Институциональная система экономики и институциональные ловушки

Современная экономическая  наука уделяет много внимания изучению не только экономических институтов, поскольку политические институты  определяют властную иерархическую  структуру общества, способы принятия решений и контроля. Эволюция и  функционирование формальных политических институтов является предметом анализа  в рамках теории общественного выбора.

Формальные экономические  институты в научной литературе рассматриваются чаще всего в  одном контексте с правами  собственности, так как они «устанавливают права собственности, то есть пучок  прав по использованию и получению  дохода от собственности, и отчуждение других лиц от использования имущества или ресурсов».

Институты контрактации определяют условия соглашения между покупателем  и поставщиком, которые зависят  от трех факторов:  цены,          специфичности активов и гарантий. Институты контрактации, наряду с правами собственности, являются базовыми институтами институциональной структуры любого экономического порядка (экономической системы). Для эффективного функционирования рыночной экономики свобода заключения контрактов имеет решающие значение. Для осуществления функций формальных институтов необходимы специально созданные организации.

Иерархия правил Правила - общепризнанных и защищенных предписаний, которые запрещают или разрешают  определенные виды действий одного индивида (или группы людей) при взаимодействии их с другими людьми или группами.

Правила, конституирующие  институт, имеют смысл только тогда, когда они применяются более  чем к одному человеку. С этой точки зрения любой институт —  это набор определенных правил, тогда  как правила — не всегда институт. Вот почему отделение одной категории  от другой обосновано.

Правила могут находиться в отношении соподчиненности, т.к. один тип правил изменить проще, чем  другой.

Правила, непосредственно  определяющие альтернативы для формулировки других правил и поддающиеся изменению  с большими издержками, являются глобальными. Они формируют институциональную среду. В свою очередь, глобальные правила состоят из конституционных, или политических, и экономических. К локальным правилам относятся двух- и многосторонние контракты, которые заключаются между отдельными экономическими агентами.

1) Конституционные правила 

Они устанавливают иерархическую  структуру государства, это в  первую очередь относится к конституционным  правилам. Также данные правила определяют порядок принятия решений, что существенно  влияет на результат голосования. Такие  правила в явной форме фиксируют, как осуществляется контроль за перечнем вопросов, подлежащих обсуждению и разрешению.

2) Экономические правила 

Экономическими называются правила, определяющие возможные формы  организации хозяйственной деятельности, в рамках которой отдельные индивиды или группы кооперируются друг с  другом или вступают в конкурентные отношения. Например, к экономическим  правилам может относиться запрет на слияние двух компаний, принадлежащих  одной отрасли, если результатом  будет превышение значения индекса  концентрации заранее определенной критической отметки. К аналогичного рода правилам может быть отнесено установление предельных цен на продукты и ресурсы, определяющих соответственно рамки обмена на конкретном рынке; введение ограничений на импорт (посредством квотирования, повышения таможенных пошлин, ужесточения экологических требований и т.п.); сроки действия патентов. Экономическими правилами являются правила собственности и ответственности.

3) Контракты 

Контракты следует рассматривать  как правила, структурирующие во времени и пространстве отношения  между двумя (и более) экономическими агентами на основе спецификации обмениваемых прав и обязательств в соответствии с достигнутым между ними соглашением. В принципе все правила могут  быть интерпретированы как контракты. Но и в этом случае пришлось бы выделить несколько уровней, на которых они  возникают.

Также в экономической  литературе выделяют два типа институтов:

1) Внешние - устанавливающие  в хозяйственной системе основные  правила, определяющие в конечном  итоге ее характер. Например, институт  собственности.

2) Внутренние - которые делают  возможными сделки между субъектами, снижают степень неопределенности  и риска и уменьшают трансакционные издержки (предприятия, виды договоров, платежные и кредитные средства, средства накопления).

Несовершенство  институциональной среды в Российской экономике

В России процессы модернизации  перехода к новой экономике постоянно  тормозятся. С чем это связано? На мой взгляд, неспособность сформировавшейся в России институциональной системы обеспечить эффективное экономическое развитие вынуждает говорить об институциональных ловушках. Негативные проявления данной системы препятствуют позитивным сдвигам в модернизации экономики, мешают переходу к новой экономике.

Понятие «институциональная ловушка» было введено в научный  оборот в России В.М. Полтеровичем. Этим термином описывается приобретение устойчивого характера отрицательных явлений: бартер, неплатежи, коррупция, уход от налогов, теневые экономические процессы и т.д. К институциональным ловушкам можно отнести и то, как ученые, специалисты, представители власти и даже все население страны могут быть охвачены определенной односторонней институциональной идеей и слепо за ней следовать. Такой в нашей стране оказалась идея безоглядного неорганизованного перехода к рыночной экономике без учета российской специфики, попытка слепого копирования западных институциональных образцов, что привело к образованию неэффективных собственников, глубокому социальному расслоению общества, консервированию устаревшей структуры экономики и т.д. В таком случае в институциональной ловушке оказывается вся сложившаяся экономическая система, которую за короткий срок безболезненно переделать практически невозможно.

Исследования показывают, что вокруг неэффективных институтов в большинстве случаев сложились  устойчивые группы интересов, включающие представителей, как государства, так и бизнеса. Имея доступ к таким институтам, соответствующие экономические субъекты могут извлекать политическую ренту, поэтому в рамках рациональной модели поведения они будут препятствовать их реформированию или превращать весь процесс в «частичные реформы». Институциональные разрывы между проводимыми реформами порождают новые источники ренты даже на фоне спада или стагнации. А специальные группы, получающие эту ренту, могут блокировать или развивать преобразования в нужном для них направлении.

Что касается нынешней экономической системы России, то она включает противоречивый набор институтов. К тому же имеющиеся рыночные институты развиты слабо. Это относится, прежде всего, к защищенности частной и государственной собственности, независимой судебной системе, которая призвана защищать права собственности и контракты, к конкуренции и финансовой системе, т. е. к базовым институтам рынка. Следует подчеркнуть парадоксальность того, что институциональные ловушки, препятствующие долгосрочному эффективному развитию, из-за своей недееспособности смягчают отрицательные краткосрочные последствия неподготовленных, слишком быстрых преобразований. Анализ формирования институциональных ловушек подтверждает, что скороспелое создание рыночных правовых норм не гарантирует возникновения надежных и эффективно действующих рыночных институтов. Кроме того, следует отметить, что в период масштабных реформ цель макроэкономической политики может вступить в конфликт с институциональными целями, делая задачу успешного реформирования экономики трудноразрешимой.

Реформы предшествующих десятилетий  продемонстрировали со всей очевидностью, сколь велика потребность в развитой теории институциональных экономических  изменений, и в то же время показали, насколько неудовлетворительным является ее нынешнее состояние. Результаты «десятилетия реформ» в мировом масштабе трудно охарактеризовать иначе, как одну из самых крупных экономических катастроф XX в. За семь лет 26 реформирующихся стран Восточной Европы и бывших республик Советского Союза потеряли в сумме более 25% своего ВВП. Большинство стран не вернулись к дореформенному уровню выпуска в конце десятилетнего периода. Экономическая наука потерпела наиболее крупное поражение за всю историю ее существования. Никогда еще предсказания большинства экономических экспертов не были столь далеки от реальности. Россия явилась особенно горьким уроком.

Институционалисты движущей силой экономики, наряду с материальными факторами, считают также духовные, моральные, правовые, экологические и другие факторы, рассматриваемые в историческом контексте. Среди неоинституционалистов, занимавшихся исследованием процесса развития институтов в русле темы данного исследования, следует отдельно выделить Д. Норта , который одним из первых обозначил проблему влияния институтов и институциональных изменений на экономический рост и функционирование экономики в целом. В институциональной теории отмечается значимость структурных и институциональных особенностей реальной экономики. Российский ученый Г.Б. Клейнер, наряду с экономическим человеком, вводит понятие институционального человека опять-таки в сугубо экономическом смысле, но как homo institutius. Как отмечает Г.Б. Клейнер, для инсти-туционального человека материально-финансовые ресурсы играют роль ограничителей, а личностная оценка ситуации – роль критерия, в то время как для экономического человека – наоборот.

Для успешного развития институциональной  инфраструктуры инве-стиционного и инновационного процессов необходимо активное участие малого предпринимательства в создании технопарков и бизнес-инкубаторов, формировании территориальных инновационных кластеров, поддержке межрегионального и международного сотрудничества, фирм и корпораций и коопераций субъектов инновационной инфраструктуры.

Очевидно, что механизм институционального развития, подобно биологическому и технологическому, включает генерирование инноваций, отбор эффективных институтов и их распространение путем имитации.

Трансплантация институтов во многом подобна заимствованию  технологий. Однако имеются и существенные различия. На международном рынке  технологий, как и на рынке обычных  товаров, продавцы (собственники патентов и консультанты по освоению) стремятся  получить прибыль, а покупатели вынуждены  платить. На «рынке институтов» ситуация совершенно другая. Институциональные инновации не патентуются, и право собственности на них отсутствует. Поэтому и право на их имитацию бесплатно. Более того, развитые страны нередко готовы оплатить и расходы на трансплантацию, иногда даже конкурируя за право вырастить на новой почве именно свой институциональный продукт. В борьбе за покупателя обычно побеждают наиболее богатые фонды, в наше время – американские. Их эксперты пытаются внедрять экономические институты наиболее развитой капиталистической системы, подчас не представляя себе трудностей трансплантации. При этом блокируются иные варианты институционального развития.

Каждый институт создает  предпосылки для предоставления людям определенных услуг. Поэтому  институты можно рассматривать как технологии в производственных цепочках, где «продуктами» являются безопасность, эффективное принятие решений, государственные доходы и т. п. Как и производственные технологии, институты следовало бы отнести к общественным благам, которые, однако, обладают двумя специальными свойствами. Обычно, производство нового блага расширяет возможности выбора, а внедрение нового института нередко ограничивает эти возможности. Разные агенты по-разному оценивают положительные и отрицательные последствия внедрения института. Поэтому один и тот же институт может быть «положительным благом» для одной группы населения и «отрицательным благом» для другой.

Проведенный анализ показывает, что «рынок институтов» принципиально искажен в гораздо большей степени, нежели рынок товаров или технологий. Значит, эффективный процесс трансплантации можно обеспечить лишь за счет вмешательства нерыночных сил, прежде всего государства. А для этого само государство должно быть достаточно эффективно. Его роль в этом процессе станет более ясной после изучения дисфункций трансплантированных институтов.

При удачной трансплантации за относительно короткий период происходит позитивная адаптация института к новой институциональной и культурной среде: институт выполняет в стране-реципиенте ту же роль, что и в экономике-доноре. Рынок розничных товаров может служить примером относительно успешной (хотя и небезболезненной) трансплантации в России.

Нередко, однако, трансплантированный  институт оказывается дис-функционален, «не работает» в новых условиях. Ниже описаны четыре типа трансплантационных дисфункций, встречающихся особенно часто.

Трансплантат оказывается невостребованным, если его использование несовместимо с культурными традициями или институциональной структурой реципиента. В этом случае он может постепенно атрофироваться и исчезнуть. Атрофирующийся институт (подобно атрофирующемуся органу) нередко становится источником более серьезной дисфункции: активизируются деструктивные возможности его применения, подавлявшиеся донорской институциональной средой. Сохраняя формальную идентичность, он фактически перерождается в инструмент теневой деятельности.

Наряду с атрофией в списке трансплантационных дисфункций важное место занимает активное отторжение трансплантата. Обычно оно связано с активизацией альтернативных институтов, подчас неожиданной для инициаторов трансплантации. Одним из ярких примеров трансплантации, приведшей к отторжению внедрявшегося института, явилось введение в 1992 г. прогрессивной шкалы налогообложения физических лиц, аналогичной шкалам, существующим в развитых капиталистических странах.

Попытка трансплантации, понимаемой как имитация формальных правил, может привести к возникновению института хотя и жизнеспособного, но существенно отличающегося от исходного и, возможно, неэффективного. Такой тип дисфункции мы называем институциональным конфликтом, подчеркивая, что он возникает в результате различия институциональных условий донора и реципиента.

Для успешной трансплантации необходима соответствующая институциональная инфраструктура. Она может включать вспомогательные и промежуточные институты и организации. Стратегия промежуточных институтов предусматривает постепенную и целенаправленную трансформацию имеющегося института, с тем, чтобы в результате получить его эффективную форму. Здесь, как и в случае стратегии «выращивания», трансплантация является результатом постепенного процесса, но в данном случае он управляем и, как правило, исходит из институциональной формы, характерной для реципиента. Правильно построенная цепочка промежуточных институтов облегчает адаптацию, позволяет снизить трансформационные издержки и избежать институциональных ловушек. Можно сказать, что искусство реформирования во многом состоит в умении строить такие цепочки.