Из истории литературоведческой науки. Школы и направления

(...) — Между тем молодой пастух  по берегу реки гнал играя  на свирели. Лиза устремила  на него взор свой и дум  «Если бы тот, кто занимает теперь мысли мои, рожден был простым крестьянином, пастухом — и если бы он теперь мимо гнал стадо свое: ах! я поклонилась бы ему с улыбкою и сказа бы приветливо: «Здравствуй, любезный пастушок! Куда гонишь ты стадо свое? И здесь растет зеленая трава для овец, твои с и здесь алеют цветы, из которых можно сплести венок для шляпы твоей». Он взглянул бы на меня с видом ласковым — взял бы, может быть, руку мою... Мечта!» Пастух, играя на свирели, прошел мимо и с пестрым стадом своим скрылся за ближним холмом.

Допустив в  литературу «простых людей», сентименталисты  изображали их совершенно условно, нисколько  не заботясь о каком-либо соответствии применяемых способов языкового выражения реальному облику этих людей и реальным условиям их жизни. Эта условность изображения персонажей и окружающей их обстановки, природы вела к условности, искусственности «нового слога». На первое место выдвигалась не точность обозначения явлений действительности, а «приятность» изложения. Соответственно подбирались «приятные», «красивые» слова. Если слово казалось недостаточно изысканным, употреблялся описательный оборот, перифраза. Текст насыщался сравнениями, метафорами, Автор стремился воздействовать на читателя именно словами, словесными украшениями, пренебрегая тем, что избранные им «красивые» слова вступали в противоречие с изображаемой действительностью. С особой очевидностью проявлялось это противоречие в передаче речи персонажей, что было замечено уже современниками. В одной рецензии на книгу «Несчастные любовники. Пастушеская повесть. Русское сочинение П. С.» говорилось: «Чтобы рассмешить наших читателей, выпишем мы несколько слов из речей рекрута Николая при прощании его с Авдотьею. «С радостию,— говорит он,— пойду туда, где ужасные громы заменят мне звуки сельской свирели, где пламень горящих сел будет мне вместо тихой и улыбающейся зари» — Если бы Николай и напился на расстанях пьян по обыкновению рекрутов, то, верно, не наговорил бы таких нелепостей».

«Новый слог», хотя и был свободен от славянизмов, своей условностью, украшенностью и перифрастичностью напоминал высокий стиль классицизма. В пределах «нового слога» не было простора для проявления творческой индивидуальности писателя.

Романтизм (франц. romantisme) в русской словесности явился не только более близким к нам по времени, но и более жизнеспособным литературным направлением, чем классицизм и сентиментализм. С романтизмом связано творчество Жуковского, Батюшкова, поэтов-декабристов, Пушкина, Лермонтова. Романтизм отличает подчеркнутый интерес к личности, человеческой индивидуальности, пафос свободы, независимости, героика протеста, стремление к совершенству и обновлению. Романтики противопоставляли реальному миру мир идеальный, поэтому не ставили задачу воспроизвести действительность, а стремились выразить свое отношение к ней. Романтический герой — человек исключительный, с сильными неукротимыми страстями, не признающий законов, которым подчиняются другие. Исключительность характеров сочетается в романтизме с исключительностью событий и конфликтов, их особым драматизмом и напряженностью. Сам термин «романтизм» происходит от слов роман, романтический, т. е. такой, как «в романе, в книге», а не как «в жизни».

Романтики активно  боролись с классицизмом, отвергали  его жанровые и стилистические каноны, утверждали многообразие художественных форм, творческую свободу. Для романтизма характерно обращение к истории, к народной словесности. Русские романтики в 20-х годах XIX в. выдвинули идею народности русской литературы и ее языка. Народность трактовалась романтиками как соответствие колориту места и времени, как отражение национальных особенностей народа.

При всей противопоставленности  романтизма классицизму и отчасти  сентиментализму одна из черт романтизма сближала его с этими двумя  направлениями. Черта эта — условность художественного изображения, которая не могла не сказываться в языке романтических произведений. Свойственные «новому слогу» сентиментализма перифрастичность, метафоричность, украшенность, эмоциональность были взяты на вооружение и романтиками. Но если в сентиментализме эти черты призваны были обеспечить «приятность» словесного выражения, то в романтизме они стали служить для изображения сильных страстей, драматических событий, поражающих воображение картин. Романтизм тяготеет к экспрессивному языку, «цветам слога», необычным метафорам и сравнениям. Эмоциональная окраска, оценочность нередко оказываются важнее, чем предметное значение слова. Приведем несколько небольших отрывков из неоконченного романа Лермонтова «Вадим»:

Вадим упал на постель свою, и безотчетное страдание овладело им; он ломал руки, вздыхал, скрежетал зубами... неизвестный огонь бежал по его жилам, череп готов был треснуть... о! давно ли ему было довольно одной ненависти?.. <...>

Вадим дико захохотал и, стараясь умолкнуть, укусил нижнюю губу свою, так крепко, что кровь потекла; он похож был в это мгновение на вампира, глядящего на издыхающую жертву. <...>

В шуме родной реки есть что-то схожее с колыбельной  песнью, с рассказами старой няни; Вадим  это чувствовал, и память его невольно переселилась в прошедшее, как в дом, который некогда был нашим, и где теперь мы должны пировать под именем гостя; на дне этого удовольствия шевелится неизъяснимая грусть, как ядовитый крокодил в глубине чистого, прозрачного американского колодца. 

(...) Его сердце, закаленное противу  всех земных несчастий в эту минуту сильно забилось, как орел в железной клетке при виде кровавой пищи... (...)

Вадим стоял перед ней, как Мефистофель  перед погибшею Маргаритой, с язвительным выражением очей, как раскаяние перед душою грешника (...)

Романтизм тесно  связан с последующим развитием  русской словесности. Пушкин и Лермонтов  шли к реализму от романтизма. Такой яркий романтик, как А. А. Бестужев-Марлинский, создал ряд произведений реалистического плана. Художественные достижения романтизма «не канули в Лету», но остались, конечно, в преображенном виде достоянием словесности XX в. (поэзия Э. Багрицкого, проза К. Паустовского и др.).

Натурализм (лат. natura — природа) – литературное направление, сложившееся в последней трети XIX века в Европе и США.

  Характерные особенности:

1. Стремление к объективному. Точному и бесстрастному изображению реальности и человеческого характера, обусловленного физиологической природой и средой, понимаемой преимущественно как непосредственное бытовое и материальное окружение, но не исключающей социально-исторических факторов. Основной задачей натуралистов было изучить общество с той же полнотой, с какой естествоиспытатель изучает природу, художественное познание уподоблялось научному.
2. Художественное произведение рассматривалось как «человеческий документ», а основным эстетическим критерием считалась полнота осуществленного в нем познавательного акта.
3. Натуралисты отказывались от морализирования, полагая, что изображенная с научным бесстрастием действительность сама по себе достаточно выразительна. Они считали, что литература, как и наука, не имеет права в выборе материала, что для писателя нет непригодных сюжетов или недостойных тем. Отсюда в произведениях натуралистов часто возникали бессюжетность и общественное безразличие.

Особое развитие натурализм получил во Франции –  Г.Флобер, братья Э. и Ж.Гонкур,

Э.Золя (который  разработал теория натурализма).

В России натурализм не получил широкого распространения, он сыграл лишь определенную роль на начальном этапе развития русского реализма. Натуралистические тенденции прослеживаются у писателей так называемой «натуральной школы» (см. далее) – В.И.Даль, И.И.Панаев  и др.

 Натуральная школа – условное название начального этапа критического реализма в русской литературе 40-х гг. XIX века. Термин «натуральная школа», впервые употребленный Ф.В.Булгариным в пренебрежительной характеристике творчества молодых исследователей Н.В.Гоголя, был утвержден в литературном критическом обиходе Белинским, который полемически переосмыслил его значение: «натуральное, то есть безыскусственное, строго правдивое изображение действительности».

Характерные особенности:

1. Преимущественное внимание к жанру художественной прозы: «физиологический очерк», повесть, роман.
2. Критический пафос: вслед за Гоголем подвергали сатирическому осмеянию чиновничество (например, в стихах Некрасова), изображали быт и нравы дворянства («Записки одного молодого человека» А.И.Герцена, «Обыкновенная история» А.И. Гончарова и др. ), критиковали темные стороны городской цивилизации («Двойник» Ф.М.Достоевского, очерки Некрасова, В.И.Даля и др.)
3. Сочувственное изображение в произведениях «маленького человека» («Бедные люди» Ф.М.Достоевского, «Запутанное дело» М.Е.Салтыкого-Щедрина и др.)
4. Разработка темы «героя времени». Воспринятая от Пушкина и Лермонтова («Кто виноват?» А.И. Герцена, «Андрей Колосов» Тургенева, «Жизнь и похождения Тихона Тростникова» Некрасова). «Героем времени» становится разночинец.
5.      Из стремления писателей «натуральной школы» быть «верными натуре» впоследствии развилось два пути: один вел к реализму (Герцен, Некрасов, Тургенев, Гончаров, Достоевский, Салтыков-Щедрин), а другой – к натурализму (Даль, И.И.Панаев, Я.П.Бутков и др.).

Реализм (лат. realis — вещественный) явился самым мощным и многогранным литературным направлением в мировой и русской словесности. О времени возникновения реализма высказываются разные мнения. Некоторые ученые считают, что реализм как «правдивое изображение действительности» зародился в глубокой древности, находят его в произведениях древнерусской литературы, в народной словесности (например, в былинах). Все зависит от того, как понимать реализм. В. В. Виноградов связал становление реализма с формированием общенациональных норм русского литературного языка и развитием творческого метода, который определил «как метод литературного изображения исторической действительности в соответствии со свойственными ей социальными различиями быта, культуры и речевых навыков», как метод, связанный «с глубоким пониманием национальных характеров, с тонким использованием социально-речевых вариаций общенародного языка, с художественным воспроизведением национально-характеристических свойств разных типов в их словесном выражении». При таком понимании реализма (а оно представляется вполне логичным и обоснованным) формирование реализма в русской словесности связывается с творчеством Пушкина. Но и во второй половине XVIII в. были писатели — М. Д. Чулков, Н. И. Новиков, Д. И. Фонвизин, И. А. Крылов, А. Н. Радищев, Г. Р. Державин,— творчество которых не укладывалось полностью ни в рамки классицизма, ни в рамки сентиментализма. Они прокладывали новые пути. Это выразилось в использовании всего разнообразия разновидностей русского языка — как литературного, так и разговорного, в стремлении к точному соответствию слова обозначаемому явлению действительности, в максимальной конкретности высказывания, в правдивости языковых характеристик персонажей. На этих путях намечались признаки реализма как нового литературного направления.

В противоположность предшествовавшим литературным направлениям, отражавшим действительность с той или иной степени условности, реализм обратился не только к художественному изображению действительности во всем многообразии ее проявлений — событий, характеров, природы, вещей, явлений и т. д., — но и к поиску и художественному анализу закономерностей, которые действуют в жизни. Это потребовало использования всех ресурсов русского языка.

Пушкин, объяснив в примечаниях к «Евгению Онегину», что слова хлоп, молвь и топ, осуждавшиеся критиками как неудачное нововведение,— «коренные русские», закончил это объяснение фразой: «Не должно мешать свободе нашего богатого и прекрасного языка». Требование не мешать свободе языка, т. е. свободе автора использовать все языковые средства, все Языкове возможности по своему усмотрению, означало отказ нового литературного направления — реализма — от ограничений, накладывавшихся на язык литературы традициями классицизма, сентиментализма и романтизма. Это требование не случайно прозвучало в связи с «Евгением Онегиным». Пушкинский роман в стихах и по замыслу и по исполнению явил широту и свободу использования не только языковых единиц, но и различных манер, способов выражения до той поры неслыханную и невиданную. В одной из своих статей Пушкин сформулировал положение: «Разум неистощим в с о о б р а ж е н и и понятий, как язык неистощим в с о е д и н е н и и и слов». Пушкин смело разрушал привычные представления о прикрепленности определенных слов к определенным темам, стилям, жанрам, соединял то, что казалось несоединимым, помещал слова в новое окружение, вводил в поэтический обиход слова, которых допушкинская поэзия избегала. В строках из «Евгения Онегина»:

На утренней заре пастух

Не  гонит уж коров из хлева,

И в  час полуденный в кружок

Их  не зовет его рожок;

В избушке  распевая, дева

Прядет, и, зимних друг ночей,

Трещит  лучинка перед ней

— критика осудила  слово корова и укоряла Пушкина за то, что он «простую деревенскую девку» назвал девою, а в другом месте благородных барышень назвал девчонками:

Какая радость: будетбал!

Девчонки  прыгают заране.

Для становления  языковой базы реализма особо важной была задача объединения всех исторически сложившихся ресурсов, всех веками накопленных богатств русского языка. В первую очередь это касалось славянизмов и русских литературных и разговорных слов и выражений. Главный источник обогащения литературного языка Пушкин видел в языке народа. Он углубил выдвинутое романтиками понятие народности литературы языка. В известной статье «О народности в литературе» Пушкин ее развивает мысль, что народность состоит не во внешних признаках, не в отборе «предметов» и «слов», но в умении видеть действительность глазами своего народа и правдиво изображать ее языком, близким и понятным народу. Обратившись прежде всего именно к народному языку, Пушкин стремился ввести в обиход новой реалистической литературы и все то, что издавна было достоянием литературного языка. Он свободно употреблял славянизмы, но лишь отчасти в духе старых традиций, а главным образом иначе соединяя их со словами русскими литературными и разговорно-обиходными. В новом словесном окружении славянизмы утрачивали «возвышенность», теряли связь с религиозной сферой, получали новые «светские» переносные и непереносные значения.

В реалистической литературе утверждается принцип выбора слов не по их происхождению, не по их стилевой или социальной принадлежности, а  по их соответствию изображаемой действительности, логике событий и положений, правде характеров.

Реализм открыл неограниченные возможности для  проявления творческой индивидуальности писателя, потому что снял все ограничения в выборе «материи», темы произведения и способов ее художественного осмысления и раскрытия. Широта тематики и проблематики, всеохватность языковых средств и многообразие используемых литературных форм позволяют свободно использовать в реализме изобразительные приемы других литературных направлений — и сложившихся до реализма, и возникших и возникающих после его становления.

Символизм (греч. symbolon — условный знак) — литературное направление, возникшее во Франции в 70—80-е годы XIX в. и активно проявившееся в России в конце XIX — начале XX в. преимущественно в поэзии. Символ в словесности— прием художественного выражения, близкий к тропу и состоящий в условном словесном обозначении какого-либо явления. Например, парус в стихотворении Лермонтова — символ романтического героя, алые паруса в феерии Грина — символ счастья. Символ использовался и используется в словесности разных направлений, но для символизма он имеет особое значение. Во-первых, символ выступает как главный прием, основной признак символизма. Во-вторых, символисты не стремились сделать символ общепонятным знаком, наоборот, он должен был передавать лишь неопределенное, смутное субъективное отражение действительности в ощущениях и представлениях поэта. По словам одного из теоретиков русского символизма, известного поэта и прозаика, автора статей на литературно-общественные темы Д. С. Мережковского (1866—1941), «В поэзии то, что не сказано и мерцает сквозь красоту символа, действует сильнее на сердце» чем то, что выражено словами. (...) Слова только определяют, ограничивают мысль, а символы выражают безграничную сторону мысли».