Философские взгляды Л.Н.Толстого и Ф.М.Достоевского

Вопреки распространенному  мнению, которое разделял 3. Фрейд, Достоевский  не был философом пессимизма и  отчаяния. Его внимание к "темной стороне" человеческой души, интерес  к "больному сознанию" вовсе не свидетельство о "больном сознании" самого писателя. Пером Достоевского водила любовь к человеку, любовь более сострадательная, кенотическая, чем эстетическая. Достоевский не восхищается человеком, но восхищается жизнью, даром жизни, и его философия - это философия жизнелюбивая. Жизнь - высшее достояние, которое не понимается рассудочно или логически, а просто воспринимается как первичная и главная ценность. Человеколюбие Достоевского - это продолжение его любви к жизни и человеку как высшему ее проявлению. В. В. Розанов показал, что центральное положение всей философии писателя - это "идея абсолютной ценности личности", выдвинутая впервые в "Преступлении и наказании" и наиболее мощно обоснованная в "Братьях Карамазовых".

В последнем романе Достоевского идея человеколюбия достигает глубины, не виданной ранее в философской мысли. Никакая гармония в мире неоправданна, если на ее последний счет будет отнесена хоть одна слезинка невинного ребенка: "Пока еще время, - говорит Иван Карамазов, - спешу оградить себя, а потому от высшей гармонии отказываюсь. Не стоит она слезинки хотя бы одного только того замученного ребенка".

Достоевский был одновременно великим противником гуманистической  демагогии. В рассказе "Скверный анекдот" приводится образец подобной демагогии: " .я гуманен, следовательно меня любят . стало быть чувствуют доверенность . стало быть, веруют; веруют, стало быть любят . т. е. нет, я хочу сказать, если веруют, то будут верить и в реформу, поймут, так сказать, самую суть дела, так сказать, обнимутся нравственно .". Такой демагогический псевдогуманизм разоблачается следующим образом: подлинное человеколюбие - это когда чужие страдания воспринимаются как свои собственные, а не облегчаются пустыми словами, при помощи "нравственных объятий".

Каждая человеческая личность ценна сама по себе как микрокосм, уникальна, невосполнима, но реальный человек - существо сложное и несовершенное, он очень редко приближается к положительному идеалу Богочеловека - Христа, ибо "нет ничего прекраснее, глубже, симпатичнее, мужественнее и совершеннее Христа". Не случайно в сочинениях Достоевского образы положительных героев крайне редки (помимо образов детей, это также князь Мышкин, старец Зосима, Алеша Карамазов, Тихон). Здесь проявляется та особенность философии Достоевского, которую В. В. Зеньковский назвал "антропологическим антиномизмом", т. е. признанием противоречивых качеств в самом существе человека, сложным переплетением добра и зла в его натуре, наличием иррационального, непознаваемого начала во многих человеческих действиях - капризы, своеволие, свободное хотение и т. п.

1.3. Нравственная философия. Идеалы и ценности

Познание нравственной сути человека, по Достоевскому, задача чрезвычайно сложная и многообразная. Сложность ее заключается в том, что человек обладает свободой и волен сам делать выбор между добром и злом. Причем свобода, свободный ум, "бесчинство свободного ума" могут стать орудиями человеческого несчастья, взаимного истребления, способны "завести в такие дебри", из которых нет выхода. Парадокс заключается в том, что, если человек откажется от свободы в пользу того, что Великий инквизитор назвал "тихим, смиренным счастьем, счастьем слабосильных существ, какими они и созданы", тогда он перестанет быть духовно свободным. Свобода, следовательно, трагична, и нравственное сознание человека, будучи порождением его свободной воли, отличается двойственностью. Но таково оно в действительности, а не в воображении гуманиста-просветителя (утилитариста, руссоиста, утопического социалиста), представляющего человека и его нравственный мир в идеализированном виде и не замечающего существования злого начала в человеке.

Сложность, двойственность, антиномизм человека, отмечал Достоевский, сильно затрудняют выяснение действительных мотивов его поведения, причины действий человеческих обыкновенно бесчисленно сложнее и разнообразнее, чем мы их потом объясняем, и редко определенно очерчиваются. Однако и трудно объяснимые человеческие поступки, если попытаться раскрыть их "своеволие", все же имеют философское объяснение.

Тема бунта личности против мировой гармонии, как показал  Н. А. Бердяев, - это коренная тема русской  философии, в XIX в. идущая от В. Г. Белинского и продолженная Достоевским в "Записках из подполья", "Братьях Карамазовых" и других сочинениях. Если Белинский защищает идею личности во имя "социальности", необходимых преобразований общества, то Достоевский выбирает христианский путь, веру в Богочеловека и воскресение. Для писателя, если существование Бога отрицается, мораль вообще перестает существовать, так как человек становится на место Бога, все оказывается дозволенным, в том числе и любые античеловечные акции, вплоть до убийства и самоубийства: "Раз человечество отречется поголовно от Бога . то само собою . падет все прежнее мировоззрение и, главное, вся прежняя нравственность".

Христианское воззрение  на человека, по Достоевскому, делает его  одновременно и свободным, и ответственным  за свои действия. Нравственным идеалом  Достоевского была идея "соборного  всеединства во Христе" (Вяч. Иванов). Он развил идущее от славянофилов понятие "соборности", истолковав его не только как идеал соединения в церкви, но и как новую идеальную форму социальности, основанную на религиозно-нравственном альтруизме. Достоевский одинаково не приемлет буржуазный индивидуализм и социалистический коллективизм и выдвигает идею братской соборности как "совершенно сознательное и никем не принужденное самопожертвование всего себя в пользу всех".

Нравственные искания  Достоевского были неотделимы, следовательно, от его религиозных переживаний, от вопроса о существовании Бога, которым он, по его собственному признанию, "мучился всю жизнь".

 Достоевский не  дает изложения научного или  философского опровержения бытия  Бога и, равным образом, не  выдвигает специальную богословскую  защиту. Однако это не означает, что у него отсутствует теодицея; ее специфика заключается в том, что она имеет не теоретический, а художественный и нравственный характер.

Глубокое и всестороннее изложение сущности христианских воззрений  Достоевского, понимания им идеи Бога дал Н. О. Лосский в своей книге "Достоевский и его христианское миропонимание" (1953). Лосский показал вслед за Вл. Соловьевым, что теодицея Достоевского не является сугубо философской или богословской, ибо он не стремился к метафизической законченности и полноте решения этой проблемы. Однако теодицея у Достоевского содержит ряд принципиально новых подходов.

Достоевский не приемлет трактовки мирового зла как безликой, безымянной и неизвестно откуда взявшейся  силы. У зла каждый раз есть свой конкретный виновник, носитель и союзник. Таким образом, не существует какого-либо объективного и непреодолимого "закона появления зла"; зло, далее, не есть ни причина, ни условие появления своей противоположности - добра. Иными словами, для существования добра мировое зло не является необходимостью.

Но и доказательство самостоятельной ценности добра  не вселяет оптимизма в сознание человека. Поскольку добро дается слишком дорогой ценой, то Иван Карамазов  заранее "возвращает билет" на достижение гармонии - билет, стоимость которого, т. е. неизбежные, неисчислимые и неотомщенные страдания, слишком велика.

Остается лишь вера в  абсолютное добро, недостижимое в этом мире, но достижимое в Царстве Божьем. Вера в добро сопрягается у  Достоевского с верой в другие идеалы и ценности, также имеющие абсолютное значение, - это красота и любовь.

В словах князя Мышкина "красота спасет мир" речь идет именно об абсолютно-положительном, идеальном  значении красоты, обитающем лишь в  Царстве Божьем. В жизни же красота  выступает, по определению Дмитрия Карамазова, как "страшная и ужасная вещь", когда, стремясь к красоте, человек "начинает с идеала Мадонны и кончает идеалом содомским". Поэтому красота в жизни есть не только страшная, но и таинственная сила: "Тут дьявол с Богом борется, а поле битвы - сердца людей".

Мысль о том, что "красота  спасет мир", Зеньковский назвал эстетической утопией Достоевского, хотя сам же замечал, что писатель нигде не нарисовал эту утопию конкретным образом, склоняясь в  конечном счете к мысли о том, что эстетическая сторона жизни сама нуждается в защите: не красота спасет мир, но красоту в мире нужно спасать.

Особое место в творчестве Достоевского занимает тема любви к  родине, России и русскому народу, связанная  не только с его "почвенническими" идеями и с отвержением "чужих идей" нигилистов, но и с представлениями об общественном идеале. Достоевский проводит прежде всего разграничение между народным и интеллигентским пониманием идеала. Если последний предполагает, по его словам, поклонение чему-то носящемуся в воздухе и "которому даже имя придумать трудно", то народность как идеал основана на христианстве.

Подобная позиция определялась общим характером творчества писателя. Достоевский, по его убеждению, никогда  не был писателем "средневысшего  круга", подобно Тургеневу, Гончарову и Толстому. Он гордился тем, что в своем творчестве "впервые вывел настоящего человека русского большинства". Он делал все возможное, особенно в философско-публицистическом "Дневнике писателя", для пробуждения в обществе национального чувства; он сетовал на то, что, хотя у русских есть "особый дар" восприятия идей чужих национальностей, свою национальность они знают порой весьма поверхностно.

Так же как Данилевский, Достоевский был противником  абстрактного, "общечеловеческого" и "общеевропейского" подхода к определению особенностей русского национального типа. Главное в нем - духовное начало, которое писатель видел в православном христианстве, составившем основу русской культуры. Было бы неправильно, однако, считать Достоевского узким националистом, не замечавшим отрицательных проявлений русского характера. Задолго до Бердяева Достоевский раскрыл всю широту русской души, показал существование в ней "жалостливости" и "слабосердости" наряду с проявлениями жестокости и анархического своеволия. Изображая "русский народ в его целом", надо иметь в виду, по Достоевскому, то, что в нем существует любовь к крайностям, или "потребность хватить через край, потребность в замирающем ощущении, дойдя до пропасти, свеситься в нее наполовину, заглянуть в самую бездну и - в частных случаях, но весьма нередких - броситься в нее как ошалелому вниз головой".

Общественный идеал  Достоевского отличался известным  консерватизмом: писатель был монархистом, защитником православно-христианских ценностей и одновременно принципиальным критиком католичества и протестантизма, противником западного социализма и либерализма.

Достоевский, веривший во "всемирную отзывчивость" русского человека и считавший ее символом гений Пушкина, настаивал именно на "всечеловечности" русского национального идеала и пояснял, что в нем не заключено никакой враждебности Западу: " .стремление наше в Европу, даже со всеми увлечениями и крайностями его, было не только законно и разумно, в основании своем, но и народно, совпадало вполне с стремлениями духа народного".

Сформулированная Достоевским  русская идея оказалась настоящим  идейным завещанием мыслителя. Он писал  незадолго до своей "пушкинской речи": " .если национальная идея русская  есть, в конце концов, лишь всемирное  общечеловеческое единение, то, значит, вся наша выгода в том, чтобы всем, прекратив все раздоры . стать поскорее русскими и национальными. Все спасение наше лишь в том, чтоб не спорить заранее о том, как осуществится эта идея и в какой форме, в вашей или в нашей, а в том, чтоб из кабинета всем вместе перейти прямо к делу".

Достоевский как писатель и мыслитель оказал огромное воздействие  на духовную атмосферу XX в., на литературу, эстетику, философию (прежде всего на экзистенциализм, персонализм и  фрейдизм), и особенно на русскую философскую культуру, передав ей не какую-то систему идей, а то, что Г. В. Флоровский назвал "раздвижением и углублением самого метафизического опыта".

2.Религиозно-нравственное  учение Л. Н. Толстого

Лев Николаевич Толстой (1828-1910) - писатель, мыслитель и духовный реформатор, создавший религиозно-нравственное учение непротивления злу насилием. Его жизнеучение (он разработал именно "жизнеучение", а не философскую систему) оказалось затененным его же художественным творчеством. Оно известно чаще всего в своих конечных моралистических выводах как толстовство, непротивленчество. Менее известны метафизические корни толстовского учения, его философское обоснование.

Духовный опыт и идеи Толстого приобретают особую злободневность в свете дискуссий о морали и ее месте в обществе, диалоге культур, конфликте цивилизаций и т. п. Кардинальный вопрос, который он исследует как мыслитель и которым мучается как человек, состоит в следующем: что могут значить и какой приобретают вид религия и нравственность для современного человека, если основой познания у него являются опыт и разум, а основой поведения - индивидуально ответственное действие.

Произведения, излагающие религиозно-нравственное учение Толстого, можно подразделить на четыре цикла: исповедальный - "Исповедь", "В  чем моя вера?" и др.; теоретический - "Что такое религия и в чем сущность ее?", "Царство Божие внутри вас", "Закон насилия и закон любви" и др.; публицистический - "Не убий", "Не могу молчать" и др.; художественный - "Смерть Ивана Ильича", "Крейцерова соната", "Воскресение", "Отец Сергий" и др. Философско-исторические взгляды мыслителя изложены в "Эпилоге" к роману "Война и мир", его эстетика - в цикле статей и прежде всего в трактате "Что такое искусство?".