Неформалы в Российской экономике

Министерство образования и науки РФ                                                         Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования                                                 Московский государственный технологический университет "СТАНКИН"      Егорьевский технологический институт (филиал)

Курсовая работа

по дисциплине "Экономическая теория"

на тему "Неформалы в Российской экономике"

Работу выполнила:                                                                                  Работу проверила:        студентка группы БМ-11-з                                                                     преподаватель          ___________ А.К.Койло                                                                            _________ А.Т.Замлелая

                                                                      Егорьевск 2011

Содержание:

1."Неформалы" в российской экономике: сколько их и кто они?.........................

1.1.Эволюция определений и представлений……………………………………..

1.2.Определения и данные………………………………………………………….

2.Общая динамика неформальной занятости:1999-2009 гг………………………

2.1.Структура неформальности……………………………………………………

2.2.Портрет "неформала"…………………………………………………………..

2.3.Мультиноминальный логит-анализ…………………………………………...

3. Региональный аспект…………………………………………………………….

   Литература………………………………………………………………………...

1."Неформалы" в российской экономике: сколько их и кто они?

За 40 лет активного изучения феномена неформальной экономики исследователи не сумели достичь консенсуса ни в определениях, ни в характеристиках его природы. Перечисление видов деятельности, осуществляемых вне формальных институциональных рамок (мелкая торговля, оказание услуг частным образом, примитивное сельское хозяйство и др.), или особенностей такой деятельности (отсутствие трудовых договоров и социальной защиты, неуплата  налогов и взносов  в социальной фонды и т.п.) не вызывает особых сложностей, но подобные списки, как правило, остаются неполными. Это лишь подчеркивает неоднородность обсуждаемого явления, неадекватность любой терминологии.

В данной работе анализируются динамика и структура неформальной занятости в России в 2000-е годы. Трансформация 1990-х годов сопровождалась ростом всех ее основных составляющих: незарегистрированной занятости на формальных предприятиях; занятости по найму у частных лиц; разных форм самозанятости. По оценкам Росстата, в 2009 г. свыше 12 млн. человек, или около 18% всех занятых, относились к "неформалам",что превышает численность населения многих европейских стран. При этом на протяжении рассматриваемого периода число таких работников в России постоянно росло вместе с ростом ВВП. Этот сегмент российской экономики, по-видимому, отличается не только значительными масштабами, но и специфическими социально-структурными параметрами. В то же время он малоизучен.

1.1.Эволюция определений и представлений.

Существует множество определений неформального сектора и неформальной занятости, основанных на разных концепциях и плохо сочетающихся друг с другом. Эмпирические исследования также разнородны, нередко опираются на описательно-повествовательную информацию либо используют статистические данные невысокого качества. Большинство предлагаемых определений относятся к одному из двух подходов - производственному или легалистскому. В первом случае неформальный сектор и неформальная занятость выступают почти синонимами, во втором - могут пересекаться, но не совпадать.

Британский социолог и антрополог К. Харт, впервые употребивший термин "неформальный сектор", понимал под ним примитивную и разнообразную самозанятость, типичную для обитателей городских трущоб в развивающихся странах. Представители исследованных им рынков труда были городскими бедняками, вчерашними жителями сел, неквалифицированными работниками, для которых низкопроизводительная самозанятость стала основным (часто единственным) источником дохода. Харт указывал на неоднородность рабочих мест с точки зрения их характеристик, а также  на их концентрацию в отдельном сегменте, где формальное регулирование либо отсутствует, либо действует избирательно.

Этот подход стал популярным у исследователей и был принят на вооружение международными экономическими организациями (МОТ, ВБ, ОЭСР). В развитие этой парадигмы 15-я Международная конференция статистиков труда в 1993 г. определила неформальный сектор как "совокупность единиц, занятых производством товаров и услуг с основной целью обеспечить работу и доход для тех, кто связан с этими единицами. Эти единицы характеризуются низким уровнем организации, низкой капиталоемкостью и небольшими размерами. Трудовые отношения - если они существуют - базируются преимущественно на привлечении случайных работников, родственных и личных связях, а не на договорных началах, дающих формальные гарантии2. Позднее МОТ закрепила данное определение в своей революции об измерении занятости в неформальном секторе, указав, что предприятия неформального сектора представляют собой частные неинкорпоративные предприятия, владельцами которых выступают индивиды или домашние хозяйства, не имеющие статусы юридического лица и не разделяющие финансовые ресурсы на собственные предприятия, принадлежащие и управляемые одним или несколькими членами одного домохозяйства или представителями разных домохозяйств, если их хозяйственные отношения не оформлены юридически.

Этот производственный подход имплицитно предполагает, что выделенный таки образом неформальный сектор жестко отделен от формального. А первый попадают вынужденно; подобная работа малооплачиваемая и социально незащищённая; иногда ее считают де-факто превращённой формой безработицы (особенно при отсутствии пособий или их небольшом размере); труд здесь технологически примитивный, а работники, как правило, не имеют ни образования, ни квалификации. Доходы "неформалов" заметно ниже доходов занятых в формальном секторе, а налоги обычно они не уплачивают. Среди неформальных работников много мигрантов из села, которые переехали в города в поисках лучшеё жизни и застряли в городских низах. Они ждут входа в формальный сектор, но он по разным причинам не создает достаточного числа рабочих мест. Другими словами, неформальный сектор представляет собой устойчивый сегмент "плохих" рабочих мест в отличие от формального, где предположительно сосредоточены "хорошие" рабочие мкста, но доступные не всем.

Данная концепция была теоретически осмыслен в модели дуального рынка труда Дж. Харриса и М. Тодаро, анализировавших массовую трудовую миграцию из сел в города. Согласно ей, миграция выступала реакцией на различия в ожидаемых заработках в городе и на селе, двух разных и непересекающихся сегментах рынка труда.

Первую "ревизию" этой системы представлений предложил Г. Филдс, который рассматривал неформальный сектор как внутренне неоднородный  и сегментированный. Верхний сегмент неформального сектора (высококачественные рабочие места) зачастую представлен самозанятыми работниками, которые осознанно стремятся войти в него, так как здесь они получают определенные выгоды, например возможность самостоятельно регулировать рабочий ритм. Нижний сегмент (низкокачественные рабочие места) заполняется по остаточному принципу теми, кто не смог попасть ни в сегмент формальной занятости, ни в верхний сегмент неформальной занятости.

Дальнейшее "ревизионистское" переосмысление природы неформальности связано с исследованиями У. Мэлони и его коллег. Опираясь на ряд эмпирических исследований, проведенных в странах Латинской Америки, они оспаривают тезисы, лежащие в основе традиционного подхода. Неформальные рабочие места не обязательно худшие по качеству, работники могут перемещаться на них добровольно, межсекторные различия в заработной плате несущественны, жесткие перегородки отсутствуют, в целом этот сектор скорее напоминает микро предпринимательство в развитых странах. Соответственно самозанятые работники и владельцы малых фирм вовсе не стремятся в формальный сектор. Даже законодательная защита рабочих мест в формальном секторе -  недостаточный стимул для перехода в него, так как работники могут относительно выше ценить иные характеристики, например независимость и рост заработка. Принадлежность работников к неформальному сектору свидетельствует лишь о том, что с учетом своих индивидуальных характеристик они не обязательно смогли бы добиться аналогичного уровня благосостояния в формальном секторе.

По мере накопления эмпирического материала о характеристиках неформальных рабочих мест стало ясно, что простая дихотомическая классификация по принципу "формальное - неформальное" чрезмерно упрощает ситуацию. Скорее нужно говорить о континууме рабочих мест, внутри которого соотношение формального и неформального может меняться и включать разные наборы характеристик.

Альтернативный легалистический, или правовой, подход в ряде случаев может оказаться более предпочтительным. В его рамках неформальная занятость определяется в зависимости от того, в какой мере фирмы или индивидуумы следуют установленным формальным правилам и законодательным нормам. Другими словами, классификация рабочих мест ( на формальные и неформальные) зависит от степени их подчинения действующему режиму регулирования. Здесь можно говорить о непрерывном континууме состояний, ограниченных полной формальностью, с одной стороны, и полной неформальностью - с другой. При этом, однако, возникают некоторые вопросы, на которые не всегда есть ответы. Например, работники могут оказаться формальными в одной области регулирования, но неформальными - в другой. Они могут платить социальные взносы в систему социального обеспечения, но не пользоваться социальными гарантиями защиты занятости.

Неформальные - по легалистскому определению - рабочие места могут быть и на зарегистрированных предприятиях, если те не полностью соблюдают действующие правила по отношению к своим работникам. Вместе с тем рабочие места на законопослушных микро предприятиях представляются вполне формальными. В этом случае основная проблема неформальности заключается не столько в существовании межсекторных барьеров, сегментирующих рынок труда, сколько в слабости механизмов инфорсмента, не способных обеспечит равное и полное соблюдение режима регулирования по отношению ко всем работникам даже внутри корпоративного сектора.

Изначально исследования неформальности на рынке труда охватывали лишь развивающиеся страны (поскольку неформальный сектор считался атрибутом неразвитости). Применительно к развитым речь шла преимущественно о периферийных рабочих местах, вторичном рынке труда и т.п., однако впоследствии было признано, что и в этих странах существуют многие виды занятости, которые можно считать неформальными.

Общепризнанно, что неформальность относительно широко распространена в средиземноморских странах Европы (Италии, Испании, Португалии, Греции, Кипре), где она часто имеет форму микро предпринимательства и самозанятости. Но и в странах континентальной Европы, максимально приверженных закону, наблюдается ее рост, что, в частности, может быть связано с притоком мигрантов из развивающихся стран и их включением в слаборегулируемые сегменты рынка труда. Дополнительный интерес к этой проблеме в развитых странах стимулирует быстрое распространение различных форм нестандартной (типичной, неустойчивой, нестабильной) занятости.

Переходные экономики представляют интересный объект для изучения различных источников неформальности на рынке труда. Во-первых, она может возникать вследствие разрыва между усилением регулирования корпоративного сектора и ограниченным институциональным потенциалом право применителей обеспечивать соблюдения принятых правил. Хорошо известны примеры такой неформальности в России: задержки заработной платы, широко распространенные в 1990-е годы, подмена трудовых договоров гражданско-правовыми; наем работников на основе устной договоренности. В этом случае мы имеем дело с деформацией трудовых отношений внутри формального сектора.

Во-вторых, неформальность в виде простейшей самозанятости может существовать как своеобразная альтернатива безработице, если формальная система социальной защиты слабая или отсутствует. Такая вынужденная неформальная самозанятость составляет нижний сегмент, по терминологии Филдса. Её специфическим проявлением выступает около домашнее производство сельскохозяйственной продукции для реализации, широко распространенное в странах СНГ.

В-третьих, в условиях достаточно агрессивной институциональной среды (избыточное и неэффективное регулирование, массовая коррупция и т.п.), что свойственно многим странам с переходной экономикой, индивидуальное и незарегистрированное. Это верхний сегмент, по определению Филдса, в который попадают добровольно.

В-четвертых, подобные предприниматели могут нанимать работников, котрые, в свою очередь, автоматически оказываются неформальными, и такой выбор уже вынужденный.

В-пятых, рост платежеспособного спроса домохозяйств на различные бытовые услуги стимулирует их неформальное предложение в силу как неразвитости формального сектора, так и перечисленных институциональных обстоятельств.

Названные пять источников неформальности во многом определяют ее структуру. С. Бернабе отмечает, что в более благополучных странах Центральной и Восточной Европы она выступает скорее как способ ухода от высоких налогов и жестокого регулирования. В других странах Восточной Европы и СНГ неформальный сектор часто становится последним возможным работодателем для тех, кто потерял работу в формальном и по тем или иным причинам не может рассчитывать на систему помощи безработным. В странах в переходной экономикой доля самозанятых в среднем меньше, чем в развивающихся, а занятость по найму может быть, наоборот, более распространена.На примере Украины Х. Леманн и Н. Пиньятти подчеркивают относительно небольшой масштаб самозанятости при значительном и растущем сегменте неформальной занятости по найму, а также признаки сегментации на рынке труда. При этом они не находят свидетельства массовой "миграции" работников между статусами ( формальный -  неформальный ) при переходе от одной стадии трудовой карьеры к другой. Авторы заключают, что каждая из трёх основных исследовательских парадигм (традиционная и две "ревизионистские") частично подтверждается как минимум в одном из сегментов неформальной занятости. Есть основания полагать, что эти выводы справедливы и для России.