Чем более умножаются
подобные между собой отрешенные
от материи души, соединяясь друг с
другом, тем большей силы наслаждения
достигает каждая из них. По мере того
как к ним присоединяются последующие души, их наслаждение возрастает
от встречи с душами предшествующими,
а наслаждение предшествующих возрастает
от соединения с последующими, ибо каждая
из них, умопостигая свою сущность, умопостигает
также многократно сущности душ ей подобных
и то, что в них постигается, возрастает
при соединении в будущем с душами последующих,
и наслаждение каждой из них с течением
времени беспредельно возрастает. Так
же точно обстояло дело с каждым из поколений.
В этом подлинное высшее счастье, являющееся
целью деятельного разума" Насчет того,
где человек находит счастье, в этой или
потусторонней жизни, мы поговорим ниже
особо. Пока же можно четко фиксировать
определенную позицию относительно "мертвых
душ", или, вернее, душ умерших. Душа
бессмертна. Души добродетельных, соединяясь,
ведут к увеличению коллективного и индивидуального
наслаждения. Значит, души злых будут вечно
мучиться и беспредельно будет расти их
страдание? Есть и такой вариант. Но есть
для злых и другая участь. "Их души остаются
связанными с материей и не достигают
того совершенства, посредством которого
они отрешаются от материи, так что они
гибнут, как только гибнет материя".
5. Критическое отношение аль Фараби к
религии.
Аль-Фараби не мог не видеть
страшной силы религии. Тезис о воздаянии за смирение - является
самым настоящим обманом, которым пользуются
наиболее расчетливые и бессовестные
люди. Именно они с наибольшим тщанием
лицемерно принимают этот тезис, демагогически
прикрывают свои цели, добиваясь реальных
выгод и прибавляя к ним моральный капитал,
поскольку их считают правдивыми, мудрыми,
почитают и возвеличивают. "Что касается
смирения, то оно заключается в признании
того, что некое божество правит миром
и что духовные лица руководят и управляют
всеми такими действиями, как теми, что
служат прославлению божества молитвами,
восхвалением и освящением; если человек
исполняет эти обряды и отказывается от многих благ,
являющихся предметом желания в этой жизни,
u если он твердо придерживается всего
этого, то ему возместят за все это и воздадут
великими благами, коих он достигнет после
смерти. Если же он не придерживается
ни одного из этих обрядов и пользуется
благами в течение своей дольней жизни,
он будет наказан за это после своей смерти
великими бедами, кои настигнут его в потусторонней
жизни. Все это - хитрости и козни
против одной группы u в пользу другой.
Все это - хитрости и ловушки, которые использует
тот, кто не способен бороться за эти блага
открыто и честно, козни, к которым прибегает
тот, кто не имеет силы захватить эти блага
собственными руками и силой своего оружия,
без притворства и чужой помощи, чтобы
запугать других и вынудить их оставить
все эти блага или некоторые из них, дабы
ими овладели другие; так поступает тот,
кто бессилен бороться за то, чтобы захватить
и отвоевать их для себя".
"... Того, кто придерживается
этих обрядов, будут принимать
за пренебрегающего земными благами;
о нем будут думать хорошо
и на него будут полагаться.
Его не будут ни опасаться,
ни остерегаться, ни подозревать
в чем-либо. Напротив того - он
скроет свои замыслы и поведение свое будет расписывать
как божественное".
Но к "принимающим
смирение", согласно Аль-Фараби, кроме
расчетливых обманщиков относятся
также поддавшиеся обману, введенные
в заблуждение и искренне верующие
люди. Тот, кто без всяких задних
мыслей совершает обряды и отказывается
от всех мирских благ, в глазах официального
общественного мнения представляется
каким-то чудаком, заслуживающим осмеяния
и осуждения (не сказался ли в этом суждении
его собственный опыт аскетической жизни?).
"Однако многие будут в насмешку высказывать
ему похвалы, другие окажут ему поддержку
в своих собственных интересах, дабы он
не оспаривал каких-либо благ, но оставил
бы их, чтобы последние были в обилии для
них и для других. Третьи будут хвалить
его поведение и образ действий из страха,
чтобы люди, не признающие это поведение,
не лишили бы их того, чем они владеют.
Четвертые будут хвалить и считать его
счастливчиком только потому, что сами
заблуждаются так же, как и он".
В чем же, согласно Аль-Фараби,
заключается сущность религиозных представлений, их отличие
от философских знаний? "Начала существующих
вещей и их ступени, счастье, руководство
добродетельными городами, - пишет он,
- все это человек может либо мыслить в
понятиях и умопостигать, либо воображать.
Человек мыслит их в понятиях, когда они
запечатлеваются в его душе в том виде,
в каком они существуют в действительности;
он воображает их, если в его душе запечатлеваются
их образы, подобие и подражательные представления".
Он приводит такое
сравнение:
1) видение предмета таким, каков он в действительности;
2) видение его отражения
(в воде, зеркале);
3) видение отражения
не самого предмета, а его изображения
(например, отражение в зеркале
портрета человека).
Значит, мы можем иметь
дело с самой реальностью или
каким-то ее суррогатом в виде подобия или
"подражательного образа". "Большинство
людей по природе и по навыку лишено способности
понимать и мыслить это в понятиях. Им
следует представить в воображении начала
существующих вещей, их ступени, деятельный
разум и первое руководство через образы,
которые подражают всему этому. Понятия
перечисленных вещей и сами они едины
и неизменны, тогда как образы, которые
подражают им, многоразличны, и так же,
как это имеет место с видимыми предметами,
имеющими более близкое, а частью более
отдаленное сходство с тем, чему подражают.
Так, отражение человека, наблюдаемое
в воде, более близко к действительному
человеку, чем отражение его изображения,
наблюдаемое в воде. Поэтому одна группа
или один народ может представлять эти
вещи в подражательных образах иными,
чем другая группа или другой народ. Вот
почему различные добродетельные народы
и добродетельные города могут иметь различные
религии, хотя все они верят в одно и то
же счастье.
Религия - это отображения
(перечисленных вещей или отображения их образов в душах людей.
Поскольку широкой публике трудно постичь
эти вещи и то, как они существуют в действительности,
постольку ее стремятся обучать этому
другими способами, а именно посредством
подражательных образов".
"Те, кто верит в
счастье, представленное в понятиях, и воспринимает
начала как нечто, представленное в понятии,
- это мудрецы; а те, у кого эти вещи существуют
в душах, как представленные в воображении,
кто принимает их и верит в них в том же
(воображаемом виде, - это верующие".
"Другие же, - когда
их религия является для них
истинной, - не сомневаются в ее
истинности и считают нужным
отстаивать ее перед другими,
совершенствовать ее, устранять
в ней сомнение и защищать
ее любыми средствами от противников.
Им позволено применять ложь, обман, клевету и упорство..."
6. Рационалистический подход аль Фараби
к астрологии.
Попытки установления связи
между преобразованием материи
и закономерностями движения небесных
сфер еще до Аль-Фараби привели к
соединению астрономии с алхимией и астрологией, к попыткам предсказывания
событий нашей жизни по наблюдаемому движению
небесных тел. Он негативно относился
к этому модному настроению умов, замечая
иронически, что в наше время наблюдается
слишком много "ясновидцев". Астрология
должна была бы обосновать правомерность
своих притязаний. Если мы сделаем попытку
опереться на опыт, практику, обобщения
фактов реальности, то увидим, что все
эти предсказания опираются на случайные
ассоциации. Если затмение солнца влечет
смерть монарха, то почему этого не происходит,
когда солнце закрывается облаками? Если
планета, имеющая кровавый цвет, возвещает
войну, то почему этого не делают красные
тела, находящиеся к нам гораздо ближе?
Астрологи сами непоследовательны, так
как строят свою жизнь, не опираясь на
астрологию, а ориентируясь на реальность.
Но будущее связано с возможностью и включает
в себя элемент случайности. Относительно
будущих событий поэтому могут быть составлены
лишь гипотетические силлогизмы, дающие
лишь вероятность, но не достоверность.
Движения же сфер сложны и не столь нерегулярны,
чтобы мы могли сделать строгие выводы
из них по поводу связанных будто бы с
ними событий, которые, видимо, не являются
прямым следствием небесных влияний.
Не следует, однако, восхищаться,
забывая историзм, тем, что-де Аль-Фараби отвергал целиком астрологию.
Поражает строго рационалистический подход
к ее задачам. Он считает, что астрологическая
программа в ее реальном виде наталкивается
на ряд принципиальных трудностей и что
ее не надо принимать в слишком упрощенном
духе, выступая против суеверий.
Рационалистический подход
к астрологии доказывается и тем,
как строго естественнонаучным образом
Аль-Фараби пытается объяснить сновидения
и отправления. При этом он ссылается
на "силы души", темперамент и
прочие реальные факторы. В состоянии сна воображающая
сила "перестает обслуживать мыслящую
и стремящуюся силы и возвращается к чувственным
формам, которые она находит сохраненными
и действующими в ней. Она воображающая
сила воздействует на эти формы, составляя
одни с другими и отделяя одни от других.
Помимо сохранения и сочетания чувственных
форм она воображающая сила имеет третью
функцию: моделирование. Действительно:
среди всех душевных сил только воображение
способно моделировать чувственные предметы,
сохраняемые в нем. Она воображающая сила
моделирует, стало быть, то данные пяти
чувств, составляя чувственные аналоги,
которые в ней сохраняются, то умопостигаемые
объекты интеллекции, то силу питающую,
то силу стремящуюся; она также иногда
моделирует темперамент, находящийся
в теле". То же с известными видоизменениями
относится к откровению. Когда воображение
отрывается от реальности и ее имитаций,
мы имеем дело с патологией.
Существенным исходным
принципом мировоззрения Аль-Фараби
является детерминизм. Притом он стремится
добраться до коренных начал исследуемых
ими явлений.
На отношении его
к астрологии это можно продемонстрировать
особенно ярко. "Если имеются две
похожие друг на друга вещи и далее
обнаруживается, что третья вещь является
причиной одной из них, то поспешно
предполагать, что она является причиной
и второй вещи. Это предположение не является
правильным в отношении каждой из подобных
вещей, так как сходство явлений может
быть случайным совпадением, а может быть
и совпадением по существу". Объяснение
причины события связано с принципиальным
определением того, является та или иная
связь необходимой, просто возможной или
невозможной. Грубой ошибкой является
смешение возможного с неизвестным, с
тем, что еще не познано. Наука выявляет
и сферу невозможного, которое ни в коем
случае нельзя идентифицировать с неизвестным.
Относительно неизвестного надо предполагать,
что при изучении его мы в конечном счете
сможем найти его причины. Нельзя на основании
аналогии с правилами, относящимися к
определенной сфере явлений, делать вывод
о причинах другой сферы явлений. Причины
могут быть близкими и отдаленными. Но
даже отдаленные причины постижимы. "...
Например, когда Луна находится в состоянии
полнолуния и проходит над морем, вызывая
его приливы и отливы, и тем орошается
земля, и выращиваются пастбища, и пасутся
на нем животные, которые жиреют, а человек
извлекает пользу от этого и обогащается
и тому подобное". "Однако тот, кто
утверждает, что он, якобы, находит путь
к знанию о времени, образе, месте смерти,
как, например, путем хорошего или дурного
предположения, или произведения исчисления,
или связью между телами или явлениями,
не следуя путем, который я упомянул, то
он претендует на то, что совершенно не
подчиняется здравому смыслу".
Связать можно что
угодно с чем угодно. Аль-Фараби не только констатирует возможность
превращения принципа всеобщей связи
в "принцип взаимоперепутанности",
но и раскрывает мотивы такого подхода.
"Явления мира и состояния человека
в нем многочисленны и различны: среди
них - добрые и злые, любимые и ненавистные,
красивые и дурные, полезные и вредные.
Любой, кто противопоставил бы множеству
своих действии различные явления мира,
например, движения животных, или голоса
птиц, или членораздельную речь, или изготовленные
драгоценные камни, или пущенные стрелы,
упомянутые названия или движения, как-то:
движения каких-то звезд и другие подобные
явления, возможно, обнаружил бы, что между
теми упомянутыми состояниями и явлениями,
как бы они ни были многочисленны, существует
связь, посредством чего они могут сравниваться.
И, возможно, среди них встречается совпадение
имен, которое поразит размышляющего над
ними, однако это не происходит ни от необходимости,
ни от обязательности, на которые должен
бы опираться разумный человек. Это именно
случайность, к которой склоняется только
тот, в чьем разуме есть слабость: или же
присущая ему, или обусловленная. Присущая
- это та, которая бывает у молодого человека,
лишенного опыта, то ли вследствие глупости
его натуры, то ли вследствие отсутствия
опыта. Обусловленная слабость ума наблюдается
у человека, когда его одолевают душевные
переживания, например: сильная страсть,
гнев, печаль, страх, веселье и т.п."
7. Понятие счастья в философских воззрениях
аль Фараби
Наиболее распространенным
верованием среди тюркских племен того
времени было манихейство, унаследовавшее
от более древней религии дуалистическую
концепцию мира. Согласно ей, все сущее
– это проявление извечной борьбы двух
противоречивых, но равноправных начал:
Добра и Зла, Света и Тьмы.
Тема борьбы Добра со Злом в ракурсе
человеческого общества и отдельного
члена этого общества стала ключевой в
социально-политических и этических взглядах
аль Фараби. Конфликт вселенского, космического
порядка приобретает в его философии реальный,
земной смысл. Именно отсюда берет свое
начало концепция аль Фараби о высшем,
всеобщем благе или счастье, достижение
которого составляет конечную цель человеческого
общества и любых государственных объединений.
И путь к этому счастью лежит через науку,
просвещение и воспитание.
Аль Фараби, как истинный философ,
поднимается над обыденным понимаем счастья,
которое обычно включает: «почести, достаток,
наслаждение богатством и тому подобное».
Истинное счастье, по Фараби, достигается
посредством овладения всеми
знаниями о существующих предметах,
изучения их сущности, причин их возникновения
и уничтожения, что в конечном счете ведет
к познанию природы и первопричины всего
сущего. «Счастье же – это абсолютное
благо. Все, что необходимо для достижения
и получения счастья, равным образом является
благом, но не ради себя, а потому, что это
необходимо для достижения счастья. Все
то, что в какой бы то ни было мере препятствует
счастью, является абсолютным злом. Добро
полезно для достижения счастья».