Внешняя политика США

ВС США призваны в настоящее  время выполнять следующие нетрадиционные для них виды задач, которые в  документах, регулирующих действия американских военных, рассматриваются как их функции:

Политические (В американской военной  стратегии существуют два критерия решительной победы в войне. Это  оккупация территории или смена  режима. Примерами выполнения ВС США  политических задач по смещению режимов  являются Югославия, Афганистан, неудачная  попытка, предпринятая Пентагоном в  Венесуэле, и сценарий, разработанный  для операции в Ираке),

Дипломатические (Как показывает опыт Югославии, Афганистана и других стран дипломатические задачи предполагают установление выгодных для США контактов  с военным руководством и военнослужащими  других стран, сотрудничество с оппозицией режимам, неугодным США, действия по формированию пятой колонны. Американские стратеги исходят из того, что расширение двустороннего и многостороннего  сотрудничества в подготовке

                                                              23

ВС, «демонстрации флага» и другие контакты с военными разных стран, будут  убедительным подтверждением лидерства  США в мире, таким же по воздействию, как и наличие военных баз на зарубежных территориях.

Полицейские (Борьба с наркотиками (Колумбия), терроризмом (Афганистан), распространением ОМУ (Ирак) служит поводом для вмешательства  в регионы представляющие для  США интерес, с последующим закреплением там своего военного присутствия  и установлением политического, экономического и информационного  контроля.

Судебные (Примером выполнения таких  функций служат военные комиссии, предусмотренные для рассмотрения дел военнопленных, захваченных в Афганистане.

Психологические (Американские военные  призваны выполнять такие традиционные для ЦРУ задачи, как, например, дезинформация  и черная пропаганда, а также воздействие  на лиц, принимающих решения. Все  это рассматривается как деятельность по обеспечению стратегического  влияния. В связи с этим Рамсфельд  сказал: «Нашей целью является не только ведение и победа в войнах, но и их предотвращение. Для достижения этого нам необходимо искать способы  оказания влияния на лиц, принимающих  решение в структурах потенциального противника, для того чтобы не только удержать их от использования имеющихся  вооружений, но, в первую очередь, максимально  возможно сдержать их от создания новых  опасных возможностей»),

Духовные (К этим задачам относятся  распространение американских ценностей, борьба против традиционных ценностей  на территории противника, в том  числе путем уничтожения культовых  объектов. Примером тому является Косово, где в ходе боевой операции, было уничтожено 100 православных церквей  и монастырей, многие из которых  имели многовековую историю.

Военная стратегия США исходит  из необходимости претворить в жизнь  американское видение мира. По мнению американских военных аналитиков, для  выполнения этой задачи по «формированию  будущего» потребуются более  гибкие и мобильные ВС. Они должны быть ориентированы на

                                                            24

создание такого миропорядка, где  преобладают американские ценности, и Америка остается единственной сверхдержавой политическим, экономическим  и духовным лидером.

Активизация усилий США по наращиванию  агентурно-разведывательных возможностей, которые будут способствовать лучшему  пониманию культуры и государственного устройства других стран, также свидетельствует, что функциям духовного характера  придается особое значение в эпоху  войн, где самым существенным становится цивилизационный фактор.

Наступательный характер американской политики требует изменений самой  философии военной стратегии.

Американские военные аналитики  полагают, что традиционные боевые столкновения по принципу «сила против силы» стали анахронизмом. На смену  массовости в военном деле приходят оснащенные современными технологиями, более мобильные, независимые и  эффективные подразделения, которые  могут действовать полуавтономно  и на большую глубину ТВД. Для  этого необходим хорошо подготовленный и оснащенный личный состав, способный  оценить ситуацию и принять тактически и технически целесообразные решения  при одновременном сокращении рисков. Такой подход полностью соответствует  концепции ведения так называемых сетевых войн. В узком смысле под  сетевой войной понимается война  с использованием компьютерных возможностей, включая интранет. В широком смысле, сетевая война – это война  против сетевой организации, ведущаяся  с использованием сетевых принципов  боевых операций. 

США отходят от традиционного для  них способа ведения войны  на истощение, так называемых войн второго  поколения, характерных для индустриального  века. Считается, что этот стиль ведения  войны имеет тенденцию к линейности и медленному продвижению на поле боя значительных масс личного состава  и техники с целью физически  уничтожить противника или угрожать ему уничтожением. Как отмечают американские аналитики, в промышленном отношении  стимулируют соперничество в  сфере применения методов массового  производства, чтобы обеспечить мобилизацию, обучение, оснащение и развертывание  ВС.

Боевые действия третьего поколения  рассматриваются стратегами США  как 

                                                             25

нарушающие линейность поля боя, где  проявляется стремление к комбинации «пространства и времени» в противостоянии с противником. Речь идет о создании, выявлении и использовании уязвимых мест или пробелов во вражеских замыслах и применении войск до того, как  противник сможет отреагировать  на угрозу. Целью таких военных  действий является подавление воли противника к сопротивлению уже на ранних стадиях конфликта путем его  дезорганизации его способности  оценить ситуацию, внесения хаоса  в систему разведки, управления войсками и лишения его возможности  принять контрмеры. По мнению американских стратегов, это может быть сделано  путем раскрытия замысла противника и срыва его намерений посредством  внезапных нападений, а также  создания препятствий усилиями высокоподвижных, рассредоточенных слаженных войск, которые быстро концентрируются  для выполнения задания и столь  же быстро рассредоточиваются по завершению операции. Этот тип боевых действий избавляет задействованные силы от громоздкой структуры поддержки, характерной для войны первого  поколения.

Отмечается также, что военные  действия второго и третьего поколений  имеют тенденцию к взаимопроникновению, т.е. в конфликте могут присутствовать элементы и того и другого типа.

Сетевые войны, о которых говорилось выше, относятся уже к войнам четвертого поколения. К ним относят действия нерегулярных сил, мотивированных объединяющими  факторами идеологического, религиозного, этнического или криминального  характера, стремлением к власти, жаждой мести и т.д. Такие нерегулярные силы нередко взаимодействуют с  регулярными войсками и поддерживаются ими. Такие группировки осуществляют так называемые «ассиметричные военные  действия», включая террористические акты в отношении гражданского населения  и компьютерных систем, создают угрозу применения ОМУ. Специфика войн четвертого поколения требует трансформации  вооруженных сил, направленной на то, чтобы компенсировать собственные  слабости в ассиметричных военных  действиях, добиваясь их симметричности, в том числе путем адаптации  к противнику и навязывания ему  собственных правил противостояния. В связи с этим предлагается отойти от преимущественной ориентации на крупномасштабные войны на ТВД и перейти к  скорейшему

                                                            26

решению задач по выработки стратегии  ведения войн четвертого поколения,

включая сетевые войны, что предполагает повышение способности применять  различные сочетания и виды группировок  ВС, создавая их с учетом конкретных обстоятельств.

Одним из ведущих стратегических принципов  при этом является принцип адаптивности. О нем много говорит сейчас руководство Пентагона. Он заложен  в новую военную стратегию  США в форме установок на адаптивное планирование, адаптацию к противнику, к союзникам (путем создания неформальных коалиций, как это было при подготовке и проведении операции в Афганистане), а также адаптацию к условиям ведения войны, полю боя, населению (примером чему также может служить  Афганистан).

В Четырехлетнем докладе о состоянии  обороны приведена структура  крупномасштабных операций, которая  включает следующие цели:

1. Уничтожить способность противника  к наступлению на всю глубину  его территории;

2. Обеспечить благоприятные условия  для действий ВС США в регионе;

3. Создать отвечающие интересам  США политические условия для  прекращения боевых действий;

4. Ликвидировать способность агрессора  к каким-либо силовым действиям  с применением обычных или  ассиметричных средств. 

Очевидно, что задачи, выполняемые  ВС при достижении указанных целей, выходят далеко за рамки боевых и  требуют новых, нетрадиционных подходов к военному строительству, оперативному искусству и боевой подготовке с  учетом изменившихся геополитических  и геостратегических условий. 

Геополитика и геостратегия США как угроза мировому сообществу

Американская геополитика и  геостратегия исходят из необходимости  обеспечения и закрепления безусловного лидерства Соединенных Штатов во всем мире. Эта цель закреплена в  новой военной стратегии США, «Четырехгодичном докладе о состоянии  обороны», где сказано: «Как

                                                             27

глобальная держава Соединенные  Штаты имеют важные геополитические 

интересы во всем мире». Следует  отметить, что в этой цитате США  названы не «единственной сверхдержавой», как это ранее было принято  в американской политической риторике, а «глобальной державой», объявляющей  весь мир сферой своих геополитических  интересов.

В издаваемом МО США документе «Руководство в области военного планирования»  определены две главные цели: «расширить сферы военного присутствия по всему  оперативному спектру и обеспечить ВС США средствами, позволяющими адаптироваться к внезапности».

Проецирование военной мощи на все  геополитическое мировое пространство и формирование в связи с этим значительного объема военных возможностей являются одними из главных принципов, определяющих геостратегические цели военной политики США.

Новый геополитический конструкт  в области военного планирования, изложенный в упомянутом выше Руководстве, основан на обеспечении действий ВС США, сформированных по «региональному принципу», размещенных в районах  передового базирования и развернутых  в Европе, Северо-Восточной Азии, побережье Восточной Азии, Среднем  Востоке и Юго-Западной Азии. Эти  силы должны быть способны обеспечить обязательства США перед союзниками и друзьями, пресечь акты насилия  и отразить агрессию, предпринятую в отношении территории США, вооруженных  сил страны, ее союзников и друзей. Однако поддержка «союзников и друзей США», учитывая то обстоятельство, что  США делают ставку на неформальные, «плавающие коалиции», отвечающие исключительно  американским геополитическим интересам, в сущности, означает расширение американской экспансии и агрессии под прикрытием выполнения союзнических обязательств. Таким образом, все три указанные  геостратегические установки, ориентированы  на достижение геополитических целей  США мире с опорой на силовые методы.

О неограниченных геополитических  притязаниях США на мировое господство свидетельствует и «Четырехлетний доклад о состоянии обороны», где  вооруженные силы США ориентированы  на ведение «крупномасштабных 

                                                             28

операций в глобальном масштабе, обладающих подготовкой для эффективного ведения широкого спектра боевых действий в самых разнообразных  географических условиях».

США рассматривали в качестве своей  коренной геополитической цели установление господствующего положения, прежде всего, в Евразии. Ее решение, как  давно утверждал Бжезинский, является ключом к обеспечению американского  мирового господства. Как он объясняет  в своей книге Великая шахматная  доска (The Grand Chessboard), опубликованной в 1997 году, Евразия является «шахматной доской, на которой продолжает разыгрываться  борьба за мировое первенство, и  эта борьба включает геостратегию —  стратегическое управление геополитическими интересами».

Говоря о значении господства США  в этом регионе, Бжезинский пишет: «Для Америки главным геополитическим  призом является Евразия. В течение  половины тысячелетия в мировых  отношениях господствовали евразийские  державы и народы, которые боролись друг с другом за региональное превосходство  и стремились к мировому господству. Сегодня неевразийская держава  доминирует в Евразии — и глобальное первенство Америки напрямую зависит  о того, как долго и насколько  эффективно сохранится ее преобладание на Евразийском континенте».

Бжезинский определяет одно большое  препятствие, существующее для реализации Америкой своих имперских амбиций: отсутствие общественной поддержки  программы завоевания мира. Америка, пишет он, «является слишком демократичной  дома, чтобы быть властной за границей. Это ограничивает использование  мощи Америки, особенно ее способности  к военному устрашению. Никогда ранее  популистская демократия не добивалась международного верховенства». Только в исключительных обстоятельствах  правители Соединенных Штатов могут  оказаться способными вызвать «народные  чувства», необходимые для «стремления  к власти». Такими обстоятельствами могут быть, пишет Бжезинский, «условия внезапной угрозы и вызова общественному  чувству национального благополучия».

Для тех, кто задает себе серьезные  вопросы о том, как стало возможным, что весь огромный аппарат разведслужб  Соединенных Штатов спал на посту 

                                                               29

утром 11 сентября, стоит поразмыслить над более глубоким смыслом слов

Бжезинского.