Французская деревня по юридическим источникам XVI века

     Королевские комиссары, они же советники Нормандского парламента, не смогли найти «французского» эквивалента старинным нормандским порядкам, остававшимся жизненными еще в конце XVI в. Оригинальность их М. Блок объяснял особо длительной и интенсивной в прошлом германской колонизацией.

     В Нормандию, особенно на побережье Ла-Манша, перенесены были скандинавские социальные институты, предопределившие особое развитие этой провинции.

     Далее автор описывает климатические  особенности Нормандии. Вывод автора - благоприятны для сбора хорошего урожая.

     Сельское  богатство Нормандии «складывалось  из фруктов, пастбищ и в наименьшей мере из зерна», — писал провинциальный субделегат Аржанто в 1749 году.

     Вся жизнь концентрируется на ферме, и можно иногда проехать вдоль многих хозяйств, пересечь поселок и не встретить ни одного жителя, который  полюбопытствовал бы и вышел к путешественнику или   соседу.

     В пикардийских деревнях стойла меньше риг, т. к. там зерновое хозяйство превышало скотоводство. Сион объясняет оригинальность Нормандии  лишь отчасти климатом, обусловившим тип хозяйства и   построек,   главную же причину он видит в поразительной живучести  традиций старой  родины нормандцев — Скандинавии.

     Германское  вторжение в Нормандию прошло, как известно, двумя волнами. Викинги (норвежцы или датчане) расселялись здесь с 790 по 1030 год. В 918 г. Герцогство Нормандия, часть державы Плантагенетов, в 1202 г. было отнято (по праву феодальной конфискации) у Иоанна Безземельного Филиппом Августом. В 1315 г. Нормандии была дана Хартия, гарантировавшая стране защиту от королевского налогового произвола. В 1469 г. статус Нормандии изменился. Из герцогства она превратилась в провинцию, управлявшуюся губернаторами.

     Нормандия — область классического равенства  детей, прежде всего сыновей, в получении  родительского наследства.

     В Нормандии в наибольшей для Франции  степени сохранились старинные общинные институты. В Нормандской кутюме нет шкалы наказаний за потраву. Почти полное отсутствие патей о наказании хозяев животных, нанесших урон землям. С середины сентября до середины марта, т. е. полгода, луга и пастбища считались общими, «если только они не огорожены издавна» — гласит 82 статья судебника 27, т. е., если это — не область бокажей.

     Все вопросы деревенской жизни, в  том числе и выпаса, решались на сельских сходах, куда обязаны были являться все жители прихода.

     Разрешение возводить живую изгородь появляется лишь в кутюме XVI в., его нет в кутюме XIII века

     Автор говорит о различии Нормандской кутюмы и кутюмы Юга.

     По  старой кутюме держатель простого служилого  фьефа обязан был 21 год носить кольчугу или» панцирь и быть рыцарем в свите того сеньора, от которого он держал фьеф. Возможность исполнения воинской службы обеспечивалась достаточными размерами фьефа. Она исчислялась годовым доходом, но была коммутирована и, как правило, фиксирована уже к XIII веку.

     Сумма рельефа в XVI в. в том случае, если она выплачивалась деньгами, давно перестала быть эквивалентом годового земельного дохода и стала

     Есть  фьефы главные и фьефы, стоящие  под ними.

     Дробление рыцарского надела грозило превратить наследника в ротюрье, ибо владение меньшее, чем восьмая доля полного  рыцарского фьефа, считалось ротюрным. И наоборот, ротюрье, увеличивший свои земли до определенного размера, переходил в дворянское сословие.

     В кутюме спрессовано несколько временных  слоев. Устную торжественную клятву постепенно сменила формальная сделка, скрепляемая нотариусом.

     Права вассала на фьеф были ограничены. Вассал не мог продать фьеф без специального сеньориального разрешения, т. е. уплаты пошлины за отчуждение. Она называлась тринадцатой долей, При отчуждении благородного, дворянского фьефа помимо тринадцатой Доли, платили рельеф.

     Сеньор  мог выкупить продаваемый вассалом фьеф и присоединить его к основному рельефу. Предпочтительному праву родственников на покупку продаваемой земли, именуемому в Нормандии Clameur de Bourse, в кутюме посвящен большой раздел.

     Обычная же мера наказания за несоблюдение феодальных условий владения землей, имевшаяся в арсенале сеньора — временный (на один год) секвестр фьефа с присвоением «плодов».

     Секвестр  ротюрного фьефа грозил крестьянину лишь запретом «пользоваться фьефом», производить сельские работы. Если должник медлил и возникала опасность осыпания созревшего колоса, порчи выращенных «плодов», после дня Иоанна Крестителя (29 августа) разрешалось продать урожай на корню, т. к. он приравнивался к «мертвой движимости» условия держания земли в Нормандии в том, что касается распоряжения, были в общем одинаковы для фьефов, ротюрных и благородных. Именно поэтому юристы называли держателей фьефов, дворянских и крестьянских, владельцами и собственниками, отличая от «полных», «чистых», собственников  какими были владельцы аллодов, свободные от всякой феодальности, ежегодных и казуальных платежей и обязанностей.

     Термин feodalite в момент своего рождения в Нормандии в последней трети XVI в. имел, по-видимому, двоякое значение: Исполнение регулярных служб и повинностей вассала сеньору, характер которых был обусловлен качеством фьефа, дворянского или ротюрного.

     Февдист из Эвре говорит, что термин feodalite в  кутюме употреблен во втором значении.

     Блок, Бутрюш полагали, что термин feodalite появился не ранее XVII века. Текст нормандской кутюмы не только позволяет уточнить время появления термина «feodalite», но и свидетельствует о том, что в XVI в., в момент "рождения этого понятия (сам институт возник, разумеется, много раньше и описан уже Большим Нормандским судебником XIII в.) под термином «feodalite» разумели не только межфеодальные, внутривас-сальные, но и сеньориально-крестьянские отношения, что, на взгляд автора, является веским аргументом в пользу марксистского понимания сути феодализма, феодальной собственности.

       Крестьянство Нормандии стремилось использовать неясность феодального закона в своих интересах, что ярко проявилось в дни знаменитого восстания «Босоногих» 1639— 42 годов. Известно, что восставшие не выдвигали антисеньориальных требований, что весь гнев их обрушился на налоговых сборщиков. Недоумение исследователей вызывает довольно большое число дворян среди восставших. М. Блок считал, что Нормандии, особенно побережью Ла-Манша, был абсолютно чужд режим сеньоринг.

     Требования  восставших не оставляют сомнения в  том, что причина крестьянского  протеста — налоги. Вот когда  стал актуальным вопрос о том, кто же в Нормандии дворянин. Обедневшие дворяне — потенциальные участники восстания. Но и крестьяне с достатком прибегают к своеобразной уловке — отказываются платить налог, ссылаясь на свое «дворянское достоинство».

     Большое число дворян в стане восставших, тоже можно объяснить, учитывая сказанное выше о хрупкости юридической грани между бедным дворянином и богатым крестьянином.

     Изучение обычного права Нормандии — ключ к пониманию оригинальности социальной, классовой структуры «страны», которая состояла не только в своеобразной иерархии господствующего класса, но и в том, что в Нормандии основная масса крестьянства, очевидно, в течение всего средневековья осталась лично свободной, сохранив широкие права распоряжения на землю, восходящие, по-видимому, к дофеодальной деревне. Эти права обеспечивали нормандскому крестьянству нормальные условия воспроизводства хозяйства, черпавшего «гарантии своего существования» (Маркс) в демократических распорядках пользования общинными угодьями. Совсем иначе выглядели социальные порядки на Юге Франции. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     2. Обычное право Юга (Ниверне)

     Во  второй главе представлено обычное право Юга (Ниверне). Графство Ниверне, часть Герцогства Бургундского, вошло в состав Франции в 1477 г. Кутюма Ниверне была начата еще в конце XV в., когда графство было уделом Бургундии.

     Неверские кутюмы, принятые на местных штатах 23 июня 1490 г., прошли ратификацию Парижского парламента 28 января 1493 г., были даже напечатаны в Париже. Окончательное декретирование их королем, однако, не состоялось.

     В основу права Ниверне положены были Неверские кутюмы 1490 г. Торжественное чтение кутюмы началось в трапезной монастыря Кордильеров 16 ноября и завершилось 23 ноября 1534 года.

     В конце XVI в. кутюма прокомментирована  известнейшим королевским юристом, уроженцем этих мест Ги Кокилем. Кокиль провозглашает общим гражданским правом французское право. Кокиль, хотя и советует судьям, в тех случаях, когда не достает статей местного права, адресоваться к соответствующим статьям новой, отредактированной в 1581 г. кутюме Парижа, однако сам чаще всего апеллирует к праву Марш, Оверни, Бурбонне, земель, лежавших за Луарой, где нормой считалось писаное римское право.

     Интересующие  нас земли примыкают к Луаре, издавна делившей Францию на две области, различные по климату, языку, культуре.

     Автор описывает климат этих мест —  он характеризуется соединением солнца и сухости.

     Климатические условия к югу от Луары наиболее благоприятны для виноградарства, садоводства.

     В то время как на Севере и Центре Парижского бассейна в XVI в. начнется утверждение  «крупных хозяйств», за Луарой преобладающими останутся мелкие хозяйства. Что касается правил семейного наследования, это — земли так называемой преимущественной доли. Наиболее ярко этот принцип выражен на Юге Франции, в области римского права. Здесь позволялось отцу одаривать детей по собственному выбору.

     В Берри, Бурбонне, Ниверне, расположенных дальше от Юга, сталкивались римские правила наследования и французские.

     От  любых платежей за благородную или  ротюрную землю можно было освободиться, обратившись в суд и оспорив  их, и тогда, при благоприятном  сходе, спустя 30 или 40 лет, земля обретала свою «естественную» свободу. Исключение делалось для ценза. Он терялся за давностью и без судебного разбирательства.

     Сильную печать аллодиальности нес на себе и фьеф Ниверне. Относительно большое число статей, посвященных фьефу, объясняется тем, что статьи о феоде из французского права как бы уничтожаются статьями римского права. Движение фьефа Ниверне, в отличие от французского, нормандского плохо контролировалось сеньором. Право распоряжения практически находилось в руках вассала. Ниверский фьеф наследовался свободно, как вотчина, без всяких пошлин. Он мог перейти женщине, его позволялось дробить. Лишь отчуждение оплачивалось пошлиной в пятую часть стоимости земли.

     Благородный фьеф в Ниверне не обязательно  связан с юстицией, и это его отличало от Нормандии, Ниверне обычно считает дворянскими такие земли, которые имеют юстицию, укрепленную усадьбу, с обширной территорией и зависимыми землями.

     Наиболее  льготным крестьянским держанием была цензива. Она состояла в праве получения ценза, пошлин при отчуждении (таковым считалась и продажа ренты), в праве предпочтительного удержания цензивы при ее отчуждении, наконец, в возможности при известных обстоятельствах отобрать цензиву. Она часто покупалась и продавалась. Цензива, как и фьеф, ин-феодировалась сеньором. Цензитарий свободно, т. е. без всяких сеньориальных пошлин, как и держатель фьефа, наследовал цензиву, причем в этом случае не нужна была инфеодация.

     Крестьянская  зависимость определялась известным  прикреплением цензитария к земле. Если учесть, что на Юге недоимки брались за 5—10 лет, а не за год, максимум за 3, как на Севере, легко понять, что сеньор  при желании мог найти предлог, чтобы «прикрепить» крестьянина к земле. С другой стороны, права цензитария на Юге не такие прочные, как на Севере. Если цензитарий уходил из провинции, земля за ним сохранялась лишь 30 лет, по кутюме. Ниверне 1490 г. — даже 15, В Нормандии держатель ротюрного фьефа или его родственники до 7-го колена могли вступить во владение семейной собственностью.

     Цензитарий  был стеснен в распоряжении землей. Зато церковь не имела права удержать землю при отчуждении

     Сеньор  мог не согласиться с продажей цензивы и перекупить ее, причем в Оверни это право сеньора не перебивалось аналогичными претензиями родственников.

     Самое важное отличие южной цензивы  от северной состояло в том, что сеньор мог ее отобрать.

     Цензива на Юге рассматривалась как аренда на длительный срок.