Экономические кризисы

Таким образом, в ходе реализации принятых в первой половине 90-х годов стабилизационных программ латиноамериканским странам не удалось  кардинально переломить ситуацию. Как  и прежде высоким остается уровень  их уязвимости от влияния внешних  факторов. Устойчивость латиноамериканских рынков оказалась уязвимой в условиях азиатского кризиса. Под его влиянием в большинстве стран региона снизились темпы прироста ВВП; нет ощутимого прогресса в решении достаточно широкого спектра неотложных социальных проблем.

Латиноамериканский опыт доказывает, что процесс глобализации:

• повышает степень уязвимости национальных экономик, прежде всего в финансовой сфере;
• делает кризис доминантой мирохозяйственной ситуации;
• обусловливает наибольшие страдания для стран с переходной экономикой и «нарождающимися» рынками;
• влечет за собой разные скорости изменений в верхних надстроечных «этажах» хозяйственной системы, что создает серьезные диспропорции национальной экономики;
• определяет сущность рецептов МВФ – неограниченную либерализацию, безудержную приватизацию, жесткую бюджетную и денежную политику;
• обусловливает необходимость нацелить нововведения мировых центров на нейтрализацию последствий уже имеющегося кризиса, а не его предотвращение;
• оставляет эффективность бреттон-вудской системы уже в прошлом – новые реалии требуют создания новых механизмов;
• активизирует поиски совершенных и альтернативных подходов к решению проблем мировой экономики;
• по-новому высвечивает роль политики и психологических факторов политической и хозяйственной деятельности, эффективной политической системы по обеспечению управляемости экономическими процессами;
• влечет за собой новое деление в мировом содружестве (центры мировой экономики (мегаблоки); большая группа развивающихся стран; страны с «нарождающимися» рынками);
• регулирует международные финансовые рынки, что способно стать одним из центральных направлений в формировании единой платформы групп стран.

Вместе с тем было бы неправомерно отрицать довольно значительные успехи стран региона. Несмотря на рецидивы финансовой неустойчивости, ситуация в Латинской Америке на протяжении последних 10 лет претерпела существенную качественную трансформацию. Теперь можно уже сказать, что здесь созданы достаточно ощутимые предпосылки, способствующие более полному использованию внутреннего потенциала роста. Прежде всего отметим, что латиноамериканским странам удалось «укротить» неконтролируемую инфляцию, которая на протяжении последних десятилетий была неотъемлемым элементом их хозяйственной жизни; глубокой модернизации подверглись кредитно-банковская сфера и система государственных финансов; упорядочено налоговое законодательство; созданы условия для развития внутреннего денежного рынка; апробированы новые формы и каналы взаимодействия с иностранным капиталом.

Наиболее значительным результатом стабилизационной политики стало формирование материальных, институциональных и законодательных предпосылок для дальнейшего развития. С этой точки зрения, латиноамериканская практика важна и для Украины – она актуальна в плане выбора наиболее оптимальных вариантов достижения макроэкономического равновесия с учетом украинских реалий и специфики.

Таким образом, в современном  глобальном контексте Латинская  Америка является одним из наиболее динамичных компонентов современного мира, который имеет исторический шанс для повышения своего статуса в международном сообществе. При всех отрицательных явлениях и потерях на этапе рыночной трансформации основным является разрушение или вытеснение на «обочину» общественно-экономического развития архаических социальных и хозяйственных структур, которые традиционно обусловливали отсталость и тормозили включение региона в междунароный обмен. При этом Латинская Америка не копирует азиатские государства, а формирует собственную модель обновления с новым цивилизационным контекстом и другим соотношением сравнительных преимуществ в экономике, главное в которой – не «перепрыгивающая» модернизация, а «переделывающая»: через реорганизацию существующих отраслей, через перевод технологий на более эффективную основу, а продукта – в форму, которая бы соответствовала передовым стандартам, через внедрение в традиционные отрасли схем современного менеджмента и хозяйственной логистики.

2.2. Валютно-финансовый кризис в  Юго-Восточной Азии.

В основе финансового кризиса, развернувшегося  в 1997 году, лежали  прежде всего глубинные  факторы, связанные с накоплением  издержек ускоренной индустриализации. При всех различиях в характере  кризисов и в Мексике в 1994 году, и в Юго-Восточной Азии в 1997 – 1998 годах основной удар кризиса был нанесен по национальным банковским и валютным системам с последующей коррекцией фондовых рынков. [4 – с. 41].

Схема финансового кризиса  была примерно одинаковой: массовый отток внешнего капитала создавал угрозу падения курса национальной валюты, после чего иностранные институциональные инвесторы, действовавшие на внутреннем рынке, стремились вывести капитал и зафиксировать полученную прибыль. В результате, кризис распространялся на различные сектора финансового рынка.

Финансовый кризис стал «кризисом избыточного инвестирования», при котором внешнее финансирование, использовавшееся для расширения производства и долгосрочного инвестирования, выступало ключевым фактором перегрева конъюнктуры.

Среди макроэкономических объяснений механизма развертывания  кризиса исследователи прежде всего  выделяют растущий приток капитала в  условиях плавающих валютных курсов в 1995 – 1997 годах, который приводил к  переоценке реальных валютных курсов, что в свою очередь усиливало дефицит текущих счетов платежного баланса.

Острому развитию финансового  кризиса способствовали не только отмеченные фундаментальные факторы, но и ряд  ошибок экономической политики. Среди  них выделяются такие, как искажение информации о начале  спада в экономическом цикле; защита переоцененной валюты при наличии высокого текущего дефицита, что неизбежно влечет потерю резервов, обострение проблем ликвидности и соответствующее разбухание задолженности финансовых институтов; продолжение бюджетной политики, обнаружившей свою несостоятельность; политические заявления, связывавшие все финансовые трудности лишь с деятельностью спекулянтов и международных финансовых организаций. Все эти ошибки усиливали сомнения участников финансовых операций в способности властей управлять развитием событий.

Курс национальной валюты страны  был привязан к корзине, состоящей из набора устойчивых валют  развитых стран, в которых около 80% составлял доллар США. Денежные власти стран рассматриваемого региона реагировали на приток иностранного капитала в 1993 – 1995 годах тем, что защищали свои валюты от повышения. Приток иностранного капитала при фактически фиксированном обменном курсе вызвал быстрое наращивание внешних резервов и соответствующий рост денежной базы. Вместе с тем замедление темпов экономического роста сокращало возможности обслуживания внешней задолженности. Таким образом, потребовался финансовый кризис для того, чтобы остановить цепную реакцию роста задолженности [5 – с. 8].

Наряду с ростом задолженности местных фирм национальным банкам быстро расширялись прямые займы оффшорных банков, выпуски еврооблигаций   и «янки бондз», что увеличивало кредитные риски.

С развертыванием финансового  кризиса и циклическим отливом  капитала   из стран Юго-Восточной Азии сброс акций приобретает кумулятивный эффект, вызывающий обвал фондовой биржи. Вместе с тем репатриация средств, в свою очередь, способствовала нарастанию валютного кризиса.

В силу отмечавшейся «непрозрачности» финансовых рынков «первичная» негативная информация о состоянии дел в валютно-финансовой сфере резко усиливает дополнительный риск вложений, а уровень доходности падает, что неизбежно ускоряет уход капитала. Иными словами, в условиях начавшегося кризиса недостаточная «прозрачность» финансовой системы порождает дополнительный мультипликатор нарастания риска.

Непосредственной  причиной финансового кризиса явился внезапный, неожиданный и широкомасштабный отток международного капитала из стран  Юго-Восточной Азии. На протяжении 1996 г. иностранные инвесторы вложили в экономику пяти азиатских стран (Индонезии, Кореи, Малайзии, Филиппин и Таиланда)93 миллиарда долларов. Этому предшествовали сорокасемимиллиардные инвестиции в 1994 г. и семидесятимиллиардная в 1995-м. В 1997 г. инвесторы вместо того, чтобы вложить новые деньги, в панике изъяли 12 миллиардов долларов. Поворот в 105 миллиардов долларов (от притока в 93 миллиардов до оттока в 12 миллиардов) равнялся 11% от докризисного национального дохода этих стран  [4 – с. 11].

Одиннадцатипроцентное снижение национального дохода в инвестиционных финансах несет с собой катастрофу, которая и привела эти страны в состояние глубокого экономического спада.

Вместе с тем, недостаточное  развитие рыночных отношений, многочисленные проявления административного произвола в банковской сфере еще более ослабляли устойчивость финансовой системы стран этого региона.

Медленное развитие рынков ценных бумаг  приводило к тому, что частные  капиталы притекали как правило в форме не прямых инвестиций, а займов, предоставляемых местным банкам. В результате иностранные инвесторы по существу полностью делегировали местным финансовым посредникам ответственность за выбор конечных заемщиков и их контроль. Между тем, компетентность банковского менеджмента оказалась ограниченной, банковский надзор в рассматриваемых странах – слабый. 

В условиях валютного кризиса серьезную  опасность для банковской системы  может представлять высокая доля заимствований, номинированных в иностранной валюте (кредиты, полученные от зарубежных инвесторов). Это определяет  высокий уровень курсовых рисков, возникающих в случае ухудшения платежного баланса или кризиса доверия к национальной валюте.

Таким образом, преобладание в финансовых системах стран  банковского кредитования, отражавшее неразвитость рынков ценных бумаг и практическое отсутствие рынков частных облигаций, стало важнейшим фактором, увеличивающим нестабильность финансовой системы.

Уязвимость национальных экономик усиливалась также недостаточной «прозрачностью» их финансовых рынков, а также широким распространением нерыночных методов ведения хозяйственных операций: речь идет о «неформальных деловых отношениях», непотизме и коррупции. В некоторых случаях правительство фактически принуждало банки выдавать ссуды конкретным финансовым группам или отраслям промышленности. Безнадежными оказались перспективы возврата большей части прямых бюджетных кредитов отдельным отраслям промышленности [4 – с. 11].

Проблема ликвидности вторичных рынков ценных бумаг связана с недостаточным развитием сети крупных маркет-мейкеров. Основой для поддержания рыночной активности оказывается интенсивное развитие дилерской сети, организация рынка РЕПО и механизмов «дисконтного окна».

Другой проблемой, связанной с функционированием рынка облигаций, оказывается оценка рейтингов кредитоспособности. В большинстве стран Юго-Восточной Азии в настоящее время существуют рейтинговые агентства. Однако  их эффективность в предоставлении своевременной и точной информации, как правило, недостаточно высока. Тем самым еще более сужались возможности использования антикризисного инструментария (целенаправленная денежно-кредитная или валютная политика, санация банковской системы и др.).

Немаловажным фактором, который  ограничивает возможности маневра правительства в условиях кризиса, является его зависимость от мощных финансово-промышленных группировок, поскольку принятие решительных стабилизационных мер грозит лоббистским группам значительными потерями. Именно такая ситуация свойственна для авторитарных и полуавторитарных режимов «азиатских тигров».

Важнейшей структурной характеристикой  «азиатских тигров» является сочетание  крупнейших, тесно связанных с  государством, финансово-промышленных групп и значительного сектора  мелкого бизнеса, который, однако, политически слаб и мало влиятелен. Главенствующую роль в экономической и политической жизни этих стран играют крупнейшие конгломераты, контролируемые отдельными семьями, в том числе семьями, представители которых занимают высшие посты в государстве [4 – с. 12].

Выше уже отмечалось господство конгломератов, втягивающих в сферу  своего влияния банки и использующих их как инструмент обслуживания собственных  интересов. Это приводило к отягощению финансовой системы огромными суммами  «плохих» долгов. Одновременно такие структуры препятствовали созданию правовых механизмов, которые обеспечивали бы необходимую для общественного контроля прозрачность финансовых институтов. Это, в свою очередь, вело к неуклонному подрыву основ эффективного рыночного функционирования предприятий, особенно малого бизнеса.

В этой ситуации становится совершенно естественным, что власти, имея выбор  между, с одной стороны, ужесточением денежной политики и оздоровлением  финансового климата, и, с другой стороны, обвалом курса национальной валюты, избирают второй вариант (хотя и имели место безрезультатные попытки избежать девальвации путем валютных интервенций).

Часто это может обеспечивать дополнительные выгоды некоторым конгломератам, тем, у которых сравнительно невелики финансовые активы, номинированные в национальной валюте. Девальвация повышает конкурентоспособность таких предприятий на внешних рынках, а негативные последствия заключаются в ускорении инфляции, задевающей интересы преимущественно низкодоходных слоев населения. Если бы власти выбрали путь ужесточения денежно-кредитной политики, то это нанесло бы удар как по банкам, так и конгломератам в целом. 

Последствиями такого развития событий является, во-первых, снижение возможностей использования рыночного антикризисного инструментария (проведение целенаправленной денежно-кредитной, валютной и бюджетной политики, санация банковской системы и др.). Во-вторых, замедление процесса выхода из финансового кризиса. В силу этого кризис может приобрести затяжной стагфляционный характер (спад производства просто «перекладывается» на рост цен). Финансовый кризис в Юго-Восточной Азии был спровоцирован изменениями основополагающих макроэкономических показателей сначала в Чехии (во втором квартале 1997г.), затем – в Таиланде, после чего он стремительно охватил Южную Корею и другие страны региона. Цепную реакцию распространения кризиса сразу же охарактеризовали как «инфекционную» – термин, который обычно употребляется для описания банковских кризисов, когда неплатежеспособность одного или нескольких банков может привести к кризису ликвидности и возможной неплатежеспособности других банков из-за массового изъятия вкладов. С момента распространения кризиса во втором квартале 1997г. наблюдалась существенная девальвация валюты страны по отношению к доллару США, достигшая на сегодняшний день 25 – 40% [4 – с. 14]. Хотя основным толчком к девальвации явился уровень дефицитов текущих счетов, можно выделить следующие четыре основные экономические причины, приведшие к такой ситуации: