Арабская философия

Попытка поддержать ортодоксальную веру путем прибавления к ней  небольшой дозы рациональных элементов  была предпринята в X в. Аль-Ашари(873—936 гг.). Сколь незначительны были рациональные элементы, допущенные Аль-Ашари, видно хотя бы из того, что он оставлял неприкосновенной веру в магию и в чудеса святых, давно отброшенную мутазилитами.

Ашариты решительно отрицали вечность мира и его-закономерность. Свободная божья воля не только создала мир, но и беспрерывно и непосредственно воздействует на все явления. Всякое событие является особым творческим актом бога. Нет пребывающих свойств вещей, они постоянно вновь и вновь создаются богом. Он придает субстанции положительные и отрицательные акциденции (жизнь и смерть, движение и покой). К примеру, тень не есть следствие отсутствия освещения, а создается в каждом отдельном случае богом. Если мы опустим кусок ткани в черную краску, то она станет черной не потому, что краска повлияла на нее, а потому, что бог придал в этот момент вещи акциденцию черноты. Нет никакой необходимой связи между причиной и следствием. Вполне возможно сверхъестественное нарушение хода вещей. То, что считается закономерностью, есть простая «привычка», вложенная богом в природу. Нил разливается и снова входит в берега по привычке, а не по законам природы. Эта «привычка» необязательна: бог может в любое время нарушить ее и совершить чудо.

Гегель остроумно называет эти взгляды «шатанием, головокружением всего существующего».

Ортодоксальные богословы  вначале относились подозрительно к попыткам внести какую-либо рациональную струю в религиозную догматику. «Беги от калама во всяком виде, как ты бежишь от льва», — говорили они. Однако в дальнейшем значение умеренных мутакалимов для обоснования и защиты ортодоксии от всяких «еретиков» было оценено по заслугам религиозными организациями.

В конечном счете учение ашаритов стало господствующей философской догмой ислама, и название «мутакалимов» применяется в дальнейшем преимущественно к ашаритам.

Своеобразное преломление  получил у арабов неоплатонизм в  движении мистшов-суфитмв (от «суф» — ряса из верблюжьей шерсти). В основе этого реакционного учения лежали идеи аскетизма, созерцательного самоуглубления, отказа от активной жизни и отрицания знаний. Суфиты образовали братства дервишей, живших подаянием, — своего рода нищенствующих монахов.

Большое принципиальное значение для всего арабского перипатетизма имела схема трех ступеней научного познания, проводимая Аль-Кинди. От первой ступени: логики и математики, через второй этап естественных наук, познание на третьей ступени восходит к проблемам метафизическим. Таким образом подчеркивается значение математики и естествознания в деле обоснования философии, и путь научного познания противопоставляется спекуляциям  мутакалимов.

Аль-Кинди признает четыре вида разума: вечно действующий,  активный разум или пассивный, страдательный, приобретенный и демонстративный. На место десяти категорий Аристотеля он выдвигает пять «прасубстапций»: материю, форму, движение, пространство и время.

Научные занятия Аль-Кинди  совмещал с астрологией, составлял  гороскопы на продолжительность  халифата и писал о значении примет.

В глазах ортодоксов Аль-Кинди  был еретиком, книги которого в  период религиозной реакции подвергались уничтожению. Прямые высказывания самого философа давали для этого достаточно оснований. С исключительным эпитетом относясь к сокровищам греческой мудрости, Аль-Кинди скептически относился к корану. «В нем нет порядка, стиля, изящества или тонкости композиции. С начала до конца он полон противоречий, одна сентенция уничтожает другую, а целое младенчески слабо».

Продолжателем дела Аль-Кинди  был Аль-Фараби. Он получил образование в Багдаде, переселился затем в Сирию и примкнул к суфитам. Аль-Фараби умер в 950 г. В своем учении он пытался примирить Аристотеля с неоплатонизмом. От первого Аль-Фараби брал по преимуществу логику, от второго — онтологическую систему. Комментирование и обработка логических произведении Аристотеля составляют главную заслугу Аль-Фараби.

Согласно Аль-Фараби, существует шесть принципов вещей: божественный принцип, или первая причина, 2) вторичные причины, или небесные сферы, 3) активный интеллект, 4) душа, 5) форма, 6) абстрактная материя. Эманация нисходит от высших сфер к низшим.

В представлении о боге Аль-Фараби пытается соединить неоплатоновскую «единицу» с древневосточной символикой света.

Аль-Фараби отрицает вечность мира, допуская тем самым его сотворение. Этот взгляд он неправильно приписывает  Аристотелю.

В вопросах познания Аль-Фараби защищает общую для всего этого  философского течения мысль о  космическом «деятельном», или «активном», разуме. Подобно тому как мы не можем  видеть предмета, пока он не освещен лучами солнца, точно так же человеческий разум бессилен, пока он не озарен искрой мирового активного разума. Цель человека — единство с деятельным разумом; ее достижение создает блаженство, возможное на земле. Рассказы об индивидуальном бессмертии и загробной жизни—-пустые басни.

Деятельность Аль-Кинди  и Аль-Фараби подготовила появление  крупнейшего представителя восточноарабской культуры, Авиценны.

Авиценна пользовался  громадной известностью в арабском мире. В. арабской литературе сохранились  многочисленные известия о нем, нередко  легендарные, и тысячи цитат из его  произведений. Его называли «князем  философов» и «князем врачей».

Материальный мир для  Авиценны вечен и несотворен. Он не есть продукт эманации, как у  Аль-Фараби. Однако Авиценна стремится затушевать это материалистическое и атеистическое положение рядом оговорок и хитросплетений. Он признает существование бога. Мир является не абсолютно, а лишь относительно необходимым, принадлежа к категории возможности. Мир как вечная длительность во времени обусловлен вечным богом, существующим вне времени.

Божественная деятельность есть мышление бога о себе самом. Это  самосознание бога служит первоисточником  всего бытия. Первым и единственно непосредственным продуктом божества является, согласно Авиценне, перворазум. Провидение бога непосредственно не распространяется на изменяющийся и множественный мир вещей.

Душу человека Авиценна понимает как существенную форму тела. Она  нематериальна и беесмертна. Загробную  жизнь он признает в чисто духовном, а не в физическом смысле. Воскресение  тел Авиценна решительно отвергает.

Авиценна настаивает на логической строгости построений, на точных методах  доказательств и на значении чувственных  восприятий. Познание признается им невозможным без космического деятельного разума, единого во всех людях. Вхождение деятельного разума в потенциальные тела обусловливает познание, которое заключается в получении умопостигаемого образа объекта. Но познание невозможно без предварительного чувственного опыта, подготовляющего потенциальный разум к воспроизведению умопостигаемого образа. Лишь высшие принципы самого познания получаются без помощи чувственных восприятий непосредственно от «деятельного разума».

В целом система Авиценны представляла собой попытку примирения философии Аристотеля с основоположениями религии ислама.

Во второй половине XI в. восточные  арабские государства были охвачены жестокой религиозной реакцией. Это  явилось отражением общей феодальной реакции и начавшегося распада Арабского халифата. Феодальные усобицы и раздоры и постепенное ослабление торгово-промышленной деятельности подготовили возможность завоеваний арабских халифатов турками-сельджуками. В 1055 г. они захватили Багдадский халифат, Сирию и Палестину. По всему Востоку прокатились грозные волны крестьянских восстаний. В конце XI в. началась агрессия европейцев на Восток, так называемые крестовые походы.

Характерным представителем религиозной реакции был Аль-Га-цали, ярый противник аристотелизма, пытавшийся объединить догмы ислама с положениями мистического неоплатонизма.

Аль-Гацали (1059—nil гг.) родился в Хорасане (Иран); был учителем философии в Багдаде; затем, бросив преподавание, удалился в Сирию, где прожил в полном одиночестве одиннадцать лет, после чего вернулся в общество для пропаганды своего учения.

Аль-Гацали, совершив, по собственным  словам, «странствование» через различные  философские системы, пришел к скептицизму, к признанию бессилия человеческого  разума, а отсюда — к мистика и религии. Аль-Гацали стал ожесточенным врагом аристотелизма. Конечный вывод его учения — прославление смерти и уничтожения как пути к воссоединению с вечным божеством.

В борьбе против опасных  для религии положений перипатетиков Аль-Гацали особенно ополчается против принципа вечности мира, против учения о естественной причинной закономерности и против отрицания индивидуального бессмертия. Против этих учений философов выставляет признание сотворения мира богом из ничего, постоянного вмешательства божественного провидения в ход вещей и грядущего страшного суда и воскресения мертвых.

Путем логических умозаключений, учит Гацали, нельзя достичь истины. Надо также удалиться от чувственного опыта, «убить похоти мечом воздержания» и направить все усилия на непосредственное созерцание бога. Только мистическая интуиция, озарение души богом ведет к совершенному познанию и к растворению человеческого духа в божестве.

К середине XII в. религиозная  реакция достигает своего апогея, и научно-философская жизнь затухает на востоке арабских владений. Учащаются случаи конфискации и публичного сожжения научных и философских книг,  усиливается суфизм.

Появившиеся в этот период философские произведения не дали ничего нового и не оказали влияния на европейскую мысль.

В то же время арабская культура достигает блестящего расцвета в Испании.

Арабы и мавры высадились на Пиренейском полуострове в 711 г. Через два года почти вся  страна, кроме небольшого района на севере, была в их руках.

С X в. фактически независимые  от Багдада арабско-испанские эмиры  формально объявляют себя самостоятельными халифами.

Столица халифата Кордова  уже в X в. — один из- величайших и  бо- 
гатейших городов Европы, с 200 тысяч домов, мощеными улицами, 
водопроводом, хорошими мостами и роскошными дворцами. В Ан- 
далузию тех времен стекаются книжные богатства со всего света. 
Сирийские и иранские работы иногда издаются здесь раньше, чем 
на их родине. Халиф Аль-Хакем II (X в.) за одну рукопись за- 
платил тысячу динариев золота. Его библиотека достигла 400 тысяч 
томов.             

В XI в. построенный на феодальной базе Кордовский халифат расчленяется на два десятка самостоятельных  мусульманских владений, затем снова объединяется в начале XII в. на Пиренеиский полуостров вторгаются африканские мусульманские племена. В 1172 г. марокканские горцы-альмогады утверждают свою власть над всей мусульманской Испанией.

Блестящую плеяду арабско-испанских  философов открывает врач, поэт, математик и астроном Ибн-Баджа (в латинской транскрипции Авелтаг). Он родился в Сарагоссе в конце XI в., жил при дворе, сидел в тюрьме по обвинению в ереси и умер в Марокко в 1138 г., отравленный своими соперниками. Ибн-Баджа написал ряд комментариев к естественно-научным сочинениям Аристотеля, в частности к работам по физике и метеорологии. Наибольший интерес представляет его «Руководство одинокого» (или «Образ жизни отшельника»), содержание которого дошло до нас через одного еврейского философа XIV в. «Руководство» дает картину постепенного подъема души, освобождающейся от инстинктивных и чувственных животных элементов, до высшей ступени познания умопостигаемого мира. Это духовное восхождение совершается не через мистическое просветление, а путем интеллектуального совершенствования, при посредстве научного знания. «Руководство» Ибн-Баджи содержит набросок утопического идеального государства.

В этом государстве нет  ни врачей, йи судей. Медицина является там излишней, потому что граждане такого государства правильно питаются и не употребляют пищи, которая  могла бы повредить их здоровью; болезни же, которые происходят от внешних причин, исцеляются естественным путем. Правосудие там не нужно, потому что граждане такого государства  руководствуются в своих отношениях любовью и между ними не бывает разногласий и раздоров. В несовершенном государстве такие люди — прообразы граждан идеального государства — являются одинокими, чужеземцами в своем собственном обществе. Таким образом Ибн-Баджа провозглашает социальную утопию, путем к которой служит моральное и интеллектуальное самосовершенствование индивидов.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

2. Специфические особенности  русской религиозной философии  конца XIX – начала XX века.  

 

    Конец XIX - начало XX века ознаменовался глубоким  кризисом, охватившем всю европейскую  культуру, явившемся следствием  разочарования в прежних идеалах  и ощущением приближения гибели  существующего общественно-политического  строя.

     Но этот  же кризис породил великую  эпоху - эпоху русского культурного  ренессанса начала века - одну  «из самых утонченных эпох  в истории русской культуры. Это  была эпоха творческого подъема  поэзии и философии после периода  упадка. Это была вместе с тем  эпоха появления новых душ,  новой чувствительности. Души раскрывались  для всякого рода мистических  веяний, и положительных и отрицательных.  Никогда еще не были так  сильны у нас всякого рода  прельщения и смешания. Вместе  с тем русскими душами овладели  предчувствия надвигающихся катастроф.  Поэты видели не только грядущие  зори, но что-то страшное, надвигающееся  на Россию и мир... Религиозные  философы проникались апокалиптическими  настроениями. Пророчества о близящемся  конце мира, может быть, реально  означали не приближение конца  мира, а приближение конца старой, императорской России. Наш культурный  ренессанс произошел в предреволюционную  эпоху, в атмосфере надвигающейся  огромной войны и огромной  революции. Ничего устойчивого  более не было. Исторические тела  расплавились. Не только Россия, но и весь мир переходил  в жидкое состояние... В эти  годы России было послано много  даров. Это была эпоха пробуждения  в России самостоятельной философской  мысли, расцвета поэзии и обострения  эстетической чувствительности, религиозного  беспокойства и искания, интереса  к мистике и оккультизму. Появились  новые души, были открыты новые  источники творческой жизни, видели  новые зори, соединяли чувства  заката и гибели с чувством  восхода и с надеждой на  преображение жизни». 
    Наряду с течениями в литературе возникли новые течения в философии. Духовным источником религиозной философии явилось православие как специфический духовный и жизненный уклад. В центре её внимания находилась тема Бога и человека, взаимоотношения между ними. Она носит всеохватный характер. В ней с религиозных позиций были осмыслены такие проблемы, как: