ІНТЕРТЕКСТУАЛЬНІСТЬ В РОМАНІ ДЖУЛІАНА БАРНСА “ІСТОРІЯ СВІТУ В 10 1/2 РОЗДІЛАХ”

ІНТЕРТЕКСТУАЛЬНІСТЬ В РОМАНІ ДЖУЛІАНА БАРНСА “ІСТОРІЯ СВІТУ В 10 1/2 РОЗДІЛАХ”

Звернення англомовного автора-постмодерніста Джуліана Барнса до міфологічних сюжетів та мотивів формує особливий ракурс інтертекстуальності, де міф у його трансформаціях стає чинником художнього смислотворення.  Художня творчість автора спрямовується не на породження нового, а на переосмислення вже написаного завдяки переплетенню, поєднанню різних видів письма [1, с. 417]. Саме тому в загальному інтертекстуальному просторі тексту відбувається зміщення координат своє − чуже; привласнення чужого тексту, стає новим способом мистецького самовираження [3, с. 24]. При цьому літературні надбання попередніх епох чи їх фрагменти не просто запозичуються, а використовуються як цеглинки для вибудовування сенсу нового твору [3, с. 23; 4, с. 1]. Розгортаючись у творах, міфи реалізують накопичені впродовж усього періоду свого існування символічні значення, розширюючи смислову палітру художнього тексту.

Керуючись класифікацією інтертекстуальних відношень Жерара Женетта, аналізуватимемо роман Джуліана Барнса “Історія світу в 10 1/2 розділах” за п'ятьма видами відношень між текстами, а саме:

1)                 власне інтертекстуальністю як співприсутністю в одному тексті двох або більше текстів;

2)                 паратекстуальністю як відношенням текстів до свого заголовку, післямови, епіграфу тощо;

3)                 метатекстуальністю як коментуючим та часто критичним посиланням на свій претекст;

4)                 гіпертекстуальністю як висміюванням та пародіюванням одним текстом іншого

та

5)                 архітекстуальністю як жанровим зв'язком текстів.

В термінах класифікації Ж. Жeнетта основним типом інтертекстуальності для текстів-прикладів є відношення власне інтертекстуальності.

Інтертекстуальність – це “створення мовних конструкцій, “текст в тексті”  й  “текст про текст”, що пов’язано з активною установкою автора тексту на діалогічність, яка дозволяє йому не обмежуватися лише сферою своєї суб’єктивної, індивідуальної свідомості, а вводити у текст водночас декількох суб’єктів висловлення, які є носіями різних художніх систем” [10].

У знаковому просторі тексту інтертекстуальність (або інтерсеміотичність) фіксується ще й як вставка у текст фрагментів чужих текстів, згадування про факти, події, персонажі, які описані у чужих текстах [11].

3.1.          Інтертекстуальність / Інтерсеміотичність

В романі Джуліана Барнса “A History of the World in 10 ½ Chapters” (“Історія світу в 10  ½ розділах”)  до інтертексту біблійного міфу про Ноїв Ковчег залучається міфологема Єдиноріг з історично більш пізньої середньовічної міфології:

“Однако  самым  печальным  был  случай  с единорогом. Это угнетало нас в течение нескольких месяцев. Разумеется,  ходили  обычные  грязные  слухи  -- будто  Хамова  жена  использует  его  рог  в низменных целях; была и обычная посмертная кампания по очернению, проведенная властями,-- якобы он пострадал из-за своего дурного характера,--  но  все  это  только  подавляло  нас  еще больше. Неоспоримым же фактом было то, что Ной ему завидовал. Все мы уважали единорога,  а старик не мог этого перенести. Ной -- почему бы не сказать вам правду? -- был злобен, вонюч, криводушен, завистлив и  труслив.  Он  не  был даже  хорошим  моряком... А  единорог,  в  противоположность  ему,  был  силен,  честен, бесстрашен, всегда тщательно ухожен и не ведал даже минутной дурноты. Как-то во время шторма Хамова жена потеряла равновесие и чуть не свалилась за борт. Единорог  --  в  силу  своей  популярности он пользовался некоторой свободой передвижения, дарованной ему в результате сложных закулисных  переговоров,-- подскочил  к  ней и рогом пригвоздил к палубе ее длинный плащ”.

Вчинки Єдинорога,  який без вагань поспішає на допомогу дружині Хама, життя якої було в небезпеці, та рятує її, свідчать про його доблесть і відвагу. 

“Славно же его отблагодарили за находчивость -- однажды, в годовщину отплытия, он был подан к столу.”

Те, що сім’я Ноя у відповідь на порятунок приготувала з Єдинорога їжу    протиставляє доброчесність Єдинорога в інтертексті роману мстивості й ницості Ноя і його рідних. 

Окрім цього,  набута міфологемою Єдиноріг у період середньовіччя асоціація з Дівою Марією й Ісусом Христом  [5, с. 429; 6, с. 139; 8,  с. 229] надає вбивству Ноєм міфічної тварини символічного значення та розширює спектр можливих інтерпретацій твору.

Здатність міфологеми уособлювати Ісуса пов’язує вбивство й використання Єдинорога в їжу з біблійними мотивами Тайної Вечері, коли Ісус пропонував своїм учням хліб і вино, що були тілом та кров’ю Христа [2, Матв. 26, с. 26−29], й розпинання Ісуса, яке уподібнювалося до його принесення в жертву заради відпущення гріхів людству [2, Матв. 26, с. 28]. 

Цей уривок з 4 глави з алегорією, пов'язаною з метеликом, як провидцем Неба, відносить нас до сказання про Ноя та голуба у першій главі:

“Иные же увидели в этой обыкновенной бабочке знамение, вестницу Неба, белую, как Ноев голубь. Даже скептики, не верящие в Божий промысел, осторожно согласились с тем обнадеживающим соображением, что бабочки недалеко улетают от твердой земли.”

“Когда Ковчег сел на верхушку горы (все это было, разумеется, посложнее, но о деталях я умолчу). Ной выпустил ворона и голубя, чтобы увидеть, сошла ли вода с лица земли. Далее, в принятой у вас версии ворону отводится очень малая роль; по-вашему, он просто летал туда-сюда без толку. С другой стороны, из трех полетов голубя сделали прямо-таки подвиг. Мы плачем, когда он не находит места покоя для своих ног; мы ликуем, когда он возвращается на Ковчег с масличным листом. Позвольте же мне сообщить вам одно обстоятельство: ворон всегда утверждал, что это он нашел масличное дерево; что это он принес на Ковчег свежий лист; однако Ной решил, что «уместнее» сказать, будто это сделал голубь. Лично я склонен верить ворону, который, помимо всего прочего, летает гораздо лучше голубя; к тому же, заставить животных спорить между собой как раз в стиле Ноя (берущего, по обыкновению, пример со своего Бога). Ной распустил слух, будто ворон, вместо того чтобы поскорее вернуться с известием о спаде воды, уклонился от своего долга; кто-то якобы видел (но кто же? даже верноподданнически настроенный голубь не унизился бы до подобной клеветы), как он лакомился падалью. Вряд ли стоит добавлять, что ворон был глубоко оскорблен этим мгновенным переписыванием истории; говорят — я повторяю слова тех, у кого уши получше моих,— что в его голосе и по сию пору слышна хриплая нотка неудовлетворенности. Голубь же, наоборот, после Высадки стал ворковать необыкновенно самодовольно. Он словно уже видел свои будущие изображения на почтовых марках и фирменных бланках.”

В історії з вороном та голубом відчувається критика щодо особи, тварини, яка підходить під стандарти суспільства, і яка не підходить. Цей уривок відображає метатекстуальність тексту.

3.2. Паратекстуальність

Заголовок тексту передає ідею автора розповісти у 10 з половиною різних книгах історію людства.

Назви глав несуть свій зміст. Наприклад назва першої глави “Безбілетник” говорить і про тварину, яка пробралася на борт таємно, і про головного героя оповідача. Ніби то основним персонажем виступає Ной, але ж оповідь ведеться від шашіля, він виступає основним філософом та мислителем твору, йому надається можливість озвучити думки та враження про світ, людей, їхні вчинки, навіть по Бога:

“Путешествие научило нас многому; а главное, тому, что человек по сравнению с животными  --  существо недоразвитое.   Мы,   конечно,   не   отрицаем   вашей  смышлености,  вашего значительного потенциала.  Но  вы  пока  еще  находитесь  на  ранней  стадии развития.  Мы,  например,  всегда остаемся самими собой: вот что значит быть развитыми. Мы такие, какие есть, и мы знаем, кто мы такие. Вы же не  станете ждать  от  кошки, чтобы она залаяла, или от свиньи -- чтобы она замычала? Но именно этого, выражаясь фигурально, мы научились ожидать  от  представителей вашего  вида.  То  вы  лаете, то мяукаете; то вы хотите быть дикими, а то -- ручными.”

“К  тому  же,  представители  вашего вида не очень-то любят правду. Вы о многом забываете или прикидываетесь, что забыли. Потеря Варади и его ковчега -- разве кто-нибудь говорит о ней? Я  думаю,  в  этой  привычке  сознательно закрывать  на  многое  глаза есть и положительная сторона: когда игнорируешь плохое, легче живется. Но, игнорируя плохое, вы  в  конце  концов  начинаете верить,  будто  плохого  не  бывает  вовсе. А потом удивляетесь. Удивляетесь тому, что ружья убивают, что деньги развращают, что зимой падает снег. Такая наивность обаятельна; но, увы, она еще и опасна.”

“Например, вы никогда не увидите в истинном свете Ноя, вашего праотца,--набожного патриарха, убежденного ревнителя старины. Кажется, одна  из  ваших ранних   еврейских   легенд  говорит,  будто  Ной  открыл  секрет  алкоголя, наткнувшись  на  козла,  хмельного  от   перебродившего   винограда.   Какая бесстыдная  попытка  переложить  ответственность  на животных; и это, как ни грустно, делается по привычной схеме. В Грехопадении виноват  змей,  честный ворон  --  обжора  и  лодырь,  козел  превратил  Ноя в алкаша. Но можете мне поверить: чтобы открыть тайну виноградной лозы, Ной не  нуждался  в  услугах парнокопытных.”

Назва глави “Гості” також не є спонтанною. В центрі глави знаходиться Франклін, як Ной у “Безбілетнику”, але він стає лише пішаком у грі терористів - “гостей” на круїзному лайнері “ Санта-Юфімія”. Він виконує їхнє доручення довести до людей на кораблі про стан речей, а саме про те, що вони, люди, скоро загинуть:

“Араб кивнул. Не думая, Франклин спросил: -- По  одному  в  час?  --  Он немедленно пожалел о своем вопросе. Нельзя было подавать этому типу идеи.     Араб покачал головой.

     --  По  двое.  Двоих  каждый  час.  Если  не  поднимать  ставки, они не относятся к вам всерьез.

     -- Боже. Прийти на корабль и просто вот так убивать людей. Просто  вот так?

     --  А  по-вашему,  было бы лучше, если бы мы объяснили им, почему мы их убиваем? -- Его тон был насмешлив.

     -- Ну да, конечно.

     -- По-вашему, они проникнутся к нам сочувствием? -- Теперь в его голосе было больше издевки, чем насмешки.”

“ Так  что,  если  в ближайшем будущем ничего не изменится, нам придется оказать на них давление.

Оказать давление? -- Даже Франклин, который не смог бы сделать  карьеру на  телевидении, не будучи мастером по части эвфемизмов, был разгневан.-- Вы имеете в виду -- убивать людей?

     -- Как это ни грустно, другого давления они не понимают.

     -- А вы пробовали?

     -- Да, конечно. Мы пробовали  сидеть  сложа  руки  и  ждать  помощи  от мирового  общественного  мнения.  Пробовали быть хорошими и надеяться, что в награду нам вернут нашу землю. Могу уверить вас, что эти методы не работают.

     -- А почему не попробовать что-нибудь среднее?

     -- Эмбарго на американские товары,  мистер  Хьюз?  Не  думаю,  что  они примут   это  всерьез.  Ограничение  импорта  "шевроле"  в  Бейрут?  Нет,  к сожалению, есть люди, которые понимают только давление определенного  сорта.Мир движется вперед только...

     -- Только благодаря убийствам? Веселенькая философия.”

3.3. Метатекстуальність

Починаючи аналізувати перший розділ роману, одразу ж натрапляємо на критику “усього задуму Божого”, бачимо негативну сторону перебування на Ковчезі, стосунків людей та живих істот, тривожні та сумні картини відбору тварин, байдужість та грубість людей по відношенню до братів наших менших та й до собі подібних.

“На  Ковчеге  соблюдалась  строгая дисциплина -- об этом стоит сказать в первую очередь. Он не был похож на те пестрые деревянные  игрушки,  которыми вы забавлялись в детстве: все счастливые парочки довольно глазеют за борт из своих  уютных  чистеньких  стойл. Не воображайте себе что-то вроде круиза по Средиземному морю, где мы от нечего делать  поигрывали  в  рулетку  да  знай переодевались к обеду; фраки на Ковчеге носили только пингвины. Помните: это было  долгое  и  опасное  Путешествие...”

“Для  нас вся эта история с Путешествием началась, когда нам велено было явиться в назначенное место к назначенному сроку.  Тогда  мы  и услышали  о предстоящем  впервые.  Политическую подоплеку дела держали от нас в секрете. То, что Бог разгневался на свои создания, было для нас новостью; мы попались в ловушку, как кур во  щи.  Нас-то  винить  было  не  за что  (вы  ведь  не принимаете  всерьез басню насчет змея? это была Адамова грязная пропаганда), однако же и нам досталось полной мерой: каждый из видов был целиком стерт  с лица земли, за исключением единственной брачной пары, обреченной на скитания по  морям  под  началом  старого мошенника и пропойцы, которому покатила уже седьмая сотня.”

“Первую же более или менее сносно выглядевшую пару  встречали  кивком  --  это  стало системой; экзамен ограничивался лишь самой поверхностной  проверкой  родословной.  И  потом,  они  говорили,  что возьмут  по  паре от каждого вида,-- говорить-то говорили, но когда дошло до дела... Компания коекаких  существ  оказалась  попросту  нежелательной.  Так случилось и с нами; именно это вынудило нас пробраться на судно тайком.”

“Звери, у которых не хватало смекалки на то, чтобы читать  между  строк,  решили,  что  им просто ни к чему выигрывать право на роскошный круиз для двоих, все расходы оплачены, благодарим за  участие.  Не учли  Ной с семейкой и того, что животные некоторых видов тогда находились в спячке;  не  говоря  уж  об  очевидном  обстоятельстве,   что   одни   звери передвигаются  медленнее  других.  Существовали,  к  примеру, такие особенно неторопливые ленивцы -- чудные  создания,  клянусь  вам,--  которые  еще  не успели  спуститься к подножию дерева, как уже были сметены гигантской волной Божьего гнева. Как это, по-вашему, называется -- естественный  отбор?  Я  бы назвал это профессиональной некомпетентностью.”

“Были прекрасные животные, явившиеся в одиночку и  потому  не  принятые;были  родители,  которые не захотели бросить потомство и предпочли погибнуть вместе с ним”

Відчувається гостра критика влади, саме Ной виступає найвищим представником влади на Ковчезі, тварини ж уособлюють звичайних людей зі своїми проблемами. Висвітлені і такі негативні явища кожного суспільства, як корупція та збір приватної інформації, терористичні акти, через які страждало та гинуло мирне людство, а політики нічого не могли, чи не хотіли зробити, або знищення собі подібних через той факт. Що вони просто не такі, або не подобаються:

“Но, как это ни грустно, были еще и наказания, и изоляторы. У  кого-то  из  нашей верхушки   появился   пунктик,   сбор   информации;  и  некоторые  пассажиры согласились работать осведомителями. Я должен с  прискорбием  сообщить,  что временами  доносы  властям  были  вполне  обычным  явлением. Нет, наш Ковчег отнюдь не походил на заповедник; иногда он скорее напоминал плавучую тюрьму.”

“...им пришлось кинуть клич, а потом выбирать лучших. Поскольку они не хотели вызывать всеобщую панику, было объявлено соревнование  парочек --  нечто  вроде  конкурса  красоты  плюс  проверки на сообразительность при наличии трогательного союза сердец,--  а  претенденты  в  назначенный  месяц должны  были  собраться  у  Ноевых  ворот.”

“были медицинские осмотры, зачастую весьма бесцеремонные”

“Можете  вы  себе представить, что творилось, когда правда о целях этого загадочного конкурса  наконец  просочилась  наружу?  Разумеется,  хватало  и ревности,  и  некрасивых  поступков. Некоторые из самых благородных животных просто ушли в лес  --  они  не  стали  играть  по  оскорбительным  правилам, навязанным  им  Ноем  и  Господом  Богом, и предпочли смерть в волнах.”