Основные мотивы и образы в книге стихов М.И. Цветаевой «Лебединый стан»

Введение

Обычно  наиболее остро тема Родины встает в литературе в период войн, революций, то есть тогда, когда человеку необходимо совершить нравственный выбор. В  русской литературе эта проблема стала наиболее актуальной в начале XX века. Новая идеология, которую принесла с собой революция, была неприемлема для многих людей, как старого, так и нового поколения русской интеллигенции.

Мне интересно  и дорого творчество М.И Цветаевой, особенно привлекает внимание в ее произведениях,- глубокая любовь к Родине, к Росси, её переживания за родную страну.  Период русской революции был очень не простым для поэтессы, она теряла близких и любимых, была оторвана от родины. Мысли и переживания М.И. Цветаевой этого периода нашли свое отражение в книге стихов «Лебединый стан»

Тема  моего реферат: Основные мотивы и  образы  в книге стихов М.И. Цветаевой  «Лебединый стан»

Целью своего реферата ставлю: рассмотреть основные мотивы и образы цикла, проследить эволюцию взглядов лирического героя,  обратить внимание на цветопись  в стихотворениях цикла «Лебединый стан», а так же  обратиться к истории создания и издания цикла.

Задачи: рассмотреть критические статьи, жизненные пути поэтессы, основные мотивы и образы стихотворений, составляющих цикл стихов «Лебединый стан».

Значимость  темы: эта тема позволяет глубже понять жизнь людей того времени, их отношение к событиям, происходящим в стране, рассмотреть книгу стихов «Лебединый стан», которая не столь известна. 

В реферате представлены три главы: 1. Творческая история цикла стихов М.И. Цветаевой «Лебединый стан» 2.От «цареборчества» к монархизму. Основные мотивы и образы цикла 3.Цветопись в стихотворном сборнике М.И. Цветаевой «Лебединый стан».

В первой главе дается рассказ об истории  создания и публикации цикла стихов М.И. Цветаевой «Лебединый стан» (на основе статьи Р. Янгирова «К истории издания Лебединого стана Марины Цветаевой»)

Во второй главе рассматриваются основные мотивы и образы цикла, прослеживается эволюция взглядов лирического героя.

Третья  глава посвящена цветописи в  цикле стихов «Лебединый стан».  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Творческая  история цикла  стихов М.И. Цветаевой  Лебединый стан

В Советском  Союзе о существовании книги  «Лебединый стан» много лет знали  лишь по рассказу Ильи Эренбурга. Описывая свою дружбу с Цветаевой в книге "Люди, годы, жизнь", он бегло коснулся и истории появления за границей ее книги о "Белой Вандее": "Когда весной 1921 года я поехал одним из первых советских граждан за границу, Цветаева попросила меня попытаться разыскать ее мужа. Мне удалось узнать, что С. Я. Эфрон жив и находится в Праге, я написал об этом Марине. Она воспрянула духом и начала хлопотать о заграничном паспорте. (...) Цветаева везла с собой рукопись книги "Лебединый стан"".

Эта версия была в свое время принята на веру читателями и историками литературы, но теперь она нуждается в радикальном пересмотре. Достоверность этого и других свидетельств Эренбурга не кажется безупречной и вызывает вопросы: публикация полного текста его мемуаров в конце 1980-х продемонстрировала, что все предшествующие издания этой книги подверглись активному редакционному вмешательству, устранившему из нее многие важные эпизоды. К тому же полнота и достоверность воспоминаний были обеднены не столько изъянами памяти автора, сколько сознательной автоцензурой, которая должна была отвести от него возможные упреки в нелояльности к власти. Но все-таки желание хотя бы назвать читателю крамольную книгу Цветаевой и привести несколько строк из нее было у Эренбурга столь неодолимым, что он пошел на это, прибегнув к полуправде и умолчаниям.

Итак, вернемся к поездке Эренбурга в Европу весной 1921 года. Он начал ее с месячной остановки в столице независимой  Латвии, о чем вспоминал так: "Знакомых в Риге у меня не было. Зарядили холодные дожди. Однажды пришел печальный  человечек, сказал, что открывает издательство, хочет печатать советских авторов, показал мне различные рукописи и купил мой сборник стихов "Раздумья"".

Имя нового знакомца Эренбург не назвал, но оно  вдруг обнаруживается в одной  из недатированных записей Марины Цветаевой  за тот же год, воспроизведенной в ее "Неизданных сводных тетрадях" (Москва, 1997, с.70): «Рига Николаевская 20, кв.1 — К<нигоиздательст>во Лира Башкирову». Из комментария к этой записи можно узнать, что Кирилл Александрович Башкиров — журналист, писавший на экономические темы в эсеровских газетах "Воля России" и "Голос России", издававшихся в Берлине, издатель, выпустивший вышеуказанный сборник стихотворений И.Эренбурга, а также автор книги "Под белым крестом" (Риге, 1922). Но в этом комментарии нет ни слова о том, откуда же Цветаева узнала о существовании этого человека, что их связывало и зачем она внесла его адрес в свою записную книжку.

Разгадать эту загадку помогают архивные документы, раскрывающие подробности литературной жизни Русского зарубежья. Адресат Цветаевой принадлежал к известной в Петербурге семье и был старшим сыном славяноведа, педагога и переводчика А. В. Башкирова, служившего в 1890-е годы в Императорской Публичной библиотеке в Санкт-Петербурге. Через отца он был вхож в академические круги столицы — в частности, был дружен с известным фольклористом и литературоведом Евгением Александровичем Ляцким (1868-1942). Несмотря на диплом Политехнического института, Башкиров примкнул к кооперативному движению и несколько лет прослужил секретарем потребительского общества торгово-промышленных служащих. Ввиду того, что русская кооперация и ее структуры были легальным прикрытием эсеровской партии, есть все основания и его считать активным последователем этого течения революционной мысли. В силу этого вполне логично, что Октябрьский переворот и начало гражданской войны должны были привести Башкирова в ряды врагов большевизма.

В своей  книге "Под белым крестом. (Чему я был свидетелем)" Башкиров ярко описал пережитое им за время похода на Петроград в 1919 г. под знаменами армии Юденича. В ней он, между прочим, припомнил эпизоды, небезынтересные и для истории литературы: свои встречи с А. И. Куприным в период его сотрудничества в газете "Приневский край" и инженером П. А. Садыкером из Гельсингфорса, в недалеком будущем — всемогущим директором-издателем берлинской газеты "Накануне". После провала кампании вместе с отступавшими частями Белой армии Башкиров попал в Эстонию и в Ревеле начал сотрудничать в местных русских газетах "Свобода России" и "За свободу России". В начале 1921 г. он перебрался в Ригу, где возобновил переписку с Е. А. Ляцким, после большевистского переворота эмигрировавшим в Финляндию, а оттуда — в Стокгольм, где с 1920 г. он занимался делами издательства "Северные огни". В своих письмах к нему Башкиров обсуждал не только общественно-политические новости, но и литературные дела (10 его писем к Ляцкому за 1920-1921 гг. хранятся в Литературном архиве Музея национальной литературы в Праге). Следует отметить, что печальный опыт гражданской усобицы вызвал в Башкирове радикальную "смену вех" и повышенный интерес к советской России, заставляя время от времени вести печатную полемику с ее непримиримыми противниками в среде эмиграции. Именно эта мировоззренческая метаморфоза, по-видимому, и была толчком к знакомству Башкирова с едва ли не первым в Риге московским гостем — Эренбургом, который, в свою очередь, сам был озабочен поисками издателей для привезенных им литературных рукописей. Следом за этой встречей последовало письменное обращение Эренбурга в Стокгольм:

Рига, 1 апреля <19>21

Уважаемый г. Ляцкий,

две недели тому назад я приехал из России и привез ряд рукописей для  напечатания. Еду я в Париж, пока сижу здесь и жду визы. Башкиров сказал мне, что Вы ищете для Вашего и<здательст>ва новые вещи — посему и пишу Вам. Я привез:

1. Стихи  новые поэтов: Адалис, Антокольского,  Брюсов<а>, Буданцев<а>, Герасимова, Дубновой, Есенина, Ивнева, Вяч. Иванова,  Ковалевского, Лившица, Мандельштама, Маяковского, В. Каменского, Пастернака, В. Ильиной, А. Радловой, Сологуба, <Дир> Туманный, М. Цветаевой, Шкапской, Шершеневича, Мариенгофа, Петникова, Эренбурга, Казина, всего около 85 стихотворений. Половина примерно — рукописи, остальные напечатаны в книгах и изданиях, вышедших в России за последние полгода. Сборник м<ожет> б<ыть> озаглавлен "из России" или "из Москвы". В тех стихотвор<ениях>, к<о>т<о>р<ые> затрагивают современность, она передается с различных, порой противоположных точек зрения, что придает книге абсолютно аполитический характер.

2. Книга  лирики поэта Б.Пастернака "Сестра моя жизнь". По суждению не только моему, но всех поэтов, с которыми приходилось о ней беседовать, — исключительное явление в русской лирике за последнее десятилетие. Листов 5-6.

3. Книга  стихов Марины Цветаевой "Лебединый стан". Стихи 1917-1921, посвященные современности. При всем несогласии с подходом ее, считаю стихи прекрасными. Рукопись. Листа 3-4.

3. Моя  новая книга стихов "Раздумья". 2-3 листа. Рукопись.

4. Моя  книга "Портреты русских поэтов" (Бальмонт, Брюсов, Белый, Блок, В.  Иванов, Сологуб, Кузмин, Маяковский, Ахматова, Есенин, Цветаева, Пастернак, Балтрушайтис, Мандельштам). Статьи <и> очерки поэтов-людей. Листа 4. Рукопись.

Если  сие Вас интересует, будьте любезны  телеграфировать. Я бы мог в этом случае приехать непосредственно <и> предварительно переговорить с Вами, но, вероятно, трудно получить визу. Во всяком случае, пожалуйста, известите о сборнике принципиально.

С искренним  уважением 

И. Эренбург

Рига, Гоголевская, Grand Hotel

Таким образом, этот ценный историко-литературный документ с несомненностью демонстрирует, что именно Эренбург был тем, кто вывез книгу Цветаевой из советской России за границу с заданием найти для нее издателя. Однако первая же его попытка исполнить поручение получила неожиданный поворот. Ляцкий, в своей издательской практике ориентировавшийся преимущественно на русский фольклор и классику, к тому времени сворачивал работу в Швеции и подыскивал себе новое пристанище — поближе к центрам эмигрантского сообщества в Европе. Поэтому взять на себя издание сочинений современных русских литераторов, предложенных ему Эренбургом, он либо не мог, либо не захотел. Но тут в дело вмешался посредник — Башкиров, который, по-видимому, оценил их художественные достоинства и предложил себя в качестве издателя.

14 июля  1921 г. пражская газета "Воля России" сообщила читателям, что в рижском "издательском товариществе "Лира" выходят в свет стихотворные сборники И. Эренбурга "Раздумия" и "Детям", книга Б. Пастернака "Сестра моя жизнь", сборник новейших стихотворений "Из России" и книга стихотворений Э. Германа "Московские раздумья"" (стихи этого автора Башкиров, по-видимому, открыл еще до приезда Эренбурга — на страницах выходившей в Риге просоветской газеты "Новый путь").

Как видно, больше половины названий в этом сообщении совпадают со списком, который Эренбург предлагал Ляцкому, но если сравнить их с его же обращением к издателю берлинского журнала "Русская книга" А. С. Ященко, которому Эренбург написал два месяца спустя из Бельгии после своей высылки из Франции, то в новом перечне уже не упоминаются ни Пастернак, ни Цветаева ("Русский Берлин. 1921-1923". Париж, 1983, с.139). Следовательно, эти рукописи или, по крайней мере, их списки остались в Риге и готовились к изданию Башкировым?

У нас  нет прямых указаний на то, что "Лебединый стан" должен был выйти в свет под маркой издательства "Лира", но два весьма весомых свидетельства говорят в пользу именно такого предположения: адрес Башкирова в записной книжке Цветаевой, который она, несомненно, получила от своего "порученца" для связи с издателем, и печатное свидетельство все того же Эренбурга. В очерке о творчестве Цветаевой, написанном в начале следующего года, он писал об этой книге как о воплощенном издании, очевидно, будучи уверенным, что рижское издание уже состоялось: "Ваши напечатанные книги: «Версты», «Лебединый стан» (выделено нами. — Р.Я.): Ровный тяжелый путь к перевалу. Мы шли рядом, и, может быть, от этой близости, от того, что Ваш шаг стал для меня шумом ливней и боем сердца, я видел Ваше лицо, но не вглядывался в него" ("Новая русская книга", 1922, N2).

(Вероятно, именно этот отзыв послужил  поводом для одного из берлинских  писем Цветаевой к Эренбургу,  которое впоследствии он процитировал  в своих мемуарах, завершая краткий  рассказ о книге "Лебединый  стан": "Вы хотели от меня одного — меня, то есть костяка, вне плащей и вне кафтанов, лучше всего ободранную. Замысел, фигуры, выявление через — все это для Вас было более или менее бутафорией. Вы хотели от меня главного — без чего я — не я...")

Однако  уверенность Эренбурга оказалась беспочвенной. По каким-то причинам (скорее всего финансовым) Башкиров так и не сумел издать все анонсированные книги, ограничившись лишь одной эренбурговской книгой "Раздумия". К концу того же года, зная о буме русского книгопечатания в Берлине, он решил перевести туда дела из Риги. Можно думать, что именно он пытался пристроить цветаевскую книгу в берлинское издательство "Огоньки", объявившее о ее выпуске в начале января 1922 г. ("Русская книга за границей", 1922, N1). Однако издательская карьера не задалась Башкирову и в Германии. Либо, потерпев очередной крах, он нашел в Берлине Эренбурга и возвратил ему рукописи невоплощенных изданий, либо это было сделано через Ляцкого, который в то время был в Берлине и встречался там с Цветаевой (между прочим, тогда началось их знакомство, продолжавшееся в Праге и приведшее к выпуску поэмы «Молодец» в 1924 г.).

Один  из немногих документов, косвенным  образом подтверждающих нашу версию, — письмо Башкирова к П. Н. Милюкову, отправленное из Берлина в Париж 11 декабря 1922 года. В нем он сообщал, что в составе делегации уезжает "по кооперативным делам в Россию", и, представив себя действующим корреспондентом ряда шведских и французских газет, предложил свои услуги газете "Последние новости", предлагая поставлять туда "бытовые очерки и то, что будет вообще интересно", а кроме того, предложил себя в качестве курьера для переправки конфиденциальной корреспонденции в Россию. Дальнейшие подробности судьбы этого персонажа остаются невыясненными. Известно лишь, что, уехав в Россию, он остался там навсегда и даже приобрел новую специальность, став автором нескольких печатных работ по промыслу лососевых рыб, опубликованных в СССР в 20-40-е годы.