Ж.П. Сартр

САРТР, ЖАН ПОЛЬ (Sartre, Jean-Paul) (1905-1980), французский философ, писатель, драматург  и эссеист. Родился в Париже 21 июня 1905. Окончил Высшую нормальную школу в 1929 и последующие десять лет посвятил преподаванию философии  в различных лицеях Франции, а  также путешествиям и учебе в  Европе. Его ранние работы - это собственно философские исследования. В 1938 он опубликовал  свой первый роман Тошнота (La Nausée), а  в следующем году выпустил книгу  небольших рассказов под названием  Стена (Le Mur). Во время Второй мировой  войны Сартр провел девять месяцев  в лагере для военнопленных. Стал активным участником Сопротивления, писал  для подпольных изданий. Во время  оккупации опубликовал свой главный  философский труд - Бытие и ничто (L'Être et le néant, 1943). Успехом пользовались его пьесы Мухи (Les Mouches, 1943), развитие темы Ореста, и За запертой дверью (Huis clos, 1944), действие которой происходит в аду.

Сартр превращает в основной материал для философии свою собственную  жизнь. Он вырос без отца, в католическо-протестантском окружении, в литературно-преподавательской  среде. Отсутствие отца, пережитое как "отсутствие Бога", ранняя страсть  к литературному творчеству, говоря шире - к "письму", определили философскую  ориентации всей его дальнейшей жизни: "богоборчество", обусловленное  отказом зависеть от внешнего "творца", от сущностной заданности человеческого  бытия вообще; признание неукорененности  человека в мире, выражающейся в  фундаментальной случайности человеческого  существования, противопоставленной  необходимости бытия "по праву" как неподлинного, ложного образа человека; наконец, "невроз литературы", от которого Сартр так и не излечился, как способ самотворения, самопорождения в культуре. Коренная случайность  человека обнаруживается на уровне до-рефлексивного  схватывания им своего в-мире-бытия, "заброшенности" в мир, "из-лишности" своего в нем присутствия. Случайность  переживается до всякого конституирования субъекта как "простое чувство  экзистенции", обнаруживающееся в  переживании, которое дало название первому роману Сартра - "Тошнота". Самоочевидная случайность человеческого  бытия коррелятивна тотальной свободе  сознания. Существование человека совершается  в проецировании себя в будущее. Человек сам создает себе основание. Поэтому он всецело ответствен за него, не имея права перекладывать свою ответственность на "каузальный порядок мира", на свою сущность. Его "существование предшествует сущности". Я ответственно за свое существование, как только оно принимает свою жизнь в качестве чего-то им не выбранного. Это согласие жить спонтанно. Оно предшествует всякому волевому акту "внутри" жизни. Литература у Сартра — образец всякой свободной целеполагающей деятельности. Свободен прежде всего сам субъект литературы, писатель, и эту свою свободу он должен не то чтобы поставить на службу каким-то передовым силам (пресловутая «ангажированность» литературы), а самому стать такой передовой силой. У Сартра получается, что литература и есть метод движения к Граду Конечных Целей, во всяком случае — модель такого движения.

Понятно, что сам писатель не может  осуществить революцию, ему нужна  связь с потенциально революционным  классом. Европейский пролетариат  всё меньше и меньше позволял на себя надеяться в этом смысле, да собственно он и пролетариатом, то есть «неимущим», уже перестал быть —  включился, был включен в общество потребления. Тогда и стали передовые  умы приглядываться к Третьему миру, тогда и стал Алжир горячей  темой. Сартр, должно быть, убил на него усилий больше, чем на собственную  свою философию.

Сартр с самого начала своего философского пути отверг альтернативы материализма и идеализма, в равной мере принимая их за виды редукционизма, сводящего  личность либо к различным телесным комбинациям, либо к Идее, Духу, имеющим  надындивидуальный характер. В любом  случае, согласно Сартру, утрачивается автономность человека, делается невозможной  его свобода и, следовательно, устраняется  этический горизонт бытия. Не меньшую  неприязнь вызывал у философа и вошедший в 1920-е гг. в моду психоанализ. Материя, Дух или Бессознательное  одинаково "конструируют" человека. А что же остается на его долю? Понимание свободы у Сартра, которое он окончательно сформулировал в работе "Святой Жене", выглядит так: "человек есть то, что он делает из того, что из него сделали"

Слава пришла к Сартру после войны. Это сладкое слово "свобода" напоминало о себе отовсюду. Страна-победительница, освободившая себя, а вместе с союзниками и весь мир, стала обладательницей  философии, в основу которой в  очередной раз была положена идея свободы. При этом все в большей  мере стала выявляться несвобода  и неподлинность самого автора проекта.

Слово "подлинность" было чуть ли не самым любимым словом Сартра до войны. Он бесконечно рефлексировал  над своими мыслями, чувствами и  поступками, пытаясь оценить их с  точки зрения подлинности. Союз с  Бобром - это подлинность, ложь любовнице - неподлинность и т.д. Но неподлинный  человек не может быть свободным. Поэтому перед Сартром было два  пути: либо уйти от деления мира на белое  и черное, либо потихоньку отказаться от употребления этого слова.

Произошло и то, и другое. Мир  оказался ярче, и слово осталось где-то в прошлом. А иначе как  можно было бы объяснить освобождение из плена? Или то, что вскоре после  этого Сартр занял место уволенного правительством Виши профессора-еврея? Что пьеса "Мухи" была представлена в оккупированном Париже?

Несмотря на приклеенный к Сартру ярлык "активного участника Сопротивления", он не был таковым. Но был ли коллаборационистом? Все гораздо сложнее. Лишь немногие французские писатели в годы фашистской оккупации сделали выбор в  пользу абсолютного небытия литературы. При этом такой выбор был и  признанием собственного поражения  перед лицом врага. Большинство  же сотрудничало с издательствами, подконтрольными немецким властям.

Многие сотрудничали, имея в кармане  большую фигу. Жан Полан, главный  редактор "Нувель ревю франсэз", печатал  в нем абсолютно аполитичные  тексты. Но одновременно издавал нелегальный  журнал "Французская словесность", который стал рупором несогласия с порядками вишистской Франции.

Несколько месяцев существовала группа "Социализм и свобода", созданная  Сартром и де Бовуар. С одной  стороны, они подвергали себя опасности, печатая листовки, расклеивая их на улицах и раздавая прохожим. Но с  другой - от всего веяло какой-то театральщиной. Листовки даже вручали  немцам, предварительно удостоверившись, что те не понимают по-французски. Группа приказала долго жить, когда в  стране стали активно действовать  голлисты. Сартр не пришел в стан участников Сопротивления, но стал активно  дописывать "Бытие и ничто".

Складывается такое впечатление, что создание группы было данью детскому увлечению комиксами с героем, который в каждом очередном выпуске  всех освобождал. Реальное же освобождение оказалось делом трудным и  опасным. Ведь его могли убить, и  он тогда бы не выполнил своего великого предназначения.

"СВОБОДА" - ядро всей "антропологии" Сартра, по отношению к которой  его онтология не более как  строительные леса.

Концепция свободы развертывается у Сартра в теории “проекта”, согласно которой индивид не задан самому себе, а проектирует, “собирает” себя в качестве такового. Поэтому трус, например, ответственен за свою трусость, и “для человека нет алиби”. Экзистенциализм  Сартра стремится заставить человека осознать, что он полностью в ответе за самого себя, свое существование  и окружающее, ибо исходит из утверждения, что, не будучи чем-то заданным, человек  постоянно строит себя посредством  своей активной субъективности. Он всегда “впереди, позади себя, никогда - сам”. Отсюда то выражение, которое  Сартр дает общему принципу экзистенциализма: “... существование предшествует сущности...”  По сути это означает, что всеобщие, общественно-значимые (культурные) объективации, которые выступают как “сущности”, “природа человека”, “всеобщие идеалы”, “ценности” и так далее, являются лишь отложениями, застывшими моментами  деятельности, с которыми конкретный субъект никогда не совпадает. “Экзистенция”  и есть постоянно живой момент деятельности, взятый в виде внутрииндивидуального  состояния, субъективно. В более  поздней работе “Критика диалектического  разума” Сартр формулирует этот принцип как принцип “несводимости  бытия к знанию”. Но экзистенциализм  Сартра не находит иной основы, из которой  человек мог бы развить себя в  качестве подлинно самодеятельного  субъекта, кроме абсолютной свободы  и внутреннего единства “проектирующего я”. В этом своем возможном развитии личность одинока и лишена опор. Место активной субъективности в мире, ее онтологическую основу Сартр обозначает как “ничто”. По мысли Сартра, “... человек, без всякой опоры и помощи, осужден в каждый момент изобретать человека” и тем самым “человек осужден на свободу”. Но тогда основой подлинности (аутентичности) могут быть только иррациональные силы человеческого подполья, подсказки подсознательного, интуиции, безотчетные душевные порывы и рационально не осмысленные решения, неминуемо приводящие к пессимизму или к агрессивному своеволию индивида: “История любой жизни есть история поражения”. Появляется мотив абсурдности существования: “Абсурдно, что мы рождаемся, и абсурдно, что мы умираем”. Человек, по Сартру, - бесполезная страсть.

     П Исходным пунктом онтологических размышлений Ж.-П. Сартра является убеждение в существовании отличного от человека и несводимого к его мысли мира вещей, с которым, однако, человек настолько неразрывно связан, что его следует определить как бытие в мире. Что же касается сознания, то его Сартр определяет как бытие для себя. Сознание спонтанно, активно, мир вещей инертен. Мир вещей можно определить как бытие в себе. Согласно Сартру, ни одна характеристика для себя не может быть характеристикой в себе. По этой логике, если сознание изменчиво и активно, то вещи, являющиеся объектами сознания («феноменами»), должны быть инертны и неподвижны; если сознание внутренне противоречиво, то вещи должны быть чистой позитивностью, абсолютным тождеством с собою. О мире вещей можно сказать лишь следующее: бытие есть. Бытие есть в себе. Бытие есть то, что оно есть. Сказать что-либо о развитии мира, изменяющихся состояниях мы не можем. Мы улавливаем лишь настоящий, застывший миг.

На вопрос о том, создано ли бытие  феноменов и бытие сознания богом, Сартр дает отрицательный ответ. Гипотеза божественного творения отрицается им как «предрассудок креационизма», что придает его экзистенциализму атеистический характер. Сам Сартр, однако, подчеркивает, что его учение коренным образом отличается от всех известных форм атеизма, причем главное  отличие состоит в том, что  для него вопрос о существовании  или несуществовании бога остается открытым. «Экзистенциализм», – говорит Сартр, – это не такой атеизм, который тратит все свои силы на то, чтобы доказать, что бога не существует. Наоборот, он заявляет, что если бы бог и существовал, это ничего не изменило бы». Рассматривая вопрос о возможных отношениях бога к феноменам (вещам), Сартр исходит из отождествления бытия феноменов с чистой объективностью. Именно в силу этой противоположности бог, даже если он существует, не только не может создать феномены, но не в состоянии иметь представления о них.

Философская концепция Сартра развивается  на основе абсолютного противопоставления и взаимоисключения понятий: “объективность”  и “субъективность”, “необходимость”  и “свобода”. Источник этих противоречий Сартр усматривает не в конкретном содержании сил социального бытия, а во всеобщих формах этого бытия (вещественные свойства предметов, коллективные и обобществленные формы бытия  и сознания людей, индустриализация, техническая оснащенность современной  жизни и так далее). Свобода  индивида как носителя беспокойной  субъективности может быть лишь “разжатием бытия”, образованием в нем “трещины”, “дыры”, ничто. Индивида современного общества Сартр понимает как отчужденное  существо, возводя это конкретное состояние в метафизический статус человеческого существования вообще. Всеобщее значение космического ужаса  приобретают у Сартра отчужденные  формы человеческого существования, в которых индивидуальность стандартизирована  и отрешена от исторической самостоятельности, подчинена массовым, коллективным формам быта, организаций, государства, стихийным  экономическим силам, привязана  к ним также и своим рабским  сознанием, где место самостоятельного критического мышления занимают общественно  принудительные стандарты и иллюзии, требования общественного мнения и  где даже объективный разум науки  представляется отделенной от человека и враждебной ему силой. Отчужденный  от себя человек, обреченный на неподлинное  существование, не в ладу и с вещами природы - они глухи к нему, давят  на него своим вязким и солидно-неподвижным  присутствием, и среди них может  себя чувствовать благополучно устроенным только общество “подонков”, человек  же испытывает “тошноту”. В противовес всяким вообще “объективным” и  опосредованным вещам и отношениям, порождающим индивидуальные производительные силы, Сартр утверждает особые, непосредственные, натуральные и цельные человеческие отношения, от реализации которых зависит подлинное содержание человечности.

В мифологизирующем утопическом мышлении Сартра все же на первый план выступает  неприятие действительности современного общества и его культуры, выражающее сильную струю современного социального  критицизма. Жить в этом обществе, согласно Сартру, как живет в нем “довольное собой сознание”, можно лишь отказавшись  от себя, от личной подлинности, от “решений”  и “выбора”, переложив последние  на чью-либо анонимную ответственность - на государство, нацию, расу, семью, других людей. Но и этот отказ - ответственный  акт личности, ибо человек обладает свободой воли.

Человек объявляется Сартром носителем  абсолютной свободы. Однако этот тезис  сопровождается столь многими «уточнениями», направленными против анархии, что  итогом рассуждений Сартра становится не свобода, а ответственность и  вина. Он формулирует «парадокс свободы»: свобода имеется только в ситуации, а ситуация существует только через  свободу. Человеческая реальность повсюду  встречает сопротивления и препятствия, которые она создала.

Свободный выбор - удел каждого человека. Человек, по Сартру, обречен на свободу. Он выбирает неизбежно даже тогда, когда  не хочет выбирать. В поведенческом  и нравственном выборе, согласно Сартру, участвует не ясное рефлексивное сознание человека, а некие дорефлексивные пласты его внутреннего мира. Человек  выбирает не умом, а целостностью своего "я", и выбор его реализуется  в поступке. В работе "Экзистенциализм - это гуманизм" Сартр приводит пример некоего молодого человека, который не знает, пойти ли ему  защищать родину от оккупантов или  остаться с матерью, для которой  он - единственная опора. Он колеблется между ценностями прямого служения близкому человеку и ратным трудом для общего дела, о котором неизвестно, принесет ли этот труд пользу. Сартр  подчеркивает, что никакая писаная  мораль не может дать здесь ответа. То же христианство призывает нас возлюбить ближнего, но кто в данном случае "ближний" - воины, сражающиеся за освобождение родины, или мать? Конечно, молодой человек может обратиться к кому-нибудь за советом. Например, к священнику. Но ответ он получит в зависимости от того, к какому священнику пойдет. Если он пойдет к тому священнику, что сражается в рядах Сопротивления, то получит один ответ, а если к священнику-коллаборационисту - то совсем другой. Так что практически, выбирая советчика, выбор он все равно делает сам.

Пока мы не поступаем, мы не знаем, каковы мы на самом деле. Только поведение  говорит человеку о его истинных качествах. Даже чувства, на которые  пытается сослаться человек при  выборе, есть порождение поступка, который  мы совершаем. В этом смысле Сартр  игнорирует проблему мотивов, внутреннего  состояния души. Он считает его  несущественным, разделяя прагматическое представление о морали, в соответствии с которым мы судим о человеке по следствиям его дел, а не по его  замыслам.