Социальная эволюция и социальная революция

Введение

Если в обществе не происходит изменений, то оно погибает, начинает загнивать. Общество - живая динамичная система, подвергающаяся воздействиям как внутренних, так и внешних  сил. Структурные элементы общества (социальные группы, социальные институты, общности) вступают в различные сложные  взаимодействия. Это постоянное взаимодействие естественно приводит к изменениям в обществе, которые могут происходить  как на микроуровне, то есть, обусловлены  влиянием роли отдельной личности, так и на макроуровне.

Социальное изменение, как  отмечают социологи А.А. Радугин  и К.А. Радугин, это переход социальных систем, общностей, институтов и организаций  из одного состояния в другое. Понятие  «социальное изменение» носит общий  характер и может конкретизироваться понятием «развитие», которое в узком  смысле означает необратимое изменение  объектов, предполагает переход от простого к сложному, от низшего  к высшему. Это такое движение общества, которое связано не с  любыми изменениями, а с глубинными, изменяющими структуру общества, ведущими к появлению новых общественных отношений, институтов, норм и ценностей. Однако в обыденной речи, как правило, понятие «развитие» употребляется  как синоним понятия «изменение». И в этом случае можно сказать, что понятие «развитие» используется не в узком, а в широком смысле.

В свое курсовой работе я  попытаюсь рассмотреть основные особенности двух концептуальных подходов к процессу социального изменения - эволюционного и революционного, а также привлечь внимание читателя к некоторым их разновидностям.

1. Социальная эволюция

1.1 Теория эволюции классиков социологии  19 в.

Эволюционистские воззрения занимали центральное место в изучении общества в XIX веке. Некоторые комментаторы склонны были рассматривать любое  изменение как эволюционное, однако основные социологические школы  подчеркивали упорядоченную и направленную природу изменения.

В качестве одного из основоположников эволюционного течения в социологии можно рассматривать А. Сен-Симона, который начал с идеи, общепринятой в консерватизме конца XYIII - начала XIX века, о жизни общества как некоем органическом равновесии. Состояние  стабильности достигается, главным  образом, за счет того, что индивиды и социальные классы в своем выживании  зависят от того, насколько успешным окажется выживание целого. Он дополнил эту мысль эволюционной идеей  социального развития как последовательного  продвижения органических сообществ, представляющего собой восходящие уровни прогресса. Каждое общество соответствовало  своему времени, но позднее вытеснялось  более высокими формами. Он считал, что эволюцию определяет и детерминирует  прирост знания. Его идея о трех стадиях эволюции знания была позднее  развита в эволюционной схеме  О. Конта.

Конт связывал процессы развития человеческого знания, культуры и  общества. "Общества проходят через три стадии - примитивную (теологическую), промежуточную (метафизическую) и научную (позитивную), которые соответствуют формам человеческого знания, расположенным вдоль аналогичного континуума теологических, метафизических и позитивных аргументаций."¹ В теологическую эпоху люди верят сначала в фетиши (фетишистский период); затем – в богов (период политеизма); наконец – в единого Бога (период монотеизма). Основным мирским занятием являются завоевательные войны. Соответственно, духовная власть принадлежит священникам, мирская – военным.

В метафизическую эпоху люди обладают правом свободной дискуссии  и основываются только на индивидуальных оценках. Духовная власть, принадлежащая  метафизикам и литераторам, поглощена  мирской, принадлежащей законодателям  и адвокатам. Значение военной деятельности сохраняется, но она становится преимущественно  оборонительной.

Наконец, в позитивную эпоху  духовное управление осуществляется “учеными”, мирское – “индустриалами”. Основным видом деятельности становится индустрия, которая носит мирный характер.

Все человечество (равно как и  отдельно взятая социальная общность, и каждый человеческий индивид) неминуемо  проходит эти три стадии по мере своего развития. При этом предполагается как нелинейность, так и прогрессивный (в конечном счете) характер движения. Кроме того, Конт смотрел на общество как на организм, целостность, составляемую взаимозависимыми частями, которые  находятся в равновесии друг с  другом и создают интегрированное  целое. Он рассматривал эволюцию как  рост функциональной специализации  структур и улучшение адаптации  частей.

Что касается Г. Спенсера, то он придерживался  линейной концепции эволюционных стадий. Степень сложности общества представляла собой шкалу, которой он измерял  прогресс. Тенденцией развития человеческих обществ было движение от простых  неразделенных целостностей к сложным  гетерогенным образованиям, где части  целого становились все более  специализированными, оставаясь в  то же время интегрированными в единое целое. Он работал с органической аналогией, однако не описывал общество как организм. Интерес к изменениям и стадиям развития можно также  найти в неорганизмических теориях  второй половины века среди антропологов, интересовавшихся сравнительными исследованиями культур, преемственностью способов производства, очерченных К.Марксом и Ф.Энгельсом, а также во взглядах Э. Дюркгейма на прогрессивное разделение труда в обществе.

Вообще эволюционная теория развития включает в себя целый ряд принципов, которые используются в различных  формах. Хотя полного согласия по вопросу  о ее сущности не сложилось, тем не менее, можно говорить о двух основных типах эволюционной теории: (1) о той, что просто постулирует нелинейную, но достаточно упорядоченную прогрессивную  природу социальных изменений; (2) о  той, которая основана на более или  менее прямых аналогиях с процессом  эволюции растительного и животного  мира.

Мощным толчком для появления  и бурного развития второго типа эволюционных концепций послужила  дарвиновская теория естественного  отбора. При этом основные принципы эволюционизма как социальной теории основывались на убеждении, что прошлое  человечества в целом и любого отдельно взятого общества можно  восстановить, во-первых, изучая одновременно сосуществующие с индустриальными  примитивные общества, а во-вторых - по тем реликтовым или рудиментарным  пережиткам и обычаям, которые сохранились  в развитых обществах (подобно тому, как палеонтолог по нескольким сохранившимся  окаменелым костям восстанавливает  облик доисторического чудовища). Наиболее последовательных сторонников  эволюционной традиции нередко (и, видимо, небезосновательно) подвергали критике  за несколько вольное обращение  с историческими фактами и  активное использование метода "ножниц и клея", т.е. за склонность к произвольной подборке примеров из различных эпох и обществ, вырванных из целостного социального контекста.

В наибольшей степени различные  теории социальной эволюции господствовали в социологии конца XIX века. Среди  них одной из наиболее влиятельных был социал-дарвинизм. Эта доктрина (кстати, практически ничего общего не имеющая с самим Ч. Дарвином) принимала различные формы, но большинство вариантов сводилось к двум основным положениям. (1) В развитии обществ существуют мощные и практически непреодолимые силы, подобные силам, действующим в живой и неживой природе. (2) Сущность этих социальных сил такова, что они продуцируют эволюционный процесс (в направлении прогресса) через естественную конкурентную борьбу между социальными группами. Наиболее приспособленные и удачливые группы и общества, выигрывая такого рода борьбу, дают жизнь новым поколениям, обладающим более сильными адаптивными свойствами, и тем самым повышают общий уровень эволюции общества, что выражается в выживании наиболее приспособленных. У некоторых авторов, в особенности у Л. Гумпловича и в некоторой степени у У. Самнера, эта концепция приобретала расовые обертона: утверждалось, что некоторые расы, обладая от природы признаками превосходства, прямо-таки с неизбежностью призваны господствовать над другими. Острый спор по поводу правомерности эволюционных теорий не утих и по сей день. Обычно он вращается вокруг проблемы применимости дарвиновских принципов к эволюции человеческого общества, имеющего все же качественно иную природу. В самом деле, если строго придерживаться этих принципов, то мы должны рассматривать общество как некую совокупность элементов (или же свойств), лишенную какой-либо упорядоченности. В природе отбор идет вслепую, стихийно и хаотично отбирая лучшие образцы различных видов живых и неживых существ (лучшие - в смысле наилучшим образом приспосабливающиеся к изменению окружающей среды). В таком случае и социальная эволюция представляет собой процесс изменения во времени их относительной частоты вследствие случайных вариаций и естественного отбора. Конкуренция между людьми, социальными группами, обществами и социальными явлениями ведет к тому, что некоторые типы социальных явлений начинают преобладать, поскольку лучше приспосабливаются (или помогают обществу приспособиться) к изменению условий, а другие, напротив, сходят на нет и отмирают.

Позитивистский социальный эволюционизм был убежден в единообразии действия законов природы в различных  мирах - физическом, биологическом и  социальном. Принципы развития, по мнению позитивистов, универсальны для всех наук. Вспомним, что Г. Спенсер, к  примеру, сосредоточился на поисках  сходств и всеобщих закономерностей  эволюционных процессов. Для него эволюция социальная представляет собою пусть  важную, но все же только часть Большой  Эволюции, которая изначально представляет собою некий направленный процесс  возникновения все более и  более сложных форм существования  неорганической и органической природы. Процесс эволюции по Спенсеру состоит  из двух взаимосвязанных "подпроцессов": (1) дифференциации - постоянно возникающей  неоднородности и нарастающего разнообразия структур внутри любых систем; (2) интеграции - объединения этих расходящихся частей в новые, все более сложные  целостности. Поэтому и понятие "прогресс" Спенсер, по сути дела, употребляет  не столько в интеллектуальном, моральном  или оценочном смысле, а, скорее, в морфологическом, подобно биологам, которые различают "высшие" и "низшие" организмы по степени их сложности.

Понятно, что такого рода трактовки  встретили весьма активное противодействие  со стороны философов, социологов и  теологов. Их критическая аргументация была довольно убедительной. В самом  деле, социальную эволюцию невозможно прямо калькировать с биологической (не говоря уже о процессах, идущих в неорганической природе). Общество - это не хаотическое, неупорядоченное  скопление индивидов. Ему всегда присущи определенная структура  и организация. Поэтому вряд ли возможно трактовать социальную эволюцию и вызываемые ею социальные изменения как случайные  мутации. Отбор, совершаемый в результате этого процесса, не может носить полностью пассивный характер. Общество состоит из людей, обладающих высшей нервной деятельностью и развитым опережающим отражением (а, следовательно, целеполаганием). Другими словами, отбор социальных изменений производится в значительной степени самой социальной средой. Между тем среда эта, как уже было сказано, организованная, она не только производит отбор, но и сама создает нововведения или заимствует их извне, внедряет, апробирует, модифицирует и т.п. Такого рода нововведения, как правило, не являются предметом свободного или случайного выбора, поскольку в значительной степени обусловлены всем ходом предшествующего исторического развития.

Эти критические замечания уже  в значительной степени учитывали  социологи последующих поколений - Дюркгейм, Ковалевский, Радклифф-Браун. Используя сравнительный подход, они подчеркивали важную взаимозависимость  институтов внутри социальной системы. Общество рассматривалось как саморегулируемый организм, потребности которого удовлетворяются  определенными социальными институтами. Индивиды же приспосабливают свое поведение  к требованиями институтов, сложившихся  в этом обществе. Благодаря этому  они постепенно приобретают наследственную предрасположенность к определенным типам социального поведения. В  чем-то этот процесс схож с естественным отбором - в том смысле, что "полезные" обычаи и правила поведения помогают обществу выжить и более эффективно функционировать (что и определяет "положительную", прогрессивную  направленность социальных изменений). Поэтому они закрепляются в последующих  поколениях, подобно тому, как "полезные" (т.е. позволяющие эффективно адаптироваться к изменяющимся природным условиям) физиологические характеристики закрепляются в организме и передаются его  потомству.

Абсолютное большинство теоретиков социального эволюционизма согласны с наличием действующего в обществе интеллектуального и технического прогресса. Что же касается морального прогресса, то с наличием его согласны не все эволюционисты. Те, кто разделяют точку зрения о его существовании, принадлежат к течению так называемой эволюционной этики. Они исходят из того, что само наличие морали - это один из важнейших факторов выживаемости общества, поскольку она является основой взаимодействия и взаимопомощи людей. Правда, имели место разногласия и внутри самого этого течения. Одни утверждали, что главное в морально-эволюционном процессе - это своего рода формирование социально-индивидуальной наследственности, когда общество, исходя из потребностей своего развития и эффективного функционирования, навязывает индивидам и социальным группам собственные требования, и они волей-неволей вынуждены воспринимать и интериоризировать их. Таким образом, индивидуальная воля и сознание как бы исключены из этого процесса. Другие же доказывали, что подлинная социальная эволюция осуществляется только в процессе морального и рационального выбора. При этом некоторые сторонники первой точки зрения считали, что моральная эволюция вовсе не отменяет борьбы за существование, а лишь смягчает, гуманизирует ее, заставляя, чем дальше, тем чаще использовать в качестве орудий борьбы мирные (моральные) средства.

Среди сторонников социального  эволюционизма имели место также  дискуссии по поводу того, какие  из факторов сильнее влияют на процесс  эволюции: внутренние или внешние. Сторонники первой, или эндогенной, концепции  считали, что развитие общества объясняется  исключительно (или главным образом) решением для данного общества проблем  внутреннего происхождения. Таким  образом, социальная эволюция, во многом уподоблялась органической эволюции и  шла по тем же стадиям - отбор наиболее приспособленных, передача по наследству качеств, помогающих выжить и адаптироваться, закрепление их в последующих  поколениях и т.д.

Приверженцы второй, экзогенной, теории, напротив, утверждали, что основу общественного  развития составляют процессы заимствования  полезных обычаев и традиций, распространения  культурных ценностей из одних социальных центров в другие. Появилось даже особое течение - диффузионизм (от лат. diffusio - просачивание). В центре его внимания находились, прежде всего, каналы, по которым эти внешние влияния могли проникать, передаваться, внедряться в данное общество. Среди таких каналов рассматривались завоевания, торговля, миграция, колонизация, добровольное подражание и т.п. Так или иначе, любая из культур (кроме, может быть, искусственно замкнутых, отгородившихся от внешнего мира) неизбежно испытывает на себе влияние других - как более древних, так и современных им. Этот процесс взаимопроникновения и взаимовлияния в социологии называют аккультурацией. Обычно он проявляется в виде восприятия одной из культур (как правило, менее развитой, хотя иногда случается и наоборот) элементов другой. Так, американские социологи в 20-30-х гг. нашего века изучали влияние на индейцев и черных американцев продуктов белой культуры и пришли к выводу о необходимости выделения двух групп - донорской и реципиентной.