Особенности поэтики романов А. Мердок

Вступление

 

Айрис Мердок (1919-1999) – одна из наиболее знаменитых и почитаемых писателей ХХ века, обладатель Букеровской премии и других престижных литературных наград, почетный член Королевского литературного общества, номинант на получение Нобелевской премии. Она стала классиком еще при жизни.

Романы Мердок занимают особое место в литературном процессе второй половины ХХ века как произведения, созданные в рамках английского реализма и вобравшие в себя лучшие философские и художественные традиции.

Отличительная черта всех романов Мердок (от первого «Под сетью», 1954 и до последнего «Дилемма Джексона», 1995) – наличие мощного философско-морального подтекста, поэтому большинство критиков склонны называть романы Мердок философскими. Ее всегда интересовала природа Добра и Зла, изучая которую она обращалась к опыту многих мыслителей и со временем создала свою собственную «моральную» философию.

За рубежом философско-литературная деятельность А. Мердок наиболее полно исследована в работах таких авторов, как А. Байатт, Ф. Балданза, Р. Рабинович, Д. Джонсон, Э. Диппл, П. Конради, Т. Томинага, П. Вулф, Р. Тодд(1).

В отечественном литературоведении основные аспекты произведений Мердок были проанализированы Г. В. Аникиным, В. В. Ивашевой, Н. П. Михальской, А. П. Саруханян, Н. А. Соловьевой, В. А. Скороденко, М. В. Урновым(2).

В зарубежном литературоведении особенно тщательно были исследованы романы 1960-70-х годов с точки зрения влияния на них философии Платона и творчества У. Шекспира.

Отечественные ученые, как правило, много внимания уделяют либо дебютному роману, либо самым популярным романам писательницы, написанным в семидесятые годы.

До сих пор не были предприняты попытки рассмотреть в целом ранние произведения, в которых писательница заложила основы своей «моральной» философии и которые во многом предопределили глубину поздних и знаменитых романов, и проследить влияние на них отдельных аспектов философии и литературных традиций.

Таким образом, актуальность темы исследования данной работы определяется отсутствием систематического исследования поэтики романов Мердок.

На архитектонику художественных произведений влияют не только словесно-художественные и стилистические формы, выбираемые писателем, но и его идейные и идеологические принципы. Научная новизна связана с тем, что в диссертации дается целостный анализ романов А. Мердок 1950-х годов и исследуется зависимость их поэтики от философских установок писательницы, что выражается на уровне жанровой специфики, развития и разрешения конфликта, концепции героя, системы образов.

Цель исследования заключается в том, чтобы выявить особенности поэтики романов А. Мердок.

Задачи исследования, определяемые целью:

1. определить своеобразие  поэтики романов А. Мердок 1950-х  годов;

2. исследовать романы  Мердок «Under the Net» («Под сетью», 1954), «The Flight from the Enchanter», («Бегство от волшебника», 1956), «The Sandcastle», («Замок на песке», 1957), «The Bell», («Колокол», 1958) в контексте ее философских работ «Сартр: романтик-рационалист» («Sartre: Romantic Rationalist», 1953), «Возвращение к Возвышенному и Прекрасному» («The Sublime and the Good Revisited», 1959), «Возвышенное и Доброе» («The Sublime and the Good», 1959), «Против Сухости» («Against Dryness», 1961), «Превосходство Добра над другими понятиями» («Sovereignty of Good Over Other Concepts», 1967), «Огонь и Солнце: почему Платон изгнал художников» («The Fire and the Sun: Why Plato Banished the Artists», 1976) и «Акаст: два платоновских диалога» («Acastos: Two Platonic Dialogues», 1986);

3. дать сравнительно-сопоставительный анализ романов А. Мердок «Под сетью» и Ж.-П. Сартра «Тошнота»;

4. рассмотреть романы  «Бегство от волшебника» и  «Замок на песке» в свете  понятия кантианского свободного  человека и теории возвышенного  и прекрасного Канта;

5. выяснить особенность  трансформации модели идеального государства Платона, его концепций любви и искусства в романе «Колокол»;

6. проанализировать рецепцию  библейских мифов в романах  «Бегство от волшебника» и  «Колокол»;

7. выявить специфику  синтетической жанровой природы  ранних романов А. Мердок, их структуру и систему литературно-художественных аллюзий.

Предмет исследования – поэтика романов А. Мердок 1950-х годов, отдельные аспекты философии Ж. - П. Сартра, И. Канта, Платона, готические, барочные и модернистские традиции в раннем творчестве писательницы.

Объектом исследования являются романы: «Под сетью», «Бегство от волшебника», «Замок на песке», «Колокол», а также как ее первые, так и зрелые философские работы, в которых нашли свое отражение принципы, рассмотренные писательницей в ранних романах: «Сартр: романтик-рационалист», «Возвращение к Возвышенному и Прекрасному», «Возвышенное и Доброе», «Против Сухости», «Превосходство Добра над другими понятиями», «Огонь и Солнце: почему Платон изгнал художников» и «Акаст: два платоновских диалога».

Теоретико-методологической базой стали положения, выдвинутые в трудах отечественных и зарубежных ученых М. М. Бахтина, А. Н. Веселовского, В. В. Виноградова, В. М. Жирмунского, А. А. Потебни, Н. С. Лейтес, Ю. М. Лотмана, М. Е. Мелетинского, Б. В. Томашевского, В. Н. Топорова, О. М. Фрейденберг, В. Е. Хализева, В.Б. Шкловского.

Раздел 1. Шекспировские аналогии в романах А.Мердок.

В первой главе – «Под сетью» (1954) А. Мердок: традиции экзистенциализма Сартра и поэтика романа – рассматривается влияние французского экзистенциализма на становление творческого метода писательницы и сравнительно-сопоставительный анализ романов Сартра «Тошнота» (1938) и Мердок «Под сетью».

В главе проанализировано исследование Мердок «Сартр: романтик-рационалист» (1953) и выявлена специфика ее рецепции основных понятий философии Сартра «свобода», «выбор», «любовь».

Романы «Тошнота» и «Под сетью» объединяет не только фабула и структура повествования, но и поднимаемая авторами экзистенциалистская проблематика: абсурдность жизни и иллюзорность любви. Черты сартровских героев присущи героям Мердок, что позволяет провести параллели: Антуан – Джейк, Самоучка – Хьюго Белфаундер, Анни – Анна Квентин и предположить: «Под сетью» в некотором роде является аллюзией на «Тошноту» Сартра.

Несмотря на сходство многих деталей, понятие экзистенции рассматривается Мердок и Сартром по-разному. Французский философ преобразовывает декартово «Мыслю, следовательно, существую» в «Сознаю, следовательно, существую», описывая проникновение Рокантена в суть сознания предметов. Мердок интерпретирует экзистенцию, оперируя понятиями «слова», «молчание», «разговор». Переосмысляется и сартровская максима «Ад – это другие»: адом для Джейка становятся не люди, но пошлость обывательского существования[2].

На примере дружбы Донагью и Белфаундера Мердок показывает взаимосвязь мыслей с миром чувств и развивает идею ложности и неискренности слов, почерпнутую в философии Л. Витгенштейна. Мысли друга, отредактированные Джейком, оказываются не понятыми массовым читателем, потому что словами невозможно отразить переживаемое человеком состояние – они искажают смысл. Сартровский принцип о предшествовании существования сущности Мердок трансформирует: истинность мысли предшествует значению слова. Джейк выбирает работу санитара. В этом заключается его отход от лживости и ложности слов и переход к молчаливому действию.

Заметно сходство любовных линий обоих романов. Возлюбленные Рокантена и Донагью тезки: Анни и Анна. Герои и «Тошноты», и «Под сетью» мучаются любовью, между ними взаимности нет.

Встреча бывших любовников Джейка и Анны напоминает встречу Рокантена и Анни и происходит в гримерной театра пантомимы, похожей на гостиничный номер знакомой Антуана.

В романе Мердок понятие любви связывается с идеей молчания и лживости слов. Пение Анны – откровение для Джейка. Но она оставляет пение, предпочитая пантомиму как более искренний и чистый вид искусства.

В романе писательница синтезирует родственные между собой экзистенциализм и индуизм. Это проявляется в авторском видении масок, в идее, смысл которой заключается в том, что современному человеку приходится в обычной жизни прятать свое истинное лицо под маской. Индуизм рассматривает человеческое существование как иллюзорное и отрицает смысл существования. Страданием для человека является будущее рождение, которое вновь ввергает его в круговорот бессмысленности[3].

Все герои романа играют в масках. Джейк, литературный поденщик, – в маске Писателя; Сэди, посредственная актриса, – в маске Кинозвезды; Старфилд, мошенник, – в маске Короля Букмекеров и т.д. Обилие масок в романе образует причудливую сеть, в которой увязают герои.

Название «Под сетью» можно трактовать по-разному, но, несомненно, в нем подспудно звучит идея Сартра о «сознании-клейкости», которое у Мердок превращается в сеть принципов и убеждений, удерживающую героев.

Философской основой романа «Под сетью» является экзистенциализм в своеобразной мердоковской интерпретации. В романе ощутима «корректировка» теории Сартра за счет привнесения в нее художественно переосмысленных Мердок принципов философии Витгенштейна и буддизма.

В романе присутствуют следы литературы «рассерженных молодых людей» с характерным для нее осуждением современного буржуазного общества. Мердок создает комичные ситуации, которые обосабливают героя от довлеющей реальности. Джейку приходится осознавать собственное бессилие перед жизнью и отступать.

Проблематика и стилистика литературы «рассерженных» сосуществуют в романе с традициями классической мировой литературы XVII века.

Эпиграфом к роману служит «Светская маска» Джона Драйдена (1631-1700), черпавшего вдохновение в испанском барокко и французском прециозном романе. Строки английского классициста представляют собой своеобразную аллегорию человеческой жизни. Люди вынуждены надевать «светскую маску», чтобы подстроиться под определенные обстоятельства. В эпиграфе, прочитанном в контексте романа, слышны отголоски экзистенциализма. Мердок сумела «навести мосты» между экзистенциализмом и барокко и показала связь между барокко и буддизмом (эпизод «Речной театр»)[5].

Писательница пародийно обыгрывает характерный для куртуазной поэзии XII-XIII веков образ Прекрасной Дамы. В рассказе Джейка об Анне заметно влияние маньеризма (восхищение героя возлюбленной) и отчетливы традиции барочной экстравагантности с ее вниманием к необычной любви.

Определенную театральность роману придает описание «скитаний» Донагью, напоминающих о плутовском романе XVII века – испанском, французском, немецком. В Джейке соединились черты двух пикаро: испанского и французского. Имея знакомых и «друзей», Джейк замкнут в своем мире, но, в отличие от пикаро XVII века, он не считает свои приключения важными.

Описывая скитания Джейка, Мердок использует хронотоп рыцарского романа: фейерверки; подернутый дымкой ночной парк в Париже; парижанка, похожая на Анну. Представление в театре пантомимы, гримерная Анны, заваленная бутафорией, навевает мысли о присутствии таинственных существ; ощущением неизвестности пугает офис Хьюго. Необычно-обычно Джейк встречает Сэди, которая, подобно фее, покровительствует ему.

В первом романе Мердок экспериментирует с шекспировской пьесой «Сон в летнюю ночь» (1595), вводя аллюзию на любовную интригу. Отношения героев «Под сетью» так же запутанны, как и в пьесе Шекспира: Анна-Елена, влюблена в Хьюго-Деметрия, который ее терпит, чтобы быть рядом с Сэди-Гермией, ждущей Старфилда-Лизандра. Услышав историю Хьюго-Деметрия о преследовавшей его Анне-Елене, Джейк словно освободился от волшебных чар, его больно ранит любовь Анны к Хьюго.

Роман Мердок – это синтетическое произведение, в котором органично сосуществуют многие литературные течения и жанры[4].

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Раздел 2. Эксперименты А. Мердок с формами романа и шекспиризмами

2.1. Шекспировские  аллюзии

Мердок экспериментирует с различными формами романа, образовывая при этом сложную структуру, где основа – это сюжетная линия, на которую по мере развития повествования проецируются детали других романных форм.

На наш взгляд, здесь присутствуют три уровня организации повествования, в некотором смысле условных, но вполне ощутимых.

Первый уровень романа составляют фабула, комические моменты, запутанная любовная интрига (непонятные любовные отношения героев: Мэдж/Сэди – Старфилд, Сэди/Анна – Белфаундер), приключения и похождения Джейка. В описании Мердок проделок Джейка Донагью очевидны следы плутовского романа XVII века.

На втором уровне повествования изложена история любви главного героя к «Прекрасной Даме» в духе рыцарского романа с использованием приемов барочной экстравагантности[6].

На третьем уровне показаны духовные искания героев в духе философии экзистенциализма и индуизма. Ядро повествования – эволюция жизненных воззрений главного героя, ищущего свое место в мире, – выдержано Мердок в духе литературы «рассерженных молодых людей».

В своей прозе писательница не придерживается строгих романных рамок. Проблемность романа «Под сетью» отражена в его любовно-авантюрном сюжете. В жанровом облике произведения соединяются черты старой романной формы «romance» и новой «novel».

Роман «Под сетью» – программное для А. Мердок произведение. Здесь закладываются основы ее творческого метода, и здесь определяется специфика поэтики Мердок – эклектика.

Во второй главе – Поэтика «кантианских» романов А. Мердок «Бегство от волшебника» (1956), «Замок на песке» (1957) – анализируются статьи А. Мердок, посвященные отдельным аспектам философии И. Канта («Возвращение к Возвышенному и Прекрасному», 1959, «Возвышенное и Доброе», 1959 и «Превосходство Добра над другими понятиями», 1967), а также рассматривается трансформация жанра готического романа в ее творчестве[7].

В эпоху предромантизма зарождались эстетические взгляды великого философа и сформировался жанр готического романа, на становление философских основ которого, по мнению Н. А. Соловьевой, повлиял Кант, обосновав в своем эссе «Грезы духовидца, поясненные грезами метафизика» (1766) взаимодействие духовного и материального миров(3).