Роль государственного сектора в построении «новой экономики» России

Таким образом, разрушив инновационный рынок путем непродуман-ной приватизации и поддержания неверной структуры его финансирования, российские власти идут на другую крайность, пытаясь восстановить его за счет бессмысленного огосударствления венчурной индустрии. По сути дела государство пытается взять на себя функции по обеспечению венчурной деятельности путем создания государственных или квазигосударственных венчурных предприятий. Между тем абсурдность такой меры не может не настораживать. Венчурные предприятия, по определению являющиеся специфическими инновационными придатками крупных производственных компаний, не могут в своей деятельности основываться на внешнем финансировании со стороны государственных или муниципальных властей. Кроме того, подобное расширение госсектора само по себе подорвет его и так слишком шаткую финансовую базу. Скорее всего, денег на венчурную индустрию просто не хватит, а намечаемые позитивные сдвиги останутся в качестве лозунга.

Из сказанного ясно, что многие объективные трудности  построения в России «новой экономики» в течение многих лет дополнялись  субъективными причинами, в числе  которых видное место занимают допущенные ошибки в области государственного регулирования экономики. Игнорирование  инновационного фактора при проведении политики приватизации, хроническое  недофинансирование государством инновационных  программ, распыление бюджетных средств на фундаментальные исследования и попытки огосударствления венчурного бизнеса привели к крайне негативному результату.

3. Возможности  и преимущества госсектора. Нарисованная выше картина показывает, что инновационный кризис в значительной мере вызван неумением и нежеланием властей налаживать работу госсектора. Насколько же обоснованным является такой подход?

Прежде  всего, разберемся, насколько безнадежен госсектор.

Первый  аспект данной проблемы связан с экономической эффективностью государственного и частного секторов. Применительно к России его предприятия обладают повышенным инновационным потенциалом и активностью. Раскроем данные тезисы.

Таблица 3.2

Относительная производительность труда промышленных предприятий разных форм собственности, % (среднеотраслевая производительность труда=100%).

Во-первых, госсектор, достигнув в 1995 г. «дна» в падении относительной производительности труда, за последующие 7 лет по-настоящему так и не смог преодолеть кризис эффективности. Во-вторых, частный сектор наоборот устойчиво повышал свою производительность.

На первый взгляд, отсюда вытекает, что госсектор  действительно продолжает оставаться узким местом российской промышленности и де-лать ставку на него вряд ли правомерно. Однако нарисованная картина должна учитывать целый ряд обстоятельств.

Во-первых, при сложившемся отношении властей  к госсектору его плохая работа свидетельствует  скорее о том, что он по-прежнему остается «брошенным» и до сих пор отсутствует нормальное управление его объектами, нежели о каких-то объективных преимуществах частных предприятий.

Во-вторых, не следует забывать, что многолетняя  кампания приватизации была организована таким образом, что превратила госсектор  в своего рода хозяйственный отстойник, куда сбрасывались все экономические  проблемы страны. Действительно, в его  рядах оставались (или даже включались) самые проблемные предприятия. Можно  сказать, что все проблемы отечественной  промышленности локализованы в госсекторе; при иной организации экономики  они были бы размазаны по всем секторам.

В-третьих, из табл.3.2 следует, что по большому счету в состоянии кризиса эффективности находятся предприятия всех форм собственности (их относительная производительность труда ниже среднеотраслевой), за исключением компаний с участием иностранного капитала. В этом смысле частные хозяйственные структуры никак не могут служить для госсектора каким-то серьезным образцом эффективной деятельности.

В-четвертых, положение существенно меняется при переходе от ус-редненных данных к детализированной информации по отдельным  отраслям промышленности. Так, в соответствии с нашими расчетами в машиностроении относительная производительность труда государственных предприятий  в 2011 г. составляла 95,2%, в то время как аналогичный показатель частных предприятий всего лишь 91,8%. Данный факт можно квалифицировать как очень приличный результат, особенно если учесть, что в машиностроении сосредоточен практически весь инновационный потенциал российской промышленности. По нашим оценкам в 2010 г. машиностроение аккумулировало 93,4% всего российского экспорта промышленных технологий и тем самым выступало в качестве авангарда технологических инноваций. Еще более впечатляющие результаты характерны для промышленности строительных материалов, где относительная производительность труда государственных и частных предприятий составляла соответственно 103,6 и 90,7%. В угольной же индустрии данные показатели имели поразительные значения в 190,2 и 114,1%.

Имеются и другие примеры экономических  удач госсектора. Так, выручка пяти крупнейших акционерных обществах  госсектора Калмыкии с 2011 г. всего лишь за год возросла в 2,8 раза; одновременно с этим коэффициент затрат на этих предприятиях уменьшился на 17,8% [2]. Подобные примеры можно продолжить.

Из сказанного следует, что построение «новой экономики» не должно идти на основе тотального расширения масштабов госсектора. Наоборот, необходимо отказаться от политики движения по всему  фронту. Следует использовать потенциал  госсектора в тех отраслях и сферах, где он себя оправдывает, например, в наукоемких производствах. Такой  «точечный» алгоритм построения «новой экономики» на базе инновационного потенциала государственных предприятий, по нашему мнению, способен дать большой экономический  эффект. В этой связи вряд ли правомерно говорить о бесперспективности отечественного госсектора. Скорее всего, наоборот.

Другой  аспект проблемы экономической состоятельности  госсектора связан с его бюджетной  эффективностью. Надо сказать, что имеющаяся  информация о развитии российской экономики  убедительно показывает, что аргумент об обременительности госсектора для  бюджета страны в действительности является всего лишь следствием ортодоксальных предрассудков. Так, по последним данным отчисления от прибыли федеральных  государственных унитарных предприятий (ФГУПов) в бюджет за период 2009-2012 гг. в абсолютном выражении выросли почти в 50 раз (!), а их доля в доходах бюджета возросла почти в 26 раз. И это всего лишь за 3 года и при том условии, что, например, в 2009 г. в бюджет страны поступило только 0,1% прибыли ФГУПов [7, с.100-101]. Таким образом, бюджетная эффективность предприятий госсектора оказывается не такой уж низкой, как это принято полагать.

Совершенно  очевидно, что необходимо радикально пересмотреть отношение к госсектору вообще и к государственным унитарным  предприятиям в частности. Сотрудничество государства в лице бюджета страны и госсектора может быть обоюдовыгодным. Можно изменить их систему отношений  таким образом, что бюджет будет  оказывать ГУПам более существенную финансовую помощь в проведении инновационных программ, а ГУПы будут перечислять в бюджет, к примеру, 10% своей прибыли. Даже если все параметры функционирования ГУПов сохранятся на уровне 2012 года, то по нашим оценкам такая мера может дать бюджету страны примерно 250 млрд. руб., что эквивалентно 8-9 млрд. долл. Если же масштабы экономической деятельности ГУПов возрастут (а именно на это и должны быть направлены основные усилия), то данные цифры могут стать еще более впечатляющими. При этом подобная система отношений позволит сохранить инновационную направленность предприятий госсектора.

Безусловно, в дальнейшем должны быть изменены принципы приватизации. Инновационно-активные государственные предприятия, в  отношении которых может быть достигнут консенсус с консолидированным  бюджетом, не должны приватизироваться. Если же подобные предприятия все-таки приватизируются, то для них должны разрабатываться специальные меры и программы по сохранению их инновационной  ориентации.

Теперь  разберемся, как обстоят дела с  частным сектором экономики. Почему бы не возложить все инновационные  проблемы России на предприятия этого  сектора, как это и делается в  большинстве стран мира?

При ответе на поставленный вопрос следует исходить из главного принципа современной экономической  науки: решение любой экономической  проблемы может быть получено применительно  только к конкретной точке пространства и времени. Иными словами, проблема решается здесь и сейчас. Поэтому  частный сектор, собственно так же как и госсектор, не может быть хорошим или плохим в принципе. В России же на протяжении последних 15 лет мы имели возможность убедиться  в несостоятельности частного сектора  в решении глобальных экономических  проблем. Не может пока российский частный  сектор решить и проблему построения «новой экономики». Высокие риски  и длительные горизонты планирования деятельности для частных предприятий  пока не типичны. Отсюда и отсутствие пристального интереса с их стороны  к развитию инновационного рынка. Не исключено, что в какой-то момент времени ситуация изменится, но на нынешнем этапе экономического развития страны частный сектор не в состоянии взять на себя функцию обеспечения прорыва в сфере про-мышленных инноваций.

Типичным  примером инновационной несостоятельности  российского частного сектора является производство оптико-волоконных кабелей, которое до сих пор практически  полностью отсутствует. На первый взгляд, эта ситуация кажется парадоксальной, особенно если учесть, что сфера  оптико-волоконной связи считается  одной из самых перспективных  и рентабельных. В настоящее время, по оценкам ведущих экспертов, масштабы создания современной высокоскоростной инфраструктуры передачи информации в  России на несколько порядков ниже имеющихся в стране потребностей [6, с.40-42]. Емкость мирового рынка оптико-волоконной инфраструктуры достигает 200 млрд. долл., а темпы его роста выше, чем в других наукоемких секторах. Будучи лидером в области разработки новых поколений средств оптико-волоконной связи, Россия имеет огромные возможности для построения и развития мощной национальной промышленности инновационного типа. Между тем отечественный частный бизнес совершенно инфантильно воспринимает такие перспективы.

Простейший  анализ показывает, что без государства  сформировать новый рынок оптико-волоконной инфраструктуры нельзя. Например, для  создания производства волоконных световодов в России необходимы капиталовложения на сумму порядка 100 млн. долл., в то время как частный бизнес готов  инвестировать не более 10-15 млн. долл. Кроме того, речь идет о создании производственного комплекса, а  обеспечение комплексности инвестиций, по мнению экспертов, без государственного участия практически невозможно. Не исключено, что когда в России возникнут местные сверхмощные  производственные корпорации, то они  смогут взять на себя инновационные  программы такого масштаба, пока же это можно сделать только в  рамках госсектора.

Сказанное подводит к выводу, что при формировании госсектора следует отойти от представления, что его динамика должна определяться только процессом примитивной приватизации (или даже национализации). Следует  перейти к активной политике создания новых государственных производственных предприятий и комплексов в наиболее перспективных инновационных сферах отечественной промышленности. Соответственно определение этих сфер должно стать одной из приоритетных задач прикладных исследований прогнозно-аналитических служб аппарата государственного управления. Не исключено, что для «нащупывания» перспективных направлений развития отечественной промышленности государственные ведомства должны налаживать связи с венчурными предприятиями, которые могут и должны быть частными. Возможно, что результатом такого сотрудничества станут совместные проекты, где государство и частный бизнес будут иметь каждый свою долю участия.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, государственный  сектор экономики занимает существенное место в экономической системе  страны. Он включает в себя госкорпорации, компании с долевым участием государства, финансы государства и муниципальных  образований, властные и исполнительные полномочия государственных и муниципальных  органов власти. Результаты деятельности госсектора носят сложный, многофункциональный  и разнообразный характер (политический, экономический, социальный, экологический  и др.) и проявляется на макро - и микроуровнях. При этом государство  выполняет следующие функции: Нейтрализует провалы рынка, такие как монополия, ассиметричность информации, действие внешних эффектов; формирование государственных  финансов; производство общественных благ; перераспределение отдельных  благ.

Чтобы обозначит  оптимальные границы госсектора, необходимо определить функции, которые  должно выполнять государство для  эффективного управления страной. Так  госсектор действует в сфере  ОПК, производства общественных благ, страховании банковских вкладов  и др. Но ввиду того, что в России происходит явная централизация  власти, более того, страна на данный момент все еще развивается по сырьевой концепции, есть еще много  других проблем (коррупция, бюрократия, отсутствие опыта) из-за которых в  России произошло отклонение границ госсектора от оптимальных размеров в сторону увеличения.