Экономические модели перехода на цифровые технологии кинопоказа

Первые шаги в области  «цифровизации» в Великобритании были сделаны еще в 2004 году, когда Британский совет по кино (UFC) выделил средства для создания цифровых экранов, на которых большое внимание необходимо было выделять «особым» фильмам (независимое британское кино, иностранные и социально значимые проекты и отреставрированная классика), список которых вывешивался на сайте UFC. К 2008 году по такой схеме, получившей название Digital Screen Network, было переоборудовано 239 экранов. Сейчас она не действует. В 2010 году была запущена полностью коммерческая инициатива UK Digital Funding Partnership, в основе которой лежит партнерство (все кинотеатры объединены в одну стратегическую группу, которая ведет переговоры как единая организация), когда малые и средние независимые кинотеатры участвуют в «цифровизации». В общей сложности бельгийский интегратор XDC занимается переоборудованием около 400 экранов в Великобритании.[3]

Масштабная «цифровизация» в Нидерландах  началась в 2011 году. Ассоциации кинооператоров и дистрибьюторов вместе с Институтом кино образовали компанию Cinema Digitaal для оцифровки более 500 экранов через интегратора Arts Alliance Media. Правительство страны финансирует 14% всего проекта, остальные средства поступают из Фонда кино Нидерландов и банковских кредитов. К данной VPF-модели присоединились не только голливудские мэйджоры, но и все локальные дистрибьюторы. Три сети – Pathé, Euroscoop и Utopolis – отказались от участия, так как уже имели договоренности с Ymagis и практически полностью переоборудовались.

Бразилия также близка к развертыванию  кампании по «цифровизации». В январе 2012 года 15 местных кинооператоров, представляющих почти 1000 экранов, подписали письмо о намерениях, в котором назвали Beyond All своим интегратором и поручили вести переговоры с голливудскими студиями и местными дистрибьюторами. Компания будет сотрудничать с агентством по регулированию кино- и видеоиндустрии (ANCINE) и Бразильским банком развития.

Первым в мире полностью «цифровым» государством стала Норвегия. Поспособствовало этому подписанное в середине 2009 года соглашение между государственной организацией Film & Kino, регулирующей кинопоказ в стране, и шестью американскими мэйджорами. Позднее к этому договору присоединились и местные дистрибьюторы. В итоге в середине прошлого года все 420 экранов были переведены на «цифру». Дистрибьюторы посредством VPF-выплат взяли на себя 40% расходов, а оставшуюся часть кинотеатры могли заплатить либо сразу, либо согласились выплачивать ее Film & Kino частями до конца 2017 года.

В США государство, разумеется, не вмешивается в кинобизнес. С целью ускорить процесс «цифровизации» три крупнейшие сети страны – Regal Entertainment Group, AMC Entertainment и Cinemark Holdings – в феврале 2007-го создали совместную компанию Digital Cinema Implementation Partners (DCIP). Почти через полтора года она заключила первое крупное соглашение с 20th Century Fox, Walt Disney Motion Pictures, Paramount Pictures, Universal Studios и Lionsgate Films, которое предусматривало «оцифровку» по выплатам VPF почти 20 тысяч экранов. Позднее к сделке присоединились Warner Bros. и Sony Pictures. Тем не менее, серьезный скачок в увеличении количества цифровых экранов произошел только в 2010 году, когда DCIP получила финансирование на $660 млн. На конец 2011-го почти две трети всех экранов в США используют цифровые проекторы – 25 600 из 39 600, или 64,5%. Около половины из них (12 600) поддерживают формат 3D. Уже в 2012 году сеть Cinemark Holdings (третье место в Северной Америке, 3400 экранов) объявила о полном переходе на «цифру». В 2011-м подобного успеха добилась сеть Marcus Theatres (седьмое место, 630 экранов).

В марте этого года интегратор Arts Alliance Media и производитель цифровых проекторов Barco запустили лизинговую программу на 100 млн евро. Присоединиться к программе, действующей на территории Европы, смогут кинотеатры любого размера в течение следующих 18 месяцев. Arts Alliance Media задействует свои текущие соглашения по VPF с голливудскими мэйджорами и почти сотней европейских дистрибьюторов. Планируется, что по такой схеме будет переоборудовано около 2000 экранов.

2.1. Отечественный опыт

Первая волна массовой цифровизации кинотеатров в России началась летом 2009 г. Руководителям кинотеатров показали отрывки из «Аватара» Джеймса Кэмерона, показ которого планировался на конец того же года, и многие уже тогда решили, что фильм ждет большой успех. Специально под 3D-показ «Аватара» в России были переоборудованы сотни залов. Если в конце 2008 г. было 90 таких залов, то в конце 2009 г., перед премьерой, — уже 323. Ожидания кинотеатров оправдались: «Аватар» стал самым кассовым фильмом в истории, только в России он собрал $133 млн, из них $78,3 млн фильм заработал в 3D-залах. Билеты на 3D-сеансы стоят в 1,5-2 раза дороже, чем на обычные, и привлекают состоятельную аудиторию, объясняли тогда преимущества трехмерных показов руководители кинотеатров. В 2010 году 3D-премьеры следовали одна за другой. Из-за массового спроса на цифровые проекторы летом 2010 года даже возник дефицит, кинотеатры были вынуждены ждать поставок по несколько месяцев.[5]

Теперь у кинотеатров появился еще один резон покупать цифровые проекторы. «Самая главная причина перехода на цифру — доступ к хорошему репертуару, — объясняет руководитель проекта “Кино сити” Эдуард Пичугин. — Прокатчики не хотят печатать пленочные копии, часть фильмов уже не выходит на пленке». К примеру, только в цифре вышел в начале сентября фильм «Два дня» режиссера Дуни Смирновой (прокатчик — «Централ партнершип»). Летом 2011 года президент ЦПШ Марк Лоло пообещал, что в следующем году 90% копий, выпущенных компанией, будут цифровыми. Так дешевле: если себестоимость пленочной копии — $1000, то цифровой — всего $100, объясняет он. ЦПШ уже передавала копии фильма по интернету, если такой способ станет массовым, снизится и стоимость логистики, добавляет Лоло.

Кинотеатрам, правда, так  не дешевле, а дороже: цифровые проекторы обходятся гораздо дороже пленочных. Комплект для показа 3D-фильма стоит около $100 000, а пленочный проектор можно купить за несколько тысяч долларов. Но с прокатчиками спорить трудно. Зарубежные студии грозятся, что со следующего года будут выпускать фильмы для России только на цифровых копиях, говорит директор по маркетингу «Киномакса» Мария Катанова. «Нам это не слишком нравится, потому что цифровые проекторы окупаются гораздо дольше, чем пленочные, и мы добиваемся, чтобы у нас было больше времени на такой переход», — заключает она.

В России «цифровизация», подходя к заветным 50%, немного  замедлилась. По итогам 2009 года в нашей  стране было 348 цифровых залов (при общем  числе в 2133 зала), а по окончании 2010-го – уже 942 (2436). На 1 января 2012 года их количество увеличилось до 1469 (2725). Динамика роста по сравнению с 2010-м сократилась в три раза (с 171% до 56%). Замедление, вероятнее всего, связано с тем, что небольшие кинотеатры уже переоборудовали свои большие (или в случае однозальников – единственные) залы, а оцифровывать маленькие нерентабельно. К тому же рынок достиг количества цифровых экранов, достаточного для демонстрации 3D-релизов.

Генеральный директор «Невафильм Research» Олег Березин считает, что, скорее всего, снижение темпов связано с тем, что у кинотеатров закончились ресурсы, чтобы покупать оборудование за свой счет. «У нас отсутствуют модели и программы софинансирования с участием дистрибьюторов, государства. По-моему, мы остались практически единственной страной в мире, где нет таких соглашений, – констатирует Березин. – При этом есть обеспокоенность и опасения, что дистрибьюторы дожидаются момента, когда количество цифровых экранов станет приемлемым, и вообще откажутся обсуждать тему софинансирования в ближайшем будущем, что не совсем правильно. Когда кинотеатры переходили за свой счет на «цифру» с помощью технологии 3D, у нас эта модель сработала, кинотеатры это сделали, но сегодня переход на «цифру» будет скорее вынужденной мерой для многих площадок, когда дистрибьюторы прекратят выпускать фильмы на пленке. Парадокс, который существовал раньше и продолжает существовать – для мэйджоров тотальный переход на «цифру» не настолько очевиден, как для небольшого независимого дистрибьютора, потому что для больших проектов доля расходов на печать пленки существенно ниже, чем для маленьких. В то же время для крупных кинотеатральных сетей тотальный переход на «цифру» тоже не совсем очевиден. Потому что у них хватает рыночной силы требовать от дистрибьютора 35-мм копии. Наиболее заинтересованы в этом маленькие кинотеатры, которым не достается пленочная копия, и небольшие компании, которые реально экономят на печати копий, – они в данном случае оказываются в более слабом положении. Эта проблема может быть решена неким всеобщим соглашением и всеми группами – участниками рынка. Уповать на государство в этой ситуации сложно, к сожалению, это не тот рынок, где оно очень заинтересовано помогать. Пока государство не до конца или совсем не осознало, что, занимаясь поддержкой производства и проката и не занимаясь поддержкой показа, вся идея с господдержкой становится бессмысленной. Мне видится, что кинотеатры показали свое желание переходить на «цифру», перевели половину залов в цифровой формат, чем помогли дистрибьюторам. Теперь нужно договариваться. Если таких соглашений в ближайшие полгода не возникнет, то темпы перехода на «цифру» замедлятся даже при условии, что дистрибьюторы будут вынуждать кинотеатры переходить на этот формат».[5]

Несмотря на официальное отсутствие VPF в России, известно, что единичные соглашения между показчиками и дистрибьюторами существуют. Так, например, сеть «Синема Парк», отказавшаяся комментировать данный вопрос, сославшись на то, что это коммерческое соглашение и они не вправе даже говорить о нем, взаимодействует с прокатчиками относительно «цифровизации». Но это, как всегда, исключение, лишь подтверждающее правило. Представители некоторых кинотеатров, даже не совсем понимают, что такое VPF. Генеральный директор сети «Кронверк Синема» Андрей Терешок считает, что такие частные соглашения и могут быть решением проблемы в сложившейся ситуации: «Российские кинотеатры и без помощи дистрибьюторов оцифровали 50% кинозалов. Прокатчики не торопились участвовать в этом процессе, но и без них все шло хорошо. Возможно, отчасти кинотеатрам стоило начать с договоров VPF, а потом двигаться, но получилось так, как получилось. Теперь мы в роли догоняющих и пытаемся впрыгнуть в последний вагон. Я думаю, на сегодняшний момент остались возможности прямых отношений дистрибьюторов, студий с кинотеатрами, потому что программы, которые были реализованы в Европе и в Америке, к сожалению, по временным причинам к нам уже неприменимы. Мы уже не успеем создать никаких интеграторов. Все, что сейчас необходимо, это добрая воля дистрибьюторов плюс четко сформулированная позиция государства на эту тему. Россия не может стоять в стороне от этих процессов, все мы понимаем, что переоборудование легло на плечи кинотеатров. Как минимум государство должно заявить о своей позиции. Все-таки наши иностранные дистрибьюторы, компании-мэйджоры, как мы знаем, собирают 90% кассы, и существенную долю они извлекают при использовании цифровых копий. Безусловно, они делят прибыль совместно с кинотеатрами, но кинотеатры за это заплатили, а дистрибьюторы – практически нет. Поэтому государство должно дать очевидный сигнал, потому что у нас более чем либеральные условия присутствия на рынке, на сегодняшний день у нас, к счастью, нет никакого квотирования, иностранные дистрибьюторы чувствуют себя вполне нормально – хорошая рыночная обстановка. Почему не запущен такой же рыночный механизм, как компенсация всех этих целей – непонятно. Государство, мне кажется, должно само поучаствовать через Фонд кино, это было бы очень верной и адекватной позицией. Это был бы сигнал рынку, дающий новый импульс «цифровизации». Срок заключения соглашения, на мой взгляд, должен быть до 5 лет. А размер выплат сегодня – 15 тыс. рублей, это нормально. Дистрибьюторы идут на контакт с разной степенью готовности. Контакты есть, я надеюсь, что они скоро выльются в реальные контракты. К сожалению, подробнее не могу рассказать, у нас подписаны договоры о неразглашении».

Директор екатеринбургской сети «Премьер-зал» Владимир Петелин убежден, что договориться с дистрибьюторами возможно, но только если кинотеатры объединятся – разговаривать разрозненно с каждым дистрибьютор явно не хочет и не будет. А директор по букингу краснодарской сети «Монитор» Елена Полянская больше рассчитывает на собственные силы: «Мы пока никакие компенсации не получаем, потому что для этого нужно иметь в сети 50% цифровых залов, а у нас пока их нет. У кинотеатров, помимо VPF, много проблем во взаимодействии с дистрибьюторами. Я не думаю, что там какая-то очень большая компенсация. Конечно, хотелось бы получать VPF. Мы разговаривали с некоторыми компаниями-дистрибьюторами, они идут на контакт, просто условия поменялись: раньше было необходимо иметь 30%, а сейчас – 50% цифровых залов. Насколько я понимаю, компенсация идет за 2D-релизы, а за 3D ничего не выплачивается, потому что на 2D мы экономим деньги, а на 3D мы все дружно зарабатываем. А так как у нас в цифровых залах помимо «цифры» есть еще и пленка, то мы предпочитаем ставить пленку. Для нас лучше, чтобы напечатали аналоговую копию, чем получить эту компенсацию. Если у нас будет 50% цифровых залов и уберут пленочные проекторы, то сложится несколько другая ситуация. У каждой площадки или сети своя история, поэтому все так и будет решаться индивидуально, конкретно с каждым кинотеатром».[6]

Еще одна возможная проблема, которая может усложнить процесс  переговоров с дистрибьюторами  – неполная прозрачность рынка. Классические схемы VPF зависят от нескольких факторов: от количества сеансов, от количества дней показа, от кассового сбора. Эти три показателя в той или иной степени всегда учитываются при расчете как некие условия выплаты VPF. А со статистикой по количеству сеансов в нашей стране есть некоторые сложности. «Когда анализируются условия VPF, естественно, надо понимать, сколько сеансов было в конкретном зале, раз у нас нет физических копий, – говорит Олег Березин. – Иногда условия VPF оговаривают время сеансов – так называемый прайм-тайм, во время которого рассчитываются сеансы для VPF. Иначе можно поставить на 9 утра два сеанса и формально выполнить условия».

Таким образом, зарубежные модели цифровизации кинотеатров не могут быть применены на российском рынке без изменений. Однако в сложившейся ситуации есть предпосылки для того, чтобы призвать сообщество не пытаться идти вперед особым путем, как это нередко бывает в нашей стране, а стараться наладить цивилизованные модели взаимоотношений на рынке кинопроката и кинопоказа или как минимум завести диалог на данную тему.

3. Результаты применения моделей цифровизации кинотеатров