Роль государственного сектора в построении «новой экономики» России

Посмотрим на позиции современного российского  крупного частного капитала на который  все смотрят с надеждой на скорейшее  преодоление системного кризиса  в стране, накопившего огромные инвестиционные ресурсы, которые никак не участвуют  в решении базисных проблем российской экономики: структурной перестройке, обновлении основного капитала, решении  острейших социальных и экологических  проблем.

Резко, но справедливо пишет об этом С. Дзарасов: «Все факты и явления нашей современной действительности с неопровержимостью говорят о том, что в ходе реформ мы вскормили на груди змею — российский олигархический капитал, обрекающий трудовой народ па вымирание. В то же время никакой ответственности за свою страну, подобную хотя бы той, какую демонстрировали советская бюрократия и буржуазия западных стран, российский правящий класс, не обнаруживает.

Приведем  характерный пример. В течение  каждой советской пятилетки в  строй вводились 1,5-2,0 тыс. крупных  промышленных предприятий, которые  и ныне составляют гордость и славу  отечественной индустрии. За период, равный двум пятилеткам, российские олигархи, присвоившие неисчислимые народные богатства, не построили одного крупного предприятия во всем бывшем СССР, аналогичного великим стройкам советских пятилеток. Зато они перевели за рубеж многомиллиардные средства, поставив их на службу западному капиталу. И это в то время, когда снижение объемов производства привело к сокращению числа рабочих мест и росту безработицы, а износ и старение оборудования сопровождается техническим регрессом, ростом несчастных случаев и техногенных катастроф».

Наша  страна находится  в настоящее  время в критической точке  своего развития. Нельзя не согласиться  с периодизацией развития нашей  экономики в период реформ, прелагаемой  В.Мау. На первом этапе главным была стабилизация экономики, поскольку  рухнули существовавшие до тех пор  не только экономические механизмы, но и механизмы государственной  власти. Стабилизация наступила примерно в 1999 году. Дальше В. Мау описывает  суть второго этапа и возможное  возникновение третьего: «Второй этап в основном относится к 1999-2011 годам (даты, естественно, условны). Суть его состояла в том, чтобы на базе достигнутой стабильности начать формирование экономических институтов, характерных для современного общества и более точно ориентированных на российскую специфику. Главное внимание здесь уделялось созданию таких базовых институтов рыночной экономики, как Гражданский, Налоговый, Бюджетный, Трудовой и Земельный кодексы, пенсионное законодательство, начались процессы дерегулирования (снижения административных барьеров к предпринимательской деятельности), совершенствовались межбюджетные отношения (федеральный бюджет, регионы и местное самоуправление), сделана попытка приступить к реформированию естественных монополий и многое другое. Были сделаны значительные шаги по присоединению к ВТО, активизировались интеграционные процессы с ближайшими соседями России — странами СНГ. Признанием успешности социально-экономического развития России стало предоставление ей Европейским союзом и США статуса страны с рыночной экономикой, а также последовательное повышение кредитного рейтинга международными агентствами. Реализация данных реформ позволила России продвинуться по пути экономических преобразований, обеспечить экономический рост. Начал обновляться производственный потенциал. Быстро росли золотовалютные резервы Центрального банка, постепенно снижалась инфляция.

Экономический рост на этом этапе носил преимущественно  восстановительный характер, то есть опирался на активное вовлечение в  производство не задействованных в  период кризиса производственных мощностей. Обратим внимание на то, что особенностью восстановительного роста является его постепенное затухание по мере исчерпания свободных и пригодных для использования мощностей.

В 2012 г. задачи второго этапа трансформации исчерпали себя. С одной стороны, появились признаки перехода к новой модели экономического роста — от восстановительного роста к инвестиционному. С другой — настало время разработки стратегии и тактики социально-экономического прорыва, определения инструментов, которые обеспечили бы решительное сокращение разрыва между Россией и наиболее развитыми странами мира».

Никакого  сомнения, что скрытые резервы  экономики к 2012 году себя исчерпали, но никаких доказательств перехода к инвестиционному этапу на практике нет. Крупный российский капитал как бы застыл в ожидании. Пока его устраивает полное использование доставшихся им в ходе приватизации ресурсов с последующим переводом полученных прибылей за рубеж.

Таблица 2.1

Некоторые индикаторы социально-экономического развития России в 2009-2013 гг. (прирост, в % к предыдущему году, если не сказано иное)

О ситуации застоя свидетельствует приведенная  в этой же работе таблица индикаторов социально-экономического развития России за последние четыре года. Ни один из принципиально важных показателей не продемонстрировал тенденцию к серьезному росту. Признаваемый большинством обществоведов как один из главных индикаторов состояния общества – естественный прирост населения – выглядит просто удручающе. Тенденция инвестиций в основной капитал просто говорит о нежелании олигархического капитала осуществлять стратегические проекты в России. В лучшем случае речь идет о каком-то поддержании существующего производственного потенциала, да и то на критическом уровне. Средний срок службы оборудования еще в начале 90-х годов находившийся на уровне 10 лет достиг 20 лет.

Если  посмотреть прогноз на ближайшие  три года, то картина становится еще неприглядней.

Таблица 2.2

Основные  прогнозные показатели социально-экономического развития России в 2013-2017 гг.

Анализ  причин такого поведения частного капитала – это тема особого разговора. Впрочем, главная из них лежит  на поверхности. Это, прежде всего политическая неопределенность и нестабильность. По разным причинам в настоящее время не существует доверия между государством и частным бизнесом. Кое-кто из политиков пытается объяснить поведение крупного российского бизнеса наступлением на демократию, усилением вертикали власти. При этом не хотят провести никаких параллелей с процессами, происходящими в современном Китае. По рейтингу непрозрачности экономики Китай занимает первое место. Мы второе. О демократии в Китае говорить в западном ее понимании вообще не приходится. Тем не менее, уже долгое время эта страна занимает одно из первых мест в мире по ежегодному ввозу иностранного капитала. Кредитный рейтинг, который отражает способность и желание эмитента платить по долгам, присвоен международными агентствами на уровне А2. В то время как для нашей страны лишь в середине 2012 года поднят с ВВВ- до ВВВ. И мечтать в ближайшем будущем о приближении к Китаю по рейтингу даже не приходится.

Серьезному  капиталу нужна стабильность и последовательность, чем наша страна не отличается, а  отнюдь не демократия. В России за одни и те же прегрешения можно, либо серьезно пострадать, либо крупно выиграть. Для  серьезного стратегического капитала такие условия неприемлемы. Ему  требуются постоянные правила игры. И это мы прослеживаем не только на примере Китая. История дает нам  множество примеров неприглядного  с точки зрения приверженности западных стандартов демократии поведения крупнейших западных монополий, которые сотрудничали с самыми реакционными режимами. Это  непонятно, откуда появился миф о  том, что предпринимательству для  нормального функционирования нужна  демократия. Ему нужны гарантии стабильного  получения высокой прибыли при  минимальном риске потерять свои капиталы.

Другой  серьезной причиной нежелания вкладывать в российскую экономику значительные капиталы является агрессивная коррупция. В различных публикациях суммы, идущие на взятки чиновникам называют от 40 до 60 млрд.  долларов год. Четыре года назад появился доклад группы Сатарова, который оценивал объем  годового рынка коррупции в 34 млрд. долларов. В 2012 году обнародован новый доклад, который оценивает рынок коррупции уже в 316 млрд. цифра маловероятная, но получена она от опроса тех же людей, которых опрашивали и в первый раз. Если они преувеличивают да еще в такой степени, ситуация накалена до предела. Недоверие бизнеса к власти достигла своего апогея.

Если  это так, то взятка становится обязательным условием воспроизводства, ведущим  конкурентным преимуществом в России. Складывается ситуация, что в экономическом  противоборстве побеждает не тот, кто  экономически более эффективен, а  тот, кто ближе к чиновнику, кто  дал большую взятку. Вполне резонно  возникает вопрос, а зачем в  такой экономике инвестиции в  реальный сектор экономики, зачем повышать эффективность производства.

Нужно исходить из объективно сложившейся ситуации. Уход из экономики российского государства  на сегодняшний день приводит к серьезным  негативным последствиям. Из вышесказанного следует, что одна из причин наметившегося  спада в темпах роста российской экономики является низкий уровень  инвестиций в экономику со стороны  частного капитала, как отечественного, так и иностранного. Собственно иностранный  капитал, прежде всего, следует примеру  отечественного. Все разговоры о  необходимости глубокой структурной  перестройке отечественной экономики  остаются разговорами, поскольку государство  не проводит соответствующую экономическую  политику.

У государства  накоплены значительные финансовые ресурсы, которые могут быть, хотя бы частично использованы для инвестиций в экономику. По поводу использования  финансовых резервов в среде ученых и практиков существуют прямо  противоположные точки зрения. В  постоянной конфронтации по этому поводу находятся Министерство финансов и  Министерство экономического развития.

Расходы бюджета в 2015 году вырастут на 40,1% по сравнению с планами прошлого года - до 4,270 трлн. руб., что составит 17,5% ВВП. Расходы на национальную экономику, под которой понимаются отраслевые расходы, увеличатся на 39,3% - до 337,35 млрд. руб. Объем стабилизационного фонда по сравнению с прогнозом на этот год вырастет на 57,3% и к концу 2015 г. составит 2,424 трлн. рублей. А к концу 2017 г. стабилизационный фонд вырастет до 3 трлн. руб. Но тратить его Минфин не собирается. Из стабилизационного фонда планируется взять, включая средства на погашение внешнего долга, в 2015 г. 40,9 млрд. руб., в 2016-м - 73,2 млрд. руб., в 2017 г. - вообще нисколько. А золотовалютные резервы ЦБ, согласно прогнозу Минэкономразвития, в 2017 г. могут составить $277-280 млрд. В общей сложности Россия скопит почти $400 млрд.

И даже такой  бюджет министр финансов Алексей  Кудрин «ослаблением финансовой политики», хотя распространенное мнение состоит  в том, что нужно тратить деньги из стабилизационного фонда на развитие экономики. Сторонники стабилизационного  фонда считают, что в существующей  среде государственные инвестиции не будут эффективны, однако денежную массу необходимо стерилизовать, поэтому  он существует как «рента на черный день» и вложен в западные финансовые инструменты. Противники стабилизационного  фонда полагают, что необходимо государственное  вмешательство в экономику для  повышения ее конкурентоспособности  через поддержку отдельных отраслей и проектов.

Еще в  ходе предварительного обсуждения бюджета  депутаты Государственной Думы настаивали на увеличении расходов. Их усилия не прошли даром: Минфин повысил прогнозную цену на нефть на следующий год с $35 до $40 за баррель, а расходы увеличены на 342 млрд. руб. По его мнению, еще больший рост расходов «мы позволить себе не можем»: это приведет лишь к увеличению инфляции и снижению темпов экономического роста.