словами, такие утверждения о единодушии носят не описательный, но директивный характер. Знание этого позволит интерпретировать их скорее как удачный индикатор политических интересов китайских лидеров, нежели как бессмысленную и пустую пропаганду, и мы можем использовать их с некоторой выгодой для себя. Таким образом, цель, с которой информация вводится в оборот, сама по себе может, рассмотрена как важный для понимания сути контекст, который мы должны попытаться по возможности вытащить.

Сходным образом и характер распространения того или иного сообщения может неявно выражать многое в его значении. Предвыборная листовка, распространяемая по списку адресов избирателей, является примером сообщений с ограниченной или особой сферой распространения. Даже общедоступная газета может иметь ограниченный или особый круг читателей. У «Нью-Йорк тайме», например, читательская аудитория состоит из более состоятельных и образованных людей, чему «Нью-Йорк дейли Ньюс», при том, что обе газеты легкодоступны для всех. Журнал «Уолл-стрит джорнэл» можно купить везде в США, но круг его читателей охватывает далеко не все социально-экономические группы населения. Следовательно, если мы должны дать адекватную оценку значимости некоторого сообщения, нам зачастую надо при этом знать, кому оно адресуется и как распространяется. Опираясь то ли на чье-то индивидуальное мнение (например, на мнение хорошо осведомленных лиц), то ли на наведение справок, когда мы пытаемся узнать у отправителей сообщения список его получателей, то и на самоочевидные свидетельства, когда к документу прилагается список всех ознакомившихся с ним лиц, иногда с их личными подписями, то ли на опрос читательской аудитории (типа тех, которые обычно проводят газеты, чтобы документально обосновать свои претензии по доставке), мы должны постараться измерить или оценить круг распространения сообщения. Эта информация позволит нам судить о значимости и о важности анализируемого нами материала.

Мы должны постараться правильно  оценить степень доступности  интересующих нас сообщений. Обеспечена ли нам возможность свободного отбора материалов для анализа? Доступны ли нам все материалы в неискаженном виде или же нам навязан некий контроль извне? Имеем ли мы доступ, например, только к рассекреченным документам (к газетам, издаваемым в расчете на иностранных читателей; к стенограммам только официальных заседаний правительственных комиссий)? Здесь мы имеем дело с проблемой обобщаемости результатов: вопрос в том, насколько репрезентативна исследуемая совокупность сообщений, не говоря уже о выборке из нее. Если совокупность непредставительна, то исследователь при отсутствии у него должной бдительности может быть, самое малое, введен в заблуждение, а то и хуже: может стать объектом сознательной манипуляции.

В каждом из этих случаев основная сложность заключается в том, что информация, необходимая для адекватной оценки, может быть нам просто недоступна. Мы можем не знать и не иметь возможности уточнить цели сообщений, сферу их распространения и реальную степень своего доступа к ним. За этим скрываются весьма многообразные опасности, и контент-аналитик должен быть наготове, чтобы вовремя с ними справиться. Нельзя строить свои оценки на первом впечатлении; напротив, надо сохранять здоровый скептицизм в отношении имеющихся данных, До тех пор пока не будут получены ответы на все обсуждавшиеся выше вопросы. Сказанное, конечное, не означает, что в условиях неопределенности проведение контент-анализа исключается; оно значит только, что, приступив к анализу, исследователь не должен забывать об этой неопределенности.