Социальная философия о смысле и направленности исторического процесса

К. Поппер обвиняет Тойнби в  историцизме - вере во всемогущество  силы, находящейся за кулисами истории. Это обвинение представляется обоснованным, поскольку, согласно Тойнби, человечество ведет по пути истории Бог. История  изначально предопределена его замыслом, и человеку остается только распознавать в меру своих скромных сил заложенные в истории божественный план и  ритм, предопределенную систему. Тойнби прямо высказывается против идеи, что прогресс в истории зависит  от человека и что достигнутое  одними поколениями может быть утеряно  следующими. По Тойнби, эта идея является выражением современной западной веры во всемогущество случая.

Очень неясной является даваемая Тойнби трактовка цивилизации, названной  им «западной». Он неоднократно обращается к ее анализу, и в его рассуждениях чувствуется, что она явно не вписывается  в его концепцию локальных  цивилизаций и их функций в  истории. Прежде всего, Тойнби безосновательно  объединяет в рамках одной цивилизации  средневековое феодальное общество и начавшее складываться в Новое  время капиталистическое общество. Основой их объединения в единую цивилизацию служит в первую очередь  христианство, но очевидно, что в  капиталистическом обществе, пришедшем  на смену феодальному, религия не играет существенной роли. Не удивительно, что Тойнби даже представляется, будто, начиная с Нового времени, «западная» цивилизация ушла с пути духовного  прогресса и является ненужным повторением  того, что уже было в дохристианском мире. «Если историческая функция  того вида обществ, которые именуются  цивилизациями, заключалась в том, - говорит Тойнби, - чтобы, достигнув  собственной зрелости, родить высшие религии, то западная постхристианская светская цивилизация в лучшем случае представляет собой ненужное повторение дохристианской эллинской цивилизации, а в худшем - это печальный уход с пути духовного прогресса». Чтобы  как-то приспособить постхристианский капитализм к своему истолкованию истории, Тойнби выражает надежду, что капитализм со временем послужит христианству и  трем другим высшим религиям в качестве объединяющего начала и будет  способствовать сближению их высших ценностей и веры. Это - наивная  надежда. Так называемые высшие религии  не способен объединить даже капитализм. К тому же очевидно, что он вовсе  не собирается искать в сближении  данных религий свое историческое оправдание.

Непонятный капитализм вызывает у Тойнби раздражение. Тойнби обвиняет его в идолопоклонстве наиболее порочного вида - в поклонении человека самому себе: «...В секуляризованном западном мире XX века симптомы духовного  отставания очевидны. Возрождение поклонения Левиафану стало религией, и каждый житель Запада внес в этот процесс  свою лепту. Современный западный ренессанс  племенной религии эллинистического мира представляет собой чистое идолопоклонство». Демократическая религиозная терпимость Запада кажется Тойнби даже безнравственной: «Замечательным примером этой безнравственной  разновидности ненасилия является религиозная терпимость в Западной Европе с конца семнадцатого века... до наших дней».

Тойнби убежден, что капитализм, несмотря на все те материальные блага, которые он принес, является временем духовной смуты, способным привести через идолопоклонство человека самому себе к катастрофе. «Гражданин Этого Мира, который упорно отказывается от своего служения Господу или который  так и не осознал, что является подданным Града Божия, может  вполне преуспевать в жизни, теша себя иллюзией, что он живет в  лучшем из миров. Однако тот, кто причастен  к высшей вере, не может не страдать, ощущая, что, трудясь во имя Бога в период духовной смуты, он окружен  стихией, которая чужда его душе, что он подобен ныряльщику, который  на дне моря проводит работы по спасению затонувшего корабля».

Если капитализм остается непонятным для Тойнби, то о тоталитаризме (в его коммунистическом и национал-социалистическом вариантах), современником которого он был, Тойнби просто ничего не говорит, как если бы такого явления вообще не существовало. Это не удивительно, так как тоталитаризм, будучи воинственно  атеистическим по самой своей  природе, еще хуже укладывается в  намечаемую Тойнби схему истории, чем  капитализм. Можно сказать, что тоталитаризм вообще стоит вне этой схемы.

Философия истории Тойнби, вызывающая серьезные возражения при  приложении ее к древней и средневековой  истории, оказывается совершенно неприложимой к более поздней истории.

3.Понятие цивилизацияи. «Формационный» и «цивилизационный»  подходы в понимании исторического  процесса

Цивилизация (от лат. civilis —  гражданский) как понятие имеет  два основных значения: стадиальное  и локальное. Современное и наиболее точное понятие «цивилизация» —  качественная специфика (своеобразие  материальной, духовной и социальной жизни) той или иной группы стран, народов на определенном этапе развития. На сегодняшний день определились два методологических подхода к анализу исторического процесса. Один — формационный, или монистический, другой — цивилизационный, или плюралистический. В рамках первого выделяют две концепции — марксистскую и теорию постиндустриального общества. Марксистская концепция основывается на признании решающей детерминантой развития способа производства. На этой основе происходит выделение определенных стадий в развитии общества — формаций. Концепция постиндустриального общества в качестве главной детерминанты общественно-исторического процесса провозглашает три типа обществ: традиционное, индустриальное и постиндустриальное. Коренная идея монистического подхода состоит в признании единства человеческой истории и ее прогресса в форме стадиального развития. Коренная идея второго — отрицание единства истории человечества и его прогрессирующего развития. Результаты титанического труда К. Маркса и Ф. Энгельса по изучению и критическому анализу всемирно-исторического опыта позволили выделить совершенно новое для историографии и социальной философии понятие, понятие «формация». Общественно-экономическая формация есть общество на определенной ступени исторического развития, характеризующееся специфическим экономическим базисом и соответствующими ему политической и духовной надстройкой, историческими формами общности людей, типом и формой семьи. Учение об общественно-экономической формации дало ключ к пониманию единства исторического процесса, что выражено прежде всего в последовательной смене общественно-экономических формаций друг другом, когда каждая последующая формация зарождается в недрах предыдущей. Единство проявляется и в том, что все общественные организмы, имеющие своей основой данный способ производства, воспроизводят и все другие типичные черты соответствующей общественно-экономической формации. Но конкретно-исторические условия существования общественных организмов весьма различны, и это приводит к неизбежным расхождениям в развитии отдельных стран и народов, значительному многообразию исторического процесса и к его неравномерности.

Если формационный (монистический) подход к истории раскрывается достаточно легко, то с цивилизационным подходом дело обстоит сложнее, поскольку  единой цивилизационной теории не существует, как не существует единого понятия  «цивилизация». Этот термин весьма многозначен. В настоящее время цивилизация  рассматривается в трех аспектах. В первом аспекте понятия «культура» и «цивилизация» трактуются как  синонимы. Во втором цивилизация определяется как овеществление вещественно-технических  и социально-организационных инструментов, обеспечивающих людям достойную  их социально-экономическую организацию  общественной жизни, относительно высокий  уровень потребления комфорта. В  третьем аспекте цивилизация  рассматривается как историческая ступень развития человечества, следующая  за варварством. На основании цивилизационного подхода выделяется множество концепций, построенных на разных основаниях, почему его и называют плюралистическим. По логике этого подхода существует множество исторических образований (цивилизаций), слабо или вообще не связанных друг с другом. Все эти образования равноценны. История каждого из них уникальна, как уникальны они сами. Главное отличие цивилизационного подхода — отсутствие решающей детерминации в развитии общества. Если формационная теория начинает постижение общества «снизу», выдвигая на первое место материальное производство, то сторонники цивилизационного подхода начинают постижение общества, его истории «сверху», т. е. с культуры во всем многообразии ее форм и отношений (религия, искусство, нравственность, право, политика и проч.). И здесь важно, избегая жесткой привязки к способу производства, не упустить из виду опасность другого монизма — не менее жесткой привязки к духовно-религиозному или психологическому началу. Значительный вклад в развитие цивилизационного подхода внесли О. Шпенглер, М. Вебер, А. Тойнби. Посвящая анализу культуры все свое внимание и энергию, сторонники цивилизационного подхода часто вообще не обращаются к материальной жизни. Цивилизационный подход представляется именно как противоположность формационного, как отрицающий материально-производственную детерминацию общества и его истории. Но противоположности смыкаются. Выпячивание какой-либо одной формы культуры делает подход монистическим, однотипным формационному.

Цивилизационный подход еще  не разработан до конца как общеметодологический подход к анализу общественно-исторического  процесса. И он должен быть плюралистическим, принимающим во внимание сложное  переплетение технического, экономического, политического, религиозного и других социокультурных факторов в общественно-историческом процессе. Его методология должна находиться в соответствии с современными представлениями о многофакторности и многовекторности развития. Сущность цивилизационного подхода должна усматриваться  в многофакторном и многовекторном анализе общественно-исторического  процесса. В этом случае насущно  необходимым станет использование  достижений монистического подхода, результатов  анализа места и роли отдельных  сторон общественной жизни, смыкание цивилизационного (плюралистического) и формационного (монистического) подходов.  
Итак, формационный и цивилизацонный подходы к пониманию исторического процесса предполагают (гласят):

1. Формационный: Маркс, Энгельс. История – объективный, естественный исторический процесс смены формаций. Функционирование и время существование формаций зависит от развития материального производства. Маркс не утверждал глобальности такого характера, это сделали его последователи. Неудовлетворенность формальным пониманием исторического процесса, из-за того, что в формации экономические отношения определяют все другие (понимание в духе экономического материализма).
2. Цивилизационный. Не только экономические моменты, но и социально-культурные измерения общества, духовное отношение. Нерерывность эволюционность развития. Если в 1) – есть предопределенность, направленность, то в 2) – многоваринтности истории. В случае формационного человек оказывается не у дел, перестает быть действительным субъектом истории, он накрепко привязывается к некоей объективности как к совокупности явлений и процессов, законов их развития, существующих «независимо от воли и сознания людей». Свобода человека ограничивается рамками экономической необходимости.

Заключение 

В XIX веке появились теории локальных культурно-исторических типов, подчеркивающих существование  множества различных культур, своеобразие  каждой из них и вместе с тем  отрицающих единство всемирно-исторического  развития человечества. Одна из первых теорий культурно-исторических типов  была разработана русским социологом Н. Я. Данилевским, выделивший 13 культурных типов, каждый из которых объединяется близостью языка, осознанием общности своей судьбы и проходит ряд фаз - от бессознательного периода через  государственное становление и  расцвет цивилизации к упадку. Другой вариант теории предложен О. Шпенглером, который выделил 8 культур: египетскую, индийскую, вавилонскую, китайскую, апполоновскую (греко-римскую), магическую (византийско-арабскую), фаустовскую (западно-европейскую), майя, и предсказал возникновение русско-сибирской. Каждая культура существует около 1000 лет и умирая превращается в цивилизацию. 
Наиболее развернутый и обоснованный вариант теории культурно-исторических типов представлен в концепции А. Дж. Тойнби. По его мнению, культура имеет своеобразную систему ценностей, вокруг которых складывается повседневная жизнь - от самых грубых ее проявлений до высоких взлетов творческой фантазии. Каждая культура проходит стадии возникновения, расцвета, надлома и заката. «Возникновение и рост» происходят за счет энергии «жизненного порыва», а надлом, упадок, разложение связаны с «истощением жизненных сил». Но не всем цивилизациям суждено пройти свой исторический путь от начала до конца, некоторые из них, не успев расцвести, погибают, иные останавливаются в своем развитии.

Марксистская концепция  отвергает такое толкование прогресса  и  дает его обоснование с позиций  материалистического понимания  истории. Содержание прогресса она  усматривает в историческом развитии основных форм собственности, в их связи  с преемственностью в смене общественных порядков, представляющих собой «лишь  преходящие ступени бесконечного развития человеческого общества от низшей ступени  к высшей». Соответственно и критерии прогресса она видит в совершенствовании  форм собственности, в развитии производительных сил, науки и техники, духовной культуры, возрастании степени свободы  личности и в развитии ее способностей.

Совершенно иное понимание  прогресса присуще культурологическим концепциям А. Тойнби и О. Шпенглера. Они ограничивают прогресс рамками  локальных культур и цивилизаций, отрицая прогресс всемирной историй  в целом. В определении содержания прогресса имеет значение точка  отсчета всемирной истории - историческое время и пространство. У Маркса это - ступень варварства, первобытная  общественно-экономическая формация. У Ясперса точкой отсчета, «осью  мировой истории», выступает  «осевая  эпоха»- время формирования философии  и мировых религий. Своеобразную трактовку исторического времени  и пространства дает Тойнби. Подчеркивая  их решающее значение для исследования историеского процесса, Тойнби определяет время как пространство жизни  человечества, как поле, в котором  происходит смена состояний общества. Непрерывность простанства-времени  выступает как «перетекание»  дискретности существования человечества, когда каждый момент движения представляет собой порождающее начало следующего момента. Все пространство исторической жизни Тойнби дробит на локальные  цивилизации вехи времени. Возраст  человечества Тойнби определяет в 300 тысяч  лет, а возраст цивилизаций, - в  два процента от этого отрезка, то есть 6 тысяч лет.

Рассмотренные точки зрения показывают, что нельзя мыслить исторический прогресс абстрактно. Его критерий применим лишь по отношению к целостной  социальной системе, когда происходит усложнение ее структуры и появление  качественно новых форм на более  высоком уровне развития. К тому же прогресс всемирной истории не протекает гладко, прямолинейно. Он включает случаи регресса - возвратного  движения, движения вспять к ранее  пройденным ступеням и формам развития.

Прогрессивная направленность исторического развития не исключает  моментов циклического движения, круговоротов, когда возврат к исходному  состоянию повторяется в определенном естественном порядке. К примеру, циклические  изменения в экономике, периоды  расцвета, застоя и упадка в развитии отдельных культур и цивилизаций. Они не устраняют в целом поступательный ход общественного развития, включающий в себя эволюционные, постепенные  изменения и коренные революционные  преобразования, резко меняющие качество социальных систем.