Общая характеристика проблем и идей

Инстинктивная ненависть к реальности, неприятие антипатии, вражды, как следствие болезненности, ведут только к тому, что человеку не хочется сопротивляться, не хочется бороться с этой действительностью - и появляется христианство, религия любви, то есть несопротивления и покорности. «Не противиться, не гневаться, не призывать к ответу… И злу не противиться - любить его». Уже в ранней юности Ницше записывал мысли, предвосхищающие его позднейшую критику христианства: мировая скорбь, которую порождает христианское миросозерцание, есть ни что иное как примирение с собственным бессилием, благовидный предлог, извиняющий собственную слабость и нерешительность, трусливый отказ от созидания собственной судьбы.

У Ницше вопрос веры связан с проблемой морали, ценностей и поведения человека. Смысл и цель, с которой Ницше объявил войну христианству, - это упразднение морали. Смерть Бога открывает человеку возможность творческой свободы для создания новых ценностных миров. В гибели заложено возрождение. На место духовных ценностей, связанных с идеей Бога, Ницше ставит диаметрально противоположные ценности, вытекающие из потребностей и целей реальной жизни сверхчеловека. Приход сверхчеловека обусловлен процессом становления человека, отвержением бытия Бога и связанных с ним моральных и религиозных ценностей. Отсюда в философии Ницше вытекает тотальный нигилизм и переоценка всех ценностей.

Христианская мораль является недоразумением в силу прежде всего того, что она призвана победить страсти и инстинкты с целью исправить человека и сделать его лучше на основе требований разума. Однако, согласно Ницше, подъем добродетельности несовместим с одновременным ростом ума и понимания, а источник счастья заключается вовсе не в разуме, а в жизненных инстинктах. Поэтому отказываться в морали от страстей и инстинктов - значит подрывать корень человеческой жизни и тем самым придавать морали противоестественное состояние. По мнению Ницше, всякая мораль отрицает жизнь, ибо направлена на борьбу с инстинктами и влечениями человека.

Христианские моралисты пытались всеми силами заглушить, искоренить, вырвать вон и тем самым очистить человеческую душу от скверны. Основанием для этого служил тот факт, что страсти часто оказываются источником больших бед. К тому же, будучи связаны со стремлением людей к мимолетным удовольствиям и наслаждениям, они представлялись как проявление животного начала в человеке, поэтому оценивались в качестве ненормальных и опасных явлений. Когда индивид оказывается в подчинении у своих страстей, он утрачивает способность разумного контроля за своим поведением и тем самым, пусть временно, перестает быть мыслящим существом. Но в жизни человека только то правильно и нормально, что направляется разумом. Отсюда делался вывод, что человек не может быть «хорошим», пока не освободится от своих дурных и предосудительных страстей.

Христианская мораль как инстинкт стада, как своеобразная иллюзия рода является определенной тиранией и гнетом по отношению к отдельно взятой личности, особенно и прежде всего высшей. Принуждая к выполнению нравственного долга, она лишает человека свободы, независимости, самостоятельности, активности, творчества и заставляет его жертвовать собой для будущего. Быть моральным - значит оказывать послушание и повиновение издревле установленному закону или обычаю, личность тем самым попадает в зависимость от нравственных традиций. В этой связи оказывается, что уважения в ней достойно лишь то, в какой мере она способна повиноваться.

Мораль долга требует от индивида постоянно держать себя в руках, то есть неукоснительно руководствоваться и подчиняться ее раз и навсегда установленным правилам, что при наличии неизбежных проявлений присущих ему естественных побуждений и склонностей не может не порождать раздражительность и внутреннее напряжение. выполняя одинаковые для всех нормы нравственности, человек оказывается в своем поведении запрограммированным на определенный стандарт и образ действия, что уничтожает его индивидуальность, ибо не позволяет ему проявить себя.

Долг заставляет человека работать, думать, чувствовать без внутренней необходимости, без глубокого личного выбора, без удовольствия, то есть автоматически. Это ведет к обеднению личности, к ее самоотказу и отрицанию ее уникальности. Попадая в сферу морали индивид обрекается кроме того на постоянное болезненное недовольство собой, поскольку не в силах достичь предписываемых ему нравственных идеалов и целей. Человек перестает принадлежать себе и стремиться к достижению своих интересов, в которых как раз и выражается воля его жизненных инстинктов. Тем самым человек начинает выбирать и предпочитать не то, что ему нужно, а то, что ему вредно.

Ограничивающий свободу личности моральный долг посредством воспитания внедряется в духовный мир человека в виде совести, представляющей собой сознание вины и в то же время своеобразный внутренний трибунал, который постоянно заставляет индивида находиться в подчинении у общества. Совесть - это общественный долг, то есть стадный инстинкт, ставший внутренним убеждением и мотивом поведения личности. Она осуждает поступок потому, что он долгое время был осуждаем в обществе.

Отвергая христианскую мораль, основным понятием которой является понятие вины, Ницше не мог не отвергать и совесть как сознание вины. Для Ницше совесть предстает в качестве чисто негативного феномена, недостойного какого-либо уважения. Ницше призывал «ампутировать» совесть, которая в его понимании является только сознанием вины, ответственности, долженствования, некоего суда…

Но место христианской морали Ницше предлагал мораль эгоизма (имморали), когда поведение отдельно взятого человека предельно раскрепощается. Эгоизм - это способ жизни человека за счет других. Для эгоиста другие имеют значение только как средства. Целью же является он сам, всегда и при любых обстоятельствах. Эгоизм выступает главным пунктом в искусстве самосохранения личности и ее становления самой собой. Только в морали эгоизма личность приобретает сознание своей бесконечной ценности.

Христианство навязывает жизни воображаемый смысл, препятствуя тем самым выявлению смысла истинного и заменяя реальные цели идеальными. В мире же, в котором «Бог мертв» и не существует более моральной тирании, человек остается одиноким и свободным. Но одновременно он становится и ответственным за все существующее, ибо разум находит полное освобождение, лишь руководствуясь осознанным выбором, лишь взваливая на себя определенные обязательства. И если необходимости невозможно избежать, то истинная свобода и заключается в ее полном принятии. Принять мир земной и не тешить себя иллюзиями о мире потустороннем - это означает господствовать над всем земным. Ницше потому и отвергал христианство, что оно отрицает свободу духа, самостоятельность и ответственность человека, превращает несвободу в идеал, а смирение - в добродетель.

3. МОРАЛЬ ЗАРАТУСТРЫ  И ИДЕЯ СВЕРХЧЕЛОВЕКА

Но Ницше не разрушитель, он предлагает новую здоровую мораль, мораль, которая вырастает из жизни и подчинена жизни. Новую мораль сформулирует новый человек - сверхчеловек, и это будет утверждением жизни.

В традиционной морали Ницше видит «мораль рабов и побежденных слабаков, восставших против всего благородно красивого и аристократического». Поэтому, согласно Ницше, настало время переоценки ценностей, и пришла пора вернуться к аристократической традиции, которую в человеческой истории символизировал лишь один господствующий класс – воинов-аристократов. Такую мораль философ называет «моралью господ», носителем которой является господин, аристократ - это определенный тип высокого и благородного человека. Хотя Ницше не дает четкого определения «морали господ», но в своих произведениях он определяет черты человека, по которым ее можно распознать. Это – благородство, ответственность, правдивость, бесстрашие, «…благосклонное охранение и защита того, чего не понимают и на что клевещут, – будь это Бог, будь это дьявол, – склонность и привычка к великой справедливости, искусство повелевания, широта воли, спокойное око, которое редко удивляется, редко устремляет свой взор к небу, редко любит…».

Следовать этой высшей морали может новый тип человека – сверхчеловек, появление которого и связано с переоценкой ценностей. В работе «Так говорил Заратустра» Ницше подробно развивает идею сверхчеловека. Он пишет: «Я учу вас о сверхчеловеке. Человек – это то, что дóлжно преодолеть… Сверхчеловек – соль земли». «Человек – это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком, – канат над пропастью». Но сверхчеловек еще не родился, а процесс превращения человека в сверхчеловека не может произойти путем естественного отбора. Для этого необходима смелость отдельных индивидов, которые смогут разломать старые скрижали, переоценить все старые ценности и создать новые. Они-то и укажут направление и цель для высшего человека, станут стимулом, побуждением для возможного рождения сверхчеловека.

«Человек есть нечто, что должно превзойти. Сверхчеловек – смысл земли. Он – это море, где может потонуть ваше великое презрение. Человек – это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком, - канат над пропастью. Опасно прохождение, опасно быть в пути, опасен взор, обращенный назад, опасны страх и остановка. В человеке важно то, что он мост, а не цель: в человеке можно любить только то, что он переход и гибель.» - такой смысл вкладывает Ницше в термин «сверхчеловек».

"Так говорил Заратустра" — это, пожалуй, самое влиятельное  и специфическое произведение  Ницше. Имя "Заратустра" взято  из восточных легенд и верований  — с несомненной целью подчеркнуть  отличие "жизненной мудрости", проповедуемой Заратустрой, от типично  европейских норм, ценностей, догматов.

Как признавался сам Ницше, резон обращения к имени и персонажу Заратустры есть – именно Заратустре приписывают выражение: Чтобы бать мужем, необходимы две вещи – умение говорить правду и стрелять из лука. Иными словами – Заратустра проповедовал о воинской доблести и правде, какой бы горькой и ужасной она ни была. Конечно, реальный Заратустра, основатель зороастрийской религии, и Заратустра Ницше – довольно далеки друг от друга. Последний – это рупор идей и проводник, ведущий нас по маршруту, конечный пункт которого – сверхчеловек.

Путь Заратустры к сверхчеловеку – это путь постоянного самоопределения, отказа от прежних ценностей. У него два символичных спутника – орел, олицетворяющий полет и смелость, и змея, символ мудрости мира сего. Постоянное преодоление самого себя – это путь Заратустры: его тождественность самому себе обретается в отрицании тождественности; Заратустра может оставаться самим собой лишь постоянно изменяясь. Стремление к популизму, которым первоначально одушевлен мудрец, желание донести до всех, до толпы, учение о сверхчеловеке оканчивается неудачей. Толпа желает слышать лишь о «последнем человеке», который только и может быть ее идеалом. У сверхчеловека нет и не может быть последователей, ибо путь к сверхчеловеку, путь самоопределения – это путь одинокого странника.

Ницше описывает путь к сверхчеловеку аллегорически. Вначале дух становится верблюдом, то есть тем, кто упорно и без сомнений несет свою тяжесть. Чем больше тяжести, тем лучше, ибо для верблюда сила – в несении тяжести. Тяжесть поклажи – это тяжесть наших предрассудков. Следующая ступень – это перерождение духа во льва, целью которого является стремление добыть себе свободу в борьбе с великим драконом, на каждой чешуйке которого написано «Ты должен». Дракон – это как раз дух тяжести, тот, кто нагружает верблюда. Но лев – это всего лишь воин, это не конец пути, поскольку воин обретает свой смысл лишь тогда, когда есть сопротивление, когда есть враг. С победой враг исчезает, а лев, если он продолжает быть львом, не может создать ничего позитивного, только разрушать. Поэтому последняя ступень превращения духа – это ребенок, дитя. Сверхчеловек – это не борьба «против», но рождение нового, новых ценностей на новых скрижалях. Ребенок – это священное «Да», без негации, без отрицания, это сила нового, властного и безошибочного утверждения. В ряде работ Ницше определяет сверхрациональность, свойственную сверхчеловеку: это инстинкт, разум должен стать инстинктом. Безошибочность инстинкта, утраченная человеком, может быть восстановлена в сверхчеловеке. Сверхчеловек, обладая сверхрациональностью и будучи полностью исторгнут из системы прежних ценностей, и есть тот, кто пишет новые ценности на новых скрижалях. Ценности сверхчеловека – это те ценности, которые обеспечивают движение вперед, которые делают человека соответствующим возрастанию воли к власти или собственному его предназначению.

«Книга для всех и ни для кого» - так позиционирует свой труд сам Ницше. «Так говорил Заратустра» - своего рода ницшевская библия, его главное произведение, объединяющее и подытоживающее в себе все предшествующие идеи и дающее почву для всех последующих.

Исследователи отмечают, что данная книга «строится как своего рода травестийное Евангелие: достаточно вслушаться в стиль и обороты речи Заратустры, его обращения к ученикам, разговор притчами и образами, загадками и ответами, и пр. То есть Заратустра выступил как новый Христос, точнее, анти-Христос, подменяя его и выдвигая новые ценности. В этой книге автор прямо учит читателя, его Заратустра говорит языком наставлений, предлагает нам не только размышления, но и объяснения и указания.

Цель Заратустры – поставить перед людьми новые идеалы, создать новые ценности. Но это ценности не толпы, Заратустра потерпел неудачу в попытке донести рассказ о сверхчеловеке до масс. И это ценности не избранного круга учеников (вторая неудача Заратустры) ибо они все та же толпа, только чуть более селектированная. Последний искус и приход Заратустры связан с его последним идеалом – идеалом сверхчеловека. Но, опять же, толпа «сверхчеловеков», собравшаяся у Заратустры, - это все та же толпа, но уже мнящая себя сверхлюдьми.

Для движения вперед надо отказаться от последнего «человеческого, слишком человеческого» - любви к своему идеалу. 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Философия Ницше представлена в виде афористических манифестов, наиболее адекватно выражающих те, в сущности не формулируемые иначе идеи, которые пытался донести до современников "философ, заглянувший в бездну". В историю философии Ницше вошёл как мыслитель, провозгласивший необходимость радикальной переоценки " всех и всяческих ценностей", в результате которой должен возникнуть новый тип человека и новая философия.

Вся европейская культура, начиная с Сократа, внушает человеку ложные ценности и навязывает ложные смыслы. С точки зрения Ницше, человек забыл единство и полноту жизни, предавшись поиску и обоснованию чуждых своей природе сущностей – знанию, морали, религии, тем самым превратив жизненную красоту и стихию в то, что надлежит оценивать, соизмерять, ограничивать. Обыденность строго регламентируется, в ней всё меньше остаётся возможностей для личностного проявления, всё больше торжествует посредственность. Сознание, таким образом, обманывает само себя, ориентируясь на предрассудки разума, а история философии от Сократа до Гегеля "оказывается историей долгого подчинения человека, а также историей доводов, которые человек изобретал, чтобы оправдать своё подчинение". (Делёз Ж. Ницше. – СПб, 1997, с. 34) "Жизнь" в её полноте, целостности, непосредственности противостоит размеренности и оформленности "бытия" (предмета исследования рационалистической метафизики), она есть лишённое атрибутов "вечное становление", у которого нет цели и которое нельзя оценить как истинное или ложное, доброе или злое, плохое или хорошее. Становление не может являться предметом исследования науки, поскольку сущность его всегда глубже, чем мы можем выразить посредством языка.