Номинализм, учение Уильяма Оккама

По Оккаму, абстрактное знание есть такое, с  помощью которого в отношении  случайной вещи нельзя с очевидностью узнать, существует ли эта вещь или  же не существует [1,с.102]. Инструментом отвлечённого познания выступает абстрОккам не говорит, что она протяжённа и  пространственно локализована. Скорее, это не материальная субстанция, о  существовании которой свидетельствуют  факты сознания. Её никак нельзя познать, сокровенная природа разумной души навсегда остаётся запредельной опыту. Он сомневается в возможности  исчерпывающего познания разумной души как теоретически, так и экспериментальным  путём: “…нельзя достоверно познать  с помощью рассуждения или  опыта, что такая душа есть форма  тела” [1,с.106]. Спорным вопросом для  Оккама является, и неуничтожимость  разумной души. В конечном счёте, Оккам  сомневается в существовании  разумной души как особой субстанции. Он отождествляет душу с душевными способностями, за что попадает под церковное осуждение.

Наряду  с выше перечисленным Оккам занимался  рассмотрением проблемы об универсалиях. Он критикует томистскую теорию общих  понятий (универсалий). Универсалии (в  логике) представляют собой лишь термины  или понятия, утверждающие нечто  о многих других терминах или понятиях. Универсалия, род, вид - всё это термины  второго понятия (т.е. термины, относящиеся  к терминам же) и поэтому не могут  обозначать вещи. Универсалия есть просто знак многих вещей [3,с.492]. Универсалии  не присущи самой вещи, они всегда существуют после вещи (post rem) существуя только в уме, но они не лишены полностью объективного значения. Хотя универсалия только знак, но такой, который замещает не любые предметы, а только те, которые сами по себе сходны между собой [5,с.143]. Оккам заявляет о нереальности универсалий. Фразу “Белизна является белой” Оккам квалифицирует как ложную. Мыслитель трактует универсалии как имена. Он различает два вида всеобщего - естественное и искусственное: “Всеобщее двояко. Первое есть естественный знак, приписываемый многим вещам; например, дым естественно обозначает огонь… Искусственное всеобщее есть нечто устанавливаемое по произволу. Таково, например, высказанное слово, которое есть актуальное качество нумерически единое, и оно есть нечто всеобщее, поскольку его бытие есть произвольно установленный знак для обозначения многих вещей” [1,с.112]. Универсальное, по Оккаму, есть суть вещи.

Оккам считает, что единичная вещь, как таковая, не может существовать во многих индивидуальных предметах одновременно. В те времена  проблема общего и единичного была чрезвычайно актуальна. Реалисты придерживались мнения, что общие является более  подлинным и “реальным”, чем  всё единичное. В конечной инстанции  научные ценности выводятся из утверждений  признанных авторитетов, но не из непосредственного  наблюдения природы [8,с.283].

Оккам же придерживался номиналистических  взглядов, для которых реальными  являются только единичные вещи, а  познание начинается с опыта. Обоснование  знания у реалистов его не устраивало потому, что они допускали такие  абстрактные сущности, которые сами, по меньшей мере, нуждались в разъяснении.

В целом  схема пути познания в гносеологии  Оккама складывается из следующих этапов: 
- ощущение единичных вещей, память в узком смысле, акты психологических переживаний  
- переход от первичного абстрактного знания к вторичному абстрактному знанию. Психологическое место, которого Оккам также связывает с памятью в узком смысле. Абстрактное знание - “знание об общем. Хотя источником всех наук является знание о единичном, но трактуют они все об общем.

Являясь номиналистом, Оккам строит свою теорию науки. Науки у него делятся на реальные и рациональные. Реальные науки рассматривают понятия  с точки зрения их отношения к  вещам, рациональные - с точки зрения их отношения к другим понятиям, а не к вещам. Проиллюстрируем  это, основываясь на рассмотрении понятия  “термин” в оккамовой концепции. Термины, относящиеся к самим  вещам, называются “терминами первого  понятия”; термины, относящиеся к  терминам же, называются “терминами второго  понятия”. Наука пользуется терминами  первого понятия; логика - второго [3,с.492]. Из этого можно сделать заключение, что логика относится к рациональным наукам.

В трактовке  процесса отображения бытия Оккам  ограничивается тремя понятиями - разум, вещь и акт разума. Среди многочисленных трактовок акта разума, Оккам, следуя своей “бритве” останавливается  на самой простой из них: “Другое  мнение может заключаться в том, что впечатление души есть сам  акт разума.… И этот последний  взгляд имеет такое обоснование: напрасно пытаться посредством большего делать то, что может быть сделано  посредством меньшего; вообще же всё  то, что может быть объяснено с  помощью допущения некоей (сущности), отличной от акта разума, - то же самое  объяснимо и без этого различения.…  Следовательно, наряду с актом разума не требуется [с целью объяснения] допускать (ещё) что-то другое” [1,с.118]. Это одно из самых полезных приложений “бритвы”.

Заканчивая  обозрение оккамовой теории познания, необходимо сказать о том значении, которое она имела для своего времени. Радикально отличаясь от бытовавших тогда томистской и скотистской  теории познания, она наносила сильнейший удар по схоластицизму, ставшему преградой  для развития науки и прогресса. Важным инструментом гносеологии Оккама являлась его “бритва”, которая  является одной из первых формулировок принципа простоты, и которая сыграла  в дальнейшем важную роль в развитии науки.

Также можно  констатировать, что Оккам является сторонником экспериментально обоснованного  научного знания. Оккам рассматривает  мир как случайный продукт  абсолютно свободной воли Всемогущего, в котором кроме множества  индивидуального ничто другое не необходимо. Исходя из этого, он считает, что единственный фундамент научного познания - эксперимент. Отсюда первый канон: научно знать можно лишь то, что контролируемо в эмпирическом опыте. К миру реального продвигает логика. Второй канон это замещение  вопроса: “что это такое” на фразу  “как оно бытует”. Т.е. вместо того, чтобы исследовать природу феноменов, достаточно знать, как они функционируют. Здесь явно проступает образ современной физики, математизированной и не отягощённой метафизическим грузом.

Новое направление  физики заложено и в установке  Оккама на такое научное исследование, в котором нет места предпосланным  принципам необходимого характера. Все эти моменты составляют эпилог средневековой науки и одновременно прелюдию новой физики. Отказ от необходимых причин, категорий времени, пространства, движения, природного места  в их объективной целостности, всё  это свидетельствует о том, что  на смену одной исторической эпохе  спешит другая [6,с.188].

 

 

 

 

                                                                                                    

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

5. Семиотика и логика

 

Рассматривая  философские воззрения Оккама, нельзя обойти вниманием тот вклад, который  философ внёс в логику. Его семиотические  идеи выглядят удивительно современно. Он был первым автором классификации  знаков.

Обоснование возможности истинного познания Оккам не представлял в отрыве от семиотики - грамматических принципов. Семиотика им рассматривается как  вспомогательная и важная для  гносеологии единица. Базисным для  семиотики является понятие знака (signum).

В широком  смысле понятие знака философ  употребляет для наименования всего  того, что, будучи каким-либо образом, понято, вызывает мысль о чём-то ином, отличном от самого этого знака. В более  узком смысле понятие знака используется Оккамом в отношении того, что  предназначено подразумевать нечто  от себя отличное, а также в отношении  того, что предназначено входить  в предложение или, наконец, что  предназначено быть речью или  предложением [1,с.122].

Оккам подразделяет знаки на естественные (signa naturalia) и искусственно установленные (signa ad placitum instituta). Примером первых является понятие, примером вторых - слово. Знаки необходимы для описания и передачи информации, и не следует приписывать символам другой функции, кроме той, которую они выполняют. Главной функцией знака, по Оккаму, является его свойство, обнаруживая себя, представлять одновременно ещё и нечто совсем иное [1,с.123].

Со знаком связано понятие значение (или  обозначение). Термин “обозначать” Оккамом  понимается в четырёх различных  смыслах. Во-первых, в отношении того, что действительно подразумевается  в утвердительном предложении для  настоящего времени. Например, “Сократ - бел”; во-вторых, тогда когда имя  может относиться к тому, что подразумевается  в некотором предложении о  прошедшем или будущем; в-третьих, в том случае, когда с помощью  чего-то конкретного указывается  нечто абстрактное, и, наконец, в-четвёртых, термин significare употребляется тогда, когда некоторое имя наряду со своим главным значением обладает ещё сопутствующем значением, выраженным прямо или косвенно, в виде соозначения или сообозначения, утвердительно или отрицательно [1,с.124]. Например, имя “треугольный” является примером термина с сопутствующим значением, т.к. обозначает как равносторонний треугольник, так и треугольник вообще.

Рассмотрев  проблему знака и значения, Оккам  переходит к анализу их роли в  предложении. Знаки в предложении  суть термины. Оккам выделяет термины  первичной интенции и термины  вторичной интенции. Первые обозначают вещи, вторые - другие термины. По Оккаму, термины бывают трёх родов - записанные, произнесённые и помысленные. Далее Оккам переходит к анализу соотношения слова и понятия. Суть его состоит в утверждении, что слово имеет произвольное значение, тогда как понятие - значение естественное.

 Сколько-нибудь  полную трактовку знания, согласно  Оккаму, нельзя развить, не присоединяя  к приведенным понятиям ещё  результаты учения о суппозиции. Термин suppositio не был введён Оккамом, а существовал задолго до него в теоретической грамматике средневековья. Оккам следующим образом определяет это понятие: “Под суппозицией, т.е. состоянием подразумевания чего-либо, понимается употребление термина в предложении для обозначения чего-либо, включая обозначение термином самого этого термина” [1,с.128]. Теория суппозиции занимается возможными замещениями терминов в предложении, т.к. термины, кроме собственных свойств, имеют свойства места, занимаемого в пропозиции.

Оккам выделят  три типа суппозиций. Первая это  персональная суппозиция. Например, “всякий  человек - животное”, предполагается, что термин “человек” замещает собой всех отдельных людей. Вторая это простая суппозиция. Она имеет  место, когда термин замещён понятием типа “человек это вид”, отсылая  к отдельно существующим людям. Наконец, имеется третья материальная суппозиция, типа “человек это имя”, где термин лишён смысла [6,с.184]. Иными словами, один и тот же термин может иметь  разные смыслы, в зависимости от места и характера пропозиции.

Области суппозиции и значения не полностью  покрывают друг друга. Теория значения может рассматриваться как базисная, теория суппозиций - как сопряжённая  с ней. По Оккаму, простая суппозиция важна для логики, материальная для  грамматики, персональная - для естественных наук.

Свою  теорию суппозиций Оккам применяет  к трактовке фундаментальной  гносеологической проблемы критерия истинного  познания. Перед обсуждением проблемы истины Оккам говорит о принятии. Оккам выделяет четыре ступени принятия. Первая - это принятие в силу преклонения  перед авторитетом, далее принятие вследствие уверования во что-либо, затем  под влиянием акта воления в силу опыта и, наконец, в силу очевидности  или доказательства. Очевидное - это  то, из чего само по себе не следует  невозможное.

Оккам следующем  образом трактует предикаты “быть  истинным” и “быть ложным”: “…истинность и ложность соответственно неотличимы от истинного и ложного предложения…. Истинность есть истинное предложение, а ложность есть ложное предложение” [1,с.134]. Критерии истинности и ложности предложения Оккам устанавливает  в соответствии со своей теорией  суппозиций. По Оккаму, для истинности утвердительного предложения необходимо чтобы его субъект и предикат обладали одной и той же суппозицией. Для ложности же любого утвердительного предложения в настоящем времени достаточно, чтобы его субъект был лишён суппозиции [1,с.135]. Теория суппозиций широко используется Оккамом в его учении о том, как возможно истинное познание.

Когда мы говорим о вещи, мы говорим о  ней посредством предложений  и терминов. Поэтому непосредственный объект любой науки не сам предмет  как таковой, а представление  о нём. В реальной науке предложения  и термины обозначают и суппонируют  вещи.

Особым  разделом семиотики Оккама является теория имён (в том числе собственных). Первоначально мыслитель рассматривает  синонимы. Это те имена, которые все  использующие их относят, безусловно, к одному и тому же предмету согласно одному и тому же способу обозначения, так, например, “Марк и Туллий суть синонимичные имена” [1,с.137]. От синонимов  Оккам отличает омонимы. Это слова  одинаково звучащие, но расходящиеся по смыслу. Имена, не являющиеся ни синонимами, ни омонимами, Оккам именует как  разнозначащие имена, частным случаем  которых будут антонимы: “другие  имена, на самом деле, не сочетаются друг с другом ни как имена, ни как  звучания, например, “огонь”, “камень”, “цвет”. Такие имена называются разнозначащими” [1,с.137].

В своём  учении о предложении Оккам предвосхищает  многие положения современной математической логики. Он трактует предложение как  агрегат из субъекта, предмета и  связки. Кроме того, он классифицирует предложения следующим образом: категорическое, условное, копулятивное предложение вида “S₁ и S₂ суть P”; присущности, например “человеку свойственна животность”; единичное; всеобщности и многие другие подразделения [1,с.139]. Эта классификация предвосхищает массу соответствующих рубрик традиционной логики.