Философия и ее сознание

15

В своей положительной  истинной деятельности, а следовательно и в своем истинном существе, сознание обладает конкретною, живою универсальностью. Как ни противоположны отвлеченные начала "общего" и "частного", "рода" и "индивида", в действительности одно не существует без другого. Нет сознания без сознающих индивидуальностей, и нет сознания абсолютно субъективного, нет абсолютно изолированных сфер сознания. Рассматривая сознание внешним образом в связи с прогрессивно развивающимися явлениями жизни, или изнутри, при свете психологического анализа, мы убедимся в его органической универсальности, в идеальной соборности сознания.

Сознание есть существенное проявление жизни. Первоначально оно  как бы вливается с прочими  ее отправлениями; затем оно дифференцируется и развивается в связи с  общей организацией физиологической  и социальной жизни. Оно дифференцируется и развивается вместе с нервной  системой и вместе с прогрессом социальных отношений, с организацией общения  между существами.

Как известно, высший организм есть общество, агрегат бесчисленного  множества элементарных организмов или анатомических элементов, которые  группируются в ткани, органы, аппараты или сложные системы органов. Всеобщее, органическое согласие этих элементов при развитой специализации  их отправлений обусловливает единство жизни в ее разнообразии. Между  индивидуальностыо целого и частей, единством жизни и распределением функций существует постоянно возрастающее соответствие. Чем выше стоит организм в лестнице живых существ, тем большую степень различия, специализации функций, автономии проявляют отдельные его органы; чем выше организм, тем более все эти элементы, органы, аппараты согласованы между собою, восполняют и предполагают друг друга в своем различии, подчиняясь индивидуальному единству живого целого. Но с другой стороны, всякий организм сам является живым членом своего вида и состоит в постоянном или временном, физиологическом или психологическом общении с другими индивидами своего вида,- общении, которое органически необходимо.

Сознание в своей элементарной форме - чувственности предшествует не только дифференциации нервной системы, но и первичным организмам - клеточкам. Уже первичные амебы, лишенные всякой организации, обнаруживают чувствительность и некоторые признаки сознательности. Как показывают точные наблюдения, раздражительность и чувствительность суть всеобщие первоначальные и, так  сказать, стихийные свойства живой  протоплазмы, этой нервоматерии всего органического мира.

16

С возникновением и развитием  органической индивидуальности возникают  и развиваются элементарные органические союзы, те вначале бессвязные физиологические  группы, из которых в течение беспредельно зоогенического процесса образовались сложные организмы растений и животных. Вместе с тем, параллельно этому общему развитию, неопределенная органическая чувствительность также растет, развивается, усложняется; но первичный базис ее - общая психологическая материя - не имеет в себе ничего индивидуального. Это стихийный родовой процесс, на почве которого возможны индивидуальные образования, точно так же как и сложные сочетания, ассоциации обособляющихся элементов. И как всякий организм есть продолжение другого организма, всякая жизнь продолжение предшествовавшей жизни, так точно и сознание, чувственность индивидуального существа: она не есть нечто абсолютно новое, но является также продолжением предшествовавшей, общеорганический чувственности в той специальной ее разновидности, которая присуща виду данного организма. Чувственность не рождается, а продолжается, как жизнь протоплазмы. Сознание, как и жизнь, есть от начала родовой, наследственный процесс.

Поэтому от низших ступеней зарождающегося сознания до высших социальных, этических его проявлений мы находим  в нем общую основу, родовые  формы и функции. От низших ступеней сознающей жизни до высших ее проявлений мы наблюдаем постепенное развитие этою универсализма сознания, постепенный  переход от естественного, стихийного безразличия, от непосредственной стихийной  общности, психических отправлений  к конкретному и свободному, универсальному единству, к связному многообразию, к живой соборности. И этот прогресс идет вместе с развитием индивидуального  начала.

Каждый индивид воспроизводит, представляет свой род в своем  собственном лице. Поэтому и самое  сознание его, как сложный продукт  его организации, как се психическое  отражение, заключает в себе потенциально смутный, общий образ его рода, его психологическое представление. Такое представление, строго говоря, не сознательно, хотя в известном  смысле оно окрашивает собою все  явления животного сознания. Столь  же врожденное, как и самая организация  животного, оно не усматривается  им, не "апперципируется", по выражению  Лейбница. Ибо животное чуждо самосознания. И, тем не менее, это общее представление, эта органическая родовая идея заключает  в себе смутное определение ума, чувства, влечений животного и есть скрытый мотив всей его жизни. Это как бы психологический коррелат наследственности, ее интимная тайна.

17

В силу этой инстинктивной  идеи, которая пробуждается в животном по поводу каких-либо впечатлений или  физиологических возбуждений, в  силу этого родового сознания животное узнает членов своего вида, как незрелых, так и взрослых, понимает их, ищет физиологического и социального  общения с ними, чувствует свое единство с ними, сознавая себя с  другими и в других. В общем подъеме жизненной энергии, в минуту полового возбуждения или сильного страдания и страха, в потрясенном организме животного пробуждаются унаследованные органические воспоминания, наслоявшиеся и обобщавшиеся в течение беспредельного ряда поколений; предшествовавшая жизнь рода как бы воскресает в душе животного, навязывает ему общие итоги своей мудрости, своего вековечного опыта,- и животное обнаруживает свое инстинктивное ясновидение, ту загадочную прозорливость, которая нас изумляет.

Такой взгляд на природу  инстинктов, на родовое преемство  сознания бросает свет и на те явления коллективного, собирательного сознания, которые мы наблюдаем столь часто в половой и социальной жизни животных. Таковы все те сложные действия, которые выполняются стадными животными сообща, при видимом разделении труда и взаимном содействии и понимании; таковы явления высокоразвитого альтруизма у млекопитающих, птиц и даже рыб; таковы общества насекомых, ульи и муравейники, представляющие, несомненно, единство сознания во множестве индивидов,- "одну, хотя и раздробленную, действующую мысль, наподобие клеточек и волокон мозга млекопитающих".

То же безличное, родовое, инстинктивное сознание составляет базис человеческого сознания, его  нижний слой. Как высшее животное, человек  подчинен общим зоологическим законам  и является наследником предшествовавших организаций. После всех явившихся  на свет, он обладает наиболее древними традициями. Как разумное существо, имеющее за собою целые эры  культуры, человек освобождается  от неограниченного господства среды, а постольку и от тех специальных  и сложных в своей односторонности  инстинктов, которые выработались у  некоторых видов в течение  целых тысячелетий и отвечают некоторым специальным и неизменным условиям среды, постоянным установившимся соотношениям. Тем не менее и в человеке общие животные инстинкты сохраняются и получают своеобразное развитие. Трудно оценить достаточно их значение в человеческой жизни, ибо если никто не живет одними инстинктами, то все же большинство живет преимущественно ими и тем, что к ним привилось. Большинство человеческих действий и характеров определяется врожденными свойствами, воспитанием и влиянием общественной среды - унаследованным и внушенным сознанием.

18

С эмпирической точки зрения два фактора определяют степень  психического развития человека: его  мозг и его общество, Первый носит  в себе совокупность унаследованных способностей предрасположений, органов  сознания; второе вмещает в себе совокупность актуального сознания, к которому человек должен приобщиться. Эти два фактора заключают  в себе естественную норму индивидуального  развития, в пределах которой личная самодеятельность имеет более или  менее широкую сферу. Социальная организация восполняет неизбежные недостатки и ограниченности индивидуальной физиологической организации. Коллективная память, общечеловеческое знание, воплощаясь в слове, закрепляясь письмом, безгранично  возрастает, обобщается и вместе безгранично  расширяет сферу, доступную отдельным  умам. Коллективная мысль обобщает и объединяет совокупность знаний, создает науки и системы наук, в которых отдельные умы могут  охватить сразу общие итоги предшествовавшего  знания. И, усвоив себе общую науку, человек способен дать ей в себе дальнейшее развитие.

У человека, как и у  высших животных, воспитание является органическим продолжением наследственности. Только при помощи воспитательных внушений человек овладевает своими органами и способностями, элементарными  и общими знаниями, распространенными  в его среде. Его врожденные способности  должны сами быть воспитаны другими  людьми, чтоб он сам мог себе их усвоить. Язык, которым он говорит, знания и понятия, которым он учится, закон, которому он подчинен, понятие о Боге, которому он служит и поклоняется,- все содержание его сознания дано ему людьми или через посредство людей. Самая внешняя среда, природа, действует на него через посредство человеческой среды, определяя его антропологический тип в наследственной передаче медленно образовавшейся организации, его культурный тип - в преемстве местных традиций, обычаев и понятий, сложившихся под общим и продолжительным влиянием данных естественных условий.

Социальная среда, социальная жизнь человечества предполагает физиологические  и психологические связи - особую реальную организацию общественных союзов. Поскольку всякое племя, народ, государство предполагает семью  как элементарную ячейку - общественный организм предполагает физиологические  узы между отдельными индивидами. И вместе с тем уже семейный союз, не говоря уже о более сложных  общественных образованиях, скрепляется  реальными психологическими связями, органическою коллективностью сознании, их родовым единством. Все формы  социальной жизни и общения являются как органические образования, возникшие  на почве наследственных инстинктов, родового сознания, общего безличного творчества.

19

Слово есть органическая способность  человека, обусловленная специальным  устройством его мозга и нервов. Отдельные языки живут и развиваются, как роды и виды, по некоторым  общим, постоянным законам, имеют свою органическую морфологию. Нравственные чувства и понятия не суть результат  личного опыта или утилитарных  соображений, по плод развития того непосредственного  альтруизма, без которого род не может существовать. Наконец самые  боги, которым служит человек, не простые  выдумки жрецов и правителей, по плод действительного теогонического процесса в общем сознании отдельных  племен и народностей, соединяемых  в религиозные общины, В этом - реальное, позитивное значение исторических богов для отдельных народов; в этом - объяснение тех коллективных галлюцинаций, в которые народы воплощают  свои религиозные идеи, тех чудес  и теофаний, которые составляют нормальное явление в истории религий.

20

Заключение

Сознание выступает, таким  образом, как ключевое, исходное философское  понятие для анализа всех форм проявления духовной и душевной жизни  человека в их единстве и целостности, а также способов контроля и регуляции  его взаимоотношений с действительностью, управления этими взаимоотношениями.

Важно отметить, что сознание, деятельность и личность индивида представляют собой весьма противоречивое, развивающееся  и не очень легко дифференцируемое единство. Конечно, можно и нужно  изучать каждый из этих феноменов  отдельно.

Однако надо всегда иметь  в виду целое, то есть человека и  его место в мире. В этом целом  в качестве ведущего фактора на разных этапах развития может выступать  либо деятельность, либо сознание, либо личность. Но при этом сознание выступает  в качестве связки, опосредствующего звена между деятельностью и  личностью.

Если перейти от познавательного  плана рассмотрения проблем сознания к социотехническому (проективному, формирующему) и ценностному, то совершенно очевидно, что обществу необходима не всякая деятельность, не пустой активизм, а деятельность квалифицированная, целенаправленная, целесообразная, произвольная, сознательная. Равным образом обществу необходима не просто эмпирическая человеческая индивидуальность, а личность, обладающая мировоззрением, убежденная, самостоятельная, имеющая власть над собой и над деятельностью, способная к совершению свободных действий - поступков, словом, обладающая сознанием. Общество не удовлетворяет созерцательное, бездеятельное сознание, равно как и безличное (и безличностное), равнодушное понимание, знание, то есть так называемая сознательность или "умозрение жизни" частного индивида. Поэтому-то "сознание" - не просто эпитет, используемый применительно к понятиям "деятельность" и "личность", оно должно составлять их сущностное свойство, входить в их определение. Хотя общество, казалось бы, всегда апеллирует к сознанию, тем не менее его реальные воспитательные, рганизационные и другие меры направляются на деятельность и на личность. Качество и действенность таких мер определяется тем, насколько в них учитывается вся полнота триады: деятельность, сознание, личность. Эта триада как предмет специально построенного исследования, как социотехнический и психотехнический объект развития и формирования связывает обществоведение и человековедение, которые друг без друга одинаково беспомощны в решении насущных практических социальных проблем. Действенное и действующее сознание является очень важным положительным фактором развития общества и его институтов.