Региональная дифференциация экономического пространства России

1.2 Критерии оценки региональной дифференциации развития

Наблюдающиеся в настоящее время изменения в современном региональном процессе, делают неизбежным исследовательский интерес к данной проблематике на различных уровнях и ступенях анализа. Переосмысление основных парадигм регионологии, осуществляющееся в работах российских и зарубежных экономистов, в частности, попытки аналитического сопоставления внутрироссийского процесса регионального строительства, влечёт за собой необходимость раскрытия содержания основных типов регионов, выделяемых на основе ряда критериев: по уровню урбанизации, по уровню и типу хозяйствования, по выполняемым функциям, по отраслевой специализации.

Неравномерное социально-экономическое развитие регионов относится к фундаментальным мировым процессам. В каждой стране имеют место относительно процветающие и отсталые регионы. В основе указанной дифференциации лежат естественные территориальные различия, обусловленные социально-экономическим фоном, природно-климатическими, ресурсными, инфраструктурными и иными условиями.

В этой связи задачей государства является недопущение аномально высокой территориальной дифференциации. Что есть норма и что - аномалия территориальной дифференциации, решает не государство, а само население региона посредством перемены места жительства, выбора работы, политических выступлений.

Важно акцентировать внимание на том, что в полной мере преодолеть социально-экономическую дифференциацию в развитии отдельных регионов в рамках национальных хозяйств, по мнению большинства исследователей, не представляется возможным. Однако можно уменьшить, сократить разрыв в уровне развития регионов с помощью системы экономических, правовых и административных мер региональной политики государства.

Известно, что в Западной Европе (например, в Италии) региональная политика направлена главным образом на подтягивание относительно отсталых регионов до уровня средних с акцентом на территориях с наихудшими экономическими и социальными показателями3.

Региональное неравенство в этих странах обусловлено, прежде всего, высоким уровнем безработицы и наличием проблем циклического развития. При этом общество готово временно смириться с дополнительными издержками в целях достижения стабильности. Опыт объединенной Германии при всей его специфике может в известной степени служить примером подобной политики.

Следует отметить, что неоднородность качественных показателей развития регионов (уровень жизни населения, степень и эффективность использования природного, производственного, трудового потенциала) свойственна не только регионам России, но и тестируется как в постсоциалистических, так и в развитых странах, что вызвало необходимость реализации дирижистского (перераспределительного) варианта региональной политики. Например, в условиях Италии его целью было преодоление характерного для данной страны дуализма сосуществования в рамках единого народнохозяйственного комплекса двух типов экономики.4

Государственное регулирование регионального развития призвано помочь развитию отдельных регионов страны, улучшению качества и условий жизни, созданию предпосылок для повышения конкурентоспособности регионов, уменьшению различий в уровне их развития. В настоящее время только треть российских регионов является донорами, при этом сохраняются значительные различия в их социально-экономическом положении. Так, за первое полугодие 2007 года дифференциация между субъектами Российской Федерации по среднедушевым денежным доходам составила 10,9 раза (в 2006 году - 9,4), по уровню заработной платы - 6 раз, по уровню доходов бюджета на душу населения - 10 раз, по уровню безработицы - 13 раз. Финансовая помощь из федерального бюджета на душу населения без учета субвенций из федерального фонда компенсаций различается в 396 раз. Объём валового регионального продукта бедных и богатых субъектов РФ различается в 60 раз.

Регулирующее воздействие государства способствует выравниванию шансов граждан независимо от места проживания и ликвидации отставания слаборазвитых регионов, имеющих менее благоприятные условия развития.

Существует две составляющие в деятельности федеральных и региональных органов власти, касающиеся механизмов сглаживания региональной поляризации. Первая относится к административно-правовому регулированию процессов взаимодействия центра и субъектов РФ, а также администраций субъектов РФ и местных органов власти. Вторая связана с перераспределением финансовых ресурсов между различными уровнями власти и оказанием финансовой поддержки на основе бюджетных и внебюджетных инструментов.

В целом, в настоящее время сформировалось два подхода, реализация которых позволит сгладить разрыв в положении благополучных и отсталых территорий. Один вариант предполагает увеличение поддержки для слабых регионов. Так, например, принята Федеральная целевая программа по развитию Сибири и Дальнего Востока, по которой в течение четырехпяти лет из средств федерального бюджета будет выделено 500 млрд рублей. Значительная часть этих средств будет использована для решения задач инфраструктурного характера, что даст мультипликативный эффект в области частного инвестирования.

Согласно второму сценарию акцент смещается в сторону сильных регионов, где на основе частно-государственного партнерства также реализуются инфраструктурные проекты. Кроме того, региональные власти имеют возможность предоставлять бизнесу налоговые преференции. В долгосрочном периоде устойчивое развитие сильных регионов станет стимулом для подтягивания уровня развития близлежащих слабых территорий, т.е. рост отсталых регионов будет обусловлен объективными экономическими процессами.

Для всесторонней оценки степени территориальных диспропорций необходимо учитывать совокупное и разнонаправленное воздействие ряда социальных и экономических факторов, что позволит определить интегральный уровень их влияния. При этом традиционными социальными индикаторами региональных депрессий и снижения уровня жизни становятся сокращение (по сравнению с другими регионами) рождаемости, продолжительности жизни, искажение демографической структуры, рост преступности и т.п. Указанные показатели следует систематизировать и структурировать, а также привести в соответствие с общецивилизационными стандартами и нормами.

К числу общепризнанных индикаторов, определяющих уровень экономического развития регионов необходимо отнести: валовой региональный продукт, валовой региональный продукт на душу населения, валовую суммарную продукцию, отраслевую структуру экономики региона, транспортную освоенность территории.

Однако целью данной работы является упорядочение показателей, характеризующих состояние и динамику социальной сферы регионов, относящихся к различным типам. Во-первых, следует различать две взаимодополняющие друг друга группы показателей: социальное положение в регионе и социальные условия. К первой группе можно отнести следующие индикаторы: сопоставление получаемых доходов с прожиточным минимумом, рассчитанным для отдельно взятого региона; среднемесячные денежные доходы на душу населения; средний в регионе уровень заработной платы; социально-демографическая структура населения региона.

Вторую группу показателей, дающих характеристику социальным условиям региона, образуют нижеперечисленные: степень обеспеченности населения жильем; состояние экологии в регионе; криминогенная обстановка; доступность услуг здравоохранения и образования.

Так, Ростовская область занимает 15 место в РФ (из 84 субъектов федерации) по объему производства валового регионального продукта. Кроме того, в области наблюдается рост реальной заработной платы: прирост указанного показателя составил 12,7% (для сравнения: в среднем по РФ - 15,6%).5 Необходимо указать, что Ростовская область по объемам жилищного строительства занимает 7 место в России и 2 место среди субъектов, входящих в состав Южного федерального округа; темпы роста строительства жилья достигают 7% в год. На протяжении последних 5 лет в области тестируется один из самых низкий в стране уровень регистрируемой безработицы - в среднем около 1%. Достаточно высоким в области остается уровень образования населения: на 1000 жителей приходится в среднем около 190 человек, имеющих высшее образование. В целом региональная политика Ростовской области в социальной сфере ориентирована на приоритетное решение социальных вопросов и проблем. Для достижения этих целей расходуется около 50% регионального бюджета.

Степень социального неблагополучия в регионах исследователями Всероссийского центра уровня жизни предлагается оценивать по пяти индикаторам6: 1) доля населения с доходом ниже прожиточного минимума; 2) доля населения с доходом, не позволяющим воспитывать ребенка; 3) количество товаров, которые можно приобрести на среднедушевой доход; 4) социально-экономическое неравенство; 5) валовой региональный продукт на душу населения.

Результаты проведенного центром исследования показали, что 46 регионов в различной степени имеют признаки неблагополучия. Пять индикаторов неблагополучия имеют Калмыкия и Ингушетия.

Следует отметить, что стандарты уровня и качества жизни, предъявляемые современным российским обществом значительно выше тех, которые регламентированы государством. В этой связи необходимо пересмотреть существующий социальный стандарт (прожиточный минимум) и разработать систему стандартов уровня жизни, который будет включать разноуровневые элементы: 1) прожиточный минимум; 2) восстановительный потребительский бюджет, позволяющий создавать нормальные условия для производительной трудовой деятельности; 3) бюджет, дающий возможность воспитывать детей; 4) «бюджет высокого достатка» способен обеспечить наличие сбережений, получение качественного медицинского обслуживания и высокий уровень образования

Глава 2 Динамика региональной дифференциации экономического пространства России

2.1  Условия и факторы региональной дифференциации России

Анализ мировых практик межрегионального выравнивания уровня социально-экономического развития показывает, что существуют эффективные подходы для решения данного вопроса. На практике перед государствами стоит выбор между двумя моделями бюджетной системы. Одна из них основана на конкуренции и способствует повышению темпов экономического роста. Другая модель зиждется на кооперации и направлена на бюджетное выравнивание региональной дифференциации. Однако данные подходы складывались на протяжении длительного времени. К примеру, американский опыт бюджетного федерализма представляет собой пример эффективно функционирующей бюджетно-налоговой системы, которая была сформирована под влиянием объективных исторических, политических, а также экономических предпосылок. Соединенные Штаты в прошлом формировались и развивались как самостоятельные и самодостаточные территории нынешней федерации. Поэтому применение этого опыта в российских реалиях малопригодно. Что касается немецкого опыта, то из него можно извлечь рациональное зерно для российской практики. При существующей политической, экономической централизованности в России ограничение «налогового суверенитета» регионов можно, так же как и в Германии, компенсировать гарантированными государством доходами, которые могут в значительной мере перераспределяться между регионами. Однако недостатком немецкой модели является отсутствие стимулов для развития отстающих территорий.

Очень интересен для России, на наш взгляд, австралийский опыт решения финансовых проблем отдельных территорий с особыми условиями. Но реализация данного подхода возможна только при малом числе таких территорий и достаточном количестве средств.

Что касается российских реалий, то выстроенные механизмы финансового регулирования не способствовали уменьшению территориальных различий, а, наоборот, благоприятствовали обратным тенденциям. Некоторые положительные сдвиги носили временный характер, решали сиюминутные задачи и не могли оказать сколько-нибудь существенного влияния на долгосрочные перспективы. Решение проблемы дифференциации с использованием механизма дотаций и финансирования федеральных программ не привело к достижению поставленных целей в большинстве регионов РФ. Основными причинами провала явились, во-первых, узкоотраслевой подход к распределению средств, во-вторых, несогласованный механизм финансирования и, в-третьих, слабый контроль над расходованием выделенных средств.

На сегодняшний день сохраняется та ситуация, при которой руководство регионов не заинтересовано в создании предпосылок для роста бюджета в будущем. В условиях, когда значительная часть налоговых поступлений перераспределяется в пользу центра, регионы не имеют соответственных стимулов.

В рамках действующих правил все регулирующие налоги не способствуют сокращению региональной дифференциации, а иногда даже, наоборот, закрепляют неравенство регионов. Совершенно очевидно, что для стимулирования развития регионов необходимо дать возможность регионам увеличивать собственные доходы. Однако федеральный центр не решается на данные шаги, поскольку, очевидно, опасается, того, что регионы будут обретать все большую самостоятельность и центр утратит возможность оказывать политическое давление на регионы.7

Если судить по бюджету 2013 г, то Россия дифференцирована не только по уровню социально-экономического развития, доходам населения и т.п., но и по размерам федеральной помощи. Объемы этой помощи субъектам различаются порой более чем в 50 раз, а иногда эта разница достигает сотни. Можно выделить десятку регионов, которые в 2013 г. получили минимальную помощь, и десятку субъектов со значительными вливаниями из центра. В первую группу входят регионы, получившие от 950 до 1900 руб. из расчета на одного жителя. В нее попали Белгородская, Свердловская, Нижегородская, Калужская, Оренбургская, Вологодская, Калининградская, Новгородская области, Красноярский край, Башкортостан. Во вторую группу вошли регионы, получившие от 12 до 90 тыс. руб. из расчета на одного жителя. В нее попали Бурятия, Еврейская автономная область, Чечня, Ингушетия, Чувашия, Алтай, Тува, Якутия, Магаданская область, Камчатский край. Многие эксперты, и мы с ними согласны, считают, что дотации из Центра помимо чисто экономических имеют в значительной степени политические мотивы. Причем большинство экспертов настаивают именно на политических мотивах.8