Основные мотивы и образы в книге стихов М.И. Цветаевой «Лебединый стан»

Это просто, как кровь и пот:

Царь - народу, царю - народ.

Здесь уже библейское понимание назначения Царя. Причем упомянутые «кровь и пот» - это явная аллюзия на моление  Христа о чаше в Гефсиманском саду, когда «был пот Его, как капли  крови, падающие на землю» (позже эти  кровь и пот буду названы святыми). Царство неразрывно связано с Самим Христом, ибо Он дает Царя, Он его благословляет и помазывает, как Истинный Помазанник, на Царство.

Это ясно, как тайна двух:

Двое  рядом, а третий - Дух.

В этих строках – мистический смысл  существования Царства. Царство благословляется самим Богом, почему и принимается народом, оно руководится Духом, если действительно основана на таинстве со-узничества со Христом.

Божественность  Царства подтверждается и следующими строками:

Царь  с небес на престол взведен:

Это чисто, как снег и сон.

И в  этом же стихотворении у Цветаевой  возникает надежда на воскресение  Царства, на то, что Царь еще может  вернуться на Престол, что и может  быть настоящей Пасхой для верующих людей, т.е. воскресение утраченной России:

Царь  опять на престол взойдет -

Это свято, как кровь и пот.

Опять упоминается «кровь и пот», т.е. воскресение  царства настолько реально и  необходимо, насколько реальны и  необходимы были страдания Христа для  человечества. Царство теперь свято  для Цветаевой.

В стихотворении, датированном тем же числом, народ  уже не мыслится без Царя:

Народ обезглавлен и ждет главы.

Уж воздуху  нету ни в чьей груди.

Архангел! - Орел! - Гряди!

Это –  продолжение темы о святости Царства, когда народ, как «птенцы-сироты», обезглавлен лишен заступления и даже Божией помощи, на что и указывает призывание Архангела – защитника.

В это  же время Цветаева осознает истинный подвиг помазанника Божия – Царя. Мистическое понимание Царства  переходит на качественно новый  уровень: «не в силе Бог, а в правде», т.е. Господь забрал от народа Царя и разрушил до основания Царство для чего-то:

Бог –  прав...

Попранным Словом.

Проклятым годом.

Пленом  царёвым.

Вставшим  народом.

Цветаева  увидела истинный подвиг Помазанника  только после понимания истинного  Монархизма. Здесь проявляется понимание того, что Бог прав «вопреки» и потому и Царь прав, что принимает от Бога потерю власти как должное, своим смирением он уподобляется подвигу Христа и верных Ему. Поэтому уже можно говорить об имплицитном мотиве жертвенности в данном стихотворении [10].

Теперь  Цветаева приходит к истинному христианству и надеется на то, что Бог в  любом случае будет «прав вопреки», и Он силен остановить творящееся в России:

Бледный праведник грозит Содому

Не мечом - а лилией в щите!

Появляется символ лилии, который, как правило, указывает на царское достоинство, святость и непорочность и даже на Самого Христа. Только Христом и Богом можно противостоять Содому, который, судя по всему является олицетворением революционной России. Та Россия умерла, и на ее месте лишь «мерзость запустения». И вновь:

Червь и чернь узнают Господина

По цветку, цветущему из рук.

Возникает эсхатологический мотив. Теперь только Пришествие может остановить те события, что происходили в России, только Истинный и Единый Царь Своей святостью может победить «волка»:

Только  агнца убоится – волк...

Однако  здесь есть и некая историческая проекция. Белый Праведник воплощен в реальности Белым Полком. Цветаева видит в Белом движении благословение  Бога (необходимо отметить, что патриарх Тихон благословил Белое движение), ибо только оно может каким-то чудесным образом восстановить утраченное Царство:

Торжество - в подвалах и в вертепах!

И взойдет  в Столицу - Белый полк!

После убийства Помазанника Божия в  стихотворениях Цветаевой прослеживаются мотивы, противоположные «Царю – на Пасху». Теперь снова возникает великопостный мотив, мотив скорби:

Над черною пучиной водною -

Последний звон.

Лавиною простонародною

Низринут  трон.

Царство мыслится неотдельно от Церкви, о чем  и говорят слова «последний звон», т.е. Церковь не стоит без Царства и умолкла, в чем мы и убедились исторически. Русь всегда славилась своим колокольным звоном, который был символом благовестия, символом Православного Царства. Теперь же этот звон последний – на погребение. Погребается и сам трон – лавиной, которая не оставляет за собой ничего на своем пути. Мотив скорби нагнетается и определенными красками (черная пучина, кровавый волок):

Волочится кровавым волоком

Пурпур  царей.

Греми, греми, последний колокол

Русских церквей!

Вновь «последний колокол», который уже  не звонит, а гремит, вновь тревожные  мотивы, сочетающиеся уже с красками крови.

И опять  неразрывный союз, симфония Церкви и Царства:

Кропите, слезные жемчужинки,

Трон  и алтарь.

Крепитесь, верные содружники:

Церковь и царь!

Параллели «трон-алтарь», «Церковь-царь» показывают то, что Цветаева окончательно осознала истинную сущность православной монархии. Одно не может существовать без другого. Низринут Царь – замолк колокол. Однако здесь уже возникает мотив  царства не земного, но Небесного. Видя тот Содом, что царил в нецарской России, Цветаева приходит к мысли, что теперь стоит ожидать Царствия «не от мира сего» (вновь эсхатологический мотив):

Цари  земные низвергаются.

- Царствие! - Будь!

От колокола содрогаются

Город и грудь [10].

Когда белогвардейские войска под командованием  генерала Мамонтова подходили к  Москве, на 1-ю годовщину Октября, и, как многим тогда казалось, должны были покончить с большевиками, Цветаева написала стихотворение, призывающее  к прощению бунтовщика Стеньки Разина, олицетворявшего собой разгулявшуюся стихию народной вольницы:

Царь  и Бог! Простите малым -

Слабым - глупым - грешным - шалым,

В страшную воронку втянутым,

Обольщенным и обманутым, -  

Царь  и Бог! Жестокой казнию

Не казните  Стеньку Разина! [9]

В этом стихотворении русский народ сравнивается с бунтарем Стенькой Разиным. При этом возникает и образ «красного зверя», явно ассоциирующегося с революцией. Цветаева просит Царя и Бога (вновь неразрывное их сосуществование для лирического героя) помиловать русский народ [10].

Здесь революция и бунт против Помазанника  Божия сравнивается с воронкой, возникает  образ некой бездны, из которой  выбраться своими силами уже невозможно. Здесь вновь проявляется гендерный  аспект поэзии Цветаевой – чувствуется материнская мольба, материнский плач об уходящей и ушедшей навсегда Святой Руси. Заканчивается стихотворение эмоциональным выплеском о горе и некой ожидаемой радости:

Родина! Исток и устье!

Радость! Снова пахнет Русью!

Просияйте, очи тусклые!

Веселися, сердце русское!

Царь  и Бог! Для ради празднику -

Отпустите Стеньку Разина![3]

В стихотворении  «Петру» Цветаева делает своего рода экскурс в историю Царской фамилии. Поняв, что есть истинный Монархизм, она теперь видит и корень зла, почему случилась революция, почему был низвергнут трон. Это – реформы Петра Первого:

Ты под  котел кипящий этот -

Сам подложил углей!

Родоначальник - ты - Советов,

Ревнитель Ассамблей!

Кипящий котел отсылает нас к довольно явному архетипическому топосу –  аду. Цветаева говорит, что Петр работал «бесам на торжество». По сути, в понимании Цветаевой, сам Петр явился первым «цареборцем», поскольку не сохранил завета отца, завета Дома Романовых об удержании истинного Православного Царства.

Родоначальник - ты - развалин,

Тобой - скиты горят!

Здесь возникает образ антихриста, который  был расхожим во время правления  Петра Первого, особенно среди старообрядцев  и ревнителей Православной веры. В бытийном смысловом контексте Революция, по Цветаевой, это не столько классовая борьба, сколько вечная борьба Добра и Зла, Чёрного и Белого, Христа и Антихриста, созидательного и разрушительного начал [6]. Петр показан как разрушитель, что нехарактерно для Помазанника, который должен созидать и направлять ко благочестию. В данном стихотворении Цветаева винит Петра Первого в убийстве его потомка – Царя Николая Второго:

Соль  высолил, измылил мыльце -

Ты, Государь-кустарь!

Державного  однофамильца

Кровь на тебе, бунтарь!

Итак, теперь сама Цветаева восстает против «цареборчества»  и тех, кто способствовал его развитию, даже если таковой оказывался Царем [10].

Одно  из завершающих стихотворений "Лебединого стана" ("Ох, грибок ты мой, грибочек, белый груздь...") описывает земное противоборство, в котором столкнулись  люди одной плоти и крови, как  величайшую национальную трагедию - братоубийственную бойню сыновей одной матери - Руси, для которой цвет их не важен:

Белый был - красным стал:

Кровь обагрила.

Красным был - белый стал:

Смерть  побелила [9].

Заканчивается цикл «плачем Ярославны», где боль за Росси и боль о том, что претерпела сама Цветаева смешивается и больше неразличима... Но:

С пеной  у рта пляшет, не догнав,

Красная погоня! [10]

Стихи "Лебединого стана" пронизаны  чувством страдания за Родину - не только за гибнущую Белую Россию, за Царя, за добровольцев, за попираемое благородство прежних поколений, но мы видим в них и последующих за "Лебединым станом" стихами и благородное сострадание к павшему врагу, и материнскую жалость к погибающим русским людям, сражающимся на стороне большевиков. Поэт Марина Цветаева - всегда на стороне поверженного, ее жалость и милосердие всегда сильнее ненависти и гордости [9]. 
 
 
 

Цветопись в стихотворном сборнике М.И. Цветаевой «Лебединый стан»

Мастерски использовала поэтесса цветопись. Для цикла стихотворений « стан» характерно употребление 3-х основных цветов в их прямом и переносном значении.

Эта закономерность уходит корнями в глубокую древность. Но поэтесса, используя общеязыковые значения слов, переосмысляет их. Придаёт  словам белый и красный также политическое значение. Белый цвет, как символ контрреволюционного движения, связанный с понятием чистоты, правды, справедливости, добра, света, святости. Красный цвет, как символ революции, бунта, связан с кровью, но в то же время является символом царской власти (пурпур царей). Чёрный цвет, как символ несправедливости, тьмы, зла. Цветообозначения употребляются: белый-35 раз, красный-33, чёрный-23раза.  Самая употребительная группа обозначений белого цвета.

В своих  политических стихах, составляющих книгу  «Лебединый стан»М.И. Цветаева прославляет Белое движение, с горечью пишет о развязанном с обеих сторон терроре.

/И справа, и слева/Кровавые зевы,/И каждая  рана:/- Мама!/

/И справа, и слева,/И сзади, и прямо,/И  красный, и белый:/- Мама!/

 В  итоге страшного кровавого исступления гибнут свои же русские люди, которых примиряет смерть.

 Белым был - красным стал:/Кровь обагрила./Красным был - белым стал:/Смерть побелила./

Очень важно противопоставление в книге " Лебединый стан" белого и черного цветов. Как пишет Л.В.Зубова, это «универсальная для всех времён и культур оппозиция, предопределенная антонимическими свойствами данных цветовых слов в их переносных и символических значениях». Белый цвет в данном случае обозначает добро и справедливость (Был твой лик среди этих, тёмных/ До сиянья, до блеска – бел/ Раб худородный увидит - Расу: Чёрная кость - белую кость/ Где лебеди? - А лебеди ушли.-А вьроны? - А вьроны – остались).