Зло как категория философии

В настоящее время, к сожалению, террор стал неотъемлемой частью нашей  жизни. При этом он приобрел международный  характер, и таким образом терроризм  сейчас является антигосударственным  образованием в международном масштабе. Террористы разных стран явно демонстрируют возможность успешно противостоять не только какому-то отдельному государству – они демонстрируют, что можно противостоять самой идее государственности как таковой.

И самое ужасное  здесь то, что террор привлекает, прежде всего, благодаря своему сильному романтическому ореолу. Несмотря на то, что террор – это всегда страшно, это всегда насилие, смерть и разрушение, т.е. античеловеческие и даже бесчеловечные методы (т.е. по сути – социальное зло), однако часто он даже открыто одобряется и приветствуется людьми. Особенно это касается индивидуального террора, т.к. это, как правило, связано с предварительно уже сложившимся негативным отношением к жертвам террора [Ольшанский Д., 2002].

Терроризм во всех его формах есть трансполитическое  зеркало социального зла. Единственный настоящий вопрос, встающий перед  нами,  – вопрос о том, куда проникло социальное зло. Оно проникло повсюду: анаморфоз всех современных форм социального зла бесконечен. В обществе, которое, встав на путь профилактики и умерщвления своих естественных отношений, обеления насилия, искоренения своих начал и всех проклятых аспектов методами эстетической хирургии, хирургического облагораживания отрицательного, не желает иметь дела ни с чем, кроме четкого управления и дискуссий о Добре, в обществе, где больше нет возможности говорить о Зле, – в таком обществе социальное зло трансформируется в различные вирусные и террористические формы, преследующие человечество [Бодрийяр Ж., 2000].

Зло метафизическое

Зло метафизическое является несовершенством, необходимо вытекающим из природы бытия вообще и природы человека в особенности.

В понимании  христианства, метафизического зла, как самостоятельного творящего  начала мира, не существует. Все в мире происходит по воле Бога или по истине и в единстве. Метафизическое же зло рождено человеком. Человек, в силу несовершенства своей природы, склонен приписывать чему-то в мире черты доброго и злого, делить мир надвое. Происхождение зла проистекает от такой оценки мира, но когда, с кого и как это началось, мы доподлинно не знаем. Писание говорит о грехопадении, но распутать до самого начала узел зла теперь не в наших силах, да и вряд ли это будет верным путем. Вернее представляется путь отыскания истины. Тем не менее, усматривая в чем-то доброе, а в чем-то злое начало, человек допускает существование метафизического зла самого по себе, а потому, действуя в согласии со своей волей, действует так, как если бы оно действительно существовало, и тем самым рождает зло.

Проблема зла  в трудах Н. Бердяева

Проблема зла  стоит в центре не только христианского, но и всякого религиозного сознания. Жажда избавления от зла мировой жизни, от горя бытия создает все религии. В конце концов все религии, а не только религии искупления в точном смысле слова обещают освобождение от зла и порожденного им страдания. Итак, чем же является зло в понимании Н. Бердяева?

Свобода делает возможным и зло и добро  Зло, вышедшее из недр свободы, без которой нет смысла мира, не есть самостоятельное бытие. Зло есть небытие, которое нужно отличать от первоначального ничто. Но небытие есть, и оно может иметь огромную силу, силу лжи. Зло есть изолгание бытия, карикатура бытия, извращение и болезнь бытия. Зло есть нарушение божественной иерархии бытия, пришедшее из небытия, смещение иерархического центра, низвержение высшего и возвышение низшего, отпадение от того первоисточника и центра бытия, из которого всему определяется его место в мире. Зло есть прежде всего ложь. Оно всегда выдает себя не за то, что, оно есть на самом деле, оно всегда прельщает обманом. Зло всегда носит отрицательный, негативный характер, оно истребляет жизнь и бытие, убивает само себя, в нем нет ничего положительного. Злоба, ненависть, зависть, месть, разврат, эгоизм, корыстолюбие, ревность, подозрительность, скупость, тщеславие, жадность истребляют жизнь, подрывают силы человека, одержимого этими состояниями. Зло ввергает человека в иллюзорную, призрачную, лживую жизнь.

И потому спасение от зла и смерти может явиться лишь как бесконечная любовь.

Причина зла - в  призрачном, ложном самоутверждении, в  духовной гордости, полагающей источник жизни не в Боге, а в самости, в самом себе. Такое самоутверждение всегда ведет к самоистреблению, к уничтожению человеческой личности как образа и подобия Божьего, оно возвращает к той бездне ничто, из которой был сотворен мир. Гордыня и эгоизм ведут к зияющей пустоте, к небытию, к смерти. Замыкаясь в себе самом, оторванном от Бога и Божьего мира, полагая центр своей жизни не в центре бытия, а на периферии самого себя, человек лишается всех богатств бытия. Последствием зла всегда является распад бытия, взаимное отчуждение распавшихся частей бытия и насилие одной части над другой. Мир атомизируется, все становится чуждым и потому насилующим. Свободным может быть лишь бытие, соединенное в любви, в котором устанавливается родство в Боге.

Зло определяется направленностью духа, а не самой  природой. Соблазны зла всегда кончаются пустотой, смертью, скукой небытия. Зло всегда пресыщает, оно не знает утоления, ибо не имеет того, что может утолить. В этом его тайна. Но нелегко разгадать эту тайну человеку, когда он наводится в состоянии лжи. При этом человек не понимает, почему он находится, во власти дурной бесконечности похоти жизни, самой же жизни не получая. Когда злые страсти порабощают человека, человек становится одержимым. Зло лежит в глубине человеческой природы, в глубине духа.

Это не значит, что в человеке не сохранились положительные творческие духовные силы, силы добра. Духовная природа человека искажена, больна, подорвана, но она сохранилась, она не окончательно уничтожена. В ней осталась способность к восприятию света, осталось страстное стремление к божественному. Только потому возможно откровение, возможно спасение. Зло не окончательно овладело человеческой природой. Оно никогда не может овладеть ей полностью, т.к. человеческая природа сохраняет свою самостоятельность, она нужна для дела Божьего в мире. Но окончательная победа над силами зла не может быть достигнута природными силами человека, оторванного от Бога.

Для победы над  злом нужно видеть зло, обличить его. Неведение зла и отрицание  зла ослабляет силу сопротивления.

Зло действует  на человека не только через его  отрицание, но и через крайнее его преувеличение. Ошибочно и вредно создавать ореол зла. В борьбе со злом человек заражается злом, подражает своему врагу. Мнительность, подозрительность и злоба в отношении к злу и злым является новой формой зла. Борьба со злом по греховности человеческой природы легко сама порождает новое зло. И очень трудно человеку, борющемуся со злом, самому остаться в добре, не заразиться злом. Поэтому к злу должно быть не злое, а просветленное отношение. Истинная духовная гигиена заключается в том, чтобы не погружаться в мир зла, а сосредоточиться на добре, на божественном мире, на видении света, а осуждение зла и злых только умножает зло. Истинная духовная направленность заключается в том, чтобы верить в силу добра более, чем в силу зла, в Бога более, чем в дьявола. От этого нарастает в мире сила добра. Сила добра в мире возрастает от добрых чувств, а от злых чувств возрастает сила зла. Эта элементарная истина духовной гигиены очень плохо сознается людьми. Не только злоба против добра, но и злоба против зла разрушает духовный мир человека. Наиболее радикальная победа над злом достигается изобличением его пустоты и небытия, тщеты и ничтожества всех злых страстей. Преувеличение силы и соблазнительности зла есть ложный путь борьбы. Зло соблазняет человека, но оно совсем не соблазнительно. Соблазнительность зла есть обман и иллюзия, и все силы духа должны быть направлены на изобличение этого обмана и иллюзии [Бердяев Н., 1994].

Концепция борьбы со злом И.А. Ильина

В страданиях мудреет  человечество. Неведение ведет его к испытаниям и мукам, в мучениях душа очищается и прозревает, прозревшему взору дается источник мудрости - очевидность.

Но первое условие приобретения мудрости – это честность с самим собою и с предметом перед лицом Божьим.

В трудах И.А. Ильина особое внимание уделялось рассмотрению следующего немаловажного вопроса: "Может ли человек, стремящийся к нравственному совершенству, сопротивляться злу силою и мечом?".

В самом деле, что означало бы "непротивление" в смысле отсутствия всякого сопротивления? Это означало бы приятие зла: допущение его в себя и предоставление ему свободы, объема и власти.

Поэтому несопротивляющийся злу рано или поздно приходит к необходимости уверить себя, что зло – это не совсем плохо, и не так уж безусловно есть зло, что в нем есть некоторые положительные черты, что их притом немало, что они, может быть, даже преобладают.

И когда отвращение стихает, и зло уже не переживается, как безусловное зло, тогда приятие незаметно становится цельным: душа начинает верить, что черное – это белое, приспособляется и уподобляется, становится сама черною, и вот уже одобряет и наслаждается, и, естественно, восхваляет то, что дает ей наслаждение.

Таков духовный закон: несопротивляющийся злу поглощается им и становится одержимым. Ибо "зло" – не пустое слово, не отвлеченное понятие, не логическая возможность и не "результат субъективной оценки". Зло есть прежде всего душевная склонность человека, присущая каждому из нас, как бы некоторое, живущее в нас страстное тяготение к разнузданию зверя, тяготение, всегда стремящееся к расширению своей власти и к полноте захвата.

При этом проблему сопротивления злу невозможно поставить правильно, не определив сначала "местонахождение" и сущность зла.

Так, прежде всего "зло" есть зло не внешнее, а внутреннее. Как бы ни были велики и стихийны внешние, вещественные разрушения или уничтожения, они не составляют зла: ни астральные катастрофы, ни гибнущие от землетрясения и урагана города, ни высыхающие от засухи посевы, ни затопляемые поселения, ни горящие леса. Как бы ни страдал от них человек, какие бы печальные последствия они не влекли за собою – материальная природа как таковая, даже в самых с виду нецелесообразных проявлениях своих, не становится от этого ни доброю, ни злою. Самое применение идеи зла к этим явлениям осталось в наследство от той эпохи, когда все-одушевляющее человеческое воображение усматривало живого душевно-духовного деятеля за каждым явлением природы и приписывало всякий вред какому-нибудь зложелательному вредителю. Правда, стихийные естественные бедствия могут развязать зло в человеческих душах, ибо слабые люди с трудом выносят опасность гибели, быстро деморализуются и предаются самым постыдным влечениям; однако люди, сильные духом, отвечают на внешние бедствия обратным процессом – духовным очищением и укреплением в добре.

Зло начинается там, где начинается человек, и притом именно не человеческое тело во всех его состояниях и проявлениях как таковых, а человеческий душевно-духовный мир – это истинное местонахождение добра и зла. Никакое внешнее состояние человеческого тела само по себе, никакой внешний "поступок" человека сам по себе, т.е. взятый и обсуждаемый отдельно, отрешенно от скрытого за ним или породившего его душевно-духовного состояния, – не может быть ни добрым, ни злым.

Перед лицом  добра и зла всякий поступок человека таков, каков он внутренне и изнутри, а не таков, каким он кому-нибудь показался внешне или извне. Только наивные люди могут думать, что улыбка всегда добра, что поклон всегда учтив, что уступчивость всегда доброжелательна, что толчок всегда оскорбителен, что удар всегда выражает вражду, а причинение страданий – ненависть. При нравственном и религиозном подходе "внешнее" оценивается исключительно как знак "внутреннего", т.е. устанавливается ценность не "внешнего", а "внутреннего, явленного во внешнем", и далее, внутреннего, породившего возможность такого внешнего проявления. Именно поэтому два с виду совершенно одинаковые внешние поступка могут оказаться имеющими совершенно различную, может быть, прямо противоположную нравственную и религиозную ценность.

Но  если, таким образом, настоящее местонахождение добра и зла есть именно во внутреннем, душевно-духовном мире человека, то это означает, что борьба со злом и преодоление зла может произойти и должно достигаться именно во внутренних усилиях и преображение будет именно внутренним достижением.

Согласно этому, добро есть одухотворенная (или, иначе, религиозно-опредмеченная, от слова "предмет") любовь, зло – противодуховная вражда. Добро есть любящая сила духа, зло – слепая сила ненависти. Добро по самой природе своей религиозно – ибо оно состоит в зрячей и целостной преданности Божественному. Зло по самому естеству своему противорелигиозно, ибо оно состоит в слепой, разлагающейся отвращенности от Божественного. Это значит, что добро не есть просто "любовь" или просто "духовная" зрячесть: ибо религиозно-неосмысленная страстность и холодная претенциозность не создадут святости. И точно так же это значит, что зло не есть просто "вражда" или просто "духовная слепота": ибо вражда к злу не является злом, и беспомощное метание непрозревшей любви не составляет порочности.

При таком положении  дел внутреннее местонахождение  зла и внутренняя преоборимость  его становятся вполне очевидными. Настоящее одоление зла совершается  через глубинное преображение духовной слепоты – в духовную зрячесть, а замыкающейся, отрицающей вражды в благодатность приемлющей любви. Необходимо, чтобы духовно прозрела не только вражда, но и любовь. Необходимо, чтобы любовью загорелась не только духовная слепота, но и духовная зрячесть. В освобожденной от зла, преображенной душе – одухотворенная любовь становится подлинным, глубочайшим истоком личной жизни, так что все в душе делается ее живым видоизменением.