Социобиологическое понимание общества на примере Э.Уилсона

Содержание.

1. Социобиологическое понимание общества на примере Э.Уилсона…………………………………………………………………3
2. Политическая социология: предмет, проблемы, основные понятия……………………………………………………………………6
3. Наблюдение, его виды и этапы…………………………………………17

Список  используемой литературы…………………………………………..24

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Изм.

Лист

№ докум.

Подпись

Дата

Лист

2

МИВУ–00.000

 

 

 

 

 

 

 

 

1. Социобиологическое понимание общества на примере Э. Уилсона.

В 1975 г., то есть в тот момент, когда в Советском Союзе вовсю разворачивалась дискуссия по проблеме соотношения социального и биологического, вышла в свет книга профессора Гарвардского университета, известного энтомолога Э.О. Уилсона «Социобиология: новый синтез»[1]. Публикация этой книги привлекла внимание советских исследователей.

В этой работе Уилсон, в частности, утверждал, что такие формы человеческого  поведения, как «альтруизм», являются результатом естественного отбора в ходе эволюции человека. Однако такого рода поведение не является результатом  «прямого отбора», поскольку человек, жертвующий собой ради другого, уменьшает  тем самым вклад собственных  генов в генофонд следующего поколения. Другими словами, на первый взгляд может  показаться, что предпочтительным с  точки зрения эволюции является эгоистическое  поведение, а не альтруизм. Объясняя свое утверждение обратного, Уилсон использует явления «родственного  отбора» и «включенной приспособленности». Речь идет о том, что если тот или  иной человек приносит себя в жертву во имя близкого родственника (например, брата), то тем самым он не только не уменьшает, но, наоборот, увеличивает  вклад собственных генов в  жизнь следующего поколения.

Идеи Уилсона относительно эволюции человеческого поведения  привлекли внимание советских исследователей по следующим причинам: во-первых, эти  идеи представлялись отлИзм.

Лист

№ докум.

Подпись

Дата

Лист

3

МИВУ–00.000

ичными от обычных представлений «социал-дарвинизма», поскольку были связаны с поисками биологических основ привлекательных черт, а не тех, которые обычно ассоциируются с выражением «выживание наиболее приспособленных»; во-вторых, эти /244/ идеи появились вскоре после упоминавшейся в предыдущей главе статьи Эфроимсона в «Новом мире», содержащей сходные представления, и, наконец, в-третьих, идеи Уилсона были созвучны традиции, которая существовала в России и начало которой было положено Петром Кропоткиным, опубликовавшим в XIX в. книгу, в которой утверждалось, что Дарвин преувеличивал значение борьбы за существование в ходе эволюции и недооценивал явления сотрудничества и взаимопомощи. То обстоятельство, что Кропоткин был социалистом (хотя и небольшевистского, анархистского толка), делало его идеи более привлекательными в глазах русских социалистов.

Названные обстоятельства, в свою очередь, явились причиной того, что поначалу советские исследователи  встретили идеи Уилсона с известной симпатией, что не могло не удивить западных наблюдателей, знавших о тех резких нападках на эти идеи, которые содержались в работах радикально настроенных западных авторов. Нет сомнения в том, что этому способствовало осознание советскими исследователями того, что генетический подход к проблеме объяснения человеческого поведения может помочь в борьбе со сталинским догматизмом. Н.X. Сатдинова в своей статье, опубликованной в ведущем советском философском журнале, дала на удивление позитивное изложение основных положений концепции социобиологии[3]. В.Т. Ефимов, отметив, что такие конкретные «науки о человеке», как биология, генетика, физиология, этология и психология, вносят вклад в понимание проблемы человека, призвал к развитию этих исследований в Советском Союзе[4]. В.Н. Игнатьев, критически отнесясь к тому, что он посчитал идеологической позицией Уилсона, выразил убеждение в том, что сама по себе концепция социобиологии представляет известный интерес[5].

Вскоре, однако, стало ясно, что идеи Уилсона встречают отрицательную реакцию со стороны более ортодоксальных марксистских авторов. Для Дубинина и его друзей идеи о биологических основах положительных качеств человека представлялись не более приемлемыми, чем представления тех, кто рисовал образ «оскала» природы. Попытки объяснения «альтруистическогИзм.

Лист

№ докум.

Подпись

Дата

Лист

4

МИВУ–00.000

о» поведения человека влиянием генетических факторов являются не менее

ошибочными, писал Дубинин, чем попытки обнаружить «врожденную  агрессивность», свойственную якобы  человеку. Обе эти точки зрения, отмечает Дубинин, повторяют старую ошибку, «биологизируя» человека, рассматривая его как животное, а не как социальное явление[6].

После того как Уилсон (на этот раз в соавторстве с Чарльзом Ламсденом) опубликовал очередную книгу, в которой выступил с открытой критикой марксизма, реакция советских марксистов на развиваемые им идеи стала более ясной и определенной. По мнению Ламсдена и Уилсона, марксистская интерпретация истории человечества сходна с интерпретацией процесса биологической эволюции, предложенной ламаркизмом, поскольку обе эти интерпретации предлагают «неправильное описание механизмов, лежащих в основе изучаемых процессов». Сравнив марксизм с ламаркизмом, авторы книги задели советских авторов за живое, поскольку, как об этом уже упоминалось выше, отношение марксизма к ламаркизму было той темой, которая носила достаточно болезненный характер для советских исследователей.

Теперь к бичеванию  концепции социобиологии, начатому Дубининым, присоединяются и другие советские авторы. А.М. Каримский связывает ее идеи с идеями «буржуазной философии», «социального бихевиоризма», «неомальтузианства», а также тем, что он называет «антирабочей, антипрофсоюзной политикой капитализма», с расизмом, манипулированием сознанием и поведением людей. Все эти явления, по мнению Каримского, являются следствием существования в мире напряженности, гонки вооружений и характерны только для Запада.

И.Т. Фролов — лидер реформаторов советской философии — был  более сдержан в своих оценках  концепции социобиологии. В своих работах он говорит о «слабости и бесперспективности социобиологического подхода», отмечая одновременно наличие в нем «интересных частных наблюдений и выводов». Главный недостаток этого подхода, пишет Фролов, заключается в том, что представители социобиологии не понимают, что специфика человека как биосоциального существа состоит в том, что его превращение в существо «сверхбиологическое» в основном высвободило его из-под власти эволюционных механизмов[9]. Во время беседы, состоявшейся у меня с И.Т. Фроловым в марте 1985 г. в г. Бостоне, он с известной симпатией отозвался о взглядах Уилсона. Несколько ранее, полемизируя в одной из своих статей с теми советскими философами, кто критически относился к сравнению человека с животными, Фролов отмечал, Изм.

Лист

№ докум.

Подпись

Дата

Лист

5

МИВУ–00.000

что, по данным науки, различие между информацией, содержащейся в  генах человека и шимпанзе, составляет лишь около 1%, и призвал советских  биологов заняться (вслед за представителями  социобиологии) изучением значения этого небольшого различия.

 

 

 

 

 

 

 

2. Политическая социология: предмет, проблемы, основные понятия.

Предмет политической социологии.

Предмет политической социологии как науки и научной дисциплины является темой незавершенных дискуссий. Это связано с тем, что политическая социология сформировалась как результат синтеза социологических и политических знаний, социологизации политической науки, развиваясь в рамках каждой из этих наук. Поэтому она определяется иногда как дочерняя дисциплина социологии и политологии.

Понятие «социология политики»  безошибочно определяет участок, подразделение  общего поля социологии так же, как, например, социология религии, отдыха и т. д. Используя его, мы уточняем, что подход, область или фокус  исследования социологичны.

Понятие «политическая социология», напротив, нечетко. Оно может употребляться  как синоним социологии политики, но может означать и что-либо другое. Употребление понятия политической социологии делает фокус подхода  неясным. Многие европейские исследователи, подобно Морису Дюверже, полагают, что «в самом общем смысле эти два понятия (политическая социология и политические науки) синонимичны».

Определяя линию, разделяющую  социологию и политическую науку, Смелсер утверждает: «Фокус научной дисциплины ... может быть охарактеризован перечнем зависимых и независимых переменных, которыми занимается исследователь». Социология может быть определена как дисциплина, которая «предпочитает в качестве объясняющих переломных социально-структурные условия». Соответственно, политическая наука может быть определена как наука, предпочитаИзм.

Лист

№ докум.

Подпись

Дата

Лист

6

МИВУ–00.000

ющая использовать в этих целях политико-структурные условия. Бендикс и Липсет придерживаются этой же точки зрения, утверждая, что «политическая наука начинает с государства и исследует, как оно воздействует на общество, а политическая социология начинает с общества и изучает, как оно влияет на государство».

После разделения политической науки и социологии встает вопрос о наведении мостов через пропасть, их разделяющую, — мостов интердисциплинарных. Политическая социология является одним из таких связующих мостов. Она — междисциплинарный гибрид, в котором должны сочетаться социальные и политические объясняющие переменные.

Следует признать, что предложенное определение политической социологии в значительной степени нормативно. Создание политической социологии как  подлинно междисциплинарного подхода, как результат сбалансированного  перекрестного соглашения между  социологами и политологами является скорее задачей будущего, чем характеристикой  сегодняшнего ее состояния. В действительности многое из того, что определяется как  «политическая социология», — это  не что иное, как социология политики, незнакомая с политической наукой.

Политическая социология сегодня представляет собой зачастую «социологическую редукцию» политики. Этот подход так же легитимен, как  и остальные, но мы будем именовать  его «социологией политики». В своей  часто цитируемой энциклопедической  статье Яновиц утверждает, что наряду со стратификационным подходом всегда существует и «институциональный подход» к политической социологии, определенный влиянием Вебера, у которого «политические институты являются... независимыми источниками социетальных изменений».

Политическая социология рождается только тогда, когда социологический  и «политологический» подходы сочетаются и пересекаются. Если «социология  политики» имеет дело с неполитическими  причинами того, почему люди в политической жизни поступают именно так, то политические социологи должны для выяснения  этого включать и политические причины. Подлинная политическая социология в связи с этим является междисциплинарным  прорывом, занимающимся поиском широкомасштабных моделей, включающих в качестве переменных данные каждого составляющего компонента.

Мы живем во все более  политизирующИзм.

Лист

№ докум.

Подпись

Дата

Лист

7

МИВУ–00.000

емся мире. Это не просто означает, что политическое участие и/или политическая мобилизация становятся всемирным феноменом. Это означает, прежде всего, что власть власти возрастает огромными темпами, сравнимыми с темпами роста технологии в отношении как манипулятивных и принудительных возможностей государственной власти, так и ситуации отсутствия таковой. Чем больше роль политики, тем меньше роль «объективных факторов». Все наши объективные долженствования все в большей мере подчинены и обусловлены политической неопределенностью. Тем выше в этих условиях значимость политических наук, способных предсказать эту неопределенность.

Как рассматривают предмет  этой науки современные исследователи, какие точки зрения наиболее часто  встречаются в этой связи, какие  тут возможны подходы?

1. Политическая социология  определяется как социологическое  объяснение проявления власти, как  такая интерпретация общей социологической  теории, которая проблеме власти  отводит центральное место (Ежи  Вятр).

2. Как наука, занимающаяся  общественными основами власти  во всех институционализированных секторах общества (Моррис Яновиц).

3. Как дисциплина, изучающая  взаимоотношения между обществом  и государством, между социальным  строем и политическими институтами  (Сеймур Mapтин Липсет).

4. Как приложение общей  системы отсчета переменных и  объяснительных моделей социологии  к исследованию комплекса различных  видов политической деятельности  и политического сознания (по  аналогии с подходом Дж. Н. Смелзера к определению экономической социологии).

5. Как ветвь социологической  науки, раскрывающая отношение  общества к государству и институтам  распределения и формирования  власти, которое проявляется прежде всего в направленности политического сознания и политического поведения. «Политическая социология, — отмечают Ж. Т. Тощенко г и В. Э. Бойков, — призвана ответить на вопрос: как осознаются индивидом, социальными группами и слоями, партиями и общественными организациями существующая политическая реальность, система властных отношений, их политические права и свободы. Это дает основание представить, как гражданское общество взаимодействует с политическими институтами, струкИзм.