Томас Гоббс

 Вторая часть заканчивается  надеждой, что какой-нибудь суверен  прочтет книгу и сделает себя  абсолютным монархом, – надежда  менее химерическая, чем надежда  Платона, что короли превратятся  в философов. 

 Третья часть, «О  христианском государстве», объясняет,  что не существует никакой  общей церкви, потому что церковь  должна зависеть от гражданского  правительства. В каждой стране  король должен быть главой  церкви. Господство и непогрешимость  папы не могут быть допущены. Она, как можно было ожидать,  допускает, что христианин, который  является подданным нехристианского  правителя, внешне должен подчиниться:  разве не подчинялся Нееман, когда  поклонялся капищу Риммона? 

 Четвертая часть, «О  царстве тьмы», связана главным  образом с критикой римской  церкви, которую Гоббс ненавидел  потому, что она ставит духовную  власть над светской. Остальная  часть этого раздела представляет  собой нападки на «пустую философию», под которой обычно подразумевается  Аристотель.

 Исследователь Рассел  утверждает, что высказать свое  мнение о «Левиафане» нелегко,  потому что в книге хорошее  и плохое неразрывно связаны  между собой.

 В политике имеется  два различных вопроса: один - о лучшей форме государства,  другой - о его власти. Лучшей формой  государства: согласно Гоббсу, является  монархия, но не это представляет  важнейшую часть его доктрины. Важнейшая часть доктрины заключается  в утверждении того, что власть  государства должна быть абсолютной. Эта доктрина или что-то похожее  на нее возникла в Западной  Европе в период Возрождения  и Реформации. Сначала феодальное  дворянство было терроризировано  Людовиком одиннадцатым, Эдуардом  четвёртым, Фердинандом и Изабеллой  и их преемниками. Затем Реформация  в протестантских странах дала  возможность светскому правительству  взять верх над церковью. Генрих  восьмой сосредоточил в своих  руках такую власть, какой прежде  не пользовался ни один английский  король. Но во Франции Реформация  сначала имела противоположный  результат; короли были почти  бессильны повлиять на борьбу  газов и гугенотов. Генрих четвёртый  и Ришелье незадолго до того  времени, когда писал Гоббс  заложили фундамент абсолютной  монархии, которая просуществовала  во Франции вплоть до революции.  В Испании Карл пятый одержал  победу над кортесами, а Филипп  второй имел уже абсолютную  власть, он не имел этой абсолютной  власти только по отношению  к церкви. Однако в Англии пуритане  погубили дело Генриха восьмого; их действия навели Гоббса  на мысль, что следствием сопротивления  суверену должна быть анархия. 

 Каждое общество сталкивается  с двумя опасностями: анархией  и деспотизмом. Пуритане, особенно  индепенденты, более всего были  напуганы опасностью деспотизма. Гоббса, наблюдавшего конфликт соперничающих  фанатиков, наоборот, преследовал  страх анархии. Лишь либеральные  философы, которые появились после  Реставрации и заняли ведущее  положение после 1688 года, сознавали  обе опасности; они не любили  ни Страффорда, ни анабаптистов. Это и привело Локка к доктрине  о разделении власти и к  доктрине о политическом равновесии. В Англии действительно существовало  разделение власти до тех пор,  пока король имел влияние, потом  верховную власть получил парламент  и. в конечном счете кабинет  министров. В Америке все ещё  существует система политического  равновесия в той мере, насколько  Конгресс и Верховный суд могут  оказывать сопротивление правительству;  но налицо имеется тенденция  к постоянному увеличению власти  правительства. В Германии, Италии, России и Японии власть у правительства даже большая, чем считал это желательным Гоббс. Поэтому в общем, что касается власти государства, мир пошел так, как того желал Гоббс, после долгого периода либерализма, в течение которого, по крайней мере по виду, он двигался в противоположном направлении. Каков бы ни был исход настоящей войны, кажется очевидным, что функции государства должны продолжать увеличиваться и что сопротивление ему должно становиться все более и более трудным.

 Основание, которое  Гоббс выдвигает в защиту государства,  а именно, что это лишь единственная  альтернатива анархии, в основном  правильно. Однако государство  может быть настолько плохим, что временная анархия кажется  предпочтительнее его сохранения, как это было во Франции  в 1798 году и в России в  1917 году. Больше того, тенденция всякого  правительства к тирании не  может быть распознана, если у  правительства не будет страха  перед восстанием. Правительства  были бы хуже, чем они есть, если бы подданные полностью  приобрели покорность, которую проповедовал  Гоббс. Это правильно и в  сфере политики, где правительства  будут пытаться, насколько это  в их силах, сделать себя  лично несменяемыми, это правильно  и в сфере экономической, где  они будут пытаться обогатить  себя и своих друзей за счет  общества, это правильно и в  сфере интеллектуальной, где они  будут подавлять каждое новое  открытие или доктрину, которые,  возможно, угрожают их власти. Таковы  резоны размышлять не только  об опасности анархии, но также  и об опасности несправедливости  и косности, которые связаны с всемогуществом правительства.

 Заслуги Гоббса наиболее  ясно выступают при сопоставлении  его с более ранними политическими  теоретиками. Он совершенно свободен  от суеверий; он не спорит о  том, что случилось с Адамом  и Евой во время грехопадения. Он ясен и логичен; его этика,  правильная она или неправильная, совершенно понятна и не использует  каких-либо сомнительных концепций.  За исключением Макиавелли, который  значительно более ограничен,  он является первым действительно  современным писателем по политической  теории. Там, где он неправ, он  неправ из-за слишком большой  упрощенности, а не потому, что  основа его мыслей нереалистична  и фантастична. В силу этой  причины он все ещё достоин  опровержения.

 Кроме возражений, которые  вызывают метафизика и этика  Гоббса, есть ещё два момента,  которые также вызывают возражения. Первый - это то, что он всегда  рассматривает национальные интересы  как целое и молчаливо допускает,  что основные интересы всех  граждан одинаковы. Он не понимает  значения противоречий между различными классами, которые Маркс сделал главной причиной социальных перемен. Это связано с признанием того, что интересы монарха в целом совпадают с интересами его подданных. Во время войны действительно имеется единство интересов, особенно если война жестокая, но в мирное время противоречия между интересами одного класса и интересами другого класса могут быть очень большими. Совсем не обязательно, чтобы в такой ситуации всегда было правильным считать, что лучшим путем предотвращения анархии является проповедь абсолютной власти правителя: некоторые уступки по пути разделения власти, возможно, являются единственным путем предотвращения гражданской войны. Это должно быть очевидным Гоббсу из современной ему истории Англии.

 Другой момент, который  говорит о весьма ограниченном  характере доктрины Гоббса, заключается  в рассмотрении отношений между  различными государствами. Содержание  «Левиафана» не дает никакого  основания для предположения  между государствами каких-либо  отношений, за исключением отношений  войн и захватов, сопровождаемых  редкими передышками. В соответствии  с его взглядами это проистекает  из отсутствия международного  правительства, так как отношения  между государствами находятся  все ещё в естественном состоянии,  которое является отношением  войны всех против всех. До  тех пор пока существует международная  анархия, далеко не очевидно, чтобы  увеличение производительности  в отдельном государстве было  в интересах человечества, так  как это увеличивает жестокость  и разрушительность войн. Каждый  аргумент, который он приводит  в пользу правительства, насколько  он правилен вообще, правилен  и в отношении международного  правительства. Пока существуют  и борются друг против друга  национальные государства, только  низкая производительность может  сохранить человеческий род. Усовершенствование  вооруженных сил отдельных государств, при отсутствии в мире средств  предотвращения войны, - это дорога  к всеобщему уничтожению.

§6. Заключение

Если мы попытаемся проанализировать и осмыслить все проблемы и  вопросы затронутые Томасом Гоббсом  в своих произведениях и в  своей философской системе в  целом, то нам этого, наверняка, не достичь, поскольку спектр проблематики философских  изысканий Гоббса чрезвычайно широк  и разнообразен. В нем отражены те насущные проблемы того времени  и даже современности, без которых  невозможно дальнейшее развитие философской  мысли и различных философских  систем. Современники и последователи  теории Гоббса ценили его чрезвычайно  высоко, так Д. Дидро в своих  изысканиях не раз хвалил высокую  четкость и определенность в трудах Гоббса, он сравнивал его с тогдашним  корифеем сенсуализма Локком и даже ставил Гоббса выше его. О высокой  оценке Гоббса свидетельствует характеристика Маркса, в которой он хотя и подчеркивает физическую и механистическую ограниченность Гоббса, но вместе с тем Маркс  видит в нем одного из родоначальников  материализма нового времени. Также  Маркс объявляет Гоббса одним  из родоначальников философии анализа  или так называемого логического  позитивизма.

Стоит заметить, что философская  система Томаса Гоббса обладает все  теми же недостатками, что и вся  механическая методология в целом, но как и вся методология она  сыграла очень важную роль в истории  развития общественной мысли. Мощный ум Гоббса, его проницательность позволили  Гоббсу построить систему, из которой  черпали, как из богатого источника, все буржуазные мыслители не только семнадцатого, но и восемнадцатого и двадцатого веков вплоть до современности. 

Список литературы

1. Ческис А. А. Томас Гоббс. — М. 1929. -536 с.
2. Деборин А. М. Томас Гоббс, в его сборнике: Очерки по истории материализма 17-18 вв., М. — Л., 1930. -237 с.
3. Я познаю мир: Дет.энцикл.: Философия. – М., «АСТ», 1999. -464 с.
4. Hobbes studies, ed. by K. C. Brown, Oxf,, 1965.
5. Быховский Б. Э. Психофизическое учение Т. Гоббса. «Вестник Комакадемии». 1928. -330 с.
6. Рассел Б. История западной философии. /Под ред. В.Ф.Асмуса. М., Иностр. лит., 1959. -380 с.
7. Соколов В.В. Европейская философия ХV-ХVII в. М., 1984. -510 с.
8. Введение в философию. М., 1990. Т.1. -165 с.
9. Шашкевич П.Д. Эмпиризм и рационализм в философии Нового времени. М., Высшая школа, 1976. -294 с.
10. Антология мировой философии: В 4-х т. Т. 2. – Европейская философия от эпохи Возрождения по эпоху просвещения.; М., 1970. -632 с.