Социальная эволюция и социальная революция

Суть меры относительных лишений  состоит в разрыве между уровнем  запросов (УЗ) людей и возможностями  достижения (ВД) того, что они желают. Здесь могут сложиться самые  разнообразные ситуации, но суть их сводится к нескольким позициям: (1) падение ВД при постоянстве УЗ; (2) возрастание УЗ при постоянстве  ВД; (3) падение ВД при одновременном  возрастании УЗ. Этот разрыв между УЗ и ВД вызывает в обществе состояние массовой фрустрации и создает чрезвычайно благоприятную почву для политического взрыва, ведущего к беспорядкам и насилию.

Таковы основные подходы социологов к объяснению факторов и механизмов социальной революции. Однако существуют и концепции социальных революций  несколько иного типа.

Неомарксизм – совокупность марксистских и марксистски ориентировочных течений, характеризующихся критическим отношением, как капитализму, так и к «реальному социализму» и его «марксистско-ленинской» идеологии.

Настоящим ядром «неомарксизма» - и в организационно-практическом и в идейно-практическом планах –  явилась Франкфуртская школа, которая  сложилась в конце 20 – начале 30-х годов на базе Института социальных исследований при университете во Франкфурте-на-Майне. В ее состав вошли М. Хоркхоркхаймер, Т.В. Адорно, Ф. Поллок, Г. Маркузе, Э. Фромм  и др. После ВОВ, они продолжили свою работу в Институте, где вокруг них сформировалось новое поколение  сторонников «неомарксизма» - А. Шмидт, Ю. Хабермас, А. Валмер и др. Различные  варианты этого течения сложились  и в других странах – Франции, Италии, США, Англии, Венгрии, Чехословакии и др. Среди «неомарксистов» наиболее популярны имена французов А. Лефевра и Ж.-П. Сартра, американского  социолога Р. Миллса, итальянца Э. Пачи, польского ревизиониста Л. Колаковского, главы чешских ревизионистов  К. Косика и др. Представителями данной школы был провозглашен курс, направленный на обновление марксизма - течение, ревизующее марксизм-ленинизм. Своего рода классикой  «неомарксизма», является книга Г. Лукача «История и классовое сознание»(1923). Кроме данной книги в числе основополагающих «неомарксистских» трудов фигурирует работа К. Корша «Марксизм и философия» (Германия, 1923; М.-Л., 1924). Вышедшие примерно в одно и тоже время, эти книги стали основополагающими для «неомарксизма».

Франкфуртская школа сыграла очень  большую – в некоторых отношениях решающую роль, в разработке и распространении  «неомарксистского» комплекса идей, чему способствовал отчетливо выраженный «институционный» характер школы, наличие  институтов в качестве базы, журналов, ряда регулярно издаваемых «серий»  теоретических работ, единство общей  концепции и тд. «Неомарксисты» Франкфуртской  школы имели едва ли не самые прочные  позиции, позволившие им оказать  более глубокое воздействие на социально-философскую  и литературно-художественную жизнь  Западной Германии, чем это удалось  их коллегам в других странах.

Идеологи Франкфуртской школы  противопоставляют свою теорию подлинного марксизма - советскому марксизму-ленинизму (который, по их мнению, не соответствовал нашему времени, не способен был дать «критику развитого индустриального  общества» и придерживался ряда «устаревших догм»).

Первое, что предлагают сделать  «неомарксисты» - это отказаться от положения марксизма о всемирно-исторической роли пролетариата в качестве субъекта социалистической революции и могильщика капитализма. Это суждение Маркузе  обосновывает тем, что важнейшей  особенностью высокоразвитого индустриального  общества является восполнение рабочим  классом этого общества, в результате манипулирования потребностями  и сознанием рабочих масс со стороны  господствующих классов. Маркузе выдвинул понятие «одномерного человека» («Одномерный  человек». Очерки по идеологии развитого индустриального общества - книги, где наиболее последовательно и четко были изложены идеи Маркузе) - личности, ориентирующейся на деформированные современным капитализмом потребности, конформиста, утратившего критическое отношение к действительности. При господстве «одномерного сознания» «одномерный человек» этого общества не способен ни выработать, ни даже воспринять то революционное социалистическое сознание, которое, согласно, марксизма-ленинизма, является непременным условием и предпосылкой пролетарской социалистической революции.

Второе – субъектом революции  могут стать лишь те, кто еще  не стал рабом «одномерного сознания». К ним они относили расовые, национальные и религиозные меньшинства США; критически мыслящую интеллигенцию  и студенчество капиталистических  стран; отсталые и нищие народные массы «третьего мира».

В-третьих, в соответствие с суждением  Маркузе, социальной революции должны предшествовать «революция человека» (его великий отказ участвовать  в игре капиталистического потребительского общества, отказ признавать своими те потребности, которые индустриальное общество навязывает всем), отказ от «одномерного сознания», которое навязывается каждому средствами массовой информации, от тех норм господствующей морали, которые интегрируют людей в  это общество и, наконец, индивидуальный бунт каждого, кто с помощью понимания  подлинного марксизма разгадал коварный, прикрываемый демократическими правилами  игры механизм буржуазного господства.⁶

Маркузе является автором ряда популярных книг: "Разум и революция" (1941), "Эрос и цивилизация" (1955), "Советский марксизм" (1958), "Одномерный человек" (1964), "Эссе об освобождении" (1969), "Конец утопии", "Контрреволюция и бунт" (1972) и др.  
Подвергая в этих работах критическому анализу индустриальное ("позднекапиталистическое") общество, ученый считает, что благодаря характерным для него технологиям оно зашло в тупик тоталитаризма. Технология не может быть безразличной по отношению к обществу и личности: в условиях капитализма она способствует подавлению индивидуальности и свободы. Происходит выравнивание людей на уровне их "усреднения", что облегчает осуществление власти и господства одних над другими. Именно при таких технологиях возникает "одномерное общество". Поскольку в нем индивид не в состоянии критически оценить ни общество, ни свое место в нем, ни тем более перспективы собственного развития, он становится "одномерным человеком". Его многомерное культурное, социальное, моральное, чисто человеческое, индивидуальное (антропологическое) развитие становится невозможным.  
 
Такой подход есть не что иное, как продолжение "критической теории" М. Хоркхаймера. Согласно Маркузе, современное индустриальное общество обеспечивает нейтральные позиции и молчаливое с ним согласие своих членов тем, что сначала способствует формированию у них определенной структуры элементарных жизненных ("витальных") потребностей ("влечений", как он их характеризует), соответствующих требованиям этого общества и не выходящих за его социокультурные пределы; затем создает необходимые условия для удовлетворения этих потребностей или по крайней мере не препятствует их реализации.⁷ Главными среди них, вслед за З. Фрейдом, оказавшим глубокое влияние на идеи Маркузе, последний считал сексуальные потребности ("влечения").  
 
Все это означает, что революция против такого "одномерного" общества может быть успешной лишь тогда, когда она выйдет на уровень витальных антропологических потребностей. Речь идет о том, чтобы создать необходимые предпосылки, способствовать превращению социальной революции в антропологическую, т.е. сексуальную, или, точнее говоря, соединению их в единую революцию.  
 
Таким образом, Маркузе был поставлен один из центральных социологических вопросов: "Как возможна революция в позднекапиталистическом обществе?". Эту проблему он решал многие годы. В конце концов социолог пришел к выводу, что такое решение может иметь трехуровневый характер. Первым уровень оказался сугубо индивидуальным, антропологическим; предполагалось, что революция должна была стать сексуальной, поскольку речь идет об "освобождении" подавленных капиталистическим обществом эротических влечений. Второй уровень имел уже культурный характер. Здесь главным является борьба против "репрессивной культуры" индустриального общества. Суть же "культурной революции" состоит в победе авангардистского сюрреалистического искусства, в котором выражается бунт названных выше влечений.  
 
Наконец, на третьем социальном уровне ряд общественных групп, не интегрированных в современное индустриальное общество (представители стран "третьего мира", люмпенизированные слои, бунтующие, не согласные с истеблишментом, интеллектуалы, студенты, сексуальные и этнические меньшинства и т.д.), осуществляет социальную революцию, направленную против "Позднекапиталистического общества", стремящегося к тоталитаризму, репрессивной культуры этот общества и господствующего авторитарного тина личности.  
 
В этой связи специально следует отмстить отказ Маркузе (и других представителей Франкфуртской школы) видеть в рабочем классе главную революционную силу (как полагал Маркс, с идеями которого поэтому вопросу шла активная полемика). Основной аргумент состоял в том, что рабочим классом стали успешно управлять с помощью "массовой культуры" и он перестал представлять угрозу для индустриального общества. Поэтому па авангардные революционные позиции выдвигаются названные выше новые социальные силы.  
 
Таким образом, к концу 1960-х гг. у Маркузе сложилась трехуровневая социологическая концепция революции, соединившая в себе сексуальную, культурную и социальную составляющие. Эта концепция получила большой резонанс у новых левых, молодежного (студенческого) движения, объявивших "тотальную революционную войну" против капиталистического общества. Концепция обеспечила социологу огромную популярность среди различных групп и движений, и прежде всего среди экстремистов.  
 
Однако, увиден практическое воплощение своих идей в терроризме, нигилизме, аморализме, он испугался такого резонанса своих идей и их последствий, а потому отмежевался от левых экстремистов, что привело к резкому падению его авторитета в левых кругах. Особенно заметно это стало после выхода в свет его работы "Контрреволюция и бунт", в которой экстремистские и террористические действия в 1968-1969 гг. получили осуждение. Идея "Великого Отказа" от "репрессивной тотальности" капиталистического общества, на основе чего только и можно построить свободное сообщество людей, - а это была одна из центральных социологических идей Маркузе - не нашла в его творчестве необходимых и реальных механизмов и средств для своего осуществления.

Данные основные идеи, сформулированные особенно четко Г. Маркузе, получили философское и социологическое  обоснование в трудах и других теоретиков Франкфуртской школы, которые  также утверждали, о извечности непреодолимости  противоположности между первично свободным самосознанием индивида и навязанными ему формами  общественного сознания, в которых  протекает реальное существование  его «я». Одним словом, противоположность  между человеком и обществом  выводится из противоположности  между свободным самосознанием  «я» и навязанным этому «я»  общественным сознанием.

Одним из ярких представителей второго  поколения  Франкфуртской Школы  был Юрген Хабермас. Как и старшие  франкфуртцы, Хабермас был и остается критиком капитализма. И сегодня  он обосновывает ту мысль, что капитализм не в состоянии реализовать тот  социальный, культурный и нравственный потенциал, который современная  история предоставила в его распоряжение. И ныне Хабермас выдвигает обвинения  в адрес капиталистической экономики  и коммерциализации культуры. Однако во всех этих пунктах его позиции  к 80 - 90-м годам существенно изменились - по сравнению с работами 60-70-х  годов. Прежде всего, если ранее Хабермас еще возлагал какие-то надежды на реформирование реального социализма (к практике которого он, правда, всегда относился критически), противопоставляя капитализму по крайней мере идеи и замыслы социализма, то теперь о социалистических преобразованиях  общества он уже почти не говорит. Историческое развитие, по-видимому, заставило  Хабермаса пересмотреть некоторые  социально-политические позиции, что  было процессом довольно болезненным. Однако поразительно и показательно, что Хабермасу, начавшему свой творческий путь в качестве последователя одной  из неомарксистских школ, удалось  преодолеть не только догматический "диамат", но и "истматовски" окрашенный марксизм, который долго исповедовали Хоркхаймер и Адорно. Без всякой рекламы своих "поворотов" или раскаянии Хабермас в 80-90-х годах уже имел за плечами  опыт глубокого критического пересмотра и марксизма, и критической теории общества франкфуртской школы. Один из современных авторов (А.Зёльтер) так подытоживает линии размежевания Хабермаса с марксизмом: "Согласно Хабермасу, четыре фактора развития современного общества восстают против Маркса. 1) Существенное изменение состоит  в том, что на смену типологически  понятому отделению государства  от общества в эпоху индустриального  капитализма приходит взаимоотрицание  и взаимопроникновение обеих  сфер. Это означает, что лишается своего значения способ рассмотрения, при котором преимущественное внимание отдается экономике. Связывание базиса и надстройки в версиях ортодоксального марксизма Хабермас также считает неприемлемым. 2) Кроме того, материальный уровень жизни широких слоев населения возрос настолько, что интерес общества к освобождению уже нельзя формулировать лишь в экономической терминологии... Феномен отчуждения ни в коей мере не устранен, но уже никак не может быть понят только в качестве экономической нищеты. Согласно новой теории, на смену "телесной" эксплуатации пришло психосоциальное обнищание, а открытое насилие переросло в господство на основе манипуляций, предполагающих вмешательство в сознание индивидов. 3) Исчез носитель революционных устремлений, пролетариат. Поэтому марксистская теория революций утратила свой традиционный адресат... 4) Системная дискуссия о марксизме была парализована утверждением советской системы в результате революции 1917 года. Что касается позиции Хабермаса, то он, вслед за основателями франкфуртской школы, упрекал Маркса в невнимании к возможностям "политической модификации рыночного экономического механизма" и к заключенным внутри общества возможностям противостоять собственно капиталистическим тенденциям развития экономики. Это породило высказывания о том, что Хабермас, собственно, отказался от самого главного в марксизме..."⁸.

Итак, Хабермас учел новейшие изменения  капитализма, приведшие к его  стабилизации в экономической сфере, и перенес критические удары  на "колонизирующее воздействие" капитализма в тех областях, которые  он сам был склонен считать  заповедными землями интересовавшего  его коммуникативного действия - в  сферах дружбы, семьи, соседства, обучения, воспитания, культуры, неформальных объединений  и т.д. С изучения этих структур Хабермас, собственно, и начал свой оригинальный путь в философии.

Неомарксизм не представлял  собой однородного философского направления. Но наибольшим влиянием в  философских кругах пользовались увлекавшиеся марксизмом экзистенциалисты и представители  Франкфуртской школы. Сартр в  своем стремлении понять практическую деятельность человека опирается на марксовы 'Тезисы о Фейербахе', считая при этом, что сам Маркс ближе  к созерцательному материализму, особенно в своей гносеологии, и  не уделяет достаточного внимания проблеме активности субъекта.

Сартр трактует единство теории и практики как растворение познания в действии. "Марксизм Маркса, - пишет он, - отмечает диалектическую противоположность познания и бытия, содержал в качестве имплицитного требования экзистенциональное основание теории. В конце концов, для того, чтобы такие понятия, как овеществление или отчуждение, приобрели весь свой смысл, надо было, чтобы исследователь и исследуемое составляли одно целое."⁹ При этом Сартр высоко оценивал марксово понимание истории, при котором 'детали' включались в общую картину, учитывался момент субъективности, и считал, что антимарксистские аргументы оказываются обманчивым омоложением домарксистских идей. Собственную аргументацию, особенно в 'Критике диалектического разума', Сартр неоднократно подкрепляет ссылками на Маркса. Мерло-Понти в 'Приключениях диалектики' уделяет немало места трактовке марксовой диалектики, считая, что Маркс без существенных изменений применяет гегелевское изложение отчуждения и опредмечивания.

Заключение

Таким образом, и социальная революция  и социальная эволюция представляют собой качественный переход обществ  и человечества от одной формации и цивилизации к другим. Но в  одном случае социальный конфликт не доводится до стадии развертывания (и насилия) между противоположными классами, а в другом случае - доводится. И вина за случившееся лежит на господствующих классах, допустивших такое развитие событий, т.е. на субъективном факторе. В этой связи можно сказать, что пролетарско-социалистическая революция в России произошла по вине российского дворянства и буржуазии, оказавшихся неспособными понять и выразить в политических решениях интересы российского крестьянства и рабочих. Поэтому винить за разрушение России и установление советской власти нужно не пролетариат и большевиков, а дворянство и буржуазию России во главе с царем и Госдумой. И революции 1991 г. в СССР можно было избежать, осуществив социальную эволюцию в направлении буржуазного социализма. Но правящая КПСС оказалась неспособной на социальную эволюцию (реформирование) СССР. Это, правда, не привело к краху СССР по "югославскому варианту", произошел достаточно умелый демонтаж советского общества, осуществленный стихийно Горбачевым и Ельциным.

Анализ истории показывает, что  в политических и экономических  обществах социальные революции  являются типичным явлением, что связано  с отставанием базиса от происходящих в обществе экономических и мировоззренческих  изменений. Важнейшим достоинством смешанных обществ является исчезновение социальной революции как формы  развития, а значит, и связанных  с нею разрушений, жертв и страданий. Это обусловлено значительным изменением сознательности субъективного фактора, повышением общего уровня образованности и интеллекта народа. Переход России от политического общества к экономическому, а затем к смешанному позволит нашему народу избежать в дальнейшем социальных революций.

Каковы же общие причины социальных эволюции и революций? Этими причинами  является разноскоростное и разнонаправленное  развитие общественных сфер. В результате такого развития одни сферы обгоняют качественно и количественно другие, вызывая деформацию общества. Это означает, что какие-то социальные общности завоевывают новое положение (статус) в обществе и требуют новых прав и обязанностей. Этому мешают другие социальные общности, которые в силу прежнего развития этими правами и обязанностями уже обладают.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Список использованных источников и литературы:

 1) Маркович Д. М. Общая социология: Учебник. Изд. 3-е перераб. и доп./ Пер. с сербского.-М..: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1998.-432 с.

 2) Эйзенштадт Ш. Революция и преобразование обществ. Сравнительное изучение цивилизаций.-М.: Мартин, 1999.-364 с.

3) Коротаев А.В. Социальная эволюция. М.: «Восточная литература», 2003.

4) Мирошниченко И.В. Социология. М: А-Приор, 2009. – 128 с.

5)Кирдина С.Г. Социальные изменения. Социологическая энциклопедия, т. 2, 2003.

6) Парсонс Т.О социальных системах. М, 2005.

7) Социология: Основы общей теории, под ред. Г.В. Осипова, М: 1997.

8)Штомпка П. Социология социальных изменений. М., 2004.

9) Гидденс Э. Социология. М: 1999.

10) Лапин Л.И. Общая Социология М., 2006 г.

11) А.И. Кравченко. Социология. Учебник для вузов. – М.: Академический проект, 2002.

12) З.Т. Голенкова, М.М. Акулич, В.Н. Кузнецов. Общая социология.: Учебное пособие. – М.: Гардарики. 2005.

13) Общая социология.: Учебное пособие/Под. Общей ред. проф.А.Г. Эфендиева. -М.: ИНФРА-М, 2005.

14) Зиновьев А.А. На пути  к сверхобществу. М.,2004

15)Д. Широ. Социальное изменение в современной эре.