Лекции по "Институциональной экономике"

В таких случаях необходимо институциональное  вмешательство государства, создающего законодательные и организационные  предпосылки для производства  коллективного блага для наемных рабочих, поскольку они, как члены больших групп, находятся в худшем положении. Примером этому может служить экономическая политика и законодательство Германии относительно заключения тарифных договоров[21] [21].

Экономические кризисы, сопровождавшиеся длительными неравновесиями как  на товарных, так и на факториальных  рынках, являлись «катализаторами» экономических  и социальных изменений. 

3. Институциональные изменения  в условиях переходной экономики 

В реальной действительности рыночные системы представляют собой «смешанные»  экономики, в которых наряду с  рыночным механизмом существует некоторое  регулирующее вмешательство со стороны  государства. Но страны со смешанными экономиками так различны, что  их экономические системы очень  трудно сравнивать. Действительно, смешанную  экономику Швеции нельзя сравнивать со смешанной экономикой, например, Перу. Поэтому в экономической  литературе осуществляются попытки  выделить промежуточный тип хозяйственной  системы, отличающийся по своим основным характеристикам, а главное, по экономической  эффективности от хозяйства и  каталлактики.

Такой промежуточный хозяйственный  тип экономической системы получил  название меркантилизма (или экономики  властных группировок).[22] [22] Этот хозяйственный  тип нельзя полностью отождествлять  с меркантилизмом 15-18 веков. Современный  «меркантилизм есть... вера в то, что  экономическое процветание государства  может быть гарантировано лишь правительственным  регулированием националистического  типа»[23] [23].

Меркантилизм как промежуточный  тип хозяйственной системы представляет собой экономику, в которой существует рыночный обмен, но институциональная  структура не позволяет использовать преимущества расширенного рыночного  порядка. Институциональная структура  такого экономического порядка характеризуется  сильным регламентирующим влиянием государства, которое существенно  зависит от элитарных групп, получающих привилегии различного рода.

Следовательно, при меркантилизме:

1. Господствует мнение, что благосостояние  народа может быть достигнуто  только благодаря государственному  регулированию, причем действия  государства часто заменяют или  деформируют рыночный механизм.

2. Ведется внешняя политика, которая  способствует изоляции страны, прикрываемая  лозунгом «опоры на собственные  силы».

3. В политической сфере демократические  институты подчинены влиянию  постоянно меняющихся властных  групп.

Экономическая система, основанная на принципах меркантилизма, имеет  существенные отличия, как от плановой, так и от рыночной экономики.  В связи с этим Эрнандо де Сото пишет: «Будучи системой, в которой управление крайне регламентированным государством зависело от элитарных групп, которые, в свою очередь, кормились за счет государственных привилегий, меркантилизм резко отвергался как основоположником коммунизма Карлом Марксом, так и Адамом Смитом - основоположником экономического либерализма».[24] [24]

Экономика меркантилизма обычно включала все механизмы – законодательные, административные, регулирующие, - посредством  которых преимущественно аграрные общества рассчитывали преобразовать  себя в торговые и промышленные. Поэтому меркантилистическое государство посредством регламентов, субсидий, налогов и лицензий предоставляло привилегии избранным производителям и потребителям. Такая экономическая система, обладая признаками рыночной и плановой экономик, ни той,  ни другой не является. Но самое главное заключается в том, что при прочих равных условиях, меркантилистическая экономика оказывается неэффективной по сравнению с экономическими системами, основанными на плановом и рыночном способе координации хозяйственной деятельности.

Идея о существовании экономического порядка, подобного меркантилизму (в  современном понимании), содержится в поздних работах Вальтера Ойкена. В отличие от идеальных двух типов  экономических порядков, в реальной экономике он выделяет уже три  их типа: полной конкуренции[25] [25] (это  понятие нельзя смешивать с абстракцией  совершенной конкуренции), централизованного  регулирования и властных группировок.

Каждому из выделенных порядков соответствует  свой специфический способ регулирования  экономических процессов. По этому  поводу Ойкен пишет: «Итак, можно, грубо  говоря, выделить три метода регулирования: регулирование, осуществляемое центральными государственными органами; регулирование, осуществляемое группами; регулирование  через конкуренцию»[26] [26]. Более того, Ойкен приводит слова Кейнса о  возможности существования экономической  системы, в которой определяющую роль в экономике играют объединения  или властные группировки, тесно  связанные с государством. Но Ойкен  опровергает оптимизм Кейнса по поводу целесообразности и эффективности  такого рода порядков. Действительно, такие формы экономической организации известны еще со времен средневековья и о них «науке давно известно, что в их рамках экономический прогресс достигает состояния лишь неустойчивого равновесия и имеет тенденцию к неравновесию».[27] [27] И хотя Ойкен прямо не называет подобный экономический порядок меркантилизмом, он блестяще подметил экономическую сущность явления, как препятствующего экономической эффективности и прогрессу.[28] [28]

Отличие меркантилизма от рыночной экономики можно проиллюстрировать  в ходе анализа отношений собственности  в двух этих системах. Формально  преобладающими видами собственности  в рыночной (меновой экономике  или каталлактике) и меркантилистической  системах является частная собственность, а в  централизованном плановом хозяйстве - государственная или общенародная собственность. Но  в реальности между  институтами частной собственности в рыночной экономике и меркантилистической, существуют принципиальные различия.

Природу этих различий можно определить, используя концепцию индивидуализированной  собственности. Основой спонтанной рыночной экономики является, по существу, индивидуализированная собственность. Распределение ресурсов в каталлактике осуществляется на основе ценовых ориентиров, которые образуются в результате конкурентного взаимодействия субъектов  системы.

В меркантилистической экономике  частная собственность в большинстве  случаев является абсентеистской (фиктивной) собственностью. Эффективность использования  такой собственности зависит  от регламентации или преференций  со стороны государства. Следовательно, возникает невозможность формирования реальных цен на объекты собственности. Агенты, пользующиеся покровительством государства, фактически владеют собственностью, формально являющейся частной или  общественной. Так как в меркантилисткой экономической системе всегда существует опасность потерять преференции государства, эксплуатация и функционирование объектов собственности будет вестись хищническими методами и, следовательно, всегда неэффективно в долгосрочном периоде.

Свободное предпринимательство в  условиях меркантилизма, в большинстве  случаев представляет утрированную деятельность монополий. Поэтому то, что ошибочно принимается за либерализм некоторых российских «господ либералов» есть лишь политика направленная на обеспечение  свободы монополий обирать народ.

Самый большой урок из прошедшего десятилетия реформ заключается  в следующем: экономическую систему, бывшую в СССР, нельзя было реформировать  и преобразовать. Ее просто нужно  было поэтапно заменять другой системой, создавая все условия для ее развития.

Переход к рыночному способу  координации экономической деятельности обычно связан с развитием не только самих рынков, но и трансакционного  сектора экономики. К началу реформ российская экономика не обладала ни тем, ни другим. Наличие реальных цен и рынков позволит сконцентрировать собственность у индивидов, имеющих возможность и умения (предпринимательские способности) ее эффективного использования для получения (максимизации) прибыли. В противном случае, выбранный путь раздачи государственной собственности в процессе приватизации своим друзьям и приятелям[29] [29], является плохой альтернативой, проигрывающей в итоге аллокативной эффективности рыночного механизма, что подтверждает практика функционирования реформируемой экономики.

В ходе экономических реформ государство  вместо того, чтобы создавать новые  механизмы экономической координации  – рынки и их институты, заменяло их властным распределением ресурсов в зависимости от предпочтений политических элит. Больше всего эта тенденция  проявилась в ходе приватизации. Историки могут с полным основанием заинтересоваться тем, как программы, осуществленные «архитекторами» российской приватизации, смогли привести к нынешней системе  экономической олигархии и дезорганизации. Теория «грабящей руки рассматривает  государство как безнадежно коррумпированное, в то же время на частный сектор оно смотрит сквозь «розовые очки». Однако осуществляемая программа передачи активов в частный сектор без  регулирующих гарантий преуспела лишь в том, что надела на «грабящую  руку» «мягкую перчатку» приватизации. «Грабящая рука» продолжает грабить, и надежд на ограничение обществом  такого грабежа стало даже меньше[30] [30].

Размыванию прав собственности  также способствовала правовая неопределенность способов распоряжения некоторыми видами собственности, например собственности  на землю. Такое положение дел  не только снижает стоимость ресурса (в данном случае земли) но и предоставляет  дополнительные возможности по контролю за возможностями его использования чиновникам.

Для эффективного функционирования рыночной экономики свобода заключения контрактов имеет решающее значение. Отход от принципа свободы выбора агента для  заключения контракта к принципу «c¢est a prendre ou a laisser» (хочешь - бери, не хочешь - тебе же хуже - фр.), является причиной усложнения процедуры контрактации, что снижает эффективность обмена[31] [31]. В России, к сожалению, стал обычной хозяйственной практикой именно второй принцип. Этому есть множество подтверждений, например, многочисленные запреты региональных властей на вывоз и реализацию сельскохозяйственной или иной продукции за рамками своего региона.

Вместо организации рынков государство  в лице реформаторов преуспело в  создании институциональных барьеров. Трудно найти вид хозяйственной  деятельности, который не требовал бы лицензирования, либо разрешительного  способа согласования условий деятельности с властными структурами. Отрицательный  координационный эффект различного рода ограничений усиливается тем  фактом, что такие ограничения  действуют избирательно в зависимости  от льгот и других преференции, распределение  которых зависит от того же государственного аппарата.

Льготы нарушают работу основного  информационного и распределяющего  механизма рыночной экономики - системы  ценообразования. Под влиянием льгот  ресурсы в экономике распределяются на основе искаженных ценовых ориентиров, что создает различного рода перекосы в организации экономической  системы[32] [32], и это приводит к  перепроизводству одних благ и недопроизводству других. Льготы нарушают (изменяют) мотивацию  экономической деятельности  индивидов[33] [33]. Льготы формируют правила и механизмы (институты) квазирыночного поведения. Льготы порождают злоупотребления у лиц (чиновников), ведающих их распределением, т.е. коррупцию. Такое положение дел приводит к образованию своеобразного рынка льгот. Этот квазирынок обусловливает создание ситуации, в которой льготы будут доступны не действительно нуждающимся в них слоям населения, а наоборот, лицам с довольно высоким доходом, обладающим доступом к информации и власти[34] [34]. В большинстве случаев предоставление льгот  не способствует решению проблемы, вызвавшей подобный шаг, а наоборот, усугубляет ее. Например, различные дотации и налоговые льготы не позволили акционерному обществу  АвтоВАЗ выпускать конкурентоспособные автомобили. Эти преференции принесли пользу только некоторым чиновникам и небольшой группе бизнесменов, тесно с ними связанных. Подобных примеров можно найти множество на страницах печати и среди реалий хозяйственной жизни России[35] [35].

Наше государство, к сожалению, в результате 10 лет реформ является слабым и бедным[36] [36]. У экономики  нет резервов для содержания такого бюрократического аппарата, который  существует в данный момент. Было бы иллюзией ожидать, что бюрократический  аппарат сам себя сократит и реформирует. Где же выход? Выход может возникнуть только в результате радикальной  смены «правил игры». Для этого  необходимы демократические процедуры  и власть народа. В свое время Хайек писал, что для развития либеральных идей в обществе необходима не широкая «рекламная компания», а организованное движение интеллектуалов, способное выработать доктрину, которая привлечет на свою сторону людей, формирующих по роду своих занятий и положению в обществе общественное мнение[37] [37].

1[1] Stanfield, James Ronald. The scope, method, and significance of original institutional economics // Journal of Economic Issues; Lincoln; Jun 1999. Vol. 33. Issue 2. P. 236.

2[2] Паттерн – метод разработки крупных экономических решений, сочетающий программно-целевой подход с экспертными оценками.

3[3] Сэмюэлс У. Институциональная экономическая теория // Панорама экономической мысли XX столетия. Под ред. Д. Гринуэя, М. Блини, И. Стюарта. СПб: "Экономическая школа", 2002.

4[4] В рамках неоинституционализма, как части неоклассики используется стандартная методология и модели, поэтому нет причин останавливаться на этом подробнее. Приведенные методы отражают авторское видение и не могут претендовать на всеобщность использования в рамках институциональной экономики.

5[5] Greif, Avner Historical and Comparative Institutional Analysis // The American Economic Review, Vol. 88, No. 2, Papers and Proceedings of the Hundred and Tenth Annual Meeting of the American Economic Association. (May, 1998), p. 80.

6[6] Панорама экономической мысли XX столетия. Под ред. Д. Гринуэя, М. Блини и И. Стюарта. СПб.: Экономическая школа, 2002.

7[7] Nee V. Norms and Networks in Economic and Organizational Performance //The American Economic Review, Vol. 88, No. 2, Papers and Proceedings of the Hundred and Tenth Annual Meeting of the American Economic Association. (May, 1998), p. 88.

8[8] Коуз Р. Экономика организации отрасли: программа исследований / Фирма рынок и право. М., 1993. С. 62.

9[1] Смелзер Н. Социология. М., 1994. С.79.

10[2] Ролз Дж. Теория справедливости. Новосибирск, 1995. С. 61-62.

11[3] Веблен Т. Теория праздного класса. М., 1984. С. 201-202.

12[4] Норт Д. Институты и экономический рост: историческое введение // Тезис. Т.1. Вып.2. М., 1993. С.73.

13[5] Уильямсон О. Экономические институты капитализма. Спб., 1996. С.48.

14[6] Норт Д. Институты и экономический рост: историческое введение // THESIS. 1993. Т. 1. Вып. 2.

 14[6] Оффе К. Политэкономия: социологические аспекты // Политическая наука: новые направления / Под ред. Р. Гудина и Х.-Д. Клингемана. М., 1999. 667.

 

  

16[8] Там же. С. 668.

17[9] Оффе К. Политэкономия: социологические аспекты // Политическая наука: новые направления / Под ред. Р. Гудина и Х.-Д. Клингемана. М., 1999. 667.