Развитие русской литературы X-XVII веков. Эпохи и стили

В исторических сочинениях появляется политическая легенда –  так, новая политическая теория нашла  себе место в «Сказании о великих  князьях владимирских». Еще одним  ярким примером служит известная теория о Москве как Третьем Риме, сформулированная псковским старцем Филофеем.

Опуская ненужные в этой работе политические последствия озвученных явления, Д.С. Лихачев выделяет главное: «вторжение» политической легенды  в литературу способствовало усилению и развитию художественного вымысла.

 

«Второй монументализм» официальной литературы

 

Государство, занятое  политическими, церковными, социальными  и экономически нуждалось в помощи литературы, что справедливо отмечает Д.С. Лихачев. Развивая мысль, он говорит о возникновении деления литературы на «официальную» - государственную, и «неофициальную».

Официальная литература стремилась развить и закрепить  идеологию централизованного государства  в пышных, масштабных формах, воздействуя  на читателя размерами, а не красотой. Потому автор называет ее литературой «второго монументализма», имеющей тягу к пышным похвалам, многочисленным повторениям и величине произведений. Все это проявлялось гораздо в большей степени, чем в период «первого» монументализма.

В то же время Д.С. Лихечев выделяет в «официальной» литературе и положительные черты – освещение проблем современности, истории и будущего. Те же черты присущи и «неофициальной» литературе, однако в отношении истории не используется вымысел, целью ее изучения является попытка понять причины случившегося (Курбский).

Неофициальная же литература (о которой автор уже упоминал в разделе «Реннесансные черты  публицистической мысли») все государственные  вопросы стремилась сделать темой  общего обсуждения, основывалась на представлениях о необходимости подчинения государственной и социальной жизни доводам разума.

 

Д.С. Лихачев не обобщает содержание третьей главы, и автор  реферата полагает, что ему будет  простительно сделать это за исследователя.

Итак, с неудачей перехода от Предвозрождения к Возрождению в русской литературе постепенно начал формироваться стиль «второго монументализма», отличавшийся стремлением воздействовать на читателя пышностью и масштабами произведений. Появление и укрепление этого стиля закономерно, так как он отвечал задачам построения идеологии централизованного государства и сильной царской власти.

Одновременно со стилем «второго монументализма» существовала (на гораздо более слабых позициях) и «неофициальная» литература, имеющая  возрожденческие черты – гуманизм, веру в разум, стремление к социальной справедливости и др.

Глава 4. Возрастание  личностного начала в литературе XVII века

 

Нет нужды говорить об особенной роли XVII века в истории русской культуры, однако Д.С. Лихачев утверждает, что его значение пока еще не получило точного определения.

Тем не менее, автор не упускает возможности отметить, что XVII век – век, в котором укоренившиеся за шесть веков жанры легко уживались с новыми формами: силлабическим стихотворчеством, переводными приключенческими романами и театральными пьесами, с появляющимися пародиями и сатирами. Век, в котором архаические формы смешивались с новыми веяниями, приходящими из Украины, Белоруссии, Польши.

В семнадцатом веке возникает  понятие авторства в профессиональном смысле, многократно повышается интерес читателей к автору и его личности. В литературе пробуждается сознание ценности человеческой личности само по себе, вне зависимости от социального положения человека.

Д.С. Лихачев подтверждает известный факт: XVII век был веком постепенного перехода от древней литературы к литературе Нового времени и от средневековой культуры – к культуре Нового времени соответственно.

Не вызывает сомнений и положение ученого о том, что хотя Россия и не знала эпохи  Возрождения, но должна была решать задачи, которые решал Реннесанс в Европе. Таким образом Д.С. Лихачев приходит к мысли о том, что XVII век – это век, принявший на себя функции эпохи Возрождения (стоит заметить, что при этом автор прямо не соотносит его с эпохой Возрождения) в сфере секуляризации духовной жизни страны. Именно поэтому исследователь считает период «второго монументализма» отрицательным для русской культуры  - он на столетие отодвинул решение назревших задач.

Итак, русская литература в начале XVII века  стояла перед необходимостью подчинения литературы личностному началу и секуляризации.

Изменения в  жанровой системе

 

Изменения, подготавливаемые в XVII веке, обусловлены расширением социального опыта литературы, социального круга авторов и читателей.

Из описанного Д.С. Лихачевым можно выделить четыре ключевых изменения.

Первое прямо относится  к структуре жанровой системы. Появляются и развиваются новые жанры  – силлабическое стихотворство  и драматургия. Старые средневековые  жанры проходят трансформацию посредством  усиления сюжетности, изобразительности, развлекательности и тематического охвата литературы. Второе – потеря остроты деления литературы на «официальную» и «неофициальную». Создаваемые при участии государства исторические произведения уже не имеют прежнего значения, а литературные сочинения, создающиеся при дворе Алексея Михайловича или в Посольском приказе, отражают точку зрения придворных или служащих, но отнюдь не государственную идеологию.

Третье изменение касается отделения научной литературы от художественной. Исключение в этой сфере составляет историческая литература, однако Д.С. Лихачев замечает, что в этой области соединение художественности с наукой будет существовать и в XVIII веке. Наконец, четвертое и последнее – появление народной литературы, «литературы посада», по большей части антиправительственной и антицерковной и имеющей массового читателя. Увы, автор здесь не приводит конкретных примеров, так необходимых при наличии факта безграмотности большей части населения России XVII века.

 

Рост индивидуального авторского начала

 

Как уже было отмечено выше, в литературу XVII века входит авторское начало. В Средние века роль автор была гораздо слабее,  и Д.С. Лихачев видит тому две причины: частые изменения текста без авторской воли, уничтожавшие отдельные черты авторской манеры, и отсутствие стремления авторов Средневековья к самовыделению. Авторская личность начинает заявлять о себе уже в XVI веке, правда, это могла быть только сильная и властная личность – к примеру, Иван Грозный, произведения которого выявляют сильный образ автора.

Смута перераспределила социальное положение людей –  родовитость теперь не играла такого большого значения, как в XVI веке. Это сказалось и на позициях авторства – социальное положения автора переставало быть важным.

 

Индивидуализация действующих лиц

 

В разделе можно выделить пять основных черт индивидуализации действующих лиц:

1) усложняется образ  героя, являющегося теперь сложным  нравственным существом, исчезает  индикация по принципу «хороший-плохой»

Кроме того, в  произведениях Средневековья персонажи существовали, по выражению Д.С. Лихачева, как бы в особом пространстве, будучи нравственно и социально возвышенными над читателем. В Новое время этого нет. Логическим продолжением является вторая черта:

2) герой «снижается»,  ставится автором в разные социальные ситуации и условия

3) в некоторых случаях  в образе героя наличествует  фатализм, причем конфликт между  страстью и разумом являет  собой конфликт между человеческой  личностью и судьбой

Причем борьба человека с фатумом в русской литературе проявляется впервые.

4) появляется тема личной борьбы героя. Ярким примером служит «Житие протопопа Аввакума».

Индивидуализация  быта

 

В Средние века окружающее героя пространство зачастую не играло роли, а если так и случалось, то природа являлась отражением божественной воли, божественным знаком и т.д. Простое обозначение природы без ее красочного описания делало ее возвышенной. Больше того – национальные особенности природы никак не освещались.

В XVII веке ситуация меняется: в литературе появляется статически описанный пейзаж, ценный сам по себе, тесно прикрепленный к определенной местности и имеющий национальный характер.

То же происходит в  отношениях природы и человека: теперь природа отражает переживания героя.

 

Индивидуализация  прямой речи

 

Д.С. Лихачев выделяет еще одно явление в русской литературе XVII века, отражающее рост личностного начала – индивидуализацию прямой речи.

До XVII в. в обращениях героев друг к другу автор изображал их душевное состояние, мотивировку поступков, мысли. Язык прямой речи таким образом не отличался от литературного языка. Исследователь даже сравнивает автора до XVII века с кукловодом – автор говорит за нее.

Однако есть одно исключение: большинство речей в летописях  документальны, значит, личностное начало прямой речи в них присутствует.

Разговорные элементы проникают в литературу во второй половине XVII века. Примером произведения, в котором уже присутствует индивидуализация прямой речи, Д.С. Лихачев называет «Повесть о Фроле Скобееве», где отмечает искусное ведение диалога. Не лишено индивидуализации прямой речи и упомянутое выше «Житие протопопа Аввакума».

 

Эмансипация сюжетного  построения

 

Эмансипация сюжетного  построения проходила примерно по той  же схеме, что и индивидуализация быта: до XVII века сюжет в основном диктовался «божественной волей» или «божественным промыслом», однако с появлением в России литературы Нового времени повествование начинает совершаться преимущественно по законам жизни и сюжетного построения.

В качестве примера Д.С. Лихачев приводит «Повесть о Тверском Отроче монастыре», позволяющую проследить развитие повествовательного искусства.

 

Расширение  социальной тематики

 

Если в русской средневековой  литературе поведение героев соответствует  среде и ограничено средой, в которой  разворачивается сюжет, то с XVII века это явление исчезает. Среда утрачивает свою важность, и становится возможным введение персонажей, принадлежащих к разным социальным группам. Героями произведений XVII века могут быть князьями и завсегдатаями кабаков, представителями духовенства и бродягами и т.д.

Литература XVII века уже не знает социальных ограничений.

 

Социальное  расширение в стихотворстве

 

Силлабическое стихотворство  также испытало на себе процесс социального  расширения, но расширения в другую сторону – в сторону создания «литературной элиты»: профессионального, образованного автора и читательской интеллигенции.

Д.С. Лихачев отмечает в силлабическом стихотворстве элемент игры – но скорее игры ума автора. Стихотворная форма служила смягчению грубости, невежливости, резкости.

 

Обобщим вышесказанное. Рост личностного начала, эмансипация построения сюжета, развитие изобразительности и расширение круга читателей – все это являлось признаками появления литературы Нового времени, отличной от средневековой литературы. Появляются жанры, не имеющие официального значения и предназначенные для частного чтения. Наряду со средневековыми, архаичными жанрами легко развиваются жанры Нового времени. Однако секуляризация литературы еще не была полной.

 

Глава 5. Барокко  в русской литературе XVII века

 

«Стиль времени»

 

В этом разделе Д.С. Лихачев очень подробно останавливается на феномене «стиля эпохи», поминутно добавляя примеры и рассматривая отдельные факты. Но, так как понятие «стиля эпохи» уже было рассмотрено в первой главе, автор реферата считает просительным не озвучивать здесь размышления исследователя.

Применительно к истории  русской литературы, барокко –  явление принципиально новое  и не свойственное литературе предшествующих веков. Оно замечательно еще и  тем, что было не просто «стилем эпохи», а одним из стилистических направлений. Д.С. Лихачев считает, что данный факт является признаком сравнительно высокого развития эстетического сознания.

 

Великие стили  и стиль барокко

 

Автор считает нужным сделать отступление и дать общее  представление о великих стилях. Ниже изложены основные положения этого раздела.

Убеждение в равноправии  и равном значении (имеется в виду единовременное присутствие двух стилей в культуре) романского стиля, готики, барокко, классицизма, романтизма и  реализма представляется автору ошибочным  – он считает, что это ведет к ошибочным представлениям о смене стилей и излишней схематизации историко-культурного процесса.

Противоположная идея Д.С. Лихачева заключается в следующем: все великие стили в момент времени охватывают большую или  меньшую часть культуры. Исключение составляет лишь Ренессанс. Ни один из великих стилей полностью не определял культурное лицо эпохи и страны.

Автор считает, что смена  стилей проходит при помощи усложнения стилей: новый стиль (противоположный  старому) рождается в старом и  первое время является вторичным. При этом развитие стиля ведется от простого к сложному. В целом же переход от одного стиля к другому является переходом от одной замкнутой системы к другой.

 

Применение  термина «барокко» к литературе

 

Применение термина  «барокко» к литературе является спорным (в частности, против этого возражал П.Н. Берков), и Д.С. Лихачев считает нужным дать некоторое оправдание его использованию по отношению к литературе.

Первое его оправдание исходит из комплексности и целостности культуры: термин «барокко» успешно применяется к музыке, архитектуре, живописи и т.д. Литература тесно связана с остальными видами культуры и существует в общем контексте, что допускает применение термина при обнаружении барочных явлений.

Второе является ответом  на положение, утверждающее о размытости термина «барокко» - само понятие комплексное: его проявления встречаются и в готике, и в романтизме. И только при наличии совокупности барочных проявлений можно относить памятник культуры к барокко.

 

Барокко –  «стиль эпохи»?

 

Автор выражает сомнение в именовании барокко «стилем  эпохи», как, впрочем, и других великих  стилей, приводя в пример существование  «ренессансной» науки и философии  и невозможность применения к  ним же термина «барокко». Касаемо литературы XVII века он замечает, что барокко охватывает ее не полностью, соглашаясь в этом с П.Н. Берковым и П. Кирхнером. Сомнение автор выражает и в барочности Шекспира, не отрицая, однако, отдельных элементов барокко в его произведениях.