Понятие трансформационной (переходной) экономики

следующими данными:

Таблица 6. Динамика ВВП в Республике Беларусь (1995-2011 гг) * 

Примечание: ¹⁾ Данные предварительные.

       ²⁾ С учетом деноминации 2000 года (уменьшение в 1000раз).

*Источник: [15].

2.5 Варианты перехода к рыночной экономике в Республике Беларусь на примере отдельных стран

С 1989 года, после начала распада  Советского Союза, во многих странах  Европы и Центральной Азии (ЕЦА) происходили  беспрецедентные политические, экономические  и социальные перемены, и этот период нередко называют переходным.

Распад Советского Союза  и последующий переход к рыночной экономике произошел невероятно быстро, а масштабы этого процесса были небывалыми. Переход к рыночной экономике был связан с колоссальными  трудностями, такими, как серьезные диспропорции в экономике, распад торговых связей, отсутствие рыночных институтов. Важную роль в данном процессе играли международные экономические организации – группа Всемирного Банка (ВБ), Международный валютный фонд (МВФ) – они оказывали консультативную и техническую помощь странам с переходной экономикой, осуществляли кредитование проектов по реформированию, предоставляли безвозмездную помощь (гранты).

Как и ожидалось, в начале переходного периода отмечалось резкое падение ВВП. В странах  Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) экономический спад в переходный период был сравнительно незначительным, однако в странах СНГ (Содружества  Независимых Государств) ВВП снизился в среднем более чем на 40 процентов, при этом резко увеличились масштабы бедности и неравенства. Ни одной  стране СНГ не удалось восстановить уровень ВВП на душу населения  к 2004г., который она имела до переходного периода [16, с.10].

Масштабы бедности выросли  гораздо больше, чем ожидалось: если в начале 1990-х гг. на сумму менее 2,15 долл. США в день вынуждены  были существовать менее 4% жителей  региона ЕЦА, то к 1998 году, по оценкам, ниже этой черты опустился уровень  жизни 20% его населения. Распространенность бедности в странах СНГ была гораздо  выше, чем в странах ЦВЕ и  Балтии (ЦВЕБ) [16, с.26].

Страны бывшего Советского Союза начали реформирование позже  стран ЦВЕБ, что было обусловлено  временем обретения независимости. Начиная с 1993г. страны ЕЦА активно  заимствовали у ВБ (а также у  других международных организаций) до 1999г. – это был период осуществления  комплекса преобразований, когда  большинство стран  закончило первый этап реформ, преодолело серьёзные макроэкономические диспропорции и создало действующие рыночные институты. Начиная с 2000г. большинство кредитов ВБ предоставлял странам, где политика дисциплины и стимулирования ещё не достигла своей цели, но осуществлялась с переменным успехом – в России, Украине, Молдове, Киргизии, Румынии, Болгарии, Чехии, Литве и Словакии. Эстония, Венгрия и Польша уменьшили объём заимствований вследствие значительных успехов в ужесточении бюджетной политики, реструктуризации промышленности и либерализации экономики, а Беларусь, Узбекистан и Туркменистан – в результате спада интенсивности отношений со ВБ из-за используемых ими старых командно-административных механизмов.

Сильными ударами, особенно для новых независимых государств СНГ, стали потеря бюджетных трансфертов  из центра и прекращение дотационного импорта энергоресурсов. Сочетание  дисциплины и стимулирования с протекционизмом  и подавлением предпринимательской  инициативы выдвигает на первый план два резко контрастирующих друг с другом режима регулирования. В действительности достигнутые той или иной страной результаты охватывают целый спектр промежуточных возможностей в зависимости от того, преследовались ли цели либерализации, введения жестких бюджетных ограничений и создания благоприятной экономической среды, - а также от того, в каком порядке и насколько энергично это делалось. Хотя страны с экономикой переходного типа невозможно разбить на категории по различным режимам регулирования, на примере отдельных стран можно проиллюстрировать альтернативные пути переходного процесса.

1. В Эстонии, Венгрии и Польше политика дисциплины и стимулирования проводилась наиболее последовательно. Данный вариант перехода явился наиболее болезненным для экономик этих стран и был назван методом "шоковой терапии", обнажившим проблемы экономики, принесшим на начальном этапе социальную напряженность, резкое снижение доходов населения и уровня жизни. Действительно, форсированная трансформация повлекла за собой наиболее быстрые, в том числе и негативные в самом начале, результаты.

2. В Чешской Республике, Литве и Словацкой Республике в рамках емкой категории дисциплины и стимулирования долгое время преобладали более мягкие бюджетные ограничения – а, следовательно, и менее высокий уровень дисциплины. В самом деле, принято считать, что являющееся следствием этого отсутствие реструктуризации промышленности ускорило наступление чешского кризиса в 1996-1998гг. Более жесткие бюджетные ограничения и более быстрая реструктуризация должны переориентировать эти страны на путь, по которому пошли страны первой группы.

3. Болгария, Киргизская Республика, Молдова, Румыния, Российская Федерация и Украина либерализовали свою экономику, но долгое время им не удавалось поддерживать дисциплину посредством жестких бюджетных ограничений, а также они не смогли сдержать незаконное обогащение и расхищение активов с помощью закона или административного контроля. В условиях ослабленной дисциплины на старых предприятиях конкуренция за ресурсы между старыми и новыми предприятиями затрудняет стимулирование. Россия и Украина уже на начальном этапе переходного процесса стимулировали выход на рынок новых предприятий. Но захват государства узким кругом заинтересованных лиц – на старых предприятиях и тесно связанных с ними новых – препятствовали выходу на рынок новых предприятий на более поздних этапах переходного процесса и создавали неблагоприятный инвестиционный климат. В результате возникла система протекционизма и избирательного стимулирования.

4. В Беларуси, Туркменистане и Узбекистане, где не было ни либерализации, ни ужесточения бюджетных ограничений, были созданы сильные отрицательные стимулы для выхода на рынок новых предприятий. Доступ к иностранной валюте и кредитам на специальных условиях смягчал бюджетные ограничения для государственных предприятий. По-прежнему использовались механизмы, унаследованные от командно-административной экономики. Сохранение высокоцентрализованной структуры политической власти ограничивало масштабы освобождения от активов и других видов хищения, которые оказали столь разрушительное воздействие на рост в предыдущих группах стран. Однако этот элемент дисциплины был достигнут за счет протекционистского режима, который препятствовал выходу на рынок новых предприятий, а также малых и средних предприятий [16, с.66-67].

В большинстве стран экономические  реформы проходили стабильно, редко  поворачивая вспять. Многие страны с переходной экономикой в сжатые сроки провели либерализацию  цен и торговли. К 2004г. приватизация малых предприятий была практически  завершена, и в большинстве стран  осуществлялась приватизация крупных  объектов. Хотя реформирование финансового  сектора, государственного сектора, системы  социальной защиты, реструктуризация предприятий и развитие конкуренции  шли более медленными темпами, сохранялась  положительная динамика этих процессов. Во всех странах с переходной экономикой доля частного сектора в ВВП достигла почти 70%, а восемь стран Центральной  и Восточной Европы и Балтии вступили в ЕС [16, с.10]. Многое было достигнуто, но немало еще предстояло сделать, особенно в странах СНГ.

Опыт реформ в таких  странах, как Польша и Россия (реструктуризация угольной промышленности) и Болгария (пенсионная реформа), свидетельствует  о том, что как бы хорошо ни была разработана реформа, темпы ее реализации во многом зависели от заинтересованности правительства в ее проведении и  от того, могла ли эта реформа  получить поддержку общества в целом. Хорошо информированное гражданское общество нередко становилось одной из основных “движущих сил” преобразований.

3 ОПЫТ ТРАНСФОРМАЦИИ  ЭКОНОМИЧЕСКИХ СИСТЕМ В ПОСТСОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ  СТРАНАХ ДЛЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

3.1 Опыт и уроки рыночных реформ в странах ЦВЕ: уроки для Беларуси

Прошедшие 20 с лишним лет позволяет более детально изучить опыт рыночной трансформации наших ближайших соседей – стран Центральной и Восточной Европы, Балтии, СНГ, имеющих часто аналогичные, доставшиеся в наследство от СССР стартовые условия: отсутствие естественной структуры производства, искаженные цены, абсолютное доминирование государственной собственности, гипертрофированную систему мотивов и стимулов. Начав практически одновременно в начале 1990-х годов экономические и политические реформы, сегодня все страны значительно отличаются уровнем экономического развития, привлекательностью инвестиционного климата, уровнем жизни населения. Беларусь, которая еще не начинала рыночных реформ, имеет уникальную возможность использовать лучшие уроки своих соседей, не сделав их ошибок, сэкономив ресурсы, время и избежав социальных рисков.  

           Среди основных положительных уроков, позволивших европейским странам быстро преодолеть негативы переходного периода и интегрироваться в систему мирового разделения труда, можно выделить следующие: 

1) Отделение политической  и экономической власти, децентрализация  и транспарентность принятия управленческих решений. Реформы были тем более необратимыми и успешными, чем меньше государство определяло основные параметры экономической политики. Опыт стран ЦВЕ показал наличие тесной зависимости между либерализацией и демократизацией, экономическими и политическими реформами (наличие многопартийной системы, открытые честные выборы в законодательные органы власти, коалиционные правительства, законодательно (конституционно) ограниченная президентская власть.  
           Отсутствие политических реформ приводило к т.н. «ловушке частичных реформ», поскольку со стороны «ранних победителей» (чиновников, депутатов, директората государственных и полугосударственных предприятий и банков) возникало и нарастало сопротивление дальнейшим рыночным реформам. Возникающая рента от частично либерализованных рынков позволяла получать им высокие доходы от лоббирования, протекционизма, избирательного правоприменения и пр. нерыночных практик и делала крайне незаинтересованными в создании четких прозрачных неизменных правил. Не допустить создание или сломать такую систему гораздо проще на самых ранних стадиях реформирования, когда она еще не возникла или слаба. Если в стране отсутствуют политические реформы, то рано или поздно возникает сговор между чиновниками, депутатами и отдельными бизнесменами, и государство перестает выполнять свои функции (защита прав собственности, гарантия равных условий, выработка четких, прозрачных и неизменных правил игры) и начинает заниматься такими специфическими функциями как «огосударствление» бизнеса, приватизацией. Такую ситуацию долгое время можно было наблюдать на территории всех стран СНГ. 

Однако в настоящее  время в ряде стран СНГ (в частности, Россия и Украина) можно увидеть  первые проявления нарушения этого  равновесия, идущее из реального сектора. Часть крупных предпринимателей приходит к выводу, что издержки, связанные с получением трансформационной  ренты, слишком высоки, и что более  высокую прибыль можно извлечь  из инвестиций в развитие бизнеса, освобожденного от опеки «административного ресурса». Тем самым, они ослабляют группу «ранних победителей» и создают  спрос на продолжение реформ, направленных на защиту интересов всех экономических  агентов, а не только отдельно взятой группы. Эти попытки встречают  как сильное сопротивление остальных  представителей «ранних победителей», так и инерцию, создаваемую т.н. институциональной ловушкой, проявляющуюся в высоких трансакционных издержках по изменению переставших быть эффективными институтов и моделей поведения. Это значительно ослабляет и затягивает во времени движение в сторону дальнейших реформ в большинстве стран СНГ, однако делает их неизбежными.

2) Независимость Национального  банка от исполнительной власти  в проведении монетарной политики. В странах ЦВЕ реальное разделение исполнительной и законодательной власти позволило добиться подлинной независимости Центрального банка от правительства и парламента и конституционного права на проведение независимой денежной политики. В результате Центральный банк отвечал за стабильность национальной валюты и инфляцию, а Министерство финансов – за законодательно определенный дефицит госбюджета вне зависимости от потребностей в кредитовании национальных «флагманов» или административно выделенных «точек роста». Согласно конституции большинства стран ЦВЕ ЦБ не имеет право кредитовать дефицит бюджета за счет эмиссии. Реальная независимость Национального банка позволила странам ЦВЕ выбрать ту или иную модель стабилизации и в течение нескольких лет сбить инфляцию до уровня ниже 20% в год. В настоящее время в странах ЦВЕ темп роста цен не превышает 2-3% в год.  
 
          3)Быстрая либерализация цен с незначительным количеством регулируемых цен 
 
          Первоначальной реформой в переходных экономиках является либерализация цен. Освобождение цен является необходимым условием трансформации собственности и структурной перестройки экономики, поэтому либерализация цен должна предшествовать приватизации. Страны ЦВЕ выбрали быстрые (у нас называемые «шоковыми») реформы, выражающиеся главным образом в либерализации цен, условий хозяйствования и внешнеэкономической деятельности. Реформа ценообразования, т.е. освобождение цен от административного регулирования позволила в считанные месяцы наполнить рынки товаров и услуг и создать информационную основу для последующего роста, поскольку цена является основным носителем информации, что и почем готов покупать потребитель.  
Долгое и многоступенчатое регулирование цен в странах СНГ (и особенно в Беларуси) никак не влияло на темпы инфляции и сдерживало развитие национальных рынков товаров, услуг и факторов производства.  
      4) Быстрое достижение макроэкономической стабилизации за счет принятия и строгого осуществления комплексной антикризисной программы.