Отраслевая структура национальной экономики Беларуси

Можно ожидать, что через три-пять лет продукция  многих известных в Беларуси заводов (например, моторного, тракторного, автомобильного) может стать такой же неконкурентоспособной, какими уже стали, к примеру, белорусские станки, мотоциклы, подшипники, обувь, текстиль, мебель, интегральные схемы, часы.

Сейчас остаются эффективными лишь те немногие обрабатывающие предприятия, которые в силу обстоятельств или грамотного менеджмента оказались включенными в процесс глобализации, то есть в разделение труда с предприятиями развитых стран мира. Например, эффективно работающему БелАЗу повезло, что необходимые для него ответственные узлы не могут быть произведены в Беларуси (иначе заставили бы потреблять «белорусское»), поэтому моторы, коробки передач и некоторые другие ответственные узлы он приобретает в Европе или США. У европейских фирм приобретает современные материалы для производства ОАО «Мiлавiца». Свое производство указанные предприятия организуют на современном зарубежном оборудовании.

Развитые страны стоят на пороге новой промышленной революции. В обиход правительственных должностных лиц и ученых вошли термины «Фактор Десять» (уменьшение потребления энергии и материалов на 90%) и «Фактор Четыре» (уменьшение на 75%). «Фактор Четыре» одобрен Европейским Союзом как новая парадигма для устойчивого развития. Ряд стран ОЭСР своей целью избрали достижение «Фактора Десять».

Известно, что  ресурсоемкость производства в Беларуси в разы выше, чем в развитых странах. Например, на килограмм произведенного и съеденного в Беларуси мяса страна расходует в 8-10 раз больше энергоносителей, чем, к примеру, в ЕС. Аналогична ситуация и с затратами других ресурсов на единицу конечного продукта, вышедшего из сферы производства товаров в сферу потребления (возможно, в меньшей степени, чем в примере с мясом). Если же говорить о затратах ресурсов не в материальном производстве (на единицу товара в натуральном измерении), а на единицу ВВП, то они ниже: на один доллар ВВП здесь затрачивается лишь в три раза больше энергии, чем в развитых странах.

Если Беларусь хочет выйти на уровень конкурентоспособности  промышленной продукции развитых стран, то здесь целесообразно принять парадигму «Фактор Семь» (снижение затрат ресурсов в производстве). И первое, с чего нужно начать, – поставить цель снизить удельный расход ресурсов в реальном секторе экономики до уровня развитых стран. В таком случае можно догнать развитые страны по уровню материального потребления без увеличения потребления ресурсов.

Сегодня наука (теория оптимального планирования) дает методы обоснования долгосрочных стратегических альтернатив. Проблему отбора из множества производственно-технологических и прочих альтернатив, обеспечивающую максимальное продвижение к желаемым целям развития при имеющихся возможностях страны и различных дополнительных ограничениях, можно свести к динамической задаче линейного программирования. Используя такую модель, можно было бы давать строгое обоснование перспективности тех или иных стратегических решений в экономике. Расчеты с использованием такой модели дают «теневые» (двойственные) оценки значимости отдельных видов ресурсов для максимального приближения к желаемым целям. Только используя эти оценки можно строго обосновать стратегические решения по развитию страны.

В научных кругах и Беларуси, и России сейчас идут разговоры о создании подобной модели для выработки стратегии устойчивого развития страны. Но и здесь и там некоторые ученые предлагают в основу положить модель межотраслевого баланса (МОБ) страны. Однако можно согласиться с мнением белорусского экономиста Л.К. Злотникова, который в советское время в Институте экономики Академии наук как раз занимался разработкой оптимизационных моделей, что такое предложение ошибочно. Сегодня Национальный комитет статистики Беларуси разрабатывает баланс лишь на 30 отраслей. Это слишком высокая степень агрегирования, чтобы можно было сделать операциональные выводы, то есть выводы, которыми могли бы пользоваться практики. Кому нужен вывод ученых, например, в таком-то пятилетии увеличить объем сельскохозяйственного производства в 1,3 раза? Но главное – МОБ не содержит альтернатив, без которых расчеты на перспективу просто лишены смысла.

Но если, как  предлагает Л.К. Злотников, вспомнить  былую практику, когда в СССР в 1960-х годах формировали МОБ  где-то на 500 отраслей, и возродить ее, то отдельная чистая отрасль в такой детализации могла бы быть легко преобразована в несколько технологических альтернатив развития. В этом случае выводы ученых могли бы использоваться в практике управления.

Модель стратегического  планирования могла бы стать тем  ядром, вокруг которого можно организовать работу вновь созданного Центра стратегии устойчивого развития. В задачи этого центра могли бы войти мониторинг, оценка и продвижение перспективных альтернатив развития производства в жизнь. А цель деятельности этого центра – в максимально короткие сроки содействовать снижению затрат ресурсов в производстве в 6-7 раз.

Более подробно об этих идеях можно прочитать  в статьях Злотников Л. Почему необходима корректировка промышленной политики // Белорусы и рынок. №47. 2007. – С. 17; Злотников Л.К. Фактор «Семь» // Белорусы и рынок. №5. 2006. – С. 22. Статьи можно скачать по URL-адресу http://ekonomika.by/zlotnikov

Приложение 6.

К истории  вопроса о развитии малых и  средних городов в Беларуси в  советский послевоенный период (примеч. позволяет понять многие современные проблемы развития малых и средних городов в Беларуси. – В.А.)

Для отличника. Отрывок из статьи: Акулич В.А. Разработка белорусскими учеными-экономистами проблем размещения производительных сил в советский послевоенный период (1945-1982 гг.) // Труды Минского института управления. №2. 2008. – С. 142-151

В 1970-х гг. при  обсуждении белорусскими учеными-экономистами подходов к размещению новых предприятий столкнулись два диаметрально противоположных подхода.

Первый подход, – это «рассредоточенное размещение производства, предполагающее активизировать экономическую жизнь как можно большего числа малых и средних городов», а второй подход, – это «концентрированное размещение, когда запланированное в каждом периоде производство размещается в минимальном числе городов» [2, с. 144]. Разница в подходах была принципиальной, поскольку, в первом случае, новые предприятия нужно было рассредотачивать под уже сложившуюся систему расселения людей, а во втором случае, сложившаяся система расселения признавалась не соответсвующей эффективной схеме размещения производительных сил при социализме и предлагалось осуществить массовое переселение людей из одних населенных пунктов в другие по критерию численности последних. Поскольку второй подход на практике все же возобладал, то остановимся сначала подробнее на нем.

Чтобы не исказить суть данного подхода неточным пересказом, приведем цитаты из работ его сторонников (Л. Козловская, А. Павлова, и др.), пусть  и обширные, но зато точно ракрывающие  его содержание, тем более, что его реализация повлияла на жизнь и судьбы миллионов людей в Беларуси и по своему масштабу сравнима с проектом массовой принудительной коллективизации 1930-х годов. Итак, как утверждала Л. Козловская «при выборе вариантов размещения промышленности методологически верной является ориентация не на сложившуюся систему расселения, а на учет требований расселения, оптимального с точки зрения современной теории» [15, с. 19]. Далее, «на наш взгляд, в современной теории и практике размещения промышленного производства консерватизм сформировавшегося расселения часто переоценивается, и предпринимаются попытки закрепить его путем размещения во всех поселениях городского типа промышленных объектов, размер которых соответствует количеству свободных трудовых ресурсов [населенных] пунктов. [Однако] с точки зрения производственно-экономической эффективности объективным и прогрессивным процессом является территориальная концентрация промышленности, формирование крупных промышленных центров» [15, с. 18]. Наконец, утверждалось, что «фактор трудовых ресурсов в Беларуси в настоящее время не может служить аргументом размещения промышленности в малых и средних городах» [17, с. 226] и что «формой разрешения противоречия между требованием концентрации производства и рассредоточенным характером размещения трудовых ресурсов, является искусственная концентрация населения в отдельных, наиболее благоприятных городах». Далее пояснение, что «нельзя оправдывать рассредоточение промышленности по всем городским поселениям необходимостью развития этих поселений, так как сложившаяся структура расселения не соответствует требованиям производства и сама нуждается в перестройке» и что «выбор [населенных] пунктов для размещения нового промышленного строительства должен производиться лишь из числа перспективных пунктов расселения. Масштабы их промышленного развития на каждый планируемый период должны определяться исходя из критерия минимума суммарных затрат на развитие производственной инфраструктуры» [2, c. 159]. И в заключении сообщалось, что «[применительно] к конкретным условиям Бел[аруси]… сосредоточение основных промышленных предприятий в нескольких крупных промышленных центрах, более или менее равномерно распределенных на территории Беларуси, является более экономичным вариантом, чем распыление промышленности по большому количеству [населенных] пунктов» [2, с. 230].

В исследуемый  период ученые-экономисты, сторонники данного второго подхода, вместе с представителями плановых органов  действительно брали на себя ответственность и решали – какому городу расти до какой величины, скажем до 100 или до 300 тыс. человек [3, с. 133], определяли города, которые подлежали первоочередному развитию и те населенные пункты, которые, как выражались плановики, «имели недостаточные размеры для проведения в них экономически целесообразных мероприятий по благоустройству» [3, с. 12]. К слову, в число таких к концу исследуемого периода попали 85% сельских населенных пунктов Беларуси. С другой стороны, в начале 1970-х годов почти все отраслевые министерства в Беларуси «стремились, во что бы то ни стало, разместить свои новые предприятия в больших городах» [9, c. 37]. В соответствие с разработанной в 1975 году Минским филиалом ЦНИИП градостроительства “Схемой развития сети населенных пунктов Беларуси до 2000 г.” в республике должны были “сформироваться девять крупных городов: шесть областных центров, а также Полоцк, Пинск, Мозырь, численность населения которых должна была колебаться от 200 тысяч (Полоцк, Мозырь, Пинск) до 1,5 млн. (Минск). В таких городах должны были быть сформированы многоотраслевые промышленные комплексы и сосредоточены важнейшие учреждения образования, науки, здравоохранения, искусства. Они должны были стать центрами концентрации всевозможной научно-технической и культурной информации. Жители малых и средних городов, а также сельской местности, должны были по замыслу плановиков-проектировщиков, вершивших судьбами людей, пользоваться социально-культурными благами и достижениями крупных городов, либо переехав туда на постоянное место жительства, либо используя прогрессивные виды транспорта (имелись ввиду, прежде всего, автомобили) наведываться периодически в крупные города на отдельные культурные мероприятия” [3, c. 133]. Стоит отметить, что так в принципе и случилось. В настоящее время в Республике Беларусь имеется 8-9 городов весьма крупных по европейским меркам и всего 6-7 стотысячных городов, в отличие скажем от такой же по численности Чехии, где городов со 100 тысячным населением насчитывается более 20-ти и рассредоточены они равномерно по всей территории страны.

Особенно огорчает то, что второй подход был принят к реализации в основном из идеологических соображений, а не исходя из каких-то реальных расчетов или логических доводов. Дело в том, что в одной из работ  В.И. Ленина (1918) говорилось, что: “коммунизм требует и предполагает наибольшую централизацию крупного производства по всей стране” [11, c. 16]. В послевоенное время, еще в сталинские времена, этот принцип был положен в основу так называемой теории размещения производительных сил в условиях социализма. Поэтому вместо фактов, аргументов и расчетов, столь серьезные социальные проекты как, например, – формирование новой системы расселения людей, обосновывались чаще всего голословными утверждениями, которые для убедительности подтверждались ссылками на работы классиков марксизма-ленинизма, и содержали такие обороты, как, например, – «В.И. Ленин указывал», «В программе партии сказано».

Иной противоположной  точки зрения придерживались сторонники первого подхода (В. Медведев, В. Высоцкий, Я. Александрович, и др.). Они считали, что «трудовые ресурсы целесообразно использовать только на месте, подогнав специально размеры новых промышленных предприятий под размеры трудовых ресурсов, имеющихся в каждом населенном пункте» [17, c. 226]. В качестве экономической аргументации такого вовлечения в общественное производство трудовых ресурсов приводились следующие соображения: «в разных отраслях производства можно создавать небольшие и средние предприятия, которые по своим показателям не уступают крупным; использование трудовых ресурсов на месте позволяет экономить на жилищном и культурно-бытовом строительстве; это будет способствовать преодолению заброшенности мелких городов, устранять скученность населения в больших городах; размещение промышленности в малых и средних городах будет отыгрывать свою социальную роль – роль фактора, повышающего жизненный уровень населения, активизирующего жизнь малых и средних городов» [17, c. 227]. Серьезную аргументацию в поддержку первого подхода приводил В.Ф. Медведев, в частности, он обращал внимание на то, что “при решении вопроса о размещении конкретного предприятия в определенном населенном пункте нельзя руководствоваться только соображениями экономии на коммуникационных сооружениях, подъездных путях, и т.д., а надо подходить осторожно, взвесив все “за” и “против” [9, c. 35]. По его мнению, “размещение мелкого предприятия в небольшом населенном пункте может оказаться для государства несколько дороже, но для людей, живущих в этом районе, оно жизненно необходимо” [9, c.35]. Далее, что “из малых городов и деревень мигрирует значительная часть трудоспособного населения, потому что на местах строят новые предприятия, и город охотно их принимает. Эти люди имеют у себя дóма в большинстве случаев отличные жилищные условия, а большой город должен предоставить их вторично. Уже поэтому к размерам предприятий и проблеме размещения их необходима всегда подходить комплексно” [9, c. 37]. И, наконец, что “каждое промышленное предприятие, расположенное в малом городе, в поселке городского типа, несет с собой культурные и различные бытовые блага для жителей этого города. Вместо того, чтобы мигрировать в большие города, где, естественно, трудно получить необходимые блага, человек получает их на месте, хотя опять же государству, может быть, выгоднее разместить данное предприятие в большом городе” [9, c. 36]. В отличие от сторонников второго подхода у В.Ф. Медведева чувствуется человеческий подход, решение проблемы через призму заботы о конкретных людях, их удобстве. Ведь, из-за идеологической выхолощенности многие экономисты в советское время забывали, что производство в частности и экономика вообще функционируют прежде всего для человека, а не производство функционирует ради производства (показателен здесь такой факт, что в многочисленных работах Л. Козловской вместо словосочетания “населенный пункт”, как правило, использовалось просто слово “пункт”, а у А. Павловой  вместо слова “город” – слово “центр”; то есть население, а не то что даже человек, было вторично, а производство – первично). К слову, в этом плане резким контрастом отличается мнение В.Ф. Медведева: “в социалистическом обществе размещение производства должно осуществляться таким образом, чтобы удовлетворять запросы человека” [9, c. 35].