Человек - главная философская проблема

Концепции предопределения Августина, в частности, противостояли взгляды Мейстера Экхарта (ок. 1260 – ок. 1328). По концепции Экхарта, человек способен познать Бога, поскольку в человеческой душе есть «божественная искорка», частица Божества. Человек, приглушив свою волю, должен пассивно предаться Богу. Тогда душа, отрешённая от всего, вознесётся до Божества и в мистическом экстазе, порывая с земным, сольётся с божественным. Блаженство зависит от внутренней самодеятельности человека. Католическое учение не могло принять концепцию Экхарта. В 1329 году папская булла объявила 28 положений его учения ложными.

В русском средневековье антропологическое  направление философской мысли  было одним из основных. Следуя Священному Писанию, основываясь на авторитете патриотической литературы, русские мыслители обращались к сложной диалектике человеческого бытия, раскрывали непрестанную борьбу добра и зла в человеческом обществе, побуждали личность идти по нелегкому пути морального совершенствования. Средства нравственного, духовного становления, борьбы личности против ее подавления на разных этапах средневековой истории Руси были различны – от стремления к духовному самоуглублению в духе Нила Сорского до бунтарского протеста протопопа Аввакума в защиту народных традиций от их сознательного разрушения сверху.

Русские философско-антропологические  представления за семь веков своего существования с момента христианизации Руси до реформ Петра I, оставаясь в  целом в рамках средневековой идеологии, претерпели определенную эволюцию. Для раннего периода характерен торжественный пафос утверждающегося нового сознания, наиболее отчетливо выступивший в яркой проповеди Илариона, который крестившихся русичей называл «новыми людьми», совлекшими одежды ветхого Адама и приобщившимися к христианским ценностям. В рукописях Владимира Мономаха и митрополита Никифора уже нет такого восторга, но проступает стремление глубже понять человеческую натуру, вскрыть сложную диалектику души.

3. Эпоха возрождения

В эпоху Возрождения меняется образ  человека. В эту эпоху, например, люди преисполнены пылким стремлением  к славе. Эта жизненная установка, казалось бы, совершенно естественная, не была присуща человеку средневекового общества. В названную эпоху в  людях развилось осознание красоты природы, которого прежде просто не существовало. Начиная с XVI в., обнаружилась неуемная страсть к труду, которой до того не было у свободного человека. Процесс растущего обособления человека от первоначальных связей достиг наивысшего состояния именно в эпоху Ренессанса.

Именно в эпоху Ренессанса проявилась двойственность свободы. С одной  стороны, растущая независимость человека от внешних властей, а с другой – его растущая изолированность, а в результате и растущее чувство ничтожности, бессилия, скептицизм. Итогом прогрессирующего разрушения средневековой социальной структуры было возникновение индивида в современном смысле слова.

Уже в раннем Ренессансе на первый план выдвигается свободная человеческая индивидуальность. Эта черта навсегда останется характерной для данной эпохи, хотя пониматься будет везде по-разному. В эпоху Ренессанса происходит обожествление человека. В двоякой человеческой природе подчеркивается почти исключительно его высокая сторона. Он не просто образ божий, но отсвет его славы, а в своей творческой способности – его точное подобие. Человек божественных достоинств, святой и – в ином смысле – государь служат в известном смысле ступенью от человека к Богу. Человеческое тело просветляется и преображается так, как это было бы невозможным вне веры в воскресение плоти. Совершенство тела принимается за образ духовного совершенства, нагота – за образ чистоты и правдивости. Во Христе видят, прежде всего, Воскресшего, сверхчеловечески прекрасного победителя смерти, в телесном отношении атлета. Даже в его смерти и мученичестве просвечивает всепобеждающая энергия.

Образ человека у Николая Кузанского (1401–1464) еще близок к средневековой  философии. Идея человеческого творчества и богопричастности еще не получила гипертрофированной гуманистической интерпретации. Человек – высшее из творений, микрокосм. Грех разделил его с Богом, но космичность утеряна не безвозвратно, утраченная связь восстанавливается в здешнем мире через богопознание, которое оказывается, тем самым, главным смыслом жизни. Способность к творчеству человек реализует преимущественно через богопознание.

Пико делла Мирадола (1462–1494) в своих взглядах более радикален. Он считал, что если Бог есть создатель самого себя, а человек сотворен по его образу и подобию, стало быть, и сам человек может преобразовать, пересотворить себя. В его «Речи о достоинстве человека» поднимаются две главные темы – центральное положение человека в мире и глубокое внутреннее согласие всех безыскусных положений человеческой мысли. Всякая сущность, по его мнению, имеет свою природу, которая обусловливает ее действия. Именно поэтому собака живет как собака, а лев – как лев.

Человек же не обладает природой, которая  его сдерживала бы. Он рисует человеческое существо как создание, по природе неуловимо и безгранично пластичное. Это своего рода «хамелеон», способный имитировать все живые формы как вверху, так и внизу, как ангельские, так и демонические. Человек творит себя в действии, он отец самому себе. Человек имеет единственное условие – отсутствие всяких условий, свободу. Он выдвигает тезис о превосходстве желания и любви над абстрактным знанием.

В эпоху Ренессанса парадоксальная идея разнообразия людей оценивалась  в двух смыслах.

Во-первых, предполагалось, что каждый человек обладает от «природы» (либо от «неба» или «фортуны») индивидуальными чертами, склонностями, талантами, возможностями. Он должен ощутить это своеобразие и занять незаместимое место среди людей. Но этого недостаточно.

Во-вторых, человек, должен развить в себе эти дарования, знания, навыки, интересы.

Наиболее наглядное воплощение персоналистская традиция европейской  культуры нашла в эпоху Ренессанса. Гуманизм становится самостоятельным  идейным движением. Мыслители той  поры утвердили полную принадлежность человека к земному миру. Они провозгласили свободу человеческой личности, выступили против религиозного аскетизма, за право человека на наслаждение и удовлетворение всех потребностей. Со времен Ренессанса идея антропоцентризма фокусируется все больше на самом человеке, а не на его связи со сверхприродным.

Новый взлет гуманизм пережил за пределами Италии, в эпоху социально-религиозных  движений XVI в., в частности, в Нидерландах и Германии возник так называемый северный гуманизм, который существенно отличался от итальянского гуманизма. Видным представителем северного гуманизма стал Эразм Роттердамский (1469–1536). Эразм рассматривал нравственное совершенствование человека как условие и отправной пункт христианского благочестия.

По мнению Эразма, человек – это некое странное животное, состоящее из двух или трех чрезвычайно разных частей: из души – как бы некоего божества и тела – вроде бессловесной скотины. В природной телесной организации животные превосходят человека. Что касается души, то человек настолько способен воспринять божественное, что сам мог бы пролететь мимо ангелов и соединиться с Богом. Эразм считал, что нельзя стать христианином, не будучи прежде человечным. Бытие христианина никак не может означать отказа от человечности. То, что есть в нас собственно милосердного, человечного, образует «внутреннего человека».

Размышления представителей позднего Ренессанса о человеческой природе  сводились в основном к обоснованию  исключительности человека как живого существа, возвышающегося над другими  живыми существами. Философы указывали на тот факт, что именно человеческая деятельность выделяет человека из природного царства.

 Так, например, по мнению итальянского философа Томмазо Кампанеллы (1568–1639) человек превосходит животных. Несмотря на это, человек возвышается над животным духом гораздо больше, нежели сам этот дух возвышается над неодушевленными вещами. Но это происходит не потому, что человек обладает лучшими органами. В нем заключено нечто более высокое, чем просто телесный дух.

По словам Кампанеллы, важно учитывать также божественность человека, на которую указывает магия. Она творит чудеса руками человека – как те, которые может сотворить природа, вроде чудес египетских магов, так и те, которые может сотворить природа. О божественности человека свидетельствуют и предсказательные искусства.

Возрожденческий индивидуализм отражал  стихийное самоутверждение человека. Отсюда свободное и независимое  отношение к средневековой ортодоксии. Природа осмысливалась как наполненная  божественными силами. Все это  обусловило рождение гуманизма как системы взглядов в области морали, политики, педагогики и общественного прогресса.

Индивид, который в философии  Ренессанса рассматривался как изолированный  от всей окружающей природы, не мог  трактоваться как последнее и  абсолютное основание и для природы, и для общества, и для истории. Отсюда ощущение недостаточности и неокончательности сложившегося образа человека. Однако в истории европейской мысли не было другой эпохи, которая с подобной силой утверждала бы человеческую личность в ее грандиозности, в ее красоте и величии.

4. Новое время

Ни об одной культуре вплоть до Нового времени нельзя было сказать, что стержнем и основой ее развития был поиск индивидуальности, стремление уяснить и обосновать независимое  достоинство особого индивидуального мнения, вкуса, дарования, образа жизни, то есть самоценность отличия. Получив первые импульсы в итальянском Возрождении, пройдя череду сложных превращений в XVII веке, лишь в конце эпохи Просвещения эта идея вполне сформировалась и в прошлом столетии стала торить себе дорогу на европейской почве, понемногу утрачивая дерзкую непривычность.

XVII век не имеет столь яркого  и звучного названия, как предшествующая  ему эпоха Ренессанса и следующая  за ним эпоха Просвещения. Зато  не без оснований его называют «веком гениев», указывая на многообразие, уникальность и творческую мощь великих представителей культуры этого времени. Достаточно вспомнить необыкновенный взлет философской мысли (Декарт, Паскаль, Спиноза, Лейбниц и др.)

 Поклонение разуму, обращение к нему как к «высшему судье» в познании, искусстве и делах человеческих XVII век унаследовал от эпохи Возрождения. Завоевания «высокого Ренессанса» не были утрачены «веком гениев».Философы продолжали борьбу с «идолами схоластики»: догматизмом, устаревшими авторитетами, формализмом и умозрительностью. Они ищут пути соединения философии и науки с жизнью, теории с практикой. Ф. Бэкон провозглашает: «Знание – сила» – и создает сциентистско-техницистскую утопию в «Новой Атлантиде», в которой все мыслимые и немыслимые блага обеспечиваются научно-техническим прогрессом.

XVII век принял от Ренессанса  также и «эстафету гуманизма». Правда, своеобразному «оптимистическому гуманизму» эпохи Возрождения здесь противопоставлялся скорее «трагический гуманизм». Социальная действительность воспринималась человеком как нечто неустойчивое и весьма шаткое, несправедливое и безнадежное. Отсюда трагическое восприятие жизни и мира, с небывалой силой выраженное у Блеза Паскаля (1623–1662). В его творчестве одной из главных тем горестных раздумий становится тема жизни и смерти. Он рисует трагическую картину человеческой жизни, в которой узники в цепях, осужденные на смерть, ежедневно один за другим умерщвляются на глазах у других, ожидающих своей очереди. Исходя из тезиса о двойственной природе человека как основного положения, Паскаль трактует моральную природу человека как соединение доброго и злого. Природе человека присуще богатство и утонченность, разнообразие и непостоянство. Человек – это существо, которое сознает свое место во вселенной. И покуда он жив, он может сохранить это знание. Паскаль, назвавший человека «мыслящим тростником», исходил из идеи нереализованности, ничтожности человека.

Эпоха Просвещения породила культ «автономного человека», способного трезво и глубоко оценивать явления, идеи, нравственные поступки и их следствия. Рационализм и критицизм объявлялись универсальной характеристикой человека. Пафос разума, знания и основанного на них прогресса выразился в философии Просвещения наиболее полно и отчетливо. Вневременная, внеисторически понятая, всегда тождественная себе «разумность» в противоположность «заблуждениям», «страстям», «таинствам» рассматривалась просветителями как универсальное средство совершенствования общества. Прогресс осмысливался ими как результат распространения истинных идей, которые постепенно устраняют загадки и чудеса мира, пронизывая его светом разумности. Высоко оценивая разум отдельной личности, идеологи Просвещения видели причину рационального поведения индивида, его разумности в «человеческой природе».

Вольтер (1694–1778) в «Философских письмах», прежде всего, выразил несогласие с концепцией Паскаля о трагизме человеческого бытия, полагая, что тот стремился показать человека в одиозном свете. Вольтер полагает, что человек не является загадкой. Он занимает в природе место более высокое, чем животные. Человек наделен страстями, чтобы действовать, и разумом, чтобы управлять своими поступками. Зачем нам приходить в ужас от нашего существа? Притязания на более совершенную человеческую природу, как полагает Вольтер, весьма заносчивы и дерзки. Трактуя человека как общественное существо, Вольтер подчеркивает, что великим замыслом Творца природы было сохранение бытия каждого индивида на определенный срок и непрерывное продолжение его рода.