Общая характеристика институциональных изменений

На наш взгляд, можно  предложить два подхода к анализу  государственной политики в рамках институциональной исследовательской  программы – экзогенный и эндогенный.

Согласно экзогенному  подходу к исследованию государственной  экономической политики основное внимание уделяется положительной (легко  наблюдаемой) внешней зависимости  между определенными мерами и  происходящими экономическими процессами, причем, связь между инструментами и результатами проводимой политики строго казуальная. Такой подход не предусматривает специального анализа внутренних механизмов функционирования системы, на которую направленно воздействие, а также их изменение.

Согласно эндогенному  подходу, наоборот, особый акцент делается на изменении в результате проведения мер государственной экономической  политики ценностных установок и  механизмов взаимодействия субъектов  системы, на которую направлено воздействие  такой политики. Тем самым успех  применяемых экономических инструментов зависит от согласованности векторов экономической политики и внутренних (институциональных) изменений в  обществе, которые ею генерируются в процессе функционирования хозяйственного механизма.

Институты регулируют доступ к законному использованию редких и ценных ресурсов, а также определяют принципы этого доступа. Они определяют, в чем состоят и каким образом  должны воплощаться в жизнь те или иные интересы, учитывая тот  факт, что сама редкость этих ресурсов, обусловливающая трудность доступа  к ним, составляет основу для соперничества  и даже конфликтов в борьбе за обладание  ими.

На уровне больших групп  институциональное регулирование  становится преобладающим, так как  производство большинства коллективных благ для таких групп (такими благами  могут быть нормы, регулирующие условия  и уровень оплаты труда работников) связано с «эффектом безбилетника». Причем, важную роль в институциональном  регулировании на уровне больших  групп играют этические нормы. Если непосредственный контроль невозможен, а соблюдение нормативных установок  не всегда отвечает индивидуальным устремлениям, эти установки должны быть переосмыслены  индивидом таким образом, чтобы  универсальность принципа оказалась  для него предпочтительнее исключения из правил. Индивид предпочитает мир, где никто, включая его самого, не лжет, миру, в котором все, кроме  него самого, говорят правду[13] [13].

Проблема коллективных действий должна решаться таким образом, чтобы  ни одна значительная группа субъектов, стремящихся к получению преимуществ, не смогла нанести ущерб позициям того или иного института своими произвольными действиями или стремлением  к краткосрочной выгоде, грозящей значительно более существенными  потерями долгосрочного характера[14] [14].

Функционирование институтов определяется родом их деятельности, культурными традициями и многими  другими факторами, в числе которых  эффективность является далеко не определяющим параметром. Перемены чаще происходят с ними потому, что меняются те ценности, которые обусловливают их существование, или они сами становятся несовместимыми с другими ценностями и институтами, но никак не по соображениям эффективности[15] [15].

В современной западной политической экономии часто используется инженерный подход к институтам[16] [16], согласно которому, институты должны оцениваться  с позиций результативности и  обеспечивать повышение эффективности  не только действия как такового, но и институциональной структуры (прав собственности, правил контрактации, отношений  в промышленной организации, хозяйственного и, в частности, трудового законодательства и т. д.), в которой данное действие осуществляется.

По мере того, как институты  внедряют или усваивают более  эффективные методы работы (оцениваемые  обычно с точки зрения трансакционных издержек), их следует преобразовывать с тем, чтобы максимизировать эффективность их деятельности и тем самым обеспечивать повышение благосостояния. Инженерный подход к исследованию институтов не следует отождествлять,  путать с инженерным подходом в экономической теории, который реализуется в работах Курно, Эджуорта, Вальраса[17] [17], пытавшихся решить проблемы, связанные с функционированием рынков. Этот подход в современной экономической науке получил отражение в теории общего равновесия Эрроу-Дебре[18] [18].

Исследования государственной  политики неизбежно связаны с  нормативными суждениями или оценками тех или иных мер и инструментов, используемых при ее реализации. Традиционно  в рамках нормативной теории экономической  политики выделяются несколько главных  проблем: должны ли власти активно вмешиваться  в экономику или масштабы государственного вмешательства следует минимизировать для того, чтобы рынок мог свободно функционировать. Предметом нормативных  исследований является также выбор  наиболее эффективных способов достижения поставленных целей[19] [19].

Проблема институциональной  организации рынка труда может  рассматриваться и с позиций логики теории групп М. Олсона[20] [20]. Согласно этой логике работодатели, как представители малой группы, могут легко самоорганизоваться для противодействия конкурирующим силам как на рынке товаров, так и на рынке факторов производства. Действия малых групп предпринимателей на товарных рынках достаточно глубоко исследованы в экономической литературе, анализирующей особенности олигополистического поведения. Для настоящей работы интерес представляет вывод  о том, что избирательные стимулы предпринимателей будут несоизмеримо выше избирательных стимулов (т.е. стимулов, которые применяются к индивидам избирательно, в зависимости от того, вносят ли они вклад в обеспечение коллективным благом или нет) рабочих, объединенных в профсоюз, потому что существуют неравные возможности по конкурентному производству коллективного блага для рабочих и для предпринимателей (менеджеров или собственников предприятия).

В таких случаях необходимо институциональное вмешательство  государства, создающего законодательные  и организационные предпосылки  для производства  коллективного блага для наемных рабочих, поскольку они, как члены больших групп, находятся в худшем положении. Примером этому может служить экономическая политика и законодательство Германии относительно заключения тарифных договоров[21] [21].

Экономические кризисы, сопровождавшиеся длительными неравновесиями как на товарных, так и на факториальных рынках, являлись «катализаторами» экономических и социальных изменений. 

3. Институциональные  изменения в условиях переходной  экономики

В реальной действительности рыночные системы представляют собой  «смешанные» экономики, в которых  наряду с рыночным механизмом существует некоторое регулирующее вмешательство  со стороны государства. Но страны со смешанными экономиками так различны, что их экономические системы  очень трудно сравнивать. Действительно, смешанную экономику Швеции нельзя сравнивать со смешанной экономикой, например, Перу. Поэтому в экономической  литературе осуществляются попытки  выделить промежуточный тип хозяйственной  системы, отличающийся по своим основным характеристикам, а главное, по экономической  эффективности от хозяйства и  каталлактики.

Такой промежуточный хозяйственный  тип экономической системы получил  название меркантилизма (или экономики  властных группировок).[22] [22] Этот хозяйственный  тип нельзя полностью отождествлять  с меркантилизмом 15-18 веков. Современный  «меркантилизм есть... вера в то, что  экономическое процветание государства  может быть гарантировано лишь правительственным  регулированием националистического  типа»[23] [23].

Меркантилизм как промежуточный  тип хозяйственной системы представляет собой экономику, в которой существует рыночный обмен, но институциональная  структура не позволяет использовать преимущества расширенного рыночного  порядка. Институциональная структура  такого экономического порядка характеризуется  сильным регламентирующим влиянием государства, которое существенно  зависит от элитарных групп, получающих привилегии различного рода.

Следовательно, при меркантилизме:

1. Господствует мнение, что  благосостояние народа может  быть достигнуто только благодаря  государственному регулированию,  причем действия государства  часто заменяют или деформируют  рыночный механизм.

2. Ведется внешняя политика, которая способствует изоляции  страны, прикрываемая лозунгом «опоры  на собственные силы».

3. В политической сфере  демократические институты подчинены  влиянию постоянно меняющихся  властных групп.

Экономическая система, основанная на принципах меркантилизма, имеет  существенные отличия, как от плановой, так и от рыночной экономики.  В связи с этим Эрнандо де Сото пишет: «Будучи системой, в которой управление крайне регламентированным государством зависело от элитарных групп, которые, в свою очередь, кормились за счет государственных привилегий, меркантилизм резко отвергался как основоположником коммунизма Карлом Марксом, так и Адамом Смитом - основоположником экономического либерализма».[24] [24]

Экономика меркантилизма  обычно включала все механизмы –  законодательные, административные, регулирующие, - посредством которых преимущественно  аграрные общества рассчитывали преобразовать  себя в торговые и промышленные. Поэтому меркантилистическое государство посредством регламентов, субсидий, налогов и лицензий предоставляло привилегии избранным производителям и потребителям. Такая экономическая система, обладая признаками рыночной и плановой экономик, ни той,  ни другой не является. Но самое главное заключается в том, что при прочих равных условиях, меркантилистическая экономика оказывается неэффективной по сравнению с экономическими системами, основанными на плановом и рыночном способе координации хозяйственной деятельности.

Идея о существовании  экономического порядка, подобного  меркантилизму (в современном понимании), содержится в поздних работах  Вальтера Ойкена. В отличие от идеальных двух типов экономических порядков, в реальной экономике он выделяет уже три их типа: полной конкуренции[25] [25] (это понятие нельзя смешивать с абстракцией совершенной конкуренции), централизованного регулирования и властных группировок.

Каждому из выделенных порядков соответствует свой специфический  способ регулирования экономических  процессов. По этому поводу Ойкен пишет: «Итак, можно, грубо говоря, выделить три метода регулирования: регулирование, осуществляемое центральными государственными органами; регулирование, осуществляемое группами; регулирование через конкуренцию»[26] [26]. Более того, Ойкен приводит слова Кейнса о возможности существования экономической системы, в которой определяющую роль в экономике играют объединения или властные группировки, тесно связанные с государством. Но Ойкен опровергает оптимизм Кейнса по поводу целесообразности и эффективности такого рода порядков. Действительно, такие формы экономической организации известны еще со времен средневековья и о них «науке давно известно, что в их рамках экономический прогресс достигает состояния лишь неустойчивого равновесия и имеет тенденцию к неравновесию».[27] [27] И хотя Ойкен прямо не называет подобный экономический порядок меркантилизмом, он блестяще подметил экономическую сущность явления, как препятствующего экономической эффективности и прогрессу.[28] [28]

Отличие меркантилизма от рыночной экономики можно проиллюстрировать  в ходе анализа отношений собственности  в двух этих системах. Формально  преобладающими видами собственности  в рыночной (меновой экономике  или каталлактике) и меркантилистической системах является частная собственность, а в  централизованном плановом хозяйстве - государственная или общенародная собственность. Но  в реальности между  институтами частной собственности в рыночной экономике и меркантилистической, существуют принципиальные различия.

Природу этих различий можно  определить, используя концепцию  индивидуализированной собственности. Основой спонтанной рыночной экономики  является, по существу, индивидуализированная  собственность. Распределение ресурсов в каталлактике осуществляется на основе ценовых ориентиров, которые образуются в результате конкурентного взаимодействия субъектов системы.

В меркантилистической экономике  частная собственность в большинстве  случаев является абсентеистской (фиктивной) собственностью. Эффективность использования  такой собственности зависит  от регламентации или преференций  со стороны государства. Следовательно, возникает невозможность формирования реальных цен на объекты собственности. Агенты, пользующиеся покровительством государства, фактически владеют собственностью, формально являющейся частной или  общественной. Так как в меркантилисткой экономической системе всегда существует опасность потерять преференции государства, эксплуатация и функционирование объектов собственности будет вестись хищническими методами и, следовательно, всегда неэффективно в долгосрочном периоде.

Свободное предпринимательство  в условиях меркантилизма, в большинстве  случаев представляет утрированную деятельность монополий. Поэтому то, что ошибочно принимается за либерализм некоторых российских «господ либералов» есть лишь политика направленная на обеспечение  свободы монополий обирать народ.

Самый большой урок из прошедшего десятилетия реформ заключается  в следующем: экономическую систему, бывшую в СССР, нельзя было реформировать  и преобразовать. Ее просто нужно  было поэтапно заменять другой системой, создавая все условия для ее развития.

Переход к рыночному способу  координации экономической деятельности обычно связан с развитием не только самих рынков, но и трансакционного сектора экономики. К началу реформ российская экономика не обладала ни тем, ни другим. Наличие реальных цен и рынков позволит сконцентрировать собственность у индивидов, имеющих возможность и умения (предпринимательские способности) ее эффективного использования для получения (максимизации) прибыли. В противном случае, выбранный путь раздачи государственной собственности в процессе приватизации своим друзьям и приятелям[29] [29], является плохой альтернативой, проигрывающей в итоге аллокативной эффективности рыночного механизма, что подтверждает практика функционирования реформируемой экономики.