Трагедия У.Шекспира «Гамлет»

 «Что за мастерское  создание – человек! Как благороден  разумом!

 Как беспределен в  своих способностях, обличиях и  движениях! 

Как точен и чудесен  в действии!

 Как он похож на  ангела глубоким постижением! 

Как он похож на некоего  бога! Краса вселенной!

Венец всего сущего! А  что для меня эта квинтэссенция  праха?

Из людей меня не радует ни один, нет, также и ни одна…»

 Проблема, очевидно, состоит  в том, что общая хвала человеку, гимн человеческому достоинству,  справедливые по отношению к  покойному королю, абсолютно неприменимы  ни к одну из людей, окружающих  Гамлета.

Сомнения Гамлета и  необходимость выбора между феодальной формулой справедливой родовой мести  «око за око» и ренессансным принципом  человечности, снисходительности и  прощения обусловлены кризисом гуманистической  мысли. Абстрактное прославление человека и признание его достоинств, вера в неограниченность возможностей человека и утверждение столь же неограниченных прав и свобод нового человека наталкивалось  на существенное несоответствие конкретным прецедентам и даже нормам и правилам человеческого поведения. Едва ли гуманистические  формулы можно было бы применить  к Клавдию и Полонию, но при  этом оба продолжали оставаться людьми и на них тоже распространялся  гуманистический принцип неприкосновенности человеческой жизни без вмешательства  суда и закона. Призрак говорит  Гамлету: «Убийство гнусно по себе…»

Гамлет – не трагедия мести, а трагедия выбора между новым  ренессансным типом поведения и  прежним феодальным. Конфликт «Гамлета»  определяется столкновением двух исторических эпох, двух типов нравственности, двух концепций справедливости, двух представлений  о правильных действиях, направленных на установление мировой гармонии.

С точки зрения феодального  права, только месть ведет к восстановлению гармонии в мире, с точки зрения гуманистической этики, убийство не может повлечь за собой установление справедливого миропорядка. Как  бы ни поступил Гамлет, его действия оказываются ложными и неправильными  с позиций уходящей феодальной или  новой, устанавливающейся нравственной системы. Именно поэтому Гамлет –  трагический герой, для которого нет выхода из сложившихся обстоятельств, кроме собственной гибели. Гамлет все же совершает месть, но она  имеет следствием не установление гармонии, а полный распад мира и гибель всех участников действия.

Гамлет - человек нового времени, он гуманист, и жестокая месть противоречит его натуре. Чтобы принять решение, ему нужно хорошо взвесить, изменит  ли что-нибудь в мире смерть Клавдия. Вокруг себя он видит лишь измену и  коварность (мать предала отца и  вышла замуж за его убийцу, Гамлета  предают наивернейшие друзья и помогают убийце) . Он разочаровывает даже в своей любви и остается одиноким. Его раздумья о назначении человека приобретают трагическую окраску (сцена на кладбище) . Зло, считает он, имеет чуть ли не космический характер, и человек - очень слабое существо, чтобы противодействовать ему. События трагедии будто подтверждают эти соображения героя: без вины гибнет Офелия, а зло остается ненаказанным. Гамлет не может смирится с этим, но и не находит в себе сил противодействовать. Если он станет убийцей, то перейдет на сторону зла и тем усилит его. Шекспир дает Гамлету несколько возможностей убить Клавдия: Гамлет видит, как король в одиночестве молится, и ему выпадает благоприятная возможность. И герой не делает решительного шага. В молитве Клавдий заслужит прощение свои грехи, смерть в такую минуту воспринималась современниками Шекспира как извинение грехов, а душа человека, считалось, отлетала в рай. Убить в такой миг Клавдия означало простить ему причиненное зло. Именно этого Гамлет и не может сделать. На наших глазах герой переживает сложную борьбу между чувством обязанности и собственными убеждениями, эта борьба приводит к печальному выводу: весь мир - тюрьма, где нет места человеческим добродетелям, где каждый человек обречен на одинокость.

Он - человек своей эпохи, которая несет в себе ее раздвоенность. С одной стороны, Гамлет понимает, что человек - венцов всего живого, украшение природы; с другого - убеждается, что человек недалеко пошел от животных, она обычный «прах» , «глина» . Гамлет убежден, что потустороннего мира не существует. Гамлет может действовать  и действует, но его раздирают  совесть и сомнения, он готовый  к мести и бездействует; он не может решиться на одно убийство, а  его поведение служит причиной гибели тех людей, которые не имели бы быть наказаны. Вероятно, Гамлет «сам себя перехитрил» : слишком много говорит, раздумывает, делает все, кроме главного. Человек - это прекрасное, совершенное  создание. Эти убеждения человека своей эпохи столкнулись со старым образом жизни, в котором все  средства прекрасные для достижения своей цели, в котором действуют  законы негуманные, жестокие, звериные. Благодаря таким, как Гамлет, человек  остается человеком, существом совершенной - «homo sapiens» находится в постоянном поиске истины, решая вопрос по вопросам: «Быть или не быть?».

Гамлет медлит, порой жестоко  упрекая себя за бездеятельность. Иногда высказывается мысль, что Гамлет есть слабохарактерным от природы человеком, мыслителем и наблюдателем, не способным  к решительным действиям. Но это  не так. В героической трагедии показана и могущественная сила чувств, которой отличались люди эпохи Возрождения. Он тяжело переживает гибель отца, и позорный брак матери.

 

 

Гамлет любит Офелию, но не находит с ней счастье. Его  жестокость и обидные слова в  обращении с девушкой свидетельствуют  о силе любви и разочаровании. Гамлет отличается благородством и  выходит из высоких гуманистических  представлений о человеке. Именно отсюда вытекает его колоссальное озлобление, когда он сталкивается с окружающим его миром вранья и преступности, коварности и кощунства. Гамлет способен на большую и верную дружбу.

 В своих отношениях  он чужд феодальным предубеждением, людей он ценит за личные  качества, а не за положение,  которое они занимают. Единственным его близким другом оказывается студент Горацио. Пренебрегая царедворцев, Гамлет дружелюбно встречает людей искусства - актеров. Его любит народ, о чем с тревогой говорит король. Гамлет - человек философской мысли.

Гамлет — герой, рожденный  духом Возрождения, но его трагедия свидетельствует о том, что на поздней своей стадии идеология  Возрождения переживает кризис. Гамлет берет на себя труд пересмотра и  переоценки не только средневековых  ценностей, но и ценностей гуманизма, причем вскрывается иллюзорность гуманистических  представлений о мире как о  царстве безграничной свободы и  непосредственного действия.

 

 

Основное свойство мировоззрения  и творчества Шекспира – масштабность. Его творчество охватило всю вселенную: человека в его прошлом, настоящем  и будущем, современность с ее противоречивыми тенденциями развития и ее преломлением в характере  человека. Шекспир никогда не выступает  как моралист. В поведении его  героев множество оттенков. Человек  в театре Шекспира самоценен, он подчинен не произволу автора, а всеобщему  закону времени. Время у Шекспира – универсальный закон. Оно служит ответом на социальные и исторические вопросы.

 

Глава 2 . Переводы «Гамлета»

 

«Гамлету» посвящено множество  трудов, принадлежащих критикам, ученым, мыслителям. Можно утверждать, что  в мировой литературе нет героя, который породил бы столько разных, но в то же время противоположных толкований.

В данной работе сделана  будет попытка рассмотреть переводы шекспировской трагедии, появившиеся  в России в XIX веке, сказать несколько  слов о переводчиках и разобрать, насколько это возможно, способы  адаптации текста иной культуры в  русской культурной среде.

Трагедия Шекспира «Гамлет» в своём подлинном виде долго  оставалась неизвестной русскому читателю и, соответственно, зрителю. Первые русские  переводы появились лишь во второй половине XIX века.

В 1750 г. вышла в свет трагедия А.П. Сумарокова «Гамлет», которая представляла собой скорее оригинальное произведение, нежели перевод произведения У. Шекспира.

В 1811 году была издана трагедия С.И. Висковатова «Гамлет», названная  подражанием Шекспиру. Однако в действительности автор подражал не Шекспиру, а французской  переделке Ж.-Ф. Дюсиса, два же последних  акта принадлежали самому Висковатову. Более того, он даже ввёл сам ряд новых персонажей в трагедию.

Первый перевод «Гамлета»  на русский язык вышел в 1828 г. О  нём бы я хотел рассказать более  подробно, учитывая то, что это был  первый полный и достаточно точный перевод шекспировской пьесы  на русский язык. Он был выполнен М.П. Вронченко, военным геодезистом  и картографом. Он посвящал переводам  только время, оставшееся у него от занятий по службе, но, тем не менее, его нельзя считать переводчиком-дилетантом. В совершенстве владея несколькими  иностранными языками, он относился  к переводческой деятельности со всей серьёзностью. Не оставляя своей  основной работы, он успел перевести  две трагедии У. Шекспира («Гамлет» и «Макбет»), а также ряд произведений и отрывков из произведений Байрона, Томаса Мура и Мицкевича.

К своему переводу Вронченко  приложил общие сведения о Шекспире и анализ характера Гамлета. В  конце книги были помещены комментарии  к тексту. Таким образом, перевод «Гамлета» Вронченко может считаться первым опытом научного издания Шекспира на русском языке.

Основополагающий принцип  работы Вронченко - «Переводить стихи  стихами, прозу прозою сколько возможно близко к тексту» - был новаторским  и прогрессивным. Однако чрезмерное следование этому принципу таило  опасность возникновения буквализмов.

 

В предисловии к первому  изданию перевода «Гамлета» М.П. Вронченко изложил свой переводческий  принцип - «доставить соотечественникам  сколько возможно точнейшую копию Гамлета Шекспирова».

М.П. Вронченко в своём  переводе старался удержать, насколько  это возможно, способ выражения мыслей У. Шекспира, а поэтому переводил  часто стих в стих, где сходство языков позволяло это делать, но отступал от точности тех выражений, которые были слишком резки для  России того времени, о чём сам  переводчик писал Н.А. Полевому.

 

Вредила его переводу и  чрезмерная приверженность старинному слогу. Тем не менее, отдельные выражения  и фразы его переводы полностью  или почти полностью совпадают  с переводом М.Л. Лозинского и  А.Д. Радловой, появившимися более 100 лет  спустя. Из недостатков этого перевода наиболее существенным является обилие архаизмов и славянизмов, а также  тяжеловесность многих словесных конструкций.

Для первого перевода трагедии «Гамлет» на русский язык были характерны приподнятость и торжественность  стиля и замена простых фраз высокопарными выражениями.

Восприятие перевода М.П. Вронченко требовало навыков  вдумчивости и углублённого чтения. Необходимы были терпение и упорство, чтобы понять смысл, который иногда был скрыт за тяжестью оборотов и  архаизмов. Текст требовал неоднократного прочтения, прежде чем открывал читателю весь смысл трагедии.

Тем не менее, в своё время  этот перевод был своего рода сенсацией, потому что впервые русские читатели получили возможность познакомиться  с «Гамлетом» целиком, то есть уже не в переделках, а в полном и точном переводе. гамлет перевод русский адаптация

Следующий перевод «Гамлета»  был выполнен писателем, журналистом, историком и литературным критиком Н.А. Полевым в 1837 г. Этот перевод  представлял собой во многом полную противоположность переводу Вронченко. Если Вронченко переводил с английского, то Полевой - с французского перевода П. Летурнера, исправленного Ф. Гизо. Первый перевод трагедии на русский  язык характеризовался большой точностью, в то время как во втором переводе были допущены сильные сокращения, а также сделаны изменения  и дополнения, вставлены целые  фразы, принадлежавшие самому переводчику.

В этом переводе «Гамлета»  проявилось пристрастие Полевого к  жанру романтической мелодрамы. К отличительным чертам мелодрамы  относятся отсутствие жизненной  конкретности, односторонность в  изображении характеров, обилие внешних  эффектов, злоупотребление чувствительными фразами.

Стоит отметить, что из этого  текста были исключены многие географические названия, что способствовало приданию пьесы несколько абстрактного характера. Скорее всего, этим переводчик хотел  приблизить трагедию к русским читателям, облегчить им возможность ассоциации событий и явлений с российской действительностью. Также в тексте встречаются вульгаризмы и руссицизмы. Как мы видим, это может считаться  способами адаптации инокультурного текста к чуждым ему условиям. Конечно, при этом утрачивался некоторый  оттенок своеобразной английской культуры, но зато российский читатель мог воспринимать пьесу легче. Таким образом, достичь  полной адаптации текста при переводе его слово в слово невозможно. А если и возможно, то он оказывается  сложен для восприятия.

В 1844 г. в Харькове был  издан перевод «Гамлета», выполненный  А.И. Кронебергом, переводчиком и блестящим  знатоком творчества У. Шекспира. Один из главных недостатков перевода Кронеберга заключался в том, что  при общей смысловой точности в переводе, как правило, не воссозданы словесные поэтические образы, какими богаты речи героев Шекспира. Метафоры английского поэта он часто заменял  более привычными для русского читателя выражениями. Возможно, это объясняется  опасением переводчика, как бы эти  метафор своей необычностью не затруднили для читателя восприятия текста, а, возможно, основная причина заключалась  в том, что самому переводчику оказались чужды словесные образы Шекспира, несмотря на то, что он был знатоком в этой области.

В переводе Кронеберга самые  простые фразы У. Шекспира часто  заменены высокопарными выражениями, например вместо «Не думать бы об этом»  у Кронеберга - «Покинь меня, воспоминаний сила» и пр.

Нужно отметить, что в  текст перевода Кронеберга при позднейших его публикациях были внесены  изменения, которые сводились в  основном к устранению архаизмов  и неудачных выражений, а также  к восстановлению размера оригинала.

 

В 1861 г. в свет вышел перевод  «Гамлета» М.А. Загуляева, писатель и публицист, который ранее переводческой  деятельностью не занимался, и помимо «Гамлета» других переводов у него не было.

Перевод этот отличался крайней  неряшливостью, вульгарностью и  грубостью языка и стиля, небрежностью в передаче стихотворной формы У. Шекспира. Хотя в переводе в основном соблюдалась смысловая точность, но сама манера речи персонажей пьесы  приводила к искаженному представлению  о шекспировских образах. По сравнению  с подлинником в переводе сильно увеличено количество строк. В целом, перевод М.А. Загуляева следует  считать недопустимой вульгаризацией Шекспира.