Теория периферийной экономики и ее критика

Такие стратегии Джереффи определяет как «наборы правительственных стратегий, формирующих характер включенности страны в мировое хозяйство и влияющих на внутреннее распределение ресурсов между хозяйственными отраслями и основными социальными группами» (Джереффи, 1990). Такое понятие стратегии «соединяет глобальный и локальный уровни анализа - политические стратегии и производственные структуры, встраивающие страну в международное хозяйство, и решения по поводу внутреннего роста и распределения ресурсов» (Джереффи, 2004). Каждая модель развивается в условиях конкретного исторического и структурного контекста. У этих моделей три измерения: «ключевые отрасли, лидирующие в каждой фазе хозяйственного развития страны;  степень их ориентированности на внешние или внутренние ресурсы (т.е. насколько производство ориентировано на внутренний рынок или на экспорт); основные хозяйственные агенты» (Джереффи, 2004).

 

Критика теории периферийного  развития

 

Прежде всего, теория зависимости  подверглась критике со стороны  теоретиков свободного рынка. В частности, такие экономисты, как Питер Бауэр и Мартин Вулф утверждали, что предлагаемая стратегия национализации в реальности приводит к: 
1. Коррупции. На государственных предприятиях чаще более высокий уровень коррупции, чем в частных компаниях. 
 
2. Отсутствие конкуренции. Из-за субсидирования внутренней промышленности и борьбы с импортом, компании перестают стремиться к улучшению эффективности своей деятельности.

Более умеренные  депендиалисты, такие как Кардозу и др., также достаточно жестко критиковали сторонников марксистских направлений, говоря о том, что переход к социализму может привести к еще более негативным последствиям. 
 
Также критике активно подверглись основные догматы теории периферийного развития. Билл Уоррен (1981) поставил под сомнение предположение, что страны третьего мира неизбежно попадают в круг отсталости. Он  говорил о возможности развития некоторых африканских странах через стабилизацию внутренних политических механизмов.

Современные критики  теории зависимости говорят о  том, что в 1980–1990 гг. мир вступил  в новую фазу глобального капитализма, когда произошло изменение прежней  системы координат в мировой  политике. Если в 1950-60-е гг. мировая  экономика по большей части представляла собой совокупность достаточно разрозненных национальных хозяйств, и производство было, как правило, сосредоточено  строго в рамках одного и того же государства, а доля трансграничных предприятий была крайне мала. При  этом, начиная с 1960-х гг., мировая  экономика подверглась фундаментальным  изменениям в плане интеграции и  создания мировой сети глобального  разделения труда. Отныне национальные государства переставали быть основными  единицами процесса индустриализации. На их место пришли транснациональные  системы производства

Соответственно, теперь системы  производства охватывали не локальные, а трансграничные рынки.  Теперь любой фактор производства мог пересекать границы национальных государств, и  таким образом корпорации, капитал, продукты и технологии все более отчуждались от стран производства. Новая модель глобального распределения труда изменила и специализацию стран. По словам более поздних исследователей, теперь классический вектор «центр-периферия», в соответствии с которым развивающиеся страны поставляли сырье индустриальным государствам в обмен на промышленные товары, ушел в прошлое. Начиная с 1950- х гг. разрыв между развитыми и развивающимися странами по показателям индустриализации постепенно сокращается. В подавляющем большинстве стран третьего мира доля промышленности в валовом национальном продукте существенно увеличилась как в абсолютных показателях, так и по отношению к аналогичному показателю развитых стран. На конец 1970-х гг. фактически все новые индустриальные страны по степени индустриализации не только догнали, но и перегнали развитые государства. В работах, посвященных новому международному разделению труда, говорится об увеличении объемов экспорта продукции обрабатывающей промышленности из стран третьего мира начиная с конца 1960-х гг. Если большинство стран периферии так и продолжило экспортировать сырье, то новые индустриальные страны стремительно диверсифицировали свою экспортную продукцию,  перейдя от производства трудоемких товаров  к более технологически сложному. В свою очередь, после крушения советского блока, в мире создаются глобальные крупные и мощные политические и хозяйственные единицы: европейское сообщество;  Североамериканскую зону свободной торговли и т.д. Таким образом, в трактовке критиков страны третьего мира распределяются на те, которые нашли свое применение в новом международном хозяйстве со своей конкретной специализацией, страны континентального масштаба (например, Индия,  Бразилия,  Китай и Индонезия), которые самостоятельно и равноправно могут устанавливать экономические и внешнеторговые взаимоотношения с глобальным хозяйством, и самые бедные страны – так называемый «четвертый мир», где бедность достигает беспросветных масштабов и никакого прогресса не предвидится (Кардозо). Эти фундаментальные несоответствия в развитии, по его словам, являются одним из ключевых вызовов сегодняшнего дня.

 

  

Сторонники теории зависимости  утверждают, что теория сравнительных  преимуществ перестает действовать, когда капитал становится мобильным, то есть в условиях глобализации.

Рыночные экономисты указывают  на множество примеров, когда, по их словам, опровергается теория зависимости: улучшение экономики Индии после  либерализации экономической системы  в 80-е гг. Также говорится, что  предложения сторонников теории зависимости (протекционизм и ограничение  внешней торговли, например) в реальности приводят лишь к дальнейшему обогащению владельцев капитала и более бедности для стран третьего мира, что означает, что результаты такой политики ничуть не лучше политики колониализма.

Весьма важно то, что  сторонники теории зависимости рассматривают  международную торговлю как игру с нулевой суммой, словно никто  не может стать богаче без того, чтобы кто-то другой не обеднел. Но это  не так, потому что корпорации, мелкие бизнесмены и фермеры могут создавать  и действительно создают новое  богатство с помощью энергичных усилий и использования новых  технологий. Так, все мировое богатство  с 1950 г. увеличилось более чем  в 6 раз.

Во-вторых, продолжают критики, теория зависимости несправедливо  возлагает на богатые нации вину за глобальную бедность, поскольку  многие из беднейших стран мира (например, Эфиопия) изначально слабо сотрудничают с развитыми. Напротив, торговля с  богатыми странами впечатляюще улучшила экономическое положение ряда стран, включая Шри-Ланку, Сингапур и Гонконг, а также Южную Корею и Японию. Таким образом, утверждают критики, большинство фактов указывают на то, что иностранные инвестиции богатых  стран приводят к экономическому развитию, о чем говорят сторонники теории модернизации, а не к ухудшению  экономики, как полагают теоретики  зависимости.

В-третьих, критики считают, что теория зависимости многое упрощает, поскольку сосредоточена на единственном факторе — мировом капитализме  — как причине глобального  неравенства. Теория зависимости, таким  образом, придает бедным обществам  роль пассивных жертв и игнорирует те факторы в этих странах, которые  ухудшают их тяжелое экономическое  положение. Исламские фундаменталисты  в Иране, например, препятствовали экономическим  связям с другими странами. В этих случаях вина за экономический застой лежит на других обществах.

Со своей стороны, критикуют  теорию зависимости и исследователи-постколониалисты. Например, Саид (1988) говорит о принципиально другой системе ориенталистского общества, которое обладает массой различий по сравнению с общественным устройством латиноамериканских стран. В постколониальной теории внимание концентрируется на различных конфигурациях власти, где внешнее воздействие капиталистических стран сочетается с внутренним авторитарным устройством. При этом бывшие страны-колонии сохраняют в той или иной мере неформальную зависимость от бывших метрополий, как, например, Французская Африка,  где работают прежде всего французские транснациональные компании. В этих условиях включение латиноамериканских и африканских стран в международное разделение труда выглядит совершенно по-разному. Саид говорит о «приговоренности к отсталости» периферийных африканских стран и критикует марксистскую идею насильственной революции - с постколониальной точки зрения, эта зависимость не может быть преодолена мгновенно, а революция ведет к дальнейшему доминированию насилия в экономической и политической жизни. В свою очередь, Фрэнк (1969) критикует идею представления стран третьего мира в виде пассивных наблюдателей с безвольной политикой. Для него преодоление периферийного состояния связано прежде всего с обретением полной политической независимости от метрополий. Таким условием, ключевым условием прогресса в его рассуждениях выступает потеря колонизатором политического влияния. 

 

Заключение

 

Подводя итоги, можно сказать, что теория периферийного развития связана прежде всего с левой  экономической мыслью в самых  различных ее толкованиях. Она была сосредоточена на последствиях глобализации экономики для стран, находящихся  на экономической периферии и  сосредоточенных на поставках сырья  в страны развитого мира. В отличие  от как сторонников теории модернизации, так и классических марксистов, ее сторонники считали, что в существующих условиях углубление экономических  связей между странами центра и периферией приводит к эксплуатируемому положению  периферийных стран. Данные по ряду латиноамериканских и африканских стран показывали, что в результате укрепления экономических  отношений и роста объема внешней  торговли уровень благосостояния в  них только упал.  
Существовало несколько разнонаправленных школ, которые по-разному трактовали состояние периферии и предлагали стратегию выхода страны из периферийного состояния. Несмотря на то, что, как показывает практика, эта теория вряд ли применима в чистом виде к экономикам третьего мира, она обоснованно подвергалась критике как из либерального, так и из левого лагеря за свою узость, а ее трактовки неоднозначны и устарели, нельзя не отметить, что благодаря ей была показана отрицательная сторона вовлеченности слаборазвитых стран в международную торговлю и объема внешних инвестиций. В целом, понимание этой теории является важным шагом в представлении развития послевоенной экономической мысли в развивающихся странах.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА:

 

Brenner R. The Origins of Capitalist Development: A Critique of Neo-Smithian Marxism // New Left Review. 1977. Vol. 104. P. 25–92.

Cardoso, Fernando Henrique, and Enzo Faletto. Dependency and Development in Latin America. Berkeley: University of California Press, 1979.

Gereffi G. Rethinking Development Theory: Insights from East Asia and Latin America // Sociological Forum. 1989. Vol. 4. P. 505–533.

Gereffi G. International Economics and Domestic Policies // Economy and Society: Overviews in Economic Sociology. Newbury Park, CA: Sage, 1990. P. 231–258.

Gereffi G. Mexico's Maquiladora Industries and North American Integration // North America without Borders? / S.J. Randall (ed.). Calgary: University of Calgary Press, 1992. P. 135–151.

Dos Santos T. The Structure of Dependence // American Economic Review. 1970. Vol. 60. P. 231–236.

Frank, André Gunder. Latin America: Underdevelopment or Revolution. NewYork: Monthly Review Press. 1969.

Said E. Nationalism, Colonialism, and Literature: Yeats and Decolonization. Field Day, Derry, Northern Ireland), 1988.

Ramón Grosfoguel. Developmentalism, Modernity, and Dependency Theory in

Tausch, Arno. Sustainable Development and Turkey's Accession. Turkish Journal of International Relations, 2003.

Vernengo, Matias. Technology, Finance, and Dependency: Latin American Radical Political Economy in Retrospect // Review of Radical Political Economics. — 2006

Джереффи, Гэри. Международное хозяйство и экономическое развитие // Экономическая социология: электронный журнал. — 2004. — № 5.

Пребиш, Рауль. Актуальные проблемы социально-экономического развития // Латинская Америка. — 1977. — № 6.