Томас Гоббс

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Содержание:

1. Введение…………………………………………………………..…..3
2. Биография………………………………………………………..……4
3. Эмпиризм и гносеология Гоббса……………………………….…..12
4. Государство и общество…………………………………………….17
5. «Левиафан» Гоббса………………………………………………….19
6. Заключение…………………………………………………………..29
7. Список литературы………………………………………………….30

 

§1. Введение

 Гоббс является таким  философом, которого трудно причислить  к какому-либо направлению. Он  был эмпириком, как Локк, Беркли  и Юм, но в отличие от них  он был приверженцем Математического  метода не только в чистой  математике, но и в её Приложениях  к другим отраслям знания. На  его общее воззрение Галилей  оказал большее влияние, чем  Бэкон. Континентальная философия, начиная от Декарта и до Канта, многие свои концепции о Природе человеческого познания взяла из математики, но она считала, что математику можно познать независимо от опыта. Это, таким образом, вело, как и в платонизме, к умалению той роли, которую играет мысль. С другой стороны, на английский эмпиризм математика оказала мало влияния, и он имел склонность к ложной концепции научного метода. У Гоббса не было ни одного из этих недостатков. Вплоть до нашего времени нельзя найти ни одного философа, который, будучи эмпириком, все же отдавал бы должное математике. В этом отношении достоинства Гоббса огромны. Однако у него были и серьезные недостатки, которые не дают возможности с полным правом относить его к числу самых выдающихся мыслителей. Он нетерпелив к тонкостям и слишком склонен разрубать гордиев узел. Его решения проблем логичны, но сопровождаются сознательным упущением неудобных фактов. Он энергичен, но груб; он лучше владеет алебардой, чем рапирой. Несмотря на это, его теория государства заслуживает внимательного рассмотрения, тем более что она более современна, чем любая предыдущая теория, даже теория Макиавелли.

 

§2. Биография

Гоббс Томас (1588–1679) (см.рис.№1) - английский философ и литератор, известный прежде всего своим трактатом о государстве – Левиафаном. Родился 5 апреля 1588 в Малмсбери (графстве Глостершир) раньше положенного срока, после того как его мать напугало известие о приближении Испанской Армады. Несмотря на это неблагоприятное стечение обстоятельств (впоследствии Гоббс говорил, что «страх и я сам – близнецы-братья»), он прожил необычайно долгую и плодотворную жизнь. Слава пришла к нему как к автору философских трактатов, однако склонность к философии проявилась, когда ему было далеко за сорок. Гоббс жил в один из самых значительных периодов английской истории. Он учился в школе, когда заканчивалось царствование Елизаветы I, был выпускником университета, наставником и знатоком древних языков в эпоху Якова I, изучал философию в правление Карла I, был знаменит и находился под подозрением при Кромвеле и, наконец, вошел в моду как историк, поэт и почти что непременный атрибут британской жизни в эпоху Реставрации.

рис.№1. Гоббс Томас (1588–1679)

Гоббс был воспитан дядей, обладавшим значительным состоянием и  стремившимся дать своему племяннику достойное образование. Ребенок  пошел в школу в четыре года и с шести лет учил латынь и  греческий. В четырнадцать лет, освоив языки настолько, что мог свободно перелагать Еврипида латинским ямбом, был отдан в Модлин-Холл, один из колледжей Оксфордского университета, где спустя пять лет получил степень  бакалавра. В 1608 Гоббсу повезло: он получил  место воспитателя в семье  Уильяма Кавендиша, графа Девонширского. Так началась длившаяся всю его  жизнь связь с семейством Кавендишей.

Средств, которые он получал  благодаря своему наставничеству, хватало  на то, чтобы продолжить академические  занятия. Гоббс также имел возможность  познакомиться с влиятельными людьми, в его распоряжении находилась первоклассная  библиотека, а кроме всего прочего, сопровождая в путешествиях молодого Кавендиша, он смог посетить Францию  и Италию, что послужило сильнейшим стимулом его умственного развития. По сути дела, интеллектуальная биография  Гоббса, единственный заслуживающий  интереса аспект его жизни, может  быть поделена на периоды соответственно трем путешествиям по Европе.

Первое путешествие в 1610 вдохновило его на изучение античных авторов, поскольку в Европе аристотелевская  философия, в традициях которой  он был воспитан, считалась уже  устаревшей. Гоббс вернулся в Англию, полный решимости глубже познакомиться  с мыслителями античности. В этом его укрепили и беседы с лордом-канцлером  Фрэнсисом Бэконом «во время  чудесных прогулок в Горамбери». Эти  беседы состоялись, по-видимому, между 1621 и 1626, когда Бэкон был уже  отправлен в отставку и занимался  сочинением трактатов и разнообразными проектами научных исследований. Вероятно, Гоббсу передалось не только бэконовское презрение к аристотелизму, но также убеждение в том, что  знание – это сила, а целью  науки является улучшение условий  человеческой жизни. В автобиографии, написанной по-латыни в 1672, он пишет  о занятиях античностью как о  счастливейшем периоде своей  жизни. Его завершением следует  считать перевод Истории Фукидида, опубликованный отчасти для того, чтобы предупредить соотечественников  об опасностях демократии, ибо в  то время Гоббс, подобно Фукидиду, был на стороне «царской» власти.

В 1628, во время своего второго  путешествия в Европу, Гоббс страстно увлекся геометрией, о существовании  которой узнал случайно, обнаружив  Начала Евклида на столе в библиотеке некоего джентльмена. Биограф Гоббса Джон Обри живописал это открытие: «Боже мой, воскликнул он (иногда он божился, когда бывал чем-то увлечен), это невозможно! И он читает доказательство, отсылающее к тезису. Прочитывает тезис. Это отсылает его к следующему тезису, который он также читает. Et sic deinceps (и так далее), и наконец он убеждается в истинности вывода. И влюбляется в геометрию». Гоббс теперь убежден, что геометрия дает метод, благодаря которому его взгляды на общественное устройство могут быть представлены в виде неопровержимых доказательств. Болезни общества, находящегося на грани гражданской войны, будут излечены, если люди вникнут в обоснование разумного государственного устройства, изложенное в виде ясных и последовательных тезисов, подобных доказательствам геометра.

Третье путешествие Гоббса по континентальной Европе (1634–1636) внесло еще один ингредиент в его  систему натуральной и социальной философии. В Париже он становится членом кружка Мерсенна, в который входили  Р.Декарт, П.Гассенди и другие представители  новой науки и философии, а  в 1636 совершает паломничество в  Италию к Галилею. К 1637 он готов к  разработке собственной философской  системы; существует мнение, что сам  Галилей предложил Гоббсу распространить принципы новой натурфилософии на сферу  человеческой деятельности. Грандиозной  идеей Гоббса было обобщение науки  механики и геометрическая дедукция человеческого поведения из абстрактных  принципов новой науки о движении. «Ибо, наблюдая, что жизнь есть лишь движение членов... что такое сердце, как не пружина? Что такое нервы, как не такие же нити, а суставы  – как не такие же колеса, сообщающие движение всему телу так, как этого  хотел мастер?» 

По мнению Гоббса, его  оригинальным вкладом в философию  была разработанная им оптика, а  также теория государства. Краткий  трактат о первых принципах (A Short Tract on First Principles) Гоббса представляет собой  критику аристотелевской теории ощущения и набросок новой механики. После возвращения в Англию мысли  Гоббса вновь обратились к политике – общество накануне гражданской  войны бурлило. В 1640 он пустил по рукам, как раз во время знаменитой парламентской  сессии, трактат Начала закона, естественного  и политического (The Elements of Law, Natural and Politic), в котором доказывал необходимость  единой и неделимой власти суверена. Этот трактат был опубликован позднее, в 1650 в двух частях – Человеческая природа (Human Nature, or the Fundamental Elements of Policie) и О теле политическом (De Corpore Politico, or the Elements of Law, Moral and Politic). Когда парламент выставил требование об отставке графа Страффорда, Гоббс, опасаясь, что его открыто роялистские взгляды могут стать угрозой для жизни, бежал на континент. Характерно, что позднее он гордился тем, что «был первым из тех, кто бежал». Трактат О гражданстве (De cive) появился вскоре после этого, в 1642. Второе издание вышло в 1647, а английский вариант в 1651 под названием Наброски философии государства и общества (Philosophical Rudiments Concerning Government and Society). Эта книга – вторая по значению в идейном наследии Гоббса после более позднего Левиафана. В ней он пытался окончательно определить надлежащие задачи и границы власти, а также характер отношений церкви и государства.

Оригинальность Гоббса заключалась  не только в идеях, касавшихся оптики и политической теории. Он мечтал построить  всеобъемлющую теорию, которая бы начинала с простых движений, описываемых  постулатами геометрии, и завершалась  обобщениями о движении людей  в сфере политической жизни, как  бы приближающихся и отдаляющихся друг от друга. Гоббс предложил понятие  «усилие» для того, чтобы постулировать  бесконечно малые движения разного  рода – особенно те, что совершаются  в среде между человеком и  внешними телами, в органах чувств и внутри человеческого тела. Феномены ощущения, воображения и сна –  действие малых тел, подчиняющихся  закону инерции; феномены мотивации  – реакции на внешние и внутренние стимулы (общее место современной  психологии). Известна теория Гоббса о  том, что накопление малых движений выливается на макроуровне, в теле в  форме двух основных движений –  влечения и отвращения, являющихся приближением или удалением от других тел.

Гоббс планировал написание  философской трилогии, которая бы давала трактовку тела, человека и  гражданина. Работа над этим грандиозным  проектом постоянно прерывалась  из-за событий на политической сцене  и в личной жизни Гоббса. Он начал  работать над трактатом О теле вскоре после публикации трактата О  гражданстве, однако закончил его только после своего возвращения в Англию. Трактат О человеке (De Homine) появился в 1658. Когда молодой принц Карл (будущий Карл II) был вынужден бежать в Париж после поражения в  битве при Нейзби, Гоббс отложил  свои размышления о физике и начал  работать над своим шедевром –  трактатом Левиафан, или материя, форма и власть государства церковного и гражданского (Leviathan, or the Matter, Forme, and Power of a Commonwealth, Ecclesiastical and Civil, 1651), в котором  лаконично и остро сформулировал  свои взгляды на человека и государство (левиафан – морское чудовище, описанное  в Книге Иова, 40–41). Он был приглашен  к принцу учителем математики – должность, которую ему пришлось оставить из-за серьезной болезни, которая чуть не свела его в могилу.

Положение Гоббса в Париже стало весьма опасным после смерти в 1648 Мерсенна, его друга и покровителя. Гоббса заподозрили в атеизме  и борьбе с католицизмом. Карл I был  казнен в 1649, и вплоть до 1653, когда  Кромвель стал лордом-протектором, велись непрестанные дискуссии о надлежащей форме правления. Левиафан появился как раз вовремя, а приводившаяся  в нем аргументация и нежелание  Гоббса находиться в слишком близких  отношениях с принцем Карлом позволили  ему испросить у Кромвеля разрешения вернуться на родину. В Левиафане  доказывается, с одной стороны, что  суверены уполномочены править от имени  своих подданных, а не по божьему  соизволению – ровно то же, что  говорилось в парламенте; с другой стороны, Гоббс использовал теорию общественного договора для того, чтобы доказать, что логическим результатом  государства, основанного на общественном согласии, должна быть абсолютная власть суверена. Поэтому его учение могло  быть использовано для оправдания любой  формы правления, какая бы ни одержала верх в то время.

Политический анализ Гоббса, его концепции «естественного состояния» и сообщества основывались на механистической  психологии. Под явлениями социального  поведения, считал Гоббс, скрываются фундаментальные  реакции влечения и отвращения, превращающиеся в желание власти и страх смерти. Люди, ведомые страхом, объединились в сообщество, отказавшись от «права»  неограниченного самоутверждения  в пользу суверена и уполномочив  его действовать от их имени. Если люди, заботясь о своей безопасности, согласились на такой «общественный  договор», то власть суверена должна быть абсолютной; в противном случае, раздираемые противоречивыми притязаниями, они всегда будут находиться под  угрозой анархии, присущей бездоговорному естественному состоянию.

В сфере моральной философии  Гоббс также разрабатывал натуралистическую  теорию как следствие его механистической  концепции человека. Правила цивилизованного  поведения (называвшиеся во времена  Гоббса «естественным правом»), считал он, выводимы из правил благоразумия, которые  должны быть приняты всеми, кто обладает рассудком и стремится выжить. Цивилизация основана на страхе и  расчетливом эгоизме, а не на присущей нам от природы социальности. Под  «благом» мы имеем в виду просто то, чего желаем; под «злом» – то, чего стремимся избежать. Будучи достаточно последовательным мыслителем, Гоббс  верил в детерминизм и полагал, что волевой акт есть просто «последнее влечение в процессе обдумывания, непосредственно примыкающее к действию или отказу от действия».

В теории права Гоббс известен концепцией закона как заповеди суверена, которая стала важным шагом в  прояснении различия между статутным  правом (в то время только нарождавшимся) и общим правом. Гоббс также  хорошо понимал различие между вопросами: «Что есть закон?» и «Справедлив  ли закон?», которые люди – и в  то давнее время, и сегодня – имеют  склонность смешивать. Во многих отношениях Гоббс предвосхитил основные положения  правовой теории Дж.Остина.

Гоббс рассматривал религию  не как систему истин, а как  систему законов; большое место  в Левиафане занимает доказательство того, что имеются все основания  – исходящие из здравого смысла и из Писания – считать, что  суверен является наилучшим истолкователем воли Божьей. Гоббс последовательно  различал знание и веру и полагал, что мы не можем ничего знать об атрибутах Бога. Слова, в которых  мы описываем Бога, являются выражением нашей любви, а не продуктами деятельности разума. Он особенно негодовал, защищая  «истинную религию» от двойной угрозы католицизма и пуританства, которые  апеллировали к власти иной, нежели власть суверена, – к полномочиям  папы либо к голосу совести. Гоббс  не колеблясь применил механицистский подход к понятиям Писания и полагал, что Бог должен обладать телом, пусть  достаточно разреженным, чтобы можно  было говорить о его существовании  в качестве субстанции.

Многие современные философы подчеркивают значение выдвинутой Гоббсом  концепции языка, в которой механистическая  теория происхождения речи была соединена  с номинализмом в трактовке смысла общих терминов. Гоббс критиковал схоластическое учение о сущностях, показывая, что это и другие подобные учения возникают вследствие неверного  употребления различных классов  терминов. Имена могут быть именами  тел, именами свойств или именами  самих имен. Если использовать имена  одного типа вместо имен другого типа, мы приходим к абсурдным утверждениям. Например, «универсалия» – имя  для обозначения класса имен, а  не сущностей, якобы называемых этими  именами; такие имена называются «универсалиями» в силу своего употребления, а не потому, что обозначают особый класс предметов. Тем самым Гоббс  предвосхитил идеи многих философов 20 в., проповедовавших идеалы ясности  и использовавших теорию языка для  критики метафизических учений, населивших мир «ненужными» сущностями. Гоббс также настаивал на том, что язык имеет существенное значение для рассуждения, а также что именно способность к рассуждению (в смысле принятия определений и выведения заключений с помощью общих терминов) отличает человека от животных.