Направление в философии XX века: феноменология

Философа не интересует выявление  того, каково содержание самого предмета, окружающего мира в целом. Он останавливает  внимание на отношении человека к  этому предмету и миру, когда последний  предстает перед человеком в  особом срезе — смысловом²².

Интенциональность постоянно  функционирует, ее невозможно описать  как нечто постоянное, как субстанцию. Связь сознания с предметами настолько  органична, считает Гуссерль, что  структуры сознания отождествляются  со структурами бытия, и говорить о последних вне связи с  сознанием, полагает он, лишено всякого  смысла. С этой точки зрения, не может  быть учения о бытии, онтологии как  таковой.

Поэтому в этом случае феноменология мыслится Гуссерлем и как онтология, сами структуры обозначаются им как онтологические. А это значит, что феноменологию нельзя определить только как учение о сознании. Безусловно, сознание — главный объект феноменологического исследования, но только в его органической связи с миром.

Однако, не всё в сознании интенционально. Неинтенциональны, например, фоновые переживания сознания, на которые в данный момент не устремлено внимание, например, фон восприятия, на котором не сфокусирован взгляд, или переживания, соседние во времени  в потоке сознания и оказывающие  влияние на актуальное переживание. Но несмотря на это, и неинтенциональные  переживания причастны к интенциональности, по крайней мере, потенциально.

Интенциональная природа  сознания дает право на существование  третьего принципа гуссерлевой теории – феноменологической редукции. Это  вариант метода сомнения. Ее в целом  можно представить как совокупность различных редукций: феноменолого-психологической, эйдетической и трансцендентальной²³. Феноменолого-психологическая и эйдетическая редукции позволяют осуществить поворот от восприятия мира в естественной установке к сосредоточению на самих переживаниях сознания, а затем и перейти от рассмотрения переживаний в их индивидуальности к усмотрению их сущностей. Далее трансцендентальная редукция открывает чистое сознание: существование эмпирического субъекта и феномены его психической жизни перестают быть предметом внимания.

Первый методический шаг  Гуссерль называет эпохе. Естественная установка нашего сознания, основанная на здравом смысле, разделяет мир на субъективный (мир сознания), и объективный, лежащий вне сознания (мир вещей, свойств и отношений). Будучи человеком, философ вынужден принимать эту установку, чтобы вести нормальную жизнь. Но, как философ, он должен понимать, что такая установка определяется самим познающим субъектом и не является необходимой характеристикой познания самого по себе. Поэтому от нее надо избавиться, что достигается применением метода эпохе²⁴ (от греч.«остановка, прекращение, воздержание отсуждения») — «заключением в скобки» всех наивно-реалистических идей естествознания, философии и «здравого смысла» относительно внешнего мира и человека.

Феноменологическое эпохе  состоит в воздержании от суждений о реальном объективном мире (который  в большинстве философских учений являлся основным объектом познания) и в отказе считать состояния сознания «ущербной субъективностью». Благодаря эпохе весь пространственно-временной мир, так же как и собственное «я», предстают в качестве феноменов сознания, как «осмысленные» объекты, о которых он судит, мыслит, которые он оценивает, воспринимает и т.д. Таким образом, границы мира оказываются для Гуссерля совпадающими с границами сознания.

Наряду с эпохе дальнейшим методическим шагом является трансцендентальная редукция. Она состоит в том, чтобы  «вынести за скобки» все содержание внешнего мира, воздержавшись от суждения о существовании тех отдельных  вещей, которые даются чувственным  восприятием. Затем выносится за скобки все, что дается интеллектуальной интуицией. В итог, за скобками остается все, что является предметом изучения как естественных, так и дедуктивных  наук.  Внутри же скобок остается само сомнение, т.к. усомниться в том, что  в данный я сомневаюсь в том-то и том-то невозможно. Результатом  феноменологической редукции является неоспоримое положение о том, что сознание во всем многообразии его актов существует аподиктически, т.е. со всей несомненностью существует все то, что «находится внутри скобок».

Трансцендентальная редукция может рассматриваться как продолжение  редукции психологического опыта. Универсальное  достигает теперь следующей стадии. Отныне «заключение в скобки»  распространяется не только на мир, но и на сферу «душевного». Психолог редуцирует привычный устойчивый мир  к субъективности «души», которая  сама составляет часть того мира, в  котором она обитает. Кроме того, психологически очищенная субъективность редуцируется к трансцендентальной, то есть к той универсальной субъективности, которая конституирует мир и слой «душевного» в нём».²⁵

Гуссерль выделяет еще  и третий методологический шаг –  эйдетическую редукцию. Она состоит  в том, что можно пренебречь фактической  стороной феноменов и использовать их только как «примеры», абстрагируясь  от случайностей и индивидуальных особенностей мышления.

Таким образом, осуществляя  феноменологическую редукцию, мы «выключаем»  всё трансцендентное по отношению  к чистому сознанию (например, природу, Бога), за исключением некоторых  сущностей и чистого «я».

Феноменология началась с  тезиса Гуссерля «Назад к самим вещам!», который в то время противопоставлялся призывам  «Назад к Канту!», «Назад к Гегелю!» и означал необходимость  отказаться от построения дедуктивных  систем философии, подобных гегелевской, а также от редукции вещей и  сознания к причинным связям, изучаемым  науками. Феноменология, таким образом, предполагает обращение к первичному опыту, у Гуссерля — к опыту  познающего сознания, где сознание понимается не как эмпирический предмет  изучения психологии, но как «трансцендентальное  Я» и интенциональность.

1.3. Учение о «жизненном мире».

В конечном счете в своих  философских изысканиях Э. Гуссерль приходит к понятию «жизненный мир». Именно это понятие оказало наибольшее влияние на возникновение феноменологической социологии. Мыслитель вводит этот термин в своей книге "Кризис европейских  наук... "²⁶, хотя переодически он употреблял его уже с 1917 г., первоначально имея в виду именно совокупность естественных установок сознания, непосредственно включенного в процесс обычной жизни.

Жизненный мир, по Гуссерлю, — это действительный и конкретный мир, реальность, которая нас окружает и нас включает²⁷. Это не мир сам по себе, а мир, взятый исходя из его значимости в соотношении с человеком, и выступающий в качестве мира-горизонта всех субъективных устремлений и целей, а, стало быть, смыслов и значений, которые объективируются в предметы. Этот мир проявляется как в «естественной установке», раскрываясь как мир человеческого опыта, в который мы все погружены, так и в «феноменологической», где он обнаруживает и реализует себя как мир символов и значений, конституированных трансцендентальным Я.

Жизненный мир - это целостная  структура человеческой практики, это  то, чем люди живут, имея об этом часто  смутное, нерефлектированное знание²⁸. Обращение ученых (философов, психологов) к этому миру, стремление проникнуть в него есть попытка выяснить глубинные реальности повседневной жизни. Учение философа о жизненном мире направлено против «чистого» познания, оторванного от непосредственной реальности человеческого бытия.

Гуссерль анализировал «физикалистский объективизм» прежней жизни (идея Галилея) и «трансцендентальный субъективизм» философии (идея Декарта). В итоге философ приходит к выводу, что корни этих явлений лежат в жизненном мире европейского человечества нового времени²⁹. Так в поле зрения феноменологии попали историческая проблематика и проблемы обыденного сознания и опыта. Однако призмой, сквозь которую все рассматривалось, осталось сознание с его феноменами. Кроме того, жизненный мир Гуссерль анализировал с парадоксальной целью — стремясь с помощью обновленной феноменологической редукции «вывести за рамки» все конкретные, обусловленные тем или иным временем данности жизненного мира. Однако прежде чем будет достигнута такая цель, необходимо, по Гуссерлю, осмыслить развитие и судьбу европейских наук в контексте их жизненного мира.

Обратившись к изучению жизненного мира, наука, по мнению Гуссерля, совершит определенную редукцию по отношению  к самой себе. Она уйдет от изучения только лишь научной картины мира и обратится к его донаучным  значениям, т.е. к миру повседневной жизни, или, в терминологии философа, к жизненному миру. Это нужно сделать  еще и потому, считает философ, что жизненный мир выступает  как некая целостность, самоочевидность, самодостоверность. Он представляет собой  основу для любых научных идеализации  несмотря на то, что субъективен. Жизненный  мир — это культурно-исторический мир, точнее, его образ, который дан  сознанию индивида, социальной группы, социальной общности.

Следовательно, жизненный  мир — это сфера непосредственно  переживаемого опыта, которая может  быть описана феноменологически. Знание, полученное таким образом, — это  научное знание о повседневной жизни, которое превратится впоследствии в социологии знания в повседневное, или в обыденное, знание, имеющее  определенную социальную природу. Все  сказанное дает основание считать  взгляды Гуссерля важной теоретической  предпосылкой не только феноменологической социологии в целом, но и феноменологической социологии знания.

Жизненный мир имеет свои «априорные структуры»³⁰, например, сконцентрированность «естественной среды» вокруг телесного, движущегося Я. Первоочевидность для науки—это очевидность субъективного, говорит Гуссерль в согласии с феноменологически-трансценденталистской позицией. Но в соответствии с поздней концепцией добавляет: первоочевидное есть субъективное как изначально включенное в жизненный мир.

Главная структура жизненного мира — его историчность. Он является нам в обличьи какой-либо исторической традиции. Он всегда соотнесен с  конкретным человеческим сообществом, а значит, с его территорией, с  почвой, ландшафтом, домами и другими  постройками, словом, соотнесен с  окружающим миром в широком смысле этого слова. Есть «первоначальная  окружающая среда», ближайшая к нам  природа и «мир твоего дома», твоей  семьи, расширяющийся в пространство «родины». Этот мир, с одной стороны, имеет глубоко личностную окраску, а с другой стороны, предстает  как «среда вещей». И уже на таком  двуединстве природного и персонального  мира базируется идеальная среда, т.е. сложное переплетение объективированных  «данностей» культуры.

Сознание при таком  подходе предстает как жизнепереживание. Гуссерль в очередной раз критикует  философский натурализм и науку  за попытку познать и понять мир  сам по себе, исключительно как  объективный, независимый от сознания.

В науке и натурализме  объективный мир противопоставляется  субъекту. Наука превратила мир в  объект, тем самым забыв свои истоки. Гуссерль считает, что настало время  вернуться объективный мир в  исходное положение, перевернуть мир  с головы на ногу, сделать из объективного мира жизненный мир, который не противоположен сознанию, а составляет с ним целый  горизонт. Здесь философ вводит еще  один термин – понятие «горизонт»³¹. Сознание, подобно горизонту, оно уже наполнено и имеет предварительное знание о предмете, поскольку первоначально направлено на предмет. Однако Гуссерль не вносит ясности в различие «горизонта» и «жизненного мира».

Жизненный мир и горизонт – формы актуальностей, в которых  сконцентрированы формы будущности. Для простоты их можно различать  как актуально-пространственный и  актуально-временной аспект жизнепереживания.

 Из сказанного ясно, какие богатые возможности для  анализа предоставляла гуссерлевская  феноменология. Соответственно и  история феноменологического движения  связана с дальнейшим развитием,  усилением тех или иных аспектов  феноменологии.

   Созданные Гуссерлем понятия служат доказательством наполненности феноменологии, как многомерного и общего философского течения, способного решать многие задачи, адекватные современности, на пример противоречий в области научного знания. Автор стремился решить гносеологический вопрос о связи субъекта и объекта. Феноменология призвана служить своего рода связующим звеном между ними, быть одновременно представителем духовного мира и трансцендентного мира сущего. В этом мыслитель видел метод постижения сущности событий. Правда, сами сущности у Гуссерля выступают как «значения», не обладающие собственным, самодостаточным статусом существования. В последний период жизни он обратился к идее «жизненного мира»

Гуссерль желал остаться в рамках чисто теоретико-познавательного  подхода и не хотел признавать никакой метафизики. Это и разводило  его с философией его последователей. В феноменологической концепции  этого автора можно найти явное  противоречие – Гуссерль никак не может прийти к однозначному ответу на вопрос, чем является феноменология  – онтологией или методом.

Глава 2. Основы феноменологической социологии.

2.1. Феноменологическая социология Альфреда Шюца

Понимающая социология, возникновение  которой связано с именем австро-американского  философа и социолога Альфреда Шюца. Она развивалась, опираясь на два  положения феноменологической теории Э.Гуссерля³². Первое из них это то, что ученый должен, прежде всего, ответить на вопрос: каким образом люди приобретают знания о мире? Второе положение связано с учением о «жизненном мире». Именно оно становится исходным для формирования теории феноменологической социологии, потому что обращение к «жизненному миру» есть не что иное, как обращение к глубинной социальной реальности, которая неподвластна научному познанию. В отношении к ней можно говорить только о «понимании». 

Шюц считал, что проблема «понимания» была поставлена М. Вебером в общих чертах. К ее более конкретному решению подошел именно Гуссерль в своем учении о «жизненном мире», постигаемом не научными методами, а субъективным конструированием, непременным элементом которого является «переживание субъектом действительности».  
 Свою понимающую социологию Шюц противопоставляет традиционной социологии³³. Традиционная социология основывается на том, что общество — это реальность, доступная познанию. Она не ставит вопроса: как возможно общество? И только понимающая социология делает этот вопрос центральным в своем исследовании социальной жизни.