Шпаргалка по "Экономике"

 

Серьезный повод для тревоги  — среди бедных трудоспособного  возраста растёт доля экономически неактивного  населения. Началось воспроизводство  бедных с одновременным формированием  у них особой субкультуры бедности, говорится в докладе. В 2009 г. 6,3 млн. мужчин трудоспособного возраста не выражали желания работать; в 2000 г. таких  было 5,9 млн. Это означает рост числа  получателей социальной помощи и  люмпенизацию населения, предостерегают эксперты. Носителей субкультуры  бедности в России 5 млн. чел. — без  учета бомжей и нелегальных мигрантов. В крупных городах она формирует  городское дно, прежде отсутствовавшее  в российском обществе в таком  виде и масштабе.

 

Из всех слагаемых социально-экономического неравенства особая роль принадлежит  различиям в доходах. Денежные доходы в основном определяют уровень жизни  людей, мотивацию трудовой и деловой  активности, от них зависит социальное самочувствие населения, социальное напряжение.

 

Общепринятым инструментом анализа распределения доходов  между группами населения является кривая Лоренца, отражающая соотношение  процентных групп населения и  их долей в совокупном доходе. На ее основе определяется коэффициент  Джини, показывающий степень неравномерности  этого распределения от 0 до 1. Однако он не отражает, из каких групп населения  складывается эта неравномерность  — верхних, средних или нижних. Поэтому в исследованиях неравенства  доходов широко применяются индикаторы отношения доходов крайних 10% (децилей) или 20% (квинтилей) населения. Эти коэффициенты дифференциации показывают, насколько велик разрыв в доходах наиболее далеко отстоящих друг от друга групп населения, имеющих одинаковую долю в его общей численности.

 

В странах современного мира сложилась довольно пестрая картина  неравенства доходов населения. По данным одной из структур ООН, в 2004 г. коэффициент Джини имел следующие  значения по группам стран с разным уровнем развития человеческого  потенциала. Подчеркнём, что дело здесь не только в уровне человеческого потенциала и даже экономического развития, но и во всем укладе жизни, социально-культурных традициях, политических факторах).

 

В первой группе — в основном страны, входящие в Организацию экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), с  современной рыночной экономикой, демократическими институтами и гражданским обществом. Но и между ними есть различия. Коэффициент  Джини находится на относительно низком уровне (0,25–0,30) в небольших  процветающих европейских государствах (Швеция, Норвегия, Бельгия, Финляндия), а также в Германии и Японии. Более высокая неравномерность  доходов (0,30 и выше) во Франции, Великобритании, Италии и Испании, Австралии, Канаде. Наибольшая неравномерность доходов  в США (0,41) — следствие глубокого  разрыва в доходах мигрантов, с одной стороны, и самой богатой  частью населения, с другой. Эти различия подтверждаются и сопоставлением децильных коэффициентов между странами: в Норвегии — 6,1; в Швеции — 6,2; в Германии — 6,9; в Нидерландах — 9,2; в Великобритании — 13,8; а в США — 15,9.

 

В развивающихся странах, отнесенных ко второй и третьей группам, существенно более высокие показатели неравенства доходов: от 0,50 (Венесуэла, Перу) до 0,70 (Бразилия, Колумбия, Парагвай). Это следствие не только относительно низкого их экономического уровня, но и специфики распределительных  отношений и политического строя, когда власть, финансы и другие ресурсы концентрируются в руках  небольшого слоя населения. Россия, отнесенная по данным UNDP, к странам со средним  уровнем человеческого потенциала, имеет коэффициент Джини 0,46, т.е. значительно более высокий, чем  в странах ОЭСР, и выше, чем  в других постсоциалистических государствах. Это имеет свои причины, о которых  речь пойдет далее. Но опыт именно продвинутых  стран имеет для нашей страны наибольшее значение.

 

Страны ОЭСР пришли к нынешним показателям неравенства в доходах (при их высоком реальном уровне) в течение многих десятилетий  в результате повышения эффективности  общественного производства и глубоких структурно-технологических и социальных перемен. Большую роль при этом сыграла  социальная политика государства, направленная на увеличение социальных расходов и  трансфертов, проведение программ борьбы с бедностью, использование налоговой  системы для смягчения разрывов в доходах. Процесс этот не был  прямолинейным и бесконфликтным, одинаковым во всех развитых странах. Усиление социальной активности государств, характерное для социал-демократических  правительств, сменялось ее ослаблением  при переходе к власти сил правоконсервативной  ориентации и наоборот.

 

Социальное неравенство  остается значимой проблемой даже в  самых продвинутых странах ОЭСР. Здесь устойчиво воспроизводятся  целые слои населения, которые, не имея материального достатка, лишены доступа  к «индустрии знаний», открывающей  путь к современному квалифицированному труду. Часть из них опускается на «социальное дно», превращается в  прослойку иждивенцев, отторгающих трудовую деятельность и живущих на пособия. Существенным фактором углубления социального неравенства в зоне «золотого миллиарда» стали иммиграционные потоки людей из стран Африки, Азии и Латинской Америки.

 

Рост социально-экономического неравенства, в частности углубление дифференциации доходов, привлекает к  себе все большее внимание в общественных и научных кругах. В докладе  Всемирного банка (ВБ) проблема равенства  поставлена как центральная в  публичных дебатах о человеческом развитии и экономическом росте. По этой тематике опубликованы научные  труды.

 

Международная научная общественность обеспокоена тем, что под воздействием острой поляризации происходит истощение  человеческого и социального  капитала, снижается уровень социальной сплоченности и доверия не только к властям, но и в межличностных  отношениях. Некоторые международные  организации выступают со своими инициативами. Создан Европейский комитет  по вопросам социальной сплоченности (РТСС), который представил новую  стратегию формирования и развития государств: достижение социальной сплоченности в ней органически увязывается  с минимизацией неравенства и  недопущением поляризации. В любом  обществе, отмечается в документе  РТСС, существуют различия между людьми с точки зрения их богатства. Когда  эти расхождения чрезмерны или  возрастают, тогда сплоченность находится  под угрозой. Различают неравенство  справедливое, несправедливое, нормальное, избыточное и критическое.

 

В России проблематика социально-экономического неравенства интенсивно разрабатывается  в Институте социально-экономических  проблем народонаселения РАН  под руководством Н.М. Римашевской и А.Ю. Шевякова. Весьма продуктивной представляется идея А. Шевякова и А. Кируты о разграничении неравенства доходов на нормальное и избыточное, основанная на учете социально-экономических факторов и последствий неравенства. Нормальное неравенство не только допустимо, но и социально оправдано. Исключая уравниловку, оно генерирует мощные стимулы экономической динамики и в то же время не подрывает социальную устойчивость общества. Избыточное же неравенство тормозит экономический рост и создает угрозу социально-политической стабильности. В разделении неравенства на нормальное и избыточное авторы видят противоречие между социальной справедливостью и несправедливостью: нормальное неравенство справедливо, а избыточное — несправедливо. Они предлагают методику разделения нормального и избыточного неравенства, основанную на определении нормального неравенства путем сопоставления средних доходов крайних децильных групп населения, находящихся выше черты бедности.

 

При этом надо иметь в виду:

 

Во-первых, что черта бедности в каждом конкретном обществе в данное время условна. В качестве критерия бедности в Российской Федерации  принято использовать прожиточный  минимум, исчисляемый на основе потребительской корзины. В большинстве развитых стран черта бедности определяется через среднедушевой доход (например, 40 или 50% от дохода).

 

Во-вторых, встает вопрос и  о верхних пределах доходов с  точки зрения нормального неравенства  по критериям экономической динамики и социальной стабильности. Отметим, что определить «норму» верхних  доходов довольно трудно, если вообще возможно. Очевидно, что нельзя считать  нормальным неравенство, оправдывающее  доходы верхушки общества, используемые для паразитического, показного  потребления.

 

В-третьих, целесообразно  также использовать понятие критического неравенства, при котором возникает  угроза для социально-политической стабильности и раскола общества.

 

В-четвёртых, граница, разделяющая  нормальное и избыточное неравенство, не может быть одинаковой для развитых и развивающихся стран, принадлежащих  к одному типу, но имеющих экономическую, социокультурную специфику. Так, для  европейских стран граница между  нормальным и избыточным неравенством пролегает между значениями коэффициента Джини от 0,2 до 0,3, децильного коэффициента — от 7 до 10. Эти пределы, по-видимому, могут служить ориентирами и для России, где показатели неравенства сейчас значительно выше.

 

Идея разделения неравенства  на нормальное и избыточное, справедливое и несправедливое находит отражение  и в общественном мнении. Как показывают итоги социологического исследования, россиянам представляется нормальной глубина дифференциации доходов, сопоставимая с показателями дифференциации в  западноевропейских странах. Учитывая, что черта бедности, по мнению россиян, проходит примерно на уровне 50% от средних  доходов, получаем вполне легитимную для  россиян глубину неравенства  по основной массе населения в 9–10 раз, а с учетом бедных и богатых  слоев населения — ещё больше.

 

В 1992 г. в Российской Федерации  произошло не менее, чем двукратное падение среднедушевых доходов населения. В 1994–1995 гг. они несколько повысились, затем в результате дефолта 1998 г. вновь упали, и лишь с 2001 г. стали устойчиво возрастать, не достигнув, однако, уровня даже 1991 г.

 

Показатели неравенства  доходов неуклонно росли. Коэффициент  Джини за 1991–1995 гг. поднялся в полтора  раза, а децильный коэффициент фондов — в 3 раза. Затем оба показателя возрастали более медленно, превысив соответственно 0,4 и 15,0. Неравенство в доходах значительно превысило нормальный уровень и является явно избыточным. Оно негативно отражается на экономике, усиливая экономические стимулы у благополучной части населения, но порождая настроения безразличия и деловую пассивность малообеспеченных и бедных слоев. На годы наибольшего падения доходов и роста их неравенства (1992–1993 и 1998–1999 гг.) приходится и обострение социальной ситуации в стране.

 

Для оценки ситуации с доходами в период трансформации 90-х гг. в  России полезно сравнить ее с тем, что было в СССР. При этом учитываем, что негативный характер перемен  в распределении доходов в  постсоветский период, конечно, не означает, что исходное положение было оптимальным. В советское время социальная политика государства была направлена на поддержание относительно низкого, но достаточно стабильного уровня жизни  для подавляющей массы населения, сохранение и упрочение социальной однородности общества.

 

 

Эгалитарные установки социальной политики обеспечивались централизованным нормированием заработной платы  и «замораживанием» цен на товары массового спроса и платные услуги. Большая роль при этом отводилась общественным фондам потребления, составлявшим 25–30% реальных доходов населения. Денежные доходы населения на 80% складывались из оплаты труда и на 15% из социальных выплат. Децильный коэффициент по зарплате колебался в пределах от 3 до 3,5 и лишь в 1990 г. поднялся до 3,8.

 

В результате баланс между  политикой социального равенства  и стимулирующей ролью оплаты труда был нарушен, что отрицательно сказалось на экономическом развитии и на динамике доходов населения. На практике подтвердилась мысль, что  общество «социальной однородности», где неравенство отсутствует  или сведено к минимуму, не имеет  внутренних стимулов к развитию. Оно, в конечном счете, проигрывает в  конкурентной борьбе странам, в которых  социальное неравенство достаточно существенно, чтобы обеспечить динамичное развитие (по Г. Спенсеру).

 

Характерной чертой социально-экономической  системы в 90-е гг. стало резкое расслоение населения по доходам, вплоть до поляризации, негативно сказывающейся  на состоянии и развитии экономики. Болезненность этого процесса усугубилась  инерционным доминированием в общественном сознании и менталитете граждан  эгалитарных традиций советского периода. Углубленное неравенство со всеми  его последствиями «обрушилось» на общество, можно сказать, в «одночасье». В 1989 г. децильный коэффициент дифференциации доходов был менее 3, и за пять лет он увеличился в 2,5 раза. Такой «скачок» буквально разрушил устои социальных отношений и крайне негативно повлиял на экономическую систему в стране.

 

Причём, неравенство доходов  росло не только в кризисные 90-е гг., когда и общий уровень доходов падал, но продолжало нарастать и позднее, при положительной экономической динамике. Из общего прироста доходов почти половина (45%) идет наиболее благополучной, десятой части населения, а наиболее бедному децилю достается лишь 3%.

 

Данные статистики и бюджетных  обследований подтверждают, что при  простом сохранении неравенства  в доходах на прежнем уровне происходит относительное, а во многих случаях  и абсолютное снижение уровня и качества жизни большинства населения. На более низком уровне (в сравнении  с дореформенным периодом) остается питание людей, особенно в низкодоходных  семьях. Возросло потребление картофеля  и снизилось потребление мяса и рыбы, молока и яиц при увеличении расходов на них из-за повышения  цен. Для значительных слоев населения  многие предметы длительного пользования, современной бытовой техники  и личного транспорта недоступны. Большинство семей по существующим коммерческим ценам, даже с учетом ипотеки, не в состоянии решить жилищную проблему, а доля и объем социального  жилищного строительства сокращаются. В несколько раз выросла и  продолжает расти плата за жилищно-коммунальные услуги и их доля в бюджете семьи.

 

Резкое сокращение в 90-е  гг. государственных расходов на культуру, образование, здравоохранение, культуру, физкультуру и спорт породило кризис сферы социальных услуг. Начавшийся перевод этой сферы на коммерческие основы до непомерных масштабов мультиплицировал неравенство в качестве жизни  как с точки зрения воспроизводства  человеческого капитала, так и  под углом зрения реализации жизненных возможностей членов общества.

 

Рассмотрим основные факторы  усиления неравенства в доходах  в истекшем и начале нынешнего  десятилетия в России. При этом следует отметить изменение структуры  доходов. Представление об этом дают данные табл. 1.